Призраки

Анастасия Мякинен (2024)

Как уже было сказано кем-то ранее: «Война не делает людей ни благородными, ни красивыми». Она врывается в жизнь внезапно, разрушает все, что было важно и дорого, забирает самых любимых… Меня зовут Алекс. Алекс Майер. Война забрала у меня все. Даже имя. И навязала свои правила игры. Чтобы выжить в этой новой реальности, я научился доверять только себе и рассчитывать на свои силы. Они воевали нация против нации. Сражались за города и ресурсы. Я воевал за то, чтобы прожить еще один день. Тогда я и представить не мог, что, только лишившись всего, что я имел и потеряв самого себя, я обрету то, что искал всю жизнь. Жалеть же теперь я могу лишь об одном — у меня было так много времени, чтобы это понять и ничтожно мало, чтобы насладиться…

Глава 6. Операция"ЮГ"

Астраханская область, окрестности села Тишково. Май 1942г.

По возвращении домой, солдаты немедленно написали рапорты, детально описывая все произошедшее. Каждый из них честно и открыто рассказал о своей роли, ответственности и ошибках, но все сошлись в одном: Женя допустила серьезную ошибку, которая поставила под угрозу успех всей операции.

Через два дня Константин Анатольевич снова нанес призракам визит. Вызывая диверсантов по одному на «личную беседу», он расспрашивал об операции.

— Возможно, мы поспешили с твоим назначением, — тяжело вздохнув, сказал Федоров. — Но об этом после. Я прилетел, чтобы дать вам новые вводные.

Трое диверсантов сели за стол.

— Операция «ЮГ», если коротко, вы снова отправляетесь на Кавказ. На этот раз вам предстоит найти в горах лагерь, где держат советских военнопленных.

— И освободить их? — уточнила Женя.

— Ты в благородство уже наигралась, хватит! — твердо ответил подполковник. — В лагерь должен приехать один из немецких генералов, прямиком из Берлина. Ваша задача устранить его.

— А как же пленные?

— Женя! — Алекс шепотом сделал замечание.

— Женя, это не ваша забота, — еще раз повторил подполковник.

Повисло неловкое молчание. Девушка растерянно смотрела на мужчину, не понимая, почему они должны лишь убивать, почему не могут спасти жизни этим солдатам. Она чувствовала, как внутри закипает гнев.

— Когда летим? — поинтересовался Алеша, который все это время молча слушал офицера.

— Через неделю. И еще одно маленькое дополнение, в горах вам понадобится проводник. Уже нашли местного жителя, готового провести вас до лагеря.

— Его мы тоже должны будем убрать? — догадался Алекс.

— Именно. Нам не нужны слухи, — офицер медленно встал со стула и, окинув солдат взглядом, произнес, — Женя и Саша, на пару минут.

Константин Анатольевич вывел их на улицу. Алеша занервничал, когда они ушли. Он даже попытался выглянуть в окно, чтобы подслушать разговор, но товарищи стояли слишком далеко, и до него долетали только обрывки фраз.

— Женя… Я разочарован, — сердито произнес мужчина. Его голос был твердым и холодным, как сталь. Он не сводил с нее взгляда, полного упрека.

— Что касается тебя, солдат, — Федоров обратился к Алексу, — ты действовал профессионально. Поэтому, я считаю, единственным верным решением будет сменить командование. Александр займет должность командира группы.

Эти слова прозвучали для Жени как гром среди ясного неба. Она недоуменно посмотрела на офицера, до последнего момента надеясь, что ей послышалось. Но, увидев серьезный и решительный взгляд подполковника, девушка поняла, что это не шутка.

— Так точно, — растерянно произнес Алекс, виновато опустив глаза. С одной стороны, он был рад повышению, но внезапно в его сердце закралось практически не знакомое Алексу чувство вины.

— Зорина, тебе ясно? — переспросил Константин Анатольевич.

— Так точно, — сквозь зубы ответила Женя. — Поздравляю, — бросив короткую фразу товарищу, она направилась в сторону дома, со всей силы толкнув его плечом, так что тот еле устоял на ногах.

Северо-Кавказкий фронт. Июнь. 1942 год.

— Эти горы стали как родные, — произнес Алеша, собирая свой парашют.

