АнтиМетро, Буэнос-Айрес

Андрей Бондаренко, 2011

Прошлое гораздо регулярно подбрасывать сложные загадки, шарады и ребусы. Причем загадки, сдобренные и пересыпанные самыми невероятными пересечениями и совпадениями с Настоящим. Однако шарады и ребусы для того и существуют, чтобы их старательно решать и успешно разгадывать. Тем более, если ты являешься бойцом профильного специального подразделения, созданного как раз для работы с различными навороченными головоломками. С изощренными подземными головоломками – в данном конкретном случае.

Глава пятая

Бар «Милонга», местный метрополитен и рыжая бестия

В «Милонге» (самом обыкновенном — по внешнему оформлению — баре), было прохладно и — по утреннему времени — почти безлюдно.

— Ола^[15]! Вам, уважаемые сеньор и сеньора, направо, вон в ту дверь, — приветствовал их метрдотель с глазами «фээсбэшного» подполковника. — Постучитесь, глядишь, и откроют.

Следуя совету странного метрдотеля, Артём подошёл к узкой чёрной двери и три раза стукнул костяшками правого кулака по матовой поверхности.

«Смотри-ка ты, дверь-то бронированная!», — восхитился наблюдательный внутренний голос. — «Знать, и бар этот — совсем непростой. Что-то вроде рабочей точки (опорного пункта, оперативного штаба?), местных спецслужб…».

— Заметил, Тёма, как выглядит памятник великому Гарибальди? — тихонько прыснув, смешливо спросила Таня. — Описаться можно…

— Ну, зеленоватый слегка. То есть, щедро и заслуженно покрытый благородной патиной.

— Не в этом дело! Просто в Буэнос-Айресе, как ты, наверное, заметил, много голубей. А опавшие с деревьев листья очень охотно пристают (приклеиваются?), к свежему.… Ну, сам знаешь, к чему. Поэтому и Гарибальди, то есть, его бронзовый памятник, покрыт — такое впечатление — густой буро-лимонной шерстью…. Согласен со мной?

Ничего ответить Артём не успел. Дверь — совершенно бесшумно — отворилась, и вчерашний облом в светло-голубом костюме, коротко кивнув черноволосой головой, пригласил:

— Ола! Следуйте за мной, сеньор и сеньора! Дверь? Не беспокойтесь, она закроется сама…

По узкому и очень длинному коридору они проследовали в просторный, почти квадратный зал.

«Натуральный андалузский стиль!», — поделился ощущениями начитанный внутренний голос. — «Шершавый тёмно-коричневый керамический пол, узорчатая кованная каминная решётка, такие же потолочные балки, стены украшены тёмно-синими мозаичными орнаментами, на чёрных дубовых тумбочках расставлены высокие бело-голубые вазы, массивный стол с палисандровой столешницей, кожаные кресла и диваны, стулья с гнутыми резными спинками…».

За столом — с палисандровой столешницей — расположилась странная троица: донья Мартина, облачённая в скромное серо-серебристое платье, сеньор Домингес, одетый в мятый костюм среднестатистического клерка, и молоденькая рыжая девчушка в белоснежном брючном костюме.

«Почти в таком же брючный костюмчике, братец, наша Татьяна Сергеевна вступала в законный брак. С тобой — ясный перец…», — высказался памятливый внутренний голос. — «Сама девица? Безусловно, в ней чувствуется порода! В данном случае — порода благородных Сервантесов, которые, оказывается, имеют могучие российские, грузинские и калмыцкие корни.… Но, вот, этот вздёрнутый вверх носик, нервные губы, острые скулы и задорные тёмно-синие глаза. Бесспорно, она страшная гордячка и идейная сумасбродка, способная на самые неожиданные и экстравагантные поступки. Укротить такую строптивую и непредсказуемую барышню — дано далеко не каждому кабальеро…».

Донья Марта, скупо улыбнувшись, объявила:

