Тайный гость
Среди бела дня прохожие достают из Неглинки диковинного утопленника — небольшого роста… мавра. Сыщик отец Феона считает, что этот необычный попутчик прибыл в Москву вместе с таинственными гостями английского посла. Они же, вероятно, и убили его, прежде чем утопить в реке. Возможно, покойник слишком много знал о том, что зреет за стенами иностранного посольства? Не случайно же английские «врачи» и «алхимики» так упорно добиваются встречи с русским царем. Феона пытается проникнуть в замысел врага. Но когда разгадка уже близка, над ним самим внезапно нависает смертельная опасность… Огонь и разящее слово, темные коридоры и загадочные преступления — точные детали жестокой эпохи Смутного времени. Исторический детектив на фактическом материале, мастерски написанный известным культурологом.
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Тайный гость» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4
Тяжелой поступью уставшего рейтара главный судья Земского приказа Степан Проестев вошел во двор съезжего двора на Сретенке. Объезжий голова Петр Иванович Шилов встретил своего начальника у ворот с умильной искательностью и безмерным почтением на рябом лице. За его спиной вытянулись в струнку, не смея даже дышать, три чернослободца Сретенской сотни Мишка Чудов, Петрушка Любимов и Оська Петров, служившие при дворе караульщиками.
— Где Образцов? — исподлобья взглянув на Шилова, хмуро спросил Проестев.
— На леднике, Степан Матвеевич.
— Чего делает?
— Не знаю. Никого туда не пускает, кроме своих. Говорит — тебя ждет!
— Ладно, коли так, — хмыкнул Проестев, — показывай дорогу.
Объезжий голова засуетился.
— Одел бы кошулю[12], Степан Матвеевич, — воскликнул он, корча зверские рожи в сторону своих подчиненных, — холодно там!
Оська Петров первым догадался, что нужно делать, и, сбегав в избу, вернулся со своим задубевшим от времени козлиным кожухом.
— Эка! — ухмыльнулся Проестев, постучав согнутым пальцем по тулупу, — как броня. Саблей не пробьешь!
— Зато тепло! — осклабился Оська, накидывая кожух на плечи грозного начальника, и исподволь метнул победоносный взгляд на своих менее догадливых сослуживцев.
Следуя за Шиловым, судья спустился в подклет и, пройдя несколько шагов, остановился у небольшой закрытой изнутри двери.
— Я же говорил, — пожаловался объезжий голова, — никого не пускают!
Проестев молча со всей силы ударил кулаком по двери, сделанной из крепких лиственничных досок. В ответ дверь почти не шелохнулась. Только металлические петли гулко звякнули в тиши подвала.
— Кто? — послышался недовольный бас Афанасия.
— Проестев.
Дверь почти беззвучно отворилась, пропустив начальника Земского приказа внутрь, и захлопнулась перед носом Шилова, попытавшегося пройти следом. Объезжий голова смущенно откашлялся и, обернувшись, заорал на чернослободцев, столпившихся в узком проходе хозяйственного подклета:
— Чего приволочились? Не на ярмарке! Работать идите, дармоеды!
Внутри ледника было по-настоящему холодно. Искрился пар от дыхания находившихся в помещении людей. Изморозь и твердый ледяной налет на стенах. Тонкий слой белого, хрустящего под ногами инея лежал на мху и опилках, густо покрывавших тяжелые плиты речного льда, вплотную сложенные боками друг к другу. Это невольно вызывало в сознании чувства нереальности, сна, игры воображения, где за обычной дверью человека могла ждать волшебная ледяная пещера, охраняемая тенями грозных старых богов, истинных намерений которых простому смертному ни узнать, ни понять не представлялось возможным.
Впрочем, начальник Земского приказа был человеком здравомыслящим. Любую блажь и суеверные страхи он отметал как необоснованную бессмыслицу, а потому, стряхнув со своих век невольно нахлынувшее наваждение, он с любопытством огляделся по сторонам. В комнате помимо него оказалось еще двое. Отец Феона и отец Афанасий. Из-за лютого холода, царящего в помещении, они были одеты в овчинные тулупы и лисьи малахаи, что никак не мешало теплолюбивому Афанасию самыми вычурными выражениями проклинать не любимые им стужу и мороз.
— Долго же ты шел сюда, судья! — согревая дыханием побелевшие пальцы рук, проворчал монах, смерив Проестева колючим, неприветливым взглядом.
Тот предпочел не отвечать на выпад недовольного инока и, молча пройдя мимо, подошел к отцу Феоне.
— Ну, Григорий Федорович, показывай, чего ты там из Неглинки выловил. Надеюсь, оно того стоит?