— Какие будут указания? — с иронией спросила Женя, обращаясь к новому командиру.

Алекс поднялся с земли и внимательно осмотрелся вокруг: призраки находились на открытой территории, и на многие километры вокруг не было ни единой живой души. Воздух был наполнен тишиной, нарушаемой лишь шелестом листвы и пением птиц.

— Где-то здесь должен быть наш проводник… — прошептал он себе под нос.

— Алекс, можно тебя попросить? — Женя подошла сзади и осторожно коснулась его плеча. В ней будто что-то резко поменялось: еще пару минут назад она ерничала, пыталась задеть его самолюбие, но теперь ее голос был нежным. — Давай не будем его убивать?

Немец резко повернулся к ней, его глаза сузились от удивления.

— Кого? — спросил немец, взглянув на девушку.

— Проводника. Мы же в масках, он не увидит наших лиц, зачем лишние жертвы?

— Разберемся, — послышался холодный ответ.

Ей хорошо была знакома эта фраза. Она означала, что никто не собирается ни в чем разбираться и решение уже принято, но в душе у Жени теплилась маленькая надежда на милосердие Алекса. Хотя она и не видела, чтобы мужчина проявлял его раньше.

Еще раз оглядев территорию, командир махнул рукой, приказывая солдатам следовать за ним, и направился в сторону гор, надеясь встретить там проводника. Но не успели диверсанты сделать пройти и десяти метров, как за их спиной послышались шаги. Обернувшись, призраки увидели молодого человека. Он подошел поближе и остановился в десяти шагах от них, давая возможность рассмотреть себя. Это был юноша кавказской внешности, на вид не старше двадцати лет.

— Пароль «Сова», — произнес он с небольшим южным акцентом.

— Ответ «Коршун», — внимательно посмотрев на юношу, ответил Алекс.

Услышав правильный ответ, проводник выдохнул, заметное напряжение спало с его лица. Он осмелился подойти поближе.

— Давид, — юноша протянул руку немцу.

— Командир группы, — коротко ответил Алекс, протягивая руку в ответ.

Повисло неловкое молчание, и Давид перевел взгляд на остальных диверсантов. Они отстраненно наблюдали со стороны, словно ожидая дальнейших указаний. Жене же приказали молчать, ведь не в каждой диверсионной группе можно встретить девушку. Но зоркий глаз горца сразу распознал нежные черты ее фигуры и длинные ресницы. На его лице мелькнуло удивлением.

— Давно ли женщин стали брать на фронт? — произнес Давид, рассматривая Женю.

— С тех пор как взрослые, здоровые мужики стали отсиживаться в тылу, — буркнул командир, презрительно посмотрев на юношу. — Идемте, у нас очень мало времени.

Проводник повел солдат в горы. Дорога была весьма нелегкой, постоянные подъемы, спуски и снова подъемы. Солнце неумолимо поднималось над землей, его лучи становились все жарче и жарче. Казалось, маски, что закрывали лица солдат, были насквозь мокрые от пота.

— Может снять? — предложил Давид.

— Даже не думай об этом, — ответила Женя, правда, юноша не сразу понял, что говорила именно она. Из-за выкуренных сигарет голос девушки стал низким и грубым.

Дорога вела солдат все выше и выше, узкая тропинка становилась все труднее для прохождения. Давид шел первым, ведя за собой Женю и Алешу, Алекс замыкал цепочку. Впереди их ждал опасный участок: слева возвышалась скала, а справа разверзлась пропасть. Товарищам предстояло преодолеть узкую дорожку, ступая след в след. Давид попросил их быть осторожными и не торопиться.

Солдаты вступили на опасный участок. Поначалу им показалось, что проводник преувеличил, и дорога не так уж и опасна. Но стоило этой шальной мысли мелькнуть в их головах, как вдруг раздался грохот. Сверху посыпались маленькие камни. Никто толком не успел понять, что произошло. Давид схватил Женю за руку и прижал к себе. В эту секунду на том месте, где она стояла, произошел обвал. Сверху летели огромные булыжники. Некоторые падали на дорогу, другие проваливались в пропасть.

Дрожа от страха, девушка подняла голову и посмотрела на своего спасителя, их взгляды встретились. Между ними оставалось всего пару сантиметров. Женя ощущала его дыхание, и лишь мокрая маска на ее лице не давала им стать еще ближе.