— Не будем тратить время на традиционные утренние вежливости. Как говорится — время не ждёт…. Первым делом, рекомендую вам мою любимую внучку — сеньориту Марию Сервантес. Девицу симпатичную и разумную, впрочем — на мой взгляд — избыточно гордую и своевольную. Надеюсь, что это пройдёт — с течением времени…. Это вы ещё меня не знали — в данном нежном и трепетном возрасте. Все женские особи семейства Сервантесов — до первой настоящей любви — являются настоящими фуриями и истинными сумасбродками…. Что это ты так многозначительно и гордо усмехаетесь, господин — якобы — Ален Делон? Тебе достался улучшенный и эксклюзивный вариант? Как же, как же, господин Громов не преминул похвастаться…. Впрочем, это ни о чём ещё и не говорит. В том смысле, что легкомысленные фамильные наклонности (в плане — повышенного интереса к мужскому полу), у твоей супруги могут проснуться-проявиться и в более зрелом возрасте…. Шучу я, шучу! Не надо так угрожающе сверкать глазами и каменные желваки перекатывать по скулам. Обычный армейский юмор, не более того…. Облегчённо вздохнул? Наш человек! Давайте-ка, девчонки, знакомьтесь, обнимайтесь — как и полагается по аргентинским, да и по русским правилам-понятиям. Близкие родственницы, как-никак, да и похожи друг на дружку — осязаемо. Только одна — светленькая, а другая — рыжая….

«Действительно, похожи», — согласился внутренний голос и тут же сделал далеко идущие выводы: — «Бедный Лёха Никоненко, российский Казанова! Что ему предстоит пережить в самом ближайшем будущем — и представить страшно. В том смысле, что насквозь незабываемые и неповторимые ощущения-переживания его, бедолагу, ждут. Причём, ощущения и переживания — жалости не ведающие…».

Татьяна и Мария, обнявшись по-родственному, обменялись несколькими взаимными поцелуями в щёки и тут же принялись о чём-то оживлённо шептаться.

— Э-э, — притворно нахмурилась сеньора Мартина. — Прекращайте разводить нежные дамские антимонии! Успеете ещё…. Рассаживайтесь по своим местам! Ты, Татьяна — рядом с законным мужем. А ты, Мария, рядом со мной…. Но не с Диего же, в конце-то концов! Он сердцеед и бабник известный, тут же начнёт потную ладошку похотливо пристраивать на трепетном девичьем колене…. Гы-гы-гы!

— Скажете тоже, донья Мартина, — потерянно забормотал смущённый Домингес. — Какие ещё девичьи колени? У меня восемь детей, семь из которых — дочери. Причём, все ребятишки рождены одной женщиной. То бишь, моей обожаемой супругой. Имеются и два внука, буквально на днях должен родиться третий…

— Остановись, Диего! — попросила донья Марта. — Ты, очень похоже, совсем не дружишь с тонким армейским юмором…. Дело привычное. Да, уж…. Вот, за что я люблю российского генерала Громова — так это за правильное понимание специфичных шуток. Нормальный такой генерал — лихой, старой закалки-закваски. Ладно, продолжаем нашу модную пьесу…. Представляю вам, — бросила чуть насмешливый взгляд на Артёма и Таню, — ваших коллег по предстоящим подземным мероприятиям. Дон Диего Домингес — с сегодняшнего утра — назначен полномочным комендантом всего метрополитена Буэнос-Айреса. А сеньорита Мария Сервантес, как легко догадаться, является моим личным и полномочным представителем, то есть, представительницей. Вопросы?

— Озвучьте, пожалуйста, наши — с супругой — должности и полномочия, — вежливо попросил Артём.

— Без проблем, голуби мои. Без проблем…. Только — сугубо для начала разговора — я проясню суть проблемы, стоящей перед нами всеми…. Понимаете, Аргентина — это Аргентина. То бишь, страна отличная от всех других стран…. С одной стороны — приверженность традициям и старинным устоям, с другой же — беспредельное свободолюбие и стремление к истинной справедливости, не обременённой лицемерными условностями…. Чёрт, понимаю, что говорю совершенно ни то…. Короче говоря, это — необъяснимо.… Вот, конкретный пример. Уже начиная с третьей четверти двадцатого века, Буэнос-Айрес считался крупнейшим городом Южной Америки. Но светофоры в нём установили гораздо позже, чем в столицах других государств нашего континента. Причина? Сугубо в аргентинском нестандартном менталитете. Тут логика простейшая: — «Чтобы мне, свободному кабальеро, всякие дурацкие огоньки указывали, когда ехать, а когда стоять? Не бывать такого! Ущемление гражданских прав, к оружию, братья и сёстры! Свобода — превыше всего!»…. Вот, так и живём. Светофоры, конечно же, установили — года через три с половиной после свержения диктатора Перрона — но легче от этого, поверьте, не стало. Народный менталитет-то остался прежним. Вот, и в нашем конкретном случае — не так всё и просто….