— Пойдем!
Феона резко развернулся на каблуках и направился к узкой каменной лестнице в дальнем углу ледника. Лестница вела в другое помещение, находившееся на пол-аршина выше. В нем было значительно теплее, чем внизу, однако все еще достаточно прохладно, чтобы оставаться в теплой одежде.
Посередине небольшой комнаты на возвышении, сколоченном из толстых досок, находился ледяной короб, закрытый сверху дикой крашениной[13]. Чуть поодаль стоял небольшой стол, заваленный грязной ветошью и хирургическими инструментами. У стола вполголоса о чем-то беседовали два совершенно незнакомых Проестеву человека. Старший, седой как лунь мужчина иконописного образа, носил простую иноческую однорядку, поверх которой был накинут олифленный емурлук[14], обычно применявшийся костоправами-резальниками, дабы не испачкать одежду, в то время когда они «пульки из ран вымали, раны лечили и кости ломаны правили». Второй, совсем мальчик, с глубоким, пытливым взглядом, был одет в кафтан полка стрелецкого головы Михаила Свищева. Оба были так увлечены беседой, что, кажется, даже не заметили появления нового человека.
— Это кто? — кивнул Проестев в сторону незнакомцев.
— Отец Артемий и его ученик Первой Петров[15]. Они нам помогать будут!
Проестев скривился, точно кислицу надкусил.
— А что, иноземных врачей не нашлось?
Отец Феона с удивлением посмотрел на судью.
— Инок Артемий — лучший костоправ, которого я знаю! Его сам покойный государь Федор Иоаннович привечал! Кого еще тебе надо?
Проестев нахмурился и сердито зарычал, точно пес, у которого попытались отобрать любимый мосол.
— Я знаю закон! — процедил он сквозь зубы. — Костоправ может вскрывать как живое, так и мертвое тело только под строгим наблюдением и руководством «истинных врачей»[16].
Теперь настала очередь нахмуриться отцу Феоне.
— На поле боя кто спрашивает у лекаря диплом врача прежде, чем он окажет помощь? Ты, Степан Матвеевич, сейчас не в анатомическом театре Падуи. Тут Москва! И случай не тот, чтобы болтать о нем каждому встречному…
— Не переживай, судья! — усмехнулся старый лекарь, уставший следить за перепалкой бывшего и настоящего начальников Земского приказа. — Мы тоже «Галиново на Панкрата»[17] читаем, так что в медицине худо-бедно разбираемся. Опять же секцию тела производят резальники, а иноземные врачи, никогда стрекало[18] в руках не державшие, и близко к секционному столу не подходят, при этом деньги только за погляд берут, и немалые! Какие тебе еще резоны нужны?
— Ладно, уговорили, — как от назойливых мух, отмахнулся от них Проестев, — показывайте, что у вас?
Лекарь кивнул помощнику. Молодой стрелец аккуратно взялся за края холста, накрывавшего ледяной короб, и осторожно стащил его на пол. При виде содержимого короба судью невольно передернуло.
— Тьфу! Вот же работа! Как свинью разделали…
Преодолев первое отвращение, он принялся внимательно рассматривать труп пигмея.
— И чего в нем особенного, если не считать, что мелкий мавр помер явно не от того, что подавился косточкой от вишни? — пожал он плечами.
— Ты много в Москве мавров видел?
— Я их вообще не видел!
— А я видел именно этого. Он прятался в рундуке кареты какого-то англичанина.
Феона проявлял заметную настойчивость, но Проестев по-прежнему стоял на своем.
— Прятаться в ящике — не преступление, тем более не повод к душегубству.
— А ты подумай? Скорее всего, ввезли его к нам тайно, и никаких проездных бумаг на него нет. Ни к чему не приписан, ничем не занимается. Кто он? Зачем приехал? Что собирался делать? С учетом писем, изъятых у Третьякова, положение наше может оказаться весьма опасным!
— Думаешь, это Голем?
— Нет, не думаю. Это было бы слишком просто, но какое-то тайное дело, связанное с этим Големом, он, безусловно, мог выполнять. Нам надо выяснить — какое? Англичане — люди обстоятельные. Просто так они ничего не делают.
Феона повернул голову в сторону лекаря, пристойно не влезавшего в чужой разговор и спокойно ожидавшего возможности высказаться.
— Отец Артемий, что скажешь по поводу тела? — обратился к нему Феона.
Костоправ открыл один из ящиков лекарского лагалища[19], наполненного самыми разнообразными инструментами, и взял в руки внушительное кроило[20]. Используя нож как указку, он острым концом откинул часть вскрытой брюшины, выставив на общее обозрение непривлекательные внутренности трупа.