— С-с…спасибо, — прошептала она.

— У тебя такие красивые глаза… — послышалось в ответ. Он словно завороженный смотрел на нее, не в силах отвести взгляд.

Перелезая через камни и сталкивая их в пропасть Алекс и Алеша бросились к Жене.

— Все в порядке? — в один голос воскликнули они.

— Да… да, все хорошо, — смущенно произнесла она, отстранившись от Давида.

Немец взглянул на горца не скрывая отвращения. Та искра, что только что проскочила между ним и Женей, была заметна не вооруженным глазом.

Группа молча двинулась дальше. Спустя еще час, диверсанты с проводником наконец-то поднялись на гору. Отсюда открывался захватывающий вид на горную реку, извивающуюся среди зеленых холмов, и на небольшие аулы, раскинувшиеся у подножья гор. Вся вершина, где находились ребята, была покрыта разноцветным ковром из цветов. Повсюду белели ромашки, желтели одуванчики, но главным украшением этой поляны были все те же нежно-голубые колокольчики.

— Немного отдохнем, — предложил Алекс.

Давид, почувствовав усталость, тут же рухнул на землю. Хоть он и вырос в горах, все же не привык к таким большим нагрузкам и никогда не совершал такой долгий путь без отдыха. Солдаты, расположившись на мягкой траве, наслаждались свежим горным воздухом и теплыми лучами солнца.

Набравшись сил, юноша молча встал и направился куда-то. Через несколько минут он вернулся, держа в руках букет полевых цветов. Трое солдат с удивлением посмотрели на него, но Давид оставался невозмутимым.

— Это тебе, — он протянул цветы Жене, — они такие же красивые, как твои глаза.

— Спасибо… — немного смущенно произнесла девушка, нежно глядя на юношу. Хоть ее лицо было скрыто, Давид заметил искреннюю улыбку в ее глазах.

— Ты же не любишь колокольчики, — раздался обиженный голос Алеши за спиной. Но Женя даже не обернулась. Она была увлечена своим новым другом.

Наступил полдень. Солнце припекало с такой силой, что невозможно было идти дальше. Хотелось отдохнуть, спрятаться в тени, переждать эту знойную погоду, но Давид продолжал идти вперед. Он привык к жаркому лету и, казалось, прекрасно себя чувствовал, чего нельзя было сказать про остальных. Юноша лишь надел на голову шемаг, чтобы защитить себя от солнца.

Ощутив невыносимую жару, Алекс принял, как ему показалось, вполне логичное и взвешенное решение. Парень снял маску, не боясь попасть на глаза проводнику. Казалось, ему вообще было плевать на всю секретность этой операции.

— Ты что делаешь?! — воскликнула Женя, подбежав к немцу.

— Жарко…

− Machst du das absichtlich, ja?!¹ — она говорила по-немецки, чтобы Давид не понял ее слов. — Jetzt müssen wir ihn töten!²

− Er ist sowieso schon ein toter Mann,³ — спокойно ответил Алекс.

− Dann wird sein Blut auf deinem Gewissen lasten, falls du überhaupt eins hast!⁴ — обиженно произнесла девушка и исподлобья взглянула на мужчину, но на его лице не было ни единой эмоции.

— Что случилось? — спросил Давид, недоуменно смотря на них.

— Все хорошо… — грустно ответила Женя и тоже сняла маску.

Перед юношей стояла молодая девушка, чья красота буквально ослепляла его. Ни шрамы, ни рассеченная бровь, которые придавали ей особую харизму, не могли скрыть ее очарования. Давид замер на месте, словно загипнотизированный ее присутствием. Он не мог оторвать от нее глаз, не мог сделать ни шагу вперед. Время словно остановилось. Наверное, так можно описать любовь с первого взгляда.

— Чего уставился? — внезапно раздался мужской голос, который вырвал его из оцепенения. Тяжелая рука легла на его плечо. — Пойдем, у нас мало времени, — произнес Алекс и зашагал вперед.

В горах солнце заходит рано, а после наступает такая непроглядная темнота, что не видно даже на расстоянии вытянутой руки. Становилось все холоднее. Давид утверждал, что идти осталось совсем немного, но командир настоял на ночлеге. Тогда предложил разбить лагерь в одной из многочисленных пещер. Пришлось разжечь небольшой костер, чтобы согреться. К счастью, из-за высоких гор дым почти не был заметен, и солдаты чувствовали себя в безопасности.

