Берингийский мост. Или «Книга перемены дат»

Анатолий Викторович Лебедев

Книга описывает двухвековую историю культурных связей между американским востоком и азиатским западом на географической территории обширной страны Берингии, существующей вне зависимости от политических границ

17. СВЕТОЧ СВОБОДЫ

Всем, уже задумавшимся о судьбах уссурийской тайги, заповедных островов залива Петра Великого и об участии в выборах, жизнь предоставила свой, неожиданный и азартный шанс — путь во власть, в депутаты, чтобы самим решать, как жить дальше этой стране. А пока деловой график вольного журналиста и литератора приходилось делить между съемками фильма, поисками стабильной работы и кандидатской суетой с поездками по краю. И всюду, на встречах в дальних деревнях, с охотниками и гидростроителями, с геологами и партийными чинушами районного пошиба, с аборигенами и лесорубами, во взглядах и вызывающих репликах сквозила одна тема — народ невыносимо устал от партии, от ее фальшивого пафоса, и хочет во власти новых людей и грубой правды. К этому звали нас и новые политики из стремительно меняющегося телевизора, со страниц новых, беспартийных газет и первых свободных радиостанций. На встречах, где мы выступали перед избирателями на пару с партийным конкурентом по округу, его просто не слушали. «Ты прямо скажи — коммунист? — вопрошали из зала. — Ну так отдыхай, мы пойдем за журналиста голосовать, он нашу тайгу вернее защитит!» Так они и проголосовали, сделав меня депутатом.

…Наш путь через выборы лежал в великий и загадочный Гринпис. Под скрежет открывающегося железного занавеса и манящий образ все более материального Берингийского моста шустрые краевые чиновники создали Ассоциацию экономического взаимодействия со странами АТР, при которой сразу появилось журналистское подразделение с доступом к англоязычной информации. В кругах партийцев и писучей братии, зачарованной и озадаченной идеями гласности и открытости, витали немыслимые словосочетания и планы — открытие границ с Китаем, открытие Владивостока, забытые с 30-х годов прямые авиарейсы на Аляску, акционерные общества, частная собственность, товарные биржи, демократические выборы для всех, включая беспартийных. С улиц исчезали привычные и аккуратные стайки матросов, но появлялись диковинные и мощные иностранные машины с надписью PATROL, гордо дефилирующие промеж стихийных рынков по продаже всяческого барахла. В Доме ученых, в Географическом обществе все чаще собиралась научная и журналистская публика, чтобы обсуждать экологические проблемы региона и формировать новые гражданские сообщества. И среди этого каскада радикально новой жизни мы с компанией друзей — ученых и журналистов выделили для нас принципиально особо значимое: яхта Гринпис «Вега», прибывшая в Находку на очередной Азиатско-Тихоокеанский форум мира.

Иностранную яхту поставили под охрану пограничников у морвокзала Находки, но Форум был событием мирового значения, с множеством иностранцев, которых привозили автобусами в закрытый Владивосток на пленарные заседания и экскурсии. И у нашей группы англоговорящих активистов появилась возможность первых прямых контактов. Среди латиноамериканских революционеров и африканских борцов с колониализмом, тайком добравшихся до Находки через третьи страны, мы отыскали тех, кто был нужен — англичанку Фэйт Дохерти, лесного кампэйнера, и анти-ядерного Джоша Хэндлера из американского отдела Гринпис. Взахлеб слушали мы истории о реальных войнах героических защитников тропических лесов Амазонии, Индонезии и Конго, о драматической гибели гордого парусника «Воин Радуги», взорванного спецслужбами Франции на тихоокеанском атолле, о мирных акциях по всему миру против ядерных испытаний и вооружений, против сброса радиоактивных отходов в моря и коммерческого китобойного промысла. Все это звучало как волшебная сказка, бесконечно далекая от нас, но вдруг ставшая доступной.

Автор и Фэйт Дохерти на яхте «Вега», 1990 г.

И мы, лихорадочно расширяя путь к этой сказке, живописали свои истории об исчезающих популяциях дальневосточного леопарда и тигра, о планах уничтожения кедровой тайги в интересах гидростроителей и иностранных лесопромышленных компаний, о покрытой завесой военной тайны трагедии на атомной субмарине в бухте Чажма за год до Чернобыля. О, нам с этими вольными странниками морей было о чем поведать и что узнать друг о друге, и это обещало дела великие, громкие и яростные, напрочь сметающие пыль молчания с постаревшей страны. Образ парусника «Rainbow Warrior» с голубыми парусами, явленный на яхте «Вега» в фотографиях и видеороликах, сразу стал темой ночных грез и рабочих планов для нас с новыми друзьями Джошем и Фэйт. Точнее, это был уже не столько план, сколько стратегия для нашей Группы поддержки Гринпис во главе с профессором-геологом Борисом Преображенским.

Начинать нужно было со связи. В телефонно-дефицитном Владивостоке ни телекс, ни новомодный телефакс не давали возможности оперативно согласовывать детали задуманной масштабной акции Гринпис в Приморье с парусником. На подготовку ее, поиск средств и накопление необходимой информации у нас нужен был не один год, и нужна была принципиально новая система связи — электронная почта. Мы расставались с новыми иностранными друзьями, обменявшись телефонами. А пока в Крайсовете формировалась наша депутатская комиссия по экологии и природопользованию, в городе появилась первая система советско-американской связи по электронной почте через телефонные каналы — СОВАМ-телепорт, очередной «Берингийский мост», следом еще один канал в виде Лаборатории информационных технологий. И начала развиваться стремительно с появлением на рынке первых диковинных компьютеров и модемов. Революция проникала всюду — в технику, в души, мысли, манеры, планы, в магазины, банки и биржи, Словно меченый то ли Богом, то ли Люцифером, и обожаемый буржуями Горби открыл ящик Пандоры, и из него поперло во все стороны.

Конец ознакомительного фрагмента.