Тайный гость

Анатолий Леонов (2024)

Среди бела дня прохожие достают из Неглинки диковинного утопленника — небольшого роста… мавра. Сыщик отец Феона считает, что этот необычный попутчик прибыл в Москву вместе с таинственными гостями английского посла. Они же, вероятно, и убили его, прежде чем утопить в реке. Возможно, покойник слишком много знал о том, что зреет за стенами иностранного посольства? Не случайно же английские «врачи» и «алхимики» так упорно добиваются встречи с русским царем. Феона пытается проникнуть в замысел врага. Но когда разгадка уже близка, над ним самим внезапно нависает смертельная опасность… Огонь и разящее слово, темные коридоры и загадочные преступления — точные детали жестокой эпохи Смутного времени. Исторический детектив на фактическом материале, мастерски написанный известным культурологом.

Глава 2

Государев кравчий с путем Михаил Михайлович Салтыков с утра находился в дурном настроении. Началось с того, что по дороге в Аптекарский приказ, сразу за Чудовым монастырем и большим двором ненавистного Салтыковым боярина Федора Ивановича Шереметьева, Мишку атаковала большая стая ворон, дружно слетевших с крытого осиновым лемехом купола церкви Христофора Псеглавца. При этом подлые птицы совершали свои богомерзкие поступки явно намеренно и безбоязненно гадили с безопасной высоты на сановника с такой невероятной точностью, что вынудили того спасаться бегством под обидный смех шереметьевских челядинцев, облепивших ради потешного зрелища все заборы господского двора. Впрочем, положение Салтыкова стало еще хуже, когда на Соборной площади шкодливая стая изрядно увеличилась за счет ворон, издавна обитавших на чердаке церкви Рождества Богородицы и колокольни Ивана Великого!

Потеряв парчовую мурмолку, перемазанный с головы до ног, Михаил Салтыков тремя богатырскими прыжками заскочил на красное крыльцо и, ввалившись в сени приказа, в смятении захлопнул за собой дверь, испуганно привалившись к ней спиной, точно опасаясь, что дурные птицы последуют за ним. Столь необычный и достойный сожаления облик начальника так сильно поразил дремавшего в сенях приказного сторожа, что он, не найдя ничего лучше, произнес, скорбно качая головой:

— Вороны в стаи сбиваются. Старики говорят — к ненастью!

— Дубина!

Салтыков, брезгливо морщась, скинул с плеч узорного бархата шубу на подкладе из сибирского соболя.

— На, вон, лучше от говна почисть! И умыться помоги.

Не успел Мишка толком ополоснуться студеной водой из ушата, стоявшего под лестницей в глухом подклете Аптекарского приказа, как его уже отыскал насквозь пропахший краской и олифой подьячий Вьялица Потемкин.

— Михайло Михайлович! — затянул он свое, почему-то всегда нудное и многословное витийство. — Никак не можно распоряжение твое выполнить. Поскольку желание твое дерзкое брожение в умах иноземных врачей вызвало с разными демаршами словесными и писанием челобитных на имя государя. Царский наказ нужен, иначе никак!

— Какое распоряжение? Какой наказ?

Салтыков недовольно поморщился, яростно натирая холщовым рушником лохмы всклоченных волос.

— О чем ты говоришь?

— Скорее не о чем, а о ком. Об арканистах^[5] английских. Дие и Келли.

— А что с ними не так?

— Да, пожалуй, все!

Вьялица, сдвинув на брови суконный наплешник, растерянно почесал затылок.

— Приглашение на службу ко двору покойный дьяк Третьяков не подписал, а без согласования Посольского приказа и наши врачи экзамены прибывшим проводить не желают. Говорят, бумаги подозрительные!

— Бумаги? — Салтыков насторожился и бросил мокрый рушник на плечо сторожа. — Это правда?

— Как сказать? — помялся Потемкин. — Подорожные и рекомендательные письма я проверял. Они настоящие. А вот медицинские сертификаты и дипломы об образовании врачей иноземных вдруг смущать стали. Костоправ Иоганн Бальцер и аптекарь Годсений вообще сомневаются, те ли это люди, за кого себя выдают? Они утверждают, что Артур Дий больше десяти лет имеет медицинскую практику в Лондоне и никуда без личного разрешения короля Якова уехать не может.