В ночной тиши слышались звуки сверчков, вместе с треском огня, они слились в единую мелодию. Никто не смел нарушать эту волшебную тишину. Каждый слушал и думал о своем.

На лице девушки появилась улыбка. Наверное, она вспоминала Ленинградский фронт и Аслана. Увидит ли она его когда-нибудь? Думала Женя и о старшине, который стал для нее как отец. Его образ часто всплывал в ее памяти, согревая сердце.

Алеша, вероятно, думал о том, как они с отцом ходили на рыбалку. Раннее утро, когда ещё темно, и они идут по дороге, окруженные тишиной и таким же стрекотом сверчков, создающих свою волшебную мелодию.

Давид не мог отвести глаз от девушки, наблюдая, как она, прикрыв глаза, улыбается своим мыслям. В этот момент она казалась ему такой нежной и беззащитной. Утром она была другой.

О чем думал Алекс, никто не знает. Равнодушным и пустым взглядом он смотрел за языками пламени, которые поднимались к своду пещеры, и их причудливыми тенями, танцующими на скале, но мысленно был далеко отсюда.

Наконец, Давид позволил себе прервать эту трогательную тишину. Он наклонился к девушке и прошептал:

— Может, прогуляемся?

Женя осторожно покосилась на товарищей, которые все еще молча сидели вокруг костра. Затем встала и направилась к выходу; юноша последовал за ней.

Сначала они молча шли по тропинке, огибая огромные валуны. Спустя пару минут напряженной тишины, Давид решился задать вопрос, волновавший его весь день.

— Как тебя зовут? Или это государственная тайна?

— Теперь уже нет… — грустно произнесла девушка. — Меня зовут Женя.

— Красивое имя.

— Я знаю, — послышался короткий ответ.

— Скажи, зачем ты здесь? — он внезапно остановился и посмотрел ей прямо в глаза. — Почему молодые и красивые девушки уходят на войну?

— Некому воевать. Остались только мы… хрупкие и беззащитные, — последние два слова она произнесла с горькой иронией.

— Но ты только посмотри на себя! Что война с тобой сделала?! Я верю, раньше у тебя были роскошные волосы, мягкие руки, нежный голос. Где это все? Посмотри, в кого ты превращаешься!

Но девушка лишь равнодушно смотрела на юношу, а затем достала сигарету и протянула ему.

— Трофейная, будешь? — тот поморщился в ответ, тогда она закурила сама.

— Зачем, Женя? — вполголоса произнес Давид.

— Ты когда-нибудь был на фронте? — спросила девушка, смакуя вкус табака. Он отрицательно покачал головой. — Тогда не смей меня осуждать! Что ты знаешь о войне? Ты просто маленький мальчик, не смей учить меня жизни! — раздраженно сказала Женя, и, сделав очередную затяжку, пошла дальше.

— Хорошо, ты убила в себе все женское, ладно, — не унимался юноша. — Но представь, что однажды ты встретишь мужчину и полюбишь его, и…

От злости она сжала кулаки и, не оборачиваясь, сквозь зубы произнесла:

— Война не место для любви!

— Что? — воскликнул Давид. — Да что с тобой!?

Он подошел к ней и, схватив за руку, развернул к себе. Их взгляды снова встретились, Женя вновь ощутила его дыхание.

— Война — это лучшее время, чтобы любить. Здесь все слова искрение, а каждый поцелуй, словно в последний раз, ведь ты можешь умереть в любую секунду…

Молодой человек замолчал. Женя смотрела на него, слегка приоткрыв рот и выпуская дым от сигареты. Давид не мог отвести от неё взгляд. Её красота завораживала его. Эта сильная и увереннаяженщина притягивала его к себе. Не в силах сопротивляться её очарованию, он осторожно коснулся её щеки, провёл большим пальцем по её губам. К его удивлению, она не оттолкнула его, а поддалась его прикосновениям. Женя приподнялась на носочках, чтобы дотянуться до его лица, и нежно поцеловала юношу.

