В поисках ветра

Анастасия Соколова (2024)

Студентка Алина Светлова пишет книгу, влюбляется, познает себя, взрослеет. Героиня пребывает в непрестанном поиске: поиске любви, жизненного предназначения, поиске ответов на волнующие жизненные вопросы. Концепция книги — роман в романе. Параллельно с историей Алины проходит линия жизни её персонажа Кайи, последней представительницы древнего народа, чудом спасшейся от нашествия иноплеменников.

Глава 2

Пролетел первый год, наступал второй. Незаметно подкрался октябрь, а за ним на пороге топтались ноябрьские заморозки и первый снег. Денис и Алина стояли в шумной столовой, битком набитой голодными студентами. В университете их считали за пару, но ни Денис, ни Алина не хотели чего-то большего. Нельзя назвать их друзьями не разлей вода, но они были хорошими приятелями. Секретов друг другу не поверяли, общались свободно, дружелюбно, с соблюдением определенной дистанции. Часто сидели вместе на парах, перекидывались записками, шутили в перерывах. И так как Денис был не очень прилежным студентом, Алина давала ему пользоваться своими лекциями.

— На тебя постоянно глазеют вон те девчонки, — проговорила Алина, посасывая персиковый сок из трубочки.

Денис как-то сразу подбоченился и повернулся в сторону, куда указывала Алина.

— Понравился, наверное, — улыбнулся он. — Подмигнуть им, что ли?

— Ну, так подмигни, — не замедлила сказать Алина, допивая сок, и знала наперед, что тот не подмигнет.

Он так постоянно: говорит-говорит. А чтобы что-то сделать — на это обычно не хватает духу.

— Ты их пугаешь, а они бы так сами подошли, — ответил он.

— Конечно! Так ты подойди и сам познакомься.

— Да, я бы подошел, но они не в моём вкусе. Я бы лучше вон ту цыпочку закадрил, но она мутит вон с тем парнем.

Алина усмехнулась. Иногда его было забавно слушать, иногда раздражал. За год их достаточно тесного общения Алина хорошо его изучила. Привыкла к нему и многое прощала, как прощают недостатки близкому человеку.

Болтун, нередко лгун, хвастун — в этом весь Денис. Но у него хорошее чувство юмора, и было здорово, когда, наблюдая что-то забавное вместе, у них рождались одинаковые комментарии.

В начале года Алину раздражало его постоянное вранье: то он придумывал себе какие-то мифические знакомства с потрясающими девушками в метро, на улице, давал им имена, играл своими выдумками, как куклами. Сначала Алина верила, но потом, когда она спрашивала о какой-нибудь Оле, оказывалось, что Денис уже позабыл, что говорил, и отрицал то, что Алина слышала своими ушами.

У Дениса не было девушки во время дружбы с Алиной. Она знала это. Знала и то, что он врет, чтобы зачем-то казаться каким-то разбивателем сердец.

Только зачем?

Следовало ли это от какого-то комплекса, или… Нет. Алина никогда не допускала мысли, что их дружба может быть испорчена отношениями, а намеки на эту тему она никогда не воспринимала всерьез.

— Готов к семинару? — спросила она.

— А что там?

— Шекспир.

— Ох, я бы с радостью, но у меня дела.

— Опять тренировка?

Денис играл в баскетбольной команде. Частые пропуски ему очень легко прощали преподаватели, потому как он играл за честь университета. Поэтому Денис учился достаточно расслабленно, зная, что многое ему сойдет с рук.

К ним неуверенной походкой подошла Галя. Ей с первых дней нравился Денис. При его не совсем привлекательной внешности он единственный мальчик на их курсе, на ком можно было остановить взгляд из-за его высокого роста и того, что он спортсмен. Галя, видя Дениса, всегда смущалась, хотя от природы была ужасно назойлива и болтлива. Алине это казалось очень забавным, но как девушка, она, конечно, понимала ее.

— Привет, ну как, готовы? — спросила Галя и, краснея, посмотрела на Дениса.

— Я не готов и не собираюсь.

— Опять тренировка, — пожала плечами на ее вопросительный взгляд Алина.