— Дорогая тётушка, вы не крутите — вокруг, да около, — попросила Таня, заговорщицки перемигнувшись с Марией. — Говорите прямо и чётко. Ничего не скрывая. Мол, от нас требуется — то и то…

Сеньора Сервантес, недовольно поморщившись, подытожила:

— Младший лейтенант — самое противное и бестолковое армейское звание на этом свете! Во всех воинских поражениях, как, впрочем, и в провалах конгениальных секретных операций, виноваты — именно — младшие лейтенанты. Правильно я говорю, подполковник Белов? Вот-вот, кивай головой, кивай. Ничего, всё ещё поправимо…. Ладно, перехожу к глубинной сути всего проекта. Он, кстати, называется кратко и ёмко — «Старинный цемент»…. Смотрю, никакого впечатления на вас это название-наименование не произвело? Что же, узнаю авторский почерк Виталия Павловича. Умеет он, затейник неординарный, кадры готовить-подбирать, ничего не скажешь. Старая школа, так её растак…. Итак, о деле. Подземный ход, обнаруженный в доме номер восемь на Пласа Италия, ведёт в подсобные помещения так называемого «старого» метро. Как вы знаете, в 1955-ом году в Аргентине был отстранён от власти диктатор Хуан Перрон. Тот ещё был субчик. Говорят, что в его родословной и агуары — красные степные волки — присутствовали. Впрочем, дело совсем и не в этом…. Достоверно известно, что у генерала Перрона под землёй — при метрополитене Буэнос-Айреса — был оборудован целый подземный город непонятного назначения. Ходили даже упорные слухи, что там располагалось хранилище страшного химического оружия (может, ядерного?), вывезенного нацистами в 1944-45-ых годах из фашистской Германии.… Как бы там ни было, но ребята, пришедшие в 1955-ом году к власти, сочли за благо — все двери и ворота, ведущие в тайные катакомбы Перрона, для начала заварить, а после и надёжно замуровать цементным раствором. Более того, со временем вышел и соответствующий закон, запрещающий гражданам и гражданкам Аргентины — под страхом сурового уголовного преследования — проникать на означенные территории.

— Законы, они для того и пишутся, чтобы потом их усердно нарушать и отменять, — хмуро заявил Артём.

— Верно подмечено! — тепло улыбнулась пожила женщина, называть которую «старушкой» язык не поворачивался. — Но только — не перед выборами…. Не забывайте, голубки, что вы находитесь в Аргентине! Представляете, какую козырную карту может получить наглая и отвязанная оппозиция? Мол: — «Ничего святого нет для правящей партии! Отменять закон, которому уже больше шестидесяти лет? Это же — натуральное святотатство! Ату, их, ату!»…. Более того, можно всё повернуть ещё более изощрённым образом. Я, по крайней мере, так бы и поступила. Мол: — «Они осознают, что поражение на выборах — неминуемо! Поэтому и полезли в тайные катакомбы генерала Перрона, чтобы найти там спрятанное когда-то страшное химическое (бактериологическое?), оружие нацистов. То бишь, хотят нас всех отравить! К оружию, граждане и гражданки! Защитим наши семьи! В смысле, голосуйте — за правильную политическую партию…»…. Понятно излагаю? Именно по этому важному поводу — это я про предстоящие выборы — мы и обратились к вашей спецслужбе «АнтиМетро». Наша Президентша (не без моих подсказок, ясная пампа!), посчитала, что так будет наиболее эффективно и надёжно. А ваш (наш, российский?), Президент с ней любезно согласился…. Надеюсь, что определённая ясность внесена? Молодцы, ничего не скажешь! Что же, переходим ко второй части классического марлезонского балета…. Сейчас сеньорита Мари прочтёт вам маленькую вводную лекцию о метрополитене Буэнос-Айреса. Я, конечно, понимаю, что вы, господа Беловы, старательно готовились к этой поездке. Наверняка, знаете наизусть схему местного метро. Опять же, всесильный Интернет…. Но, всё же. Послушайте. Лишняя информация никому и никогда не помешает…

Рыжий — симпатичный и задорный — аналог Татьяны, поднявшись с места, приступил к изложению. Причём, девушка начала своё выступление с неожиданного вопроса:

— Интересно, а в России ещё есть путные мужички, хотя бы немного похожие на сеньора Белова? Мне, честно говоря, совершенно не хочется портить отношения с моей племянницей…

— Мария! — прикрикнула сеньора Мартина. — Прекращай свои дурацкие шуточки!

— Найдутся, — хладнокровно заверил Артём. — Вот, скоро из Сантьяго прибудет майор Никоненко…

— Какое странное имя — «Никоненко».

— Это такая русская фамилия. А зовут данного симпатичного и отважного кавалера — Алексеем, Лёхой.

— Алексом, если выражаться по-местному, — дополнила Таня.