Они слились в поцелуе, сначала неуверенном и робком, но с каждой секундой в нём становилось всё больше страсти и желания. Давиду этого было мало, он начал осторожно расстёгивать пуговицы на её гимнастёрке, а Женя продолжала отдаваться его страсти, словно желая этого не меньше, чем он.

Он осторожно снял с неё гимнастёрку, обнажив её хрупкое тело. Его руки начали исследовать её, вызывая у неё тихие вздохи удовольствия. Женя запустила руки в его волосы, притягивая его ближе к себе. Они продолжали целоваться, всё больше и больше погружаясь в мир страсти и желания.

— Что-то долго они гуляют, — произнес немец, поглядывая на улицу.

— Алекс, оставь ее, — тихо проговорил Алеша.

— Что ж, пожалуй, тоже пойду, прогуляюсь, — с этими словами он встал, потянулся и направился к выходу. Алексей лишь беспомощно смотрел ему вслед.

Мужчина прошелся по тропинке, обойдя несколько больших камней, и вышел на поляну. Здесь царила тишина, и даже сверчки умолкли. Алекс застыл на месте, прислушиваясь к этой смертельной тишине. Вдруг из кустов послышались стоны, а затем женский голос. Немец узнал бы его из тысячи голосов — это была Женя. В этот момент он почувствовал странную боль в груди, словно его резали по живому. Мужчина не понимал, почему ее поступок причиняет ему эту боль, ведь Женя обычная девушка, такая же как были десятки до нее и скорее всего будут после. Но было в ней что-то такое, что зацепило Алекса. Он не хотел делиться ей, словно она была его собственностью. Но в данный момент немец был бессилен, все что оставалось — уйти, чтобы не слушать продолжение.

Давид с Женей лежали на траве, смотря в небо. Оно было безупречно чистым, ни единого облачка не нарушало его совершенную гладь. Тысячи, миллионы ярких звезд мерцали, создавая волшебную картину. Минуты тянулись медленно. Они наслаждались этим моментом, наполненном тишиной и покоем

— Так значит, ты считаешь, что без любви на войне не выжить? — вдруг спросила Женя, не поворачивая головы.

Давид сел и внимательно посмотрел на девушку. Несколько секунд он молча любовался ее фигурой, а затем произнес:

— Ради кого ты живешь? Кто ждет твоего возвращения с очередного задания?

Она ненадолго замолчала, пытаясь собраться с мыслями, потом чуть приподнялась и, посмотрев на юношу равнодушным взглядом, произнесла, так же холодно, как обычно делал это Алекс.

— Я сама по себе. У меня никого нет.

— Ты врешь! — вдруг воскликнул Давид и приблизился к девушке. Дальше он говорил тише, почти шепотом, — у каждого человека есть тот, кого он любит, и кто любит его. Кто он? Твой командир?

Услышав его догадки, Женя отвела взгляд. Это был довольно красноречивый ответ.

— И что ты в нем нашла? У него на лбу написано, что он лжец! Он уже сам не понимает, когда врет, а когда говорит правду!

— Ты его не знаешь…

— Я разбираюсь в людях, Женя, и я ненавижу лгунов. Я за искренность, а он не такой…

— Довольно! — она резко поднялась на ноги. — Пойдем, нас, наверное, уже ищут.

Они молча отправились к товарищам. Подходя к пещере, в полумраке девушка разглядела мужской силуэт, поджидавший их у входа. Сделав еще несколько шагов навстречу, сомнений не осталось, это был Алекс. Скрестив руки на груди, он мрачно смотрел на Женю.

Давид первым зашел в пещеру, командир даже не обратил на него внимания. Он ждал ее. Девушка не спеша шла за проводником, на ходу застегивая ворот гимнастерки. Немец схватил ее за локоть, не давая пройти дальше.

— Можно тебя на минуточку? — раздраженно сказал он и, не дожидаясь ответа, потащил ее в сторону.

Женя не сопротивлялась, лишь безучастно выполняла то, что говорил ей командир. Отойдя подальше от посторонних ушей, мужчина резким и не аккуратным движением поставил девушку перед собой.

— Ты что творишь?! — прошипел он, стараясь не повышать голос, чтобы их не услышали. — Ты делаешь это на зло? Кому? Мне или себе?

Женя окинула его усталым взглядом, а затем на ее лице появилась ухмылка.