— Опять? — выдохнула она и вновь сильно зарделась. — Что ты делаешь на филфаке, если ты постоянно занят своим спортом?

— Я просто разрываюсь между желанием быть знаменитым спортсменом и великим учителем русского языка.

Денис подбоченился и, устремив на Галю особый взгляд, вновь вогнал ее в краску.

— Ой, что так сразу?! — возмутилась притворно Алина. — Может, нас ожидают совсем другие профессии. Я вот собираюсь диктором на телевидении работать или в издательстве. Нина говорит, что пойдет шеф-редактором в журнал…

— Сразу шеф-редактором? — улыбнулась Галя, стараясь поддержать шутку.

— Сразу! И никак иначе!

— Что ж не главным?

— Главным… Ответственность большая, Нина этого не любит. А вот и она.

Нина, раскачивая широкими, почти мужскими плечами, подошла к компании, широко улыбаясь. Это была полненькая, низкого роста девочка всегда с хорошим настроением.

— Чего обсуждаем? — поинтересовалась она, забирая у Алины ее сок.

— Галя спрашивает, что Денис делает на филфаке, если он постоянно гоняет мяч.

— Да? А что ты здесь делаешь?

Все дружно засмеялись. Денис повторил свою шутку.

Как рассказывал сам Денис, он пошел на филфак, чтобы просто куда-то пойти. Его тётя преподавала русский в этом университете и, скорее всего, помогла в поступлении. Грамотность у него была в порядке, а о каких-то перспективах, кроме как в спорте, он и не помышлял. Алина пересказала, как она разбросала уже всем подходящие профессии.

Нина захохотала, махнула рукой и сказала:

— Ага, только все закончим в стенах школы, уча спиногрызов.

— И будем еще говорить, что это работа мечты. Я знаю, что говорю: у меня сестра в школе работает, — проговорила Алина.

— И как? — спросили ребята.

— Как человек идеи. Только за идею, что она дарит детям знания, готова и в огонь и в воду, а выражаясь более буквально: готова терпеть выходки детей, их родителей и пинки начальства, работать еще в выходные, выезжая с ними на экскурсии или еще куда-то. Всё это за маленькую зарплату и тонну неблагодарностей: «Ну а что вы хотели? Вы же знали, куда шли? Хотели бы денег, пошли бы в бизнес».

— Вот чёрт, что мы все здесь делаем? — выругалась Нина. — Это же ловушка!

Ребята снова засмеялись, и секундное напряжение было снято.

— Ты что тогда тут делаешь, раз в курсе всего?! — Денис легонько ткнул пальцем Алину в плечо.

— А я очень люблю книги! Настолько сильно, что хочу сама их писать.

— Ах, милые филологи! Мы все писали понемногу о чём-нибудь и как-нибудь, — раздался рядом голос.

Невысокого роста мужчина примерно сорока лет подмигнул Алине и, уходя, продолжил дальше что-то напевать.

Алина покраснела.

— Это он! Это ведь он на следующий год будет читать у нас русскую литературу! Кузнецов! — захихикала Нина. — Прикольный мужик, старшики рассказывают. Но вредный… — ее голос потонул в звуке прозвеневшего звонка.

Ребята стали собираться на занятия. Денис — на тренировку.

Алина не любила семинары. Не любила тянуть сама руку, отвечать. Нужно было напоказ перед всеми обнажать свои взгляды, потому что каждое произведение влечет за собой рождение в душе каких-то новых чувств, мыслей. Так зачем нужно было кричать, говорить об этом, вылезать с языком? Смысл проведения семинаров по литературе оставался для нее непонятен. Она любила читать, но обсуждать произведения предпочитала в определенном кругу при обстоятельствах, располагающих к откровению.

***

Сергей Семёнович с любовью школьного учителя окинул взглядом всю аудиторию.

— Какая милая рубашечка на нем сегодня, — Нина шепнула Алине.