— Что сказать? Подстрелили бедолагу из обычной пищали. Пуля попала в печень и задела желчный пузырь. Я думаю, что пороховой заряд был неполный либо порох отсырел. В любом случае очевидно, что пищалью пользовались не часто. Думаю, хозяин либо гражданский, либо отставной стрелец.
— С чего это ясно?
Феона оторвал взгляд от протянутой ему Петровым пищальной пули, в которой для него не было ничего примечательного. Старый лекарь осекся на полуслове и понимающе улыбнулся.
— Стреляли с довольно близкого расстояния. Об этом говорят следы сгоревшего пороха, оставшиеся на одежде, и часть пенькового пыжа, застрявшего в ране. Если бы с пищалью было все в порядке, то человека должно было продырявить насквозь, а тут рана в один сотенник[21] и в глубь едва ли два вершка. Мякоть печени не размозжилась на куски, а только потрескалась.
— Значит, он не сразу Богу душу отдал? — задал вопрос Проестев, бросив взгляд на грязную, окровавленную ветошь, разложенную лекарями на столе.
— Отнюдь! — согласно кивнул Артемий. — Ему хватило сил и времени сделать себе крепкий обяз[22].
Лекарь указал на куски окровавленного полотна, распущенного лентой от подола сорочки, отвердевший, как камень, грязный комок вамбака[23], нащипанного из подклада армяка, и куски рыхлой суконной покроми, покрытой жирными желтыми пятнами, сохранившими на себе скверный запах, несмотря на очевидно долгое пребывание в холодной воде.
— Хочу добавить, сделал он это умело, видимо, в медицине разбирался и даже мальхан[24] при себе имел.
Артемий мазнул пальцем по покроми и поднес его к носу Феоны.
— Понюхай сам! Медвежий жир, винный уксус, белый ладан… что еще, не разберу. Сложный состав!
— Может, его кто-то другой перевязал? — предположил отец Феона, вежливо отстранив от своего лица дурнопахнущий палец костоправа.
— Это вряд ли, — пожал плечами лекарь, вытирая руку о фартук, — судя по всему, один он был.
— Может, еще скажешь, как он хвост откинул? — с сомнением на лице произнес Проестев, из простого любопытства взяв со стола клещи с говорящим названием «журавлиный нос».
— Хвост? — удивился Артемий, забрав из рук судьи ценный инструмент, и поспешил закрыть его в ящике лекарского лагалища.
— Я спрашиваю, как помер, знаешь?
— Тут никакой тайны. Умер он не от пули и совсем не там, где был подстрелен. После первого прибоя[25] мавр, видимо, куда-то направился, но сказалась большая потеря крови. На мосту силы его окончательно покинули, он упал в реку и утонул.
— Утонул?
Лицо Проестева вытянулось от удивления, сделав его еще больше похожим на породистого жеребца.
— Да, утонул, — подтвердил лекарь. — В его легких полно воды. Если бы он умер до падения в реку, то воды в них вообще бы не было.
Проестев потеребил себя за кончик носа, точно собирался чихнуть.
— Интересно! При нем было что-нибудь? Вещи, деньги?
— Ничего! — покачал головой Феона. — Точно кто позаботился об этом!
Монах и судья многозначительно переглянулись, но отец Артемий еще не закончил удивлять их сегодня.
— Вот еще, государи, — высказал он свое последнее наблюдение, — обратите внимание на руки мавра. Они все покрыты плохо зажившими шрамами. Это не простые ожоги. Я уже видел такие раньше. Эти ожоги алхимические! Значит, покойный был знаком с архимагией![26]
— Час от часу не легче! — досадливо крякнул Проестев. — Черный чародей! Что делать будем, Григорий Федорович? Чует мое сердце, неспроста эта рожа здесь объявилась!
— Согласен, Степан Матвеевич. Подумать надо! Что-то происходит, чего мы не знаем.
— А можно я?
Не участвовавший до сих пор в разговоре ученик лекаря подал голос и вышел вперед, слегка смущаясь своей дерзости.
— Говори, юноша, — милостиво кивнул Артемий, с интересом глядя на своего ученика.
— Учитель, ты ничего не сказал о шве скорняка под нижней губой. Такой же еще на носу, только тот менее заметный.
Лекарь озадаченно посмотрел на молодого стрельца и едва ли не бегом, несмотря на почтенный возраст и духовный сан, приблизился к ледяному коробу. Крепкой, жилистой рукой без всякого почтения к хладному трупу он схватил мавра за нижнюю губу и, вывернув наружу, едва не оторвал, внимательно разглядывая. После чего та же участь постигла и нос покойного. Не останавливаясь, лекарь обследовал лоб, щеки и плечи мертвеца, видимо, в конце концов оставшись весьма довольным увиденным.