— Что, завидно?

Мужчина проигнорировал ее слова и все тем же раздраженным голосом произнес, смотря прямо в глаза:

— Ты знаешь, что он должен умереть. Как ты с этим жить будешь?!

— Какое тебе дело до моих чувств?! — воскликнула она, повышая голос. — У тебя их вообще нет! — В её глазах мелькнуло отчаяние, которое она тут же попыталась скрыть за маской безразличия. — Признайся, ты специально нас раскрыл? Ты желал его смерти? — немец молчал, и её обвинения посыпались с новой силой. — Ревновал? Завидовал? Что ты молчишь?!

Её голос дрожал от ярости, переходя в крик. Отчаяние сменилось жгучей ненавистью. Но Алекс продолжал молчать. Поняв, что ответа она не дождётся, девушка резко развернулась и направилась к пещере. Но грубый мужской голос заставил её остановиться.

— Старший сержант Зорина!

Женя замерла, пытаясь подавить в себе волну гнева. Она не могла ослушаться приказа и повернулась к Алексу, но ее взгляд так и не поднялся выше его груди.

— Смотрите в глаза, когда с вами командир разговариваю,

Отрывать взгляд от земли было невероятно сложно, но Женя пересилила себя и подняла глаза. Мужчина, не дрогнув, продолжил:

— После выполнения поставленной боевой задачи Вы лично избавитесь от проводника. Это ясно?

Эти слова будто полоснули ее ножом по сердцу. Она могла ожидать от Алекса чего угодно, но только не этого. Ненависть сменилось растерянностью, но она тут же взяла себя в руки, хотя внутри все кипело от злости.

— Так точно, — произнесла Женя сквозь стиснутые зубы.

— Я не слышу.

— Так точно! — повторила она четко и более уверенно.

— Можете идти, — разрешил Алекс.

Девушка молча развернулась и быстрым шагом направилась к пещере, немец проводил ее холодным взглядом.

Наутро диверсанты поднялись еще задолго до восхода солнца и сразу отправились в путь. Как и говорил Давид, идти оставалось немного, и через пару часов группа, наконец, добралась до места.

Лагерь со всех сторон был окружен горами, что исключало возможность побега. Заняв позиции на одной из их вершин, откуда хорошо просматривалась вся местность, призраки выжидали. Но не прошло и часа, как возле ворот появились несколько всадников. Алекс сразу оживился и стал всматриваться в лица прибывших. У ворот их не задержали и сразу пустили в лагерь. Навстречу вышли еще несколько солдат, приветствуя высокопоставленного гостя.

— Brigadeführer,⁵ — всматриваясь в его лицо прошипел Алекс.

— Ты чего там шепчешь? — просил Алеша, пододвинувшись к товарищу.

— Вот он. За ним мы пришли, — пояснил немец.

— Я разберусь, — сказал Алексей, взяв в руки винтовку.

— Добро, — прозвучал короткий ответ командира.

Алекс отполз назад, уступая снайперу удобную позицию. Оставшись один, Алеша стал осторожно сводить прицел с мушкой. Но стоило ему прицелиться, как немец тут же менял положение, то отходил куда-то, то наклонялся. Он был хорошим стрелком, но не лучшим, небольшой опыт и мало тренировок сильно сказывались на качестве стрельбы, да и расстояние не позволяло безупречно выполнить это задание. Наконец, Алеше удалось прицелиться, солдат нажал на спусковой крючок. Пуля, со свистом рассекая воздух, полетела прямо в цель, но, то ли из-за порыва ветра, то ли по какой-то другой причине она попала совсем не в того немца, в которого целился снайпер. Стоящий рядом с генералом офицер повалился на землю.

Среди фрицев началась паника. Схватив оружие, солдаты начали беспорядочную стрельбу по скалам. Генерала поспешили увести в укрытие.

— Твою ж!.. — с досадой воскликнул Алексей, отползая назад.

Попытка не удалась, но тут произошло нечто невероятное. В мгновение ока Давид оказался рядом с Алешей, выхватил из его рук винтовку и уверенным шагом направился к обрыву, откуда только что стрелял солдат. Он не скрывался, не прижимался к земле. Встав в полный рост, Давид начал выпускать пули одну за другой, даже не пытаясь прицелиться. Его действия не остались незамеченными, и в ту же секунду раздались ответные выстрелы. Очередная пуля попала в руку чуть выше локтя, и на одежде моментально появилось большое кровавое пятно. Но юноша словно не почувствовал боли, продолжая стрелять по фашистам, как в тире.

