Морозная река

Алёна Берндт

Юная девушка отправляется вслед за своим избранником в далёкий таёжный край. Горожанка, никогда в жизни не бывавшая дальше родительской дачи… Что же ждёт её? Испытания и приключения! Как же сложится её непростая судьба, закалится ли характер или сломается под напором северных ветров…

Глава 5

Огорчилась Лёлька, когда узнала, что мама и папа приехать не смогут. Когда билеты уже были взяты, и дата приезда определена, мама вызвала Лёльку на переговорный пункт и сообщила, что отец сильно простудился и слёг в больницу с пневмонией, так что о путешествиях можно было забыть.

— Лёлечка, доченька, ты прости, но я сама не смогу приехать, как его здесь одного оставлю, — плакала в трубку мама, — Сейчас вот уколы ему доставала хорошие, врач посоветовала, через тётю Люсю, соседку нашу. Да и кормят как в больнице, сама знаешь, я вот понемногу ношу свеженького, что доктор разрешает.

— Мамочка, что же ты плачешь! — Лёлькино сердце разрывалась, так она скучала по родителям и была огорчена, но стойко молчала об этом, — Здоровье ведь дороже, будь с папой и передай ему, что я его очень люблю, пусть поскорее поправляется! У меня ведь всё хорошо, я жива-здорова, работаю! Приедете в другой раз! Тем более у нас уже морозы начались, настоящие таёжные, не как в Москве!

Хоть и скучала Лёлька, но понимала, что приехать мама не сможет, да может это и хорошо… Не видела Лёлька, чтобы к кому-то из девчат родители приезжали проверить, а чем она сама хуже, ещё и полугода не прошло, как она в Ключевой, а уже мама-папа заявятся… как-то вроде бы и неловко! Тут все сами ждали отпуска, чтобы домой поехать, загодя подарками запасались для родных, чтобы удивить — то ручка для письма из кедра, то рога лосиные, то кошель с кистями на манер как раньше местные охотники носили. Вот и Лёлька будет ждать своего отпуска, чтобы отправиться домой, к родителям, и нечего им по поездам без острой надобности мотаться.

Новый год был, что называется, на носу, и во всех уголках Ключевской больницы, где коллегам удавалось выкроить свободную минутку для разговоров, только и было что обсуждений новогодних нарядов на вечер в клубе, о страшной очереди на укладку в единственную в посёлке парикмахерскую и прочих предпраздничных хлопотах.

— Настя сказала, что послезавтра в магазин привезут апельсины, будут выдавать по два кило в одни руки, — поведала коллегам Ксюша, — Кто завтра не в смену, нужно нам как-то бы попасть в очередь, и чтобы на всех купить! Это же какое украшение на новогодний стол! А вкуснота!

Решив, что Света с самого утра займёт очередь, и если народу будет слишком много, потом её сменит Лёлька, которая как раз сменится с ночной. А уж о том, чтобы получить килограммы «на троих», поручили договориться Ксюше, которая встречалась с братом продавца Насти. Ну, вот такая она, в далёком посёлке жизнь…

Лёлька стояла за апельсинами. Утро было морозным и солнечным, бессонная ночь почти никак не сказалась на молодом организме, и одуряющий апельсиновый запах, разносившийся по небольшому помещению сельского магазина, будоражил то самое сокровенное предчувствие скорого наступления Нового Года.

Очередь оживлённо болтала о том, о сём, румяная продавец отвешивала яркий, благоухающий солнцем товар и улыбалась в ответ на поздравления с наступающим. Да и очередь была вовсе не большая, подумала Лёлька, осматривая помещение, в Москве она видала и побольше, когда в универмаг привозили что-то страшно дефицитное и импортное.

— Вот, мне нужно на троих, — смущённо покраснев, сказала она Насте и протянула деньги, — Девочки не могут так просто от больных убежать, даже за апельсинами.

— Дам два кило, правила такие, — развела руками Настя, строго глянув на Лёльку, и немного испуганно посмотрела на очередь, страшась возмущения людей, — Простите, но… не положено.

— Настасья, да дай ты девчонкам апельсинов! — громко и весело заявила стоявшая через два человека высокая крепкая женщина лет сорока, — Они там чужие ягодицы лекарствами колют, куда им по очередям стоять! Пусть апельсинок поедят!

Люди позади Лёльки рассмеялись и одобрительно зашумели, кто-то кричал, что на больницу вообще надо отдельно ящики выделять, Лёлька растерялась, а опытная Настя быстро сунула ей в обе руки три сетки с фруктами, рассчитала девушку и довольно улыбаясь, сказала:

— Ну, идите, доктор, ягодицы колоть! Тут три сетки по два кило, сами там разберетесь.

Морозное утро, приправленное апельсиновым ароматом, показалось Лёльке ещё ярче и веселее. Девушка натянула варежки и отправилась обратно на работу — выдавать Свете и Ксюше покупку. Она напевала себе под нос модную мелодию и думала, что завтра вечером у неё будет примерка — Аня согласилась сшить для Лёльки платье к новогоднему вечеру. Хотя пошивочная и была загружена в преддверии праздника до отказа, но дома у Ани стояла шикарная ГДР-овская швейная машинка.

— Если не сложный покрой брать, то успеем, не волнуйся, — говорила Аня, и во все стороны вертела Лёльку, обмеряя её сантиметром, — На такую стройную фигурку любой фасон подойдёт! Вот, у меня есть журналы, дочки привезли, давай посмотрим, что тебе понравится!