— Молодец, мальчик! — удовлетворенно покачал он головой и отошел в сторону от помоста. — Вот что значит молодые глаза!
— И что же это значит? — переспросил его отец Феона.
— У этого тела когда-то отрезали нижнюю губу и кончик носа!
От такого неожиданного заявления Феона едва не лишился дара речи.
— Что? Ты хочешь сказать, что они сами обратно отросли? Так не бывает!
— Верно, не бывает! — согласился старик. — Только вот лет сто пятьдесят назад жила в Катаньи на итальянском острове Сицилия семья лекарей по фамилии Бранко. Отец и сын славились тем, что успешно делали операции по восстановлению таких частей тела, как нос, уши и губы. Для этого они использовали куски здоровой кожи и мяса со лба, щеки и плеч. Что мы и видим на этом трупе. После них этот способ стал называться итальянской пластикой. Впрочем, тайну свою они никому не раскрывали, считая ее семейной.
— А сейчас есть кто-то, кто мог бы сотворить подобное?
Отец Артемий задумался.
— Говорил мне врач Полиданус, что в Италии, в Болонском университете, преподавал один профессор по имени Каспар Тальякоцци. Сей профессор, по его словам, владел итальянской пластикой даже лучше семейки Бранко. Только было это двадцать лет назад. Жив ли еще тот врач, одному Богу ведомо. И вот еще: надо понимать, что стоит такая операция немалых денег. Только богатый человек способен заплатить за нее, а мавр — потасканный босяк из обычной дворовой прислуги. Ему такое не по карману!
Теперь настала очередь задуматься отцу Феоне и Проестеву.
— Что имеем, Степан Матвеевич? Тело со следами насильственной смерти, принадлежащее тайно завезенному в столицу мавру, который, вероятно, был знаком с лекарским делом и алхимией! Судя по отметинам на лице, покойный ранее уже не раз сталкивался с правосудием.
— Думаю, нос ему отрезали отнюдь не из-за пристрастия к табаку[27], — вставил свое слово отец Артемий. — У него легкие, как у младенца!
Феона бросил отрешенный взгляд на лекаря и слабо отмахнулся.
— Его привезли англичане, а они курят поголовно. Причина наказания нам пока неизвестна. Очевидно одно, кто-то богатый и влиятельный не пожалел средств на лечение этого обшмыги и татя! Однако, когда того застрелили, он или они не проявили никакого желания отыскать тело или заявить о пропаже. Не странно ли? Если не учитывать, что все, связанное с этим человеком, делалось тайно и огласке не подлежало!
— Загадочная история! — согласился Проестев. — Надо срочно узнать, кто такой, с какой целью прибыл в Москву и кем убит? Чувствую что-то за всем этим зловещее! Ты мне поможешь?
Отец Феона зябко потер ладони друг о друга и осторожно согласился.
— Пожалуй, останусь ненадолго.
— А что, хотел уехать?
— Поляки опять лавру осадили. Хотели с отцом Афанасием нашим пособить!
Монах обернулся и громко позвал друга, все это время мирно дремавшего в углу комнаты:
— Афанасий… Афанасий?
Афанасий открыл глаза и осоловело огляделся.
— А? Чего?
— Я остаюсь. Ты со мной?
— Спрашиваешь? Один, без меня, ты же пропадешь!
— Вот и славно! — улыбнулся пылкости преданного друга отец Феона и, привлекая внимание Проестева, дернул за рукав кожуха, наброшенного на его плечи.
— Степан Матвеевич, распорядись, пусть Степанов принесет мне отписки всех объезжих голов за последнюю седмицу. Мысль у меня появилась. Хочу проверить!
— Пришлю, — кивнул Проестев, — только без Степанова.
— Как так? А что с Ванькой?
— Сидит в холодной!
— И долго сидеть будет?
— Пока не прощу!
— Что же он натворил?
Проестев досадливо поморщился, видимо, не сильно горя желанием рассказывать Феоне о проступке своего дьяка, но монах и тут проявил настойчивость.
— Отдал Степанов письма Третьякова капитану Андрюшке Мутру, — нехотя сознался судья, — а после того, как Андрюшку убили, ночью пришли в его дом двое с масками на рожах и все письма забрали. Ванька, дурак, даже списки с документов не снял. Так отдал. Торопился!
— Вот как? — произнес отец Феона, задумчиво скрестив руки на груди. — Кажется, дело становится нескучным и весьма любопытным!
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Тайный гость» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