— Давид! Давид, сюда! — послышались крики Жени, но он продолжал стрелять.

Наконец, очередная пуля нашла свою жертву, пробив голову генералу. Юноша еле заметно улыбнулся и отступил.

— Ходу, ходу! — раздался голос Алекса.

В этот момент воздух наполнился грохотом выстрелов и свистом пуль. Диверсанты бросились бежать, ожидая погони. Когда-то каждый из них читал об этом в книжках, а теперь от скорости бега зависела их собственная жизнь.

За спиной послышались крики. Немцы были еще далеко, разобрать, что они кричали, было невозможно, но они все быстрее и быстрее сокращали расстояние. Сердце колотилось в груди, легкие горели от напряжения, а каждый шаг давался с трудом. Бежать дальше было бессмысленно и нужно было что-то предпринять.

— Сюда! — воскликнул Алекс и резко свернул вправо.

В скале образовалась глубокая трещина, которая была плотно завалена огромным камнем. Два солдата, прилагая усилия, смогли отодвинуть его в сторону, и все четверо протиснулись внутрь. С огромным трудом они вернули камень на его прежнее место. Внутри было настолько темно и тесно, что диверсанты едва могли различить друг друга. Прижавшись друг к другу, солдаты замерли в ожидании, боясь пошевелиться, чтобы не издавать лишних звуков.

Внезапно Давид дернулся и схватился за рану. Шок прошел, уступив место невыносимой боли. Еще несколько секунд держалась тишина, но он больше не мог сдерживаться и застонал.

— Если он сейчас же не заткнется, я прикончу его прямо здесь! — прошипел немец.

Стоявшая рядом Женя приложила указательный палец к губам и умоляюще посмотрела на юношу. Давид запрокинул голову, стиснул зубы и прикрыл глаза. В следующую секунду снаружи послышались крики. Немцы не понимали, куда могли деться беглецы и, немного помедлив, промчались мимо. Еще несколько минут диверсанты сидели в укрытии, пока не стало ясно, что опасность миновала. Тяжело дыша, они выбрались наружу.

В глаза, привыкшие к темноте, ударил яркий солнечный свет, ослепляя и заставляя зажмуриться. Алекс прищурился и огляделся по сторонам, но вокруг никого не было.

— Давид, куда нам? — спросил он, повернувшись к раненому.

Тот молча указал рукой на север, это была кратчайшая дорога. Солдаты постарались как можно быстрее покинуть это место, чтобы не встретить немцев, когда те будут возвращаться в лагерь. Пройдя несколько километров, Женя остановилась и скомандовала:

— Привал.

Алекс не стал возражать. Группа расположилась на мягкой зеленой траве. Девушка осторожно приблизилась к проводнику, аккуратно осматривая его рану. Пока она лица делала перевязку, немец не сводил с них глаз, его взгляд был пронзительным и тяжелым. О чем он думал в этот момент? Трудно было сказать, но казалось, что он смотрел не на Женю, а сквозь нее, словно видел нечто, недоступное остальным. Закончив перевязку, она улыбнулась Давиду и уверенным шагом направилась к командиру. Алекс оценивающе посмотрел на нее, понимая, что разговор сейчас будет тяжелым.

− Er hat uns geholfen, die Mission zu erfüllen, verschone ihn!¹ — Женя не хотела, чтобы юноша слышал этот разговор.

− Ich habe dich gewarnt, dass deine Spielchen schlecht enden werden,² — спокойно ответил Алекс. — Собираемся!

− Worüber redet ihr?³ — поинтересовался подошедший к ним Алеша.

− Frag deinen Kommandeur!⁴ — гневно воскликнула Женя, провожая немца взглядом.

Вскоре Давид стал чувствовать себя лучше, поэтому дальше они шли гораздо быстрее. Солнце клонилось к закату, когда группа вышла на широкую, ровную дорогу.

— Далеко еще? — поинтересовался немец.

— Да вон, за тем валуном направо, и мы почти на месте, — ответил Давид.