Лёльке понравилось скромное по щиколотку платье, приталенное и не броское. Отрез ткани, который ей предусмотрительно прислала мама, оказался в самый раз для такой модели. И теперь, шагая по чуть поскрипывающему под ногами снежку, Лёлька мечтала, как же она будет смотреться в такой красоте…

Выдав девчонкам сетки с яркими «солнышками», Лёлька отправилась наконец домой, и вот тут ночь, проведённая без сна, уже давала себя знать. Хотелось поскорее умыться, свернуться калачиком на сетчатой общежитской кровати, закрыть шторку и спать до самого вечера… Вот уже показалось знакомое здание, душа возликовала от предвкушения отдыха.

— Володя? — Лёлька чуть не выронила из рук свою сетку с апельсинами, когда увидела, что прямо перед нею вышагивает ко входу в общежитие ни кто иной, как её Володя.

— Володя?… Ты как здесь очутился? — Лёлька внимательно всматривалась в хмурое, осунувшееся лицо парня, — Ты же…

— Лёль, давай не на улице, — негромко ответил Володя и поддёрнул на плече свой рюкзак, — Я сейчас разгружусь, умоюсь и зайду к тебе. У тебя перекусит что есть?

— Есть конечно, приходи, — Лёлькино сердечко похолодело от страха за любимого, она понимала, что-то случилось…

О бессонной ночи и отдыхе она мгновенно позабыла. Достала из общего холодильника в кухне свою маленькую кастрюльку с супом и поставила её на плиту. Благо, время было ещё не обеденное, народу в кухне почти не было. Когда Володя пришёл в комнату Лёльки, на столе уже стояли тарелки, хлеб был аккуратно порезан треугольниками, как всегда делала Лёлькина мама. Небольшой чайник был заботливо укутан грелкой, а на окне в сетке весёлыми оранжевыми пятнышками лежали апельсины.

— Ого, шикарно тут живёте, доктора! — усмехнулся Володя, — Родители прислали?

— Садись, пока суп не остыл. Апельсины я в местном магазине утром купила, — Лёлька придвинула баночку со сметаной поближе к Володе, — Расскажи, что произошло….

— Сперва давай поедим, ты, наверное, тоже голодная, — Володя стыдливо отвёл глаза, — Я не подумал, ты ведь с ночной, а тут я объявился. Тебе отдыхать нужно….

— Всё равно теперь не усну, — ответила Лёлька и взяалась за ложку.

Когда по кружкам был разлит горячий чай, Володя начал свой рассказ.

— Сняли меня с экспедиции, — сказал он и сердито сжал кулаки, — Это Морозов постарался! Вот же сволочь, я и не знал, что он такой… Нужно разузнать, кому можно на него пожаловаться, чтобы его в чувство привели! А то совсем зарвался!

— А за что сняли? — робко спросила Лёлька, сжимая в похолодевших руках горячую кружку, — Разве так можно, захотел — поставил, захотел — снял!

— Да вот именно, что ни за что! — вспыхнул Володя, — Всё было хорошо, мы с парнями провели первую разведку, результаты отличные зафиксировали! А потом, когда вернулись на базу, он вдруг меня к себе вызвал и говорит: «Собери вещи, Кержанов, завтра утром будет вертолёт. С ним вернёшься в Таёжный, а оттуда домой». Я стал спрашивать — что, почему, что я сделал? А он молчит, брови хмурит и лицо своё отворачивает! Отвечает: «После поговорим, я тоже вернусь через три недели, нужно будет документы оформлять. А пока с Михаилом Пантелеевым поработаешь, я ему сообщу». А что Пантелеев? Он со своей командой тут по болотам на брюхе ползает, наверное, торф ищут! Разве это дело?

— Всё дело, торф тоже нужен стране, раз его добывают, — тихо ответила Лёлька, ей хотелось как-то утешить друга, но она понимала — просто так, ни с того, ни с сего, такие вещи не случаются, — Ты не расстраивайся, вот приедет Морозов и всё разъясниться.

— Да он самодур! Это всё его козни! Я нормально работал, не хуже других! — Володя стукнул ладонью по столу и чайные ложки жалобно звякнули, — За что-то меня невзлюбил! Конечно, я же не брат его лучшего друга, как Серёжка Терехов, его то он продвигает! Не удивлюсь, что скоро его замом своим сделает! А я кто такой? Простой парень, у меня «мохнатой лапы» нет.

— Мне кажется, ты зря так говоришь, — сказала Лёлька, — Я уверена, что всё разъяснится, как только Морозов вернётся и вы поговорите!

— Ой, твоя наивность меня иногда поражает! — вскипел Володя, — Ты как будто не понимаешь, в каком мире ты живёшь! Привыкла, что у мамы-папы под боком тепло и уютно, так вот — полюбуйся на реальную жизнь!

— Успокойся, — ответила Лёлька, — Какой сейчас смысл нервничать и угадывать причину? Тебя отправили на другую работу, ближе к дому, и я рада, что Новый год мы с тобой сможем встретить вместе! Есть во всём этом и хорошее, ведь правда? А уж потом посмотрим — что к чему в этой истории.

Володя молча чистил апельсин, от чего комнату наполнил восхитительный аромат праздника. Разделив фрукт на дольки, он придвинул блюдечко к Лёльке и задумчиво посмотрел на неё:

— Да… ты права, я просто так не сдамся, и всё выясню! А пока — будем Новый год встречать, вместе!