Известие о смуте в стенах вверенного ему приказа напугало и без того не сильно отважного царедворца. Тревожная жизнь при дворе приучила Мишку к серьезному отношению к угрозам его драгоценной жизни, какими бы неочевидными они ни казались на первый взгляд. Салтыков знал простую истину — неотвратима только опасность, которой пренебрегают!

— Как с цепи сорвались! — нахмурился Салтыков и гулко постучал пальцами по своему округлому животу. — Все из-за моего добродушия, — добавил он убежденно. — Мягкий я все же человек! Нельзя так.

Искушенный и многоопытный подьячий едва заметно ухмыльнулся в козлиную бороденку и развел руками.

— Государь мой! Ты же сам виноват!

— Я?

— Хотел назначить Дию годовое жалованье в 250 рублей, да «на стол» еще по 72 рубля положить! Это, между прочим, 1114 рублей серебром, в то время как Валентин Бильс, будучи архиатром^[6] царя, от казны 860 получает! Кому такое понравится?

Салтыков шмыгнул носом и, прищурившись, косо посмотрел на подьячего.

— Потемкин, ты чего мне разнос учинил? Есть что предложить — предлагай!

Тщедушный подьячий на всякий случай опасливо отстранился от начальника.

— Я чего думаю, Михайло Михайлович? Арканисты ведь не врачи. Герметика, тетрасомата^[7], эликсир жизни — это ведь о другом!

— Ну и?

— Неплохо выяснить, они врачевать умеют?

— Не переживай, подьячий, — хищно осклабился Салтыков. — Раз алхимические тинктуры готовят, то и с медицинскими справятся.

Мишка помолчал, размышляя, а потом добавил как бы для себя:

— Я тебе так скажу, Потемкин, по части всяких диковинных пилюль и волшебных пастилок этот Дий любого аптекаря за пояс заткнет!

Утверждение Салтыкова не было голословным. Он уже пользовался услугами Артура Ди в области весьма сокровенной и доверительной, о которой не принято было распространяться на людях. Средства, приготовленные достопочтенным мастером, возымели на Мишку самое животворное действие, а больше ему никаких доказательств и не требовалось.

— Равных ему нет! — добавил он убежденно.

— Вот и хорошо, коли так! — неожиданно обрадовался подьячий. — Возьмем их в приказ алхимистами!^[8] У нас как раз двоих не хватает! Названия схожи. Никто даже вникать не будет!

— Подумаем! А какое у алхимистов денежное содержание?

— Тридцать цесарских ефимков.

— Так себе деньги. Как у простого полкового попа! Навряд ли согласятся?

Потемкин безразлично пожал плечами.

— Вот сам и спроси их, Михайло Михайлович! С утра в передней околачиваются. Тебя ждут!

Потемкин приблизил свое рябое лицо ближе к лицу Салтыкова и, сделав брови домиком, понизил голос до полушепота:

— Я тут подумал, зачем им вообще золото, если они сами его делают да еще обещают государя им засыпать? Несуразица какая-то! Это либо проходимцы и плуты, либо малахольные безумцы! Что из этого лучше, даже не знаю.

Салтыков натянуто улыбнулся и недовольно отстранился от подьячего, не вынеся резкого запаха печеного лука, олифы и свинцовых белил.

— Бог даст, во всем разберемся!

Он невольно приложил руку к груди, нащупав под бархатным охабнем черный полированный камень, переданный ему магистром Ди во время сеанса черной мессы в качестве подарка от девочки-эльфа по имени Мадина.

— Значит, ждут, говоришь? — переспросил Салтыков Вьялицу и решительным шагом направился к лестнице, ведущей из глухого подклета в парадные сени Аптекарского приказа.

Примечания

5

Алхимик. Знаток тайн или таинственных средств.

6

Главный врач.

7

Стадии процесса приготовления искусственного золота.

8

Изготовители лекарств.