Алекс остановился и, взглянув на него, произнес:

— Ну, думаю дальше мы сами, спасибо.

Проводник лишь кивнул в ответ. Женя подошла к нему, не смея поднимать головы и смотреть в глаза. Давид положил одну руку ей на плечо, а второй взял за подбородок и приподнял голову так, что их взгляды снова встретились.

— Ты самая необычная девушка из всех, что я встречал, — прошептал юноша. Она растерянно смотрела на него, не в силах отвести взгляд. — Жень, пообещай мне кое-что. Пожалуйста, останься такой же искренней, как сейчас, не убивай это в себе. Обещаешь?

Она молча кивнула. Ей хотелось броситься ему на шею, защитить от той опасности, о которой он еще не догадывался. Защитить от самой себя. Давид мягко улыбнулся, в последний раз провел рукой по ее волосам и пошел прочь.

— Сейчас самое время, — произнес Алекс, протянув девушке пистолет.

Она посмотрела на него с ужасающей смесью эмоций: ненависть, отчаяние, страх — все это читалось в ее взгляде, но немец оставался невозмутимым. Его холодные глаза были прикованы к ней, а в руке по-прежнему было оружие. Женя медленно взяла его. Ее руки дрожали так сильно, что прицелиться было почти невозможно. Сделав несколько шагов вперёд, она подняла пистолет перед собой.

В эту секунду Давид замер на месте, будто почувствовав что-то, и обернулся. На мгновение он встретился с испуганными глазами девушки. Растерянно оглядевшись вокруг, юноша осознал, что происходит, но не бросился бежать, а наоборот, Давид сделал несколько шагов вперед, навстречу смерти.

— Беги! — крикнула Женя, но юноша продолжал приближаться.

Оказавшись примерно в десяти шагах от нее, он произнес:

— В спину стрелять проще, да? Прости, не предоставлю тебе такой возможности. — Давид продолжал говорить, медленно подходя к девушке, его голос дрожал от страха и волнения, он с трудом подбирал слова. — Если то, что между нами было, для тебя хоть что-то значит… — он сделал паузу. — Если у тебя есть хоть какие-то чувства ко мне, опусти пистолет. Если нет — стреляй.

Женя стала медленно опускать оружие, но палец все еще лежал на спусковом крючке. Она держала пистолет одной рукой на уровне пояса, не решаясь совсем опустить. Алекс не вмешивался и Алеше запретил, они наблюдали со стороны. Девушка медленно подошла к Давиду и остановилась, оказавшись вплотную. Дуло пистолета уперлось ему в живот.

— Помнишь, что ты мне обещала? — спросил юноша. — Пожалуйста, будь искренней.

Она приподнялась на носочки, чтобы дотянуться до его лица, но на этот раз не для поцелуя. Её голос дрожал, когда она прошептала ему на ухо:

— Прости…

И в ту же секунду нажала на спусковой крючок. Юноша почувствовал резкую боль и схватился за живот. Из груди вырвался крик, но застрял где-то в горле и сменился хриплым стоном. На губах появилась кровь. он упал на землю, обеими руками закрывая рану, будто это могло уменьшить боль.

Вдруг все эмоции куда-то пропали, Женя равнодушно взглянула на Давида, корчившегося от боли и вновь направила на него пистолет. Он посмотрел на нее в последний раз, но в этом взгляде не было ненависти или обиды. Девушка поняла — он прощает ее…

Прозвучал последний выстрел. Контрольный. В голову. Убедившись, что проводник мертв, Женя вернулась к товарищам и отдала оружие Алексу.

— Думал, я не справлюсь? — спросила она, с ненавистью смотря на того, кто отдал этот приказ.

Алекс едва заметно приподнял уголки губ, но эта улыбка быстро исчезла. Командир молча пошел дальше. За поворотом солдат уже ждали, чтобы доставить домой.

__________________________________

1 — Ты делаешь это нарочно, да?!

2 — Теперь нам придется его убить!

3 — Он все равно уже мертвец.

4 — Тогда его кровь ляжет на твою совесть, если она у тебя вообще есть!

5 — Бригадефюрер

6 — Он помог нам выполнить задание, пощади его!

7 — Я предупреждал тебя, что твои игры плохо закончатся.

8 — О чем вы оба говорите?

9 — Спроси у своего командира!