Она улыбнулась в ответ и отметила про себя, что уделяя внимание тому, во что одет уважаемый Сергей Семёнович, и как он выглядит, они словно с заботой матерей поправляют на нем взглядом галстук, отряхивают невидимые соринки с плеча пиджака. Сергею Семёновичу уже, наверное, где-то пятьдесят с лишним, но он всё равно был какой-то по-детски наивный, милый и очень добрый.

— Есть удивительная история, — начал он, — история Ромео и Джульетты, которую вы все, я верю, прочитали к сегодняшнему семинару. Эту историю можно назвать вечным памятником любви. И сегодня мы о ней поговорим подробнее. Кто не согласится с тем, что «нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте»? Кто не согласится с этим, что это одна из величайших историй о любви?

— Я не соглашусь, — прошептала Алина, опуская глаза.

— Чего? — буркнула Нина, ковыряясь в телефоне.

Занятия ее интересовали только как прохождение зачетов и экзаменов и получение отметок. Она напрягалась лишь тогда, когда это было действительно необходимо. Особого рвения и любви к литературе у нее не замечалось.

— Я не согласна, что эта величайшая история о любви.

— Ну, так поспорь с Сёмиком, он обрадуется, — не смотря в ее сторону, шепнула Нина и продолжила выращивать овощи в своей электронной ферме.

— Да ну… Спросит, отвечу.

— Боишься? — хихикнула Нина.

— Нет. Просто… Зачем?

— Милые барышни на галерке, мы вам не мешаем? — Сергей Семёнович прервал монолог, и все сидящие впереди, проследив за его взглядом, обернулись к Алине и Нине.

— Спросил, — констатировала Нина.

— А что, он на меня смотрит? — тихо уточнила Алина.

— Вы продолжаете что-то обсуждать, может быть, поделитесь с нами?

— Да, мы… то есть я, не совсем согласны…

— Да, Алина, пожалуйста, начинайте наш семинар. С чем вы не согласны?

Алина вздохнула. На мгновение какой-то страх охватил ее, но она тут же справилась. Уже смотрят, уже спрашивают, пути назад нет.

— Испокон веков певцы, поэты слагали песни, прославляя великую любовь. Герои страдали и умирали во имя ее. Ромео и Джульетта… Их любовь была до смерти. Но что подразумевается под этим словом — любовь? Что подразумевал под ним Шекспир? Два подростка, вдруг вспыхнувшие друг к другу страстью. Незнакомые чувства, ощущения, такие сладостные, такие новые, неизведанные. Я не стану судить, есть ли любовь или нет. Верить в то, что она есть, верят все — это модно.

— А вы что же? Не верите? — с улыбкой спросил Сергей Семёнович.

— Пока я не готова дать ответ…

— Так почему же вы не считаете, что между Ромео и Джульеттой была любовь?

— У меня на этот счет большие сомнения, — незамедлительно ответила Алина. — Незадолго до встречи с Джульеттой Ромео страдал от любви к неприступной Розалине и только потом переключил свое внимание на Джульетту. Меня смущает этот момент: Шекспир будто дает нам повод думать, что Ромео не столько сильно влюблен, сколько просто сам по себе очень влюбчив. Одного взгляда ему достаточно, чтобы сказать, что «любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини». Их смерть во имя любви нелепа, я так считаю. Это не любовь — это порыв страсти неопытных детей, которые, вероятно, не столько любили, сколько играли в эту любовь. Любовь проверяется долгим периодом времени. И это не пять недель.

— Интересно, — Сергей Семёнович, видимо, был очень доволен искренним ответом Алины. — А какой период времени вы считаете более приемлемым для, скажем, уверенности в том, что перед вами подлинная любовь?

Но Алина, заслышав позади себя смех сквозь какие-то, скорее всего, ироничные замечания по поводу ее высказывания, покраснела и, сев на место, буркнула:

— Не знаю.

Нина с улыбкой шепнула:

— Алина, оказывается, эксперт в любви. Эксперт-теоретик. Надо бы тебе поискать твоего Ромео…

Алина ничего не ответила. Она, вообще, уже пожалела о том, что решила высказать свои мысли вслух на всеобщее обозрение, если не сказать точнее — на осмеяние.