— Алексом? — широко улыбнулась рыжеволосая красотка. — Мне, определённо, нравится это имя…. Бабушка, пожалуйста, не надо так смотреть! Дыру прожжёшь в моей белоснежной модной блузке. Как же я — с огромной и дымящейся дырой — предстану перед загадочным ухажёром из не менее загадочной России? Хотя, может быть, так будет и пикантнее…. Ладно, начинаю повествование о метрополитене Буэнос-Айреса. Открытие нашего метро состоялось первого декабря 1913-го года. Тогда заработали сразу девять станций линии «А», соединившей торговый порт с наземной электричкой. Спустя ровно пять месяцев после открытия первых станций, первого апреля 1914-го года, открылись ещё три станции линии «А», продлившие её на запад. А первого июля того же года линия была продлена на юго-запад ещё на две станции. Причём, некоторые станции дублировали наземную железную дорогу, но с более частыми остановками. Почти, как в Париже, там между станциями — в среднестатистическом исчислении — насчитывается порядка пятисот девяноста метров, а у нас — где-то шестьсот семьдесят…. Замечу, что с тех самых пор линия «А» практически не претерпела существенных изменений, сейчас её общая протяжённость не превышает семи километров. Новые станции в Буэнос-Айресе открывались уже на других линиях, и случилось это спустя шестнадцать лет, а именно, семнадцатого октября 1930-го года. Тогда были запущены в эксплуатацию сразу девять станций пускового участка линии «В». Эта линия связывает порт (морской и речной), с ещё одной конечной станцией железной дороги, только уже другого направления. В отличие от линии «А», линию «В» строили не из порта на окраину, а наоборот.… Двадцать второго июля 1931-го года линия была продлена в сторону порта ещё на две станции, а в начале декабря — ещё на две. То есть, дошла непосредственно до порта…. Но пересадочных станций — по извечному головотяпству проектировщиков — не было предусмотрено. Поэтому власти решили построить линию «С», которая охватывает гигантской дугой стратегически важный — для всей страны в целом — порт. Причём, линия «С» связывает между собой и две конечные железнодорожные станции, что придаёт ей особую важность и значимость. Кроме того, через узловые станции можно пересесть с линии «А» на линию «В», и наоборот. Запутанная такая картинка получается, но, извините, другой-то и нет.… Если обобщать — в глобальном смысле, ясная пампа (или, к примеру, сельва), то линия «С» играет в нашем Буэнос-Айресе роль Кольцевой линии в вашей благословенной Москве. Плюсом — морской порт и две стратегически-важные железнодорожные станции…. Да, предки умели планировать и проектировать! Умом можно тронуться…. В том числе, это касается и вспомогательных подземных помещений. В первую очередь — складских. Особенно генерал Перрон поусердствовал на этом архитектурном поприще. Впрочем, продолжаю.… Девятого ноября 1934-го года на линии «С» открылся пусковой участок из шести станций, позволивший связать линии «А» и «В» метрополитена в единую транспортную систему. А шестого февраля 1936-го года линия была дотянута на севере до очередного железнодорожного терминала. Попутно с этим, началось и строительство линии «Д», ведущей, как легко догадаться, опять же к морскому порту. Третьего июня 1937-го года начал функционировать участок из трёх новых станций, но — при этом — две центральные станции имели пересадки на все линии — «А», «В» и «С». Следующие восемь станций были открыты двадцать третьего февраля 1940-го года, сделав линию «Д» уже полноценной и ключевой линией. После этого метростроители взялись за строительство очередного радиуса — линии «Е». Строить её начали не от порта и не от окраины, а с середины. Очередная аргентинская мулька…. В декабре 1944-го эта года линия была продлена в сторону окраины. Все остальные станции метрополитена Буэнос-Айреса строились уже после свержения Хуана Перрона. Поэтому, они нас совершенно не интересуют.

— А какие столичные станции для нас…наиболее перспективны? — спросила Татьяна.

— Те, которые — так, или иначе — связаны с именами Хуана Перрона и его обожаемой жены Эвиты. «Кальяо», «Боедо», «Генерал Сан-Мартин». Хотя, и такие станции как «Плаца де Майо» и «Плаца Италия» вызывают определённый интерес. Видите ли, вблизи всех этих станций ночные рабочие метрополитена неоднократно видели немецкую овчарку. Некоторые даже уверяет, что пару раз собаку сопровождала молоденькая девушка в тёмно-синем плаще…

Зазвонил — мелодией Михаила Круга «Владимирский централ» — мобильный телефон. Сеньора Мартина — неуловимым и элегантным движением — достала из кармана серебристо-серого платья крохотную чёрную трубку и, нажав на нужную кнопку, известила:

— Здесь Изумруд! Слушаю вас, — через десять-двенадцать секунд, вернув мобильник в карман, велела Марии: — Сходи, разберись. У входа в «Милонгу» вертятся два весьма подозрительных типа. Только, прошу, обойтись без излишней жёсткости.

