Однажды летом мы спасли Джульетту

Анастасия Малейко (2020)

Федор любит рисовать комиксы, Нина — читать книги, Герка Железный — качать мышцы. Пашка, Катя, Гриша, Герда… Все они такие разные, но все они встретились… на сцене. Любительский театр в старом Дворце пионеров. Раньше подобных коллективов было много, а сегодня собрать «колючих» подростков в труппу может лишь энтузиаст — такой, как молодой режиссер Борис. …Италия, Верона, лето. Семья Монтекки и семья Капулетти. Между ними — война. Да, подопечные Бориса замахнулись на классику, на самого Шекспира. На скольких подмостках мира разворачивалась эта трагедия! Вот только на этот раз судьба Джульетты будет совсем другой.

8 июня, вторник

Про «Википедию», театр и авангард

B «Википедии» есть все. Раньше были книги, словари, энциклопедии. Сейчас есть «Википедия». Чехов, Пушкин, Лермонтов, Сэлинджер, Брэдбери, Брейгель — все там. И все, кто сейчас становится известным, тоже там. Получается, им всем, кто попал в «Википедию», никуда не скрыться от миллионов людей. Заходи в «черную коробку» и смотри: когда родился, кто родители, чем увлекался в детстве, где учился, на ком женился. А может, кто-то из них не хочет, чтобы вся его жизнь была как на ладони. Может, они, наоборот, хотят быть невидимыми и неуловимыми. По крайней мере, я бы не хотел светиться там круглосуточно. Если стану известным художником комиксов, постараюсь туда не попасть. Кто-то спросит:

— А он есть в «Википедии»?

— Нет.

— Как нет?!

— А вот так — нет.

— Как ему это удалось? Он что — легенда? Всех можно найти, а его — нет?!

Об этом я подумал сегодня, 8 июня, выдавливая немного пасты на зубную щетку. Немного — это с горошину, как нас учил во втором классе представитель стоматологической клиники. Как сейчас помню: сидим на классном часе, а перед нами парень в белом халате показывает, как нужно правильно чистить зубы. Для этого он принес большую челюсть с зубами. Для демонстрации. Чтобы всем было хорошо видно, как должна двигаться щетка, сколько раз и как прочищать сложные участки. Потом он раздал нам визитки с адресом их клиники, забрал челюсть и ушел. Я его частенько вспоминаю. Он по-честному старался вдолбить нам, восьмилетним, как важно правильно чистить зубы. И что жизнь будет идти, все вокруг меняться, но одно останется неизменным — утро, щетка, паста с горошину. И пошел сверху вниз! Правда, он тогда нам не сказал, что волосы и ногти могут отрасти, а зубы, если они не молочные, — никогда. Думаю, как и со школой, здесь Вселенную надо доработать.

Вчера приходила ее подруга, Рита. Она ездит на маленькой красной машине и продает квартиры. Квартиру продать очень сложно, «это длительный и сложный процесс», как говорит Она. Зато, когда Рита приходит к нам с тортом, в очках с большими круглыми стеклами и от нее пахнет духами, всем ясно — квартира продана.

— Невозможно ходить в субботу по парку, — слышу вчера из прихожей Ритин голос. — Кругом эти невесты! Они ведут себя так, будто, кроме них, никого нет. Как экспонаты. И все на них смотрят.

Я понял: Рите тоже хочется быть экспонатом или невестой — и чтобы на нее все смотрели.

Потом мы втроем пошли в театр на спектакль «Дон Жуан». Вообще, мы часто ходим в разные театры, считается, что это очень хорошо — смотреть и слушать разговаривающих на сцене людей. На этот раз снова много говорили, бегали, выясняли отношения, обнимались, плакали, смеялись, снова бегали, снова выясняли и так далее. Хорошо еще, что к концу первого действия вынесли бочки с водой и стали туда по очереди окунаться. Один кричит: «Я люблю тебя!» — и сразу в бочку. А она: «А я тебя нет!» — и тоже туда. Под конец на сцене был целый бассейн, все актеры и актрисы стояли по колено в воде. И снова, как тогда на Лермонтове, у меня не получалось следить за действием и разговорами. Думал про то, кто там за кулисами наполнял водой эту емкость, чтобы Дон Жуан и все остальные в ней стояли. И какой температуры вода — холодная или теплая, и как они после спектакля будут все это выливать.

— Авангардный спектакль, — подвела итог Рита после того, как все долго хлопали артистам.

— Пожалуй, — согласилась Она.

А я как раз недавно в «черной коробке» про авангард читал, поэтому разговор продолжил.

— Почему это «авангардный»? — спрашиваю. — Из-за воды, что ли? Авангардный — это когда спектакль двое суток длится и актеры на сцене едят, спят и даже в туалет ходят.

— Интересно, — спрашивает Рита, — откуда ты это все берешь? Из интернета?

— Из «черной коробки», откуда еще.

— Ну хорошо. Тогда скажи мне, что там, в «черной коробке», про двухминутные спектакли написано? Бывают такие?

— Наверное, бывают. Хотя нужно очень постараться, чтобы за две минуты что-то важное сделать. И придут ли зрители всего на две минуты — вот вопрос.

Потом Рита отправилась домой планировать рабочую неделю, а мы пошли покупать мороженое (Ей) и шаурму (мне). Когда мы идем вот так по улице, то похожи скорее на брата и сестру, а не на сына и мать. И мне это даже нравится.

— Брейгеля знаешь? — вдруг спросил я.

— Художника? Ну, слышала, — отвечает.

— «Пейзаж с фигуристами и ловушкой для птиц» видела?

— Не с фигуристами, а с конькобежцами. Шедевр.

— А по-моему, — возразил я, — никакого шедевра. Картина как картина. Пейзаж. Каток и птицы рядом.

— Подожди. — Она остановилась. Терпеть не могу, когда Она вот так останавливается посреди улицы. — У Брейгеля там что? Слева — катаются на коньках, так?

— Ну, так.

— А справа — ловушка для птиц.

— Ну.

— Думаешь, просто зимний денек? Люди катаются, а птички клюют, да? Слишком мелко для Брейгеля. Там про другое. Про хрупкость. Про то, что люди катаются на льду, а лед может в любую секунду треснуть, и все закончится. Или вьюга начнется, ветер — и тоже все закончится. То есть люди — они как птицы. Те тоже клюют и не подозревают, что это ловушка.

Я доел шаурму, вытер салфеткой руки.

— Странно это все, — говорю. — Грустная картина выходит. Живешь, живешь, а потом — бац, ловушка.

— А ты думал, искусство — веселье? — обрадовалась Она. — Где что-то важное — там обязательно грустно. Никуда не денешься.