Тайный гость

Анатолий Леонов (2024)

Среди бела дня прохожие достают из Неглинки диковинного утопленника — небольшого роста… мавра. Сыщик отец Феона считает, что этот необычный попутчик прибыл в Москву вместе с таинственными гостями английского посла. Они же, вероятно, и убили его, прежде чем утопить в реке. Возможно, покойник слишком много знал о том, что зреет за стенами иностранного посольства? Не случайно же английские «врачи» и «алхимики» так упорно добиваются встречи с русским царем. Феона пытается проникнуть в замысел врага. Но когда разгадка уже близка, над ним самим внезапно нависает смертельная опасность… Огонь и разящее слово, темные коридоры и загадочные преступления — точные детали жестокой эпохи Смутного времени. Исторический детектив на фактическом материале, мастерски написанный известным культурологом.

Глава 6

— В Китай-городе на съезжем дворе дьяк Игнатий Аникеевич Лукин доносит, что Троицкого-Сергеева монастыря крестьянин, звать Оськой, Андреев сын: шел-де Оська из-за Москвы-реки, как на Москворецком мосту, неведомо какого чину люди, напавши на Оську, били его и увечили, за волосы драли и голову проломили. А по смотру на нем, Оське, голова проломлена, и рубаха изодрана, и волосы все выдраны…

— Далее.

— В Земляном городе, за Яузой, в Семеновской слободе объезжий Иван Матвеевич, сын Бобоедов отписывает, что Кабацкого приказа подьячий Андрей Степанов шел из города и его-де, Андрея, на Яузском мосту гулящий человек Мишка Сергеев бранил всякой непотребной бранью и похвалялся резать ножом, и порезал у него у левой руки мизинец, и зашиб по голове…

— Не то.

— В Белом городе, на Сретенке. От Степана Якимова Перского. Пишет, что Татьянка, жена сретенской сотни тяглеца Ивана Савкина повздорила в стекольной лавке оконничного ряда, что напротив Лобного места, с торговым человеком Никонкой Никифоровым да в сердцах побила ему связку оконных стекол на 8 алтын и 2 деньги и 3 фунта оконной слюды на 3 рубля, чем привела его в состояние горестного изумления и печали неизбывной…

— Что еще?

— Там же, на Сретенке, отставной стрелец Захар Гвоздев застрелил из пищали черта, воровавшего кур…

— Стой!

Дьяк Земского приказа Иван Степанов, читавший отписки объезжих голов, замер на полуслове и вопросительно посмотрел на отца Феону.

— Давай подробнее!

— Так это почти все… — виновато заморгал белесыми ресницами опечаленный дьяк.

— Стрельнул ему в брюхо и закрыл в курятнике, а пока бегал за решеточным приказчиком, нечистого дух простыл. Понятное ведь дело — черт, он и есть черт. Ждать не будет!

— Погоди ты со своим чертом! — отмахнулся монах от суеверных россказней Степанова. — Где, говоришь, это было?

Степанов еще раз взглянул на запись.

— На Сретенке, у Введенской решетки. Рядом с двором князя Ивана Петровича Засекина.

Феона кивнул и поднялся со скамьи, на которой слушал сообщения дьяка.

— Все, далее можешь не читать. Верни отписки Проестеву, более они мне не нужны.

Степанов собрал в кучу свитки, лежавшие на столе, и помялся в нерешительности, почесывая лохматый затылок.

— Чего тебе?

— Я по поводу украденной литореи.

Отец Феона усмехнулся и по-отечески похлопал провинившегося дьяка по плечу.

— Что говорить? Плохо, но кто не без греха? Путь опыта, Ваня, — самый горький из всех известных!

Степанов почему-то расстроился и решительно замотал головой.

— Спаси Христос, Григорий Федорович, но я не о том!

— Любопытно! — хмыкнул Феона. — Объяснись!

— За два дня до гибели капитана я заходил к нему узнать, как продвигаются дела с тайнописью.

— Вот как? И что?

Степанов наморщил лоб и неопределенно пожал плечами.

— Крутился у него в доме некий Ричард Свифт. Секретарь английского посольства.

— Не путаешь? Не голландского? — перебил его отец Феона.

— Нет. Точно — английского! Капитан его представил, мол, секретарь аглицкий…

— Ладно. Дальше!

Степанов заморгал глазами, мысленно обдумывая, как бы доходчивей объяснить Феоне свои сомнения.

— Не понравился мне этот англичанин, — наконец произнес он. — Скользкий, как пиявка. Все вынюхивал, выспрашивал. Во все нос свой совал!

— Они что, друзьями были?

— Нет, просто знакомыми. Даже не близкими. Как пришел, так и ушел. А вот в тот вечер, когда дом капитана обнесли, в соседнем переулке караульщики видели черную карету с красными колесами. Такая в Москве только у английского подворья имеется. Думаешь, случайное совпадение?

Феона отрицательно покачал головой.

— Совпадения редко бывают случайными. Во всяком случае, я в них не верю.

— Я тоже! — встрепенулся дьяк и продолжил: — Карета долго стояла не двигаясь. Потом к ней подошли двое, по самые глаза закутанные в плащи, молча забрались внутрь, и она сразу уехала, успев до того, как на Сретенке и Лубянке сдвинули рогатки.

— Занятно! Начальнику о том докладывал?

— Не успел! Он мне сразу по морде сунул и в холодную упек!

— Понятно.

Феона криво усмехнулся и с размаха хлопнул дьяка по плечу, едва не свалив того с лавки.

— Все, Ванька, дуй в приказ, а Проестеву расскажи то, что мне рассказал. Ты не подлеток^[45], чтобы обижаться!

Дьяк недовольно закряхтел под тяжелой дланью монаха.

— А ты что же, Григорий Федорович?

— А я пойду навещу нашего незадачливого охотника на бесов. Как там его?

— Захар Гвоздев…

Примечания

45

Подросток.