— Как скажете, милая, э-э-э, тётушка, — томно улыбнулась Мария, грациозно поднимаясь со стула. — Все сделаем — в лучшем и эксклюзивном виде, не сомневайтесь…

Проводив внучку строгим и праведным взглядом, донья Марта загадочно вздохнула:

— Шалопайка! Как и я — в далёкие молодые годы. Ладно, как говорят у вас в России: — «Перемелется, мука будет…». Лишь бы, не мука…. А что это, милые родственнички, вы так жадно и синхронно сглатываете слюну? Не успели позавтракать?

— Ведь, «Милонга» — бар, — логично пояснила Таня. — Мы и подумали, что поедим здесь. Я, вообще, обожаю итальянскую кухню…

— «Милонга» — бар? — не наигранно удивилась сеньора Мартина. — Полноте, мальчики и девочки…. Начиная со славного 1954-го года, «Милонга» является самым натуральным шпионским гнездом, где плетутся самые изощрённые заговоры и запутанные интриги. Скажу вам по большому секрету, что именно здесь и был свёрстан — на живую нитку, понятное дело — план по свержению гадкого Хуана Перрона…. Правильно я говорю, Домингес?

— Всё верно, миледи, — покорно кивнул головой комендант местного метрополитена. — Хотя я — на тот момент — ещё и не родился. Так получилось, извините. Впрочем, вам виднее.…А ещё говорят, что именно в нашей «Милонге» славные кабальерос — Алекс Сервантес и Оскар Рамос — разработали знаменитый план по ликвидации Мартина Бормана.

— Да, примерно так всё и было. Примерно — так…. Я в этот момент, правда, находилась в Парагвае. Вернее, в тамошних топких болотах, на маленьком острове, в окружении пару тысяч голодных серых кайманов. Те ещё страхолюдные образины. Б-р-р-р! До сих пор мороз идёт по коже, как вспомню…. Ладно, проехали. Значит, проголодались, голубь и голубка? Домингес, распорядись, чтобы молодым людям предложили кофе и бутерброды!

— А, можно, и пару бутылочек «Кильмес-Кристаль»? — спросил-попросил Артём. — Замечательное, на мой вкус, пиво….

— Нельзя! — невежливо отрезала донья Мартина. — Благовоспитанные аргентинцы с утра пива не употребляют…. Ох, уж, эти русские! Пиво — с утра пораньше! Откровенный кошмар и сплошная некультурность…. Впрочем, мой покойный муж тоже любил пиво, причём, в любое время суток и без всяких ограничений. Это был его единственный недостаток…. Домингес! Пусть и пиво принесут — на всю честную компанию. В смысле, один ящик…

Минут через десять-двенадцать вернулась рыжеволосая Мария и искренне удивилась:

— Надо же, и одиннадцати часов ещё нет, а они уже пиво пьют! Прямо, как вшивые американцы! Тетушка, а вы куда смотрите? Впрочем, Домингес — многодетный папаша и дедушка — открой-ка и мне бутылочку. А сушёные криветки есть? Вяленые щупальца кальмаров? Давайте!

— Что там с нашими подозрительными личностями? — лениво поинтересовалась сеньора Марта, ловко очищая от чешуи пиранью холодного копчения.

— Спеленали, понятное дело, — мило улыбнулась Мари. — Беззаботно отдыхают и ждут допроса. В том плане, что когда придут в себя, — бросила на стол две квадратные фотографии. — Один из них — вполне даже и ничего, симпатичный и разговорчивый. Клинья ко мне бил с усердием и глазки строил. До тех пор, пока не вырубился, понятное дело, получив удар по соответствующей болевой точке…

— Вот этот, с густыми пшеничными усами? — неуверенно улыбнувшись, уточнила Таня.

— Ага, он самый! — подтвердила Мари, весело и беззаботно тряхнув рыжими кудряшками. — Красавчик писанный!

— Это он и есть, майор российского ГРУ Алексей Никоненко, — невозмутимо сообщил Артём. — Как говорится, знакомство состоялось, а роман обещал быть бурным…

Примечания

15

— Ола! (исп.) — Привет! Здравствуйте!