Оранжевый меч

Андрей Снегов (2021)

Алекс прошел Врата и получил свою первую Скрижаль. За Красной Стеной пустыню сменили непроходимые и опасные джунгли, школу — реальные сражения, а упорство и воля к победе стали необходимы как никогда прежде. Путь Возвышения оказался еще более тернистым, и обретенная Сила теперь — единственная защита от Тьмы…

ГЛАВА 5

Амфитеатр в Таруссе служил не только местом для проведения гладиаторских боев, театрализованных представлений и скачек, но еще и зоопарком. По его внешнему краю располагались зарешеченные ниши, в которых содержали рабов и животных. Аскетичная обстановка камер была полностью открыта для взглядов снаружи, и прогуливающиеся вдоль клеток посетители с любопытством наблюдали за тем, что происходило внутри.

Исхар был зол. Он мерял длинными нервными шагами мою камеру и сердито высказывал все, что обо мне думает, не умолкая ни на секунду.

— Ты поступил, как глупый мальчишка! А вся твоя Сила не стоит ничего, если к ней не прилагается голова! Ну, убил бы ты Потуса, и что? Тебя отдали бы на растерзание диким зверям или запытали на потеху публике!

— Признаю, я совершил глупость…

— Заткнись и слушай! — рабский поводок натянулся, и мой язык мягкой тряпкой обвис во рту. — Отныне ты будешь думать, прежде чем что-то сделать! Или спрашивать меня! Еще один промах — пойдешь отрабатывать сотню желтых в бордель!

Перед глазами возникли трупы парней, играючи убитых Потусом, и я решил, что обязательно совершу промах, но Исхар подошел к моему каменному ложу и сердито посмотрел в глаза.

— Я сдам тебя в бордель для извращенцев, и ты станешь самой популярной шлюхой в Таруссе! — старик криво усмехнулся и сжал мои челюсти стальной хваткой. — Ты будешь сосать члены и подставлять зад до тех пор, пока не отработаешь деньги, которые я на тебя потратил! И поверь мне, это продлится очень и очень долго, несмотря на твою красоту Странника! Ослушаешься хотя бы раз — окажешься в публичном доме! Уяснил?

Я энергично закивал, пытаясь освободиться от болезненного захвата.

— Отлично, будем считать, что мы договорились, — Исхар отпустил меня, но взгляд не отвел. — Теперь я твой хозяин и промоутер в одном лице. И не делай вид, что не знаешь слова «промоутер». Ты Странник, твоя смазливая рожа просто кричит об этом на всю Таруссу, хотя на груди нет Знака.

Старик замолчал, и я понял, что его гнев понемногу стихает. Он брезгливо поморщился и отер пальцы руки, которой держал мое лицо, о полу халата.

— От тебя воняет, как от самки стота во время течки! Иди в душ, а я распоряжусь, чтобы нам принесли еды и вина. Расскажешь мне о своих приключениях в Хариссе. И не вздумай врать, я ложь чую за милю!

Обстановка в камере была небогатой: широкое каменное ложе, несколько полок в стене, и стол с двумя скамьями. Душ располагался в углу, примыкающем к решетке. Скорее всего, это было сделано для удобства наблюдающей за жизнью гладиаторов публики.

Вода лилась из трубы в стене и стекала в небольшое отверстие в полу. Я стоял под холодными струями и наблюдал за вереницами людей, прогуливающихся мимо клетки. Они также с интересом рассматривали меня и обсуждали, словно какого-нибудь гиббона или гориллу.

Грязь дорог въелась в поры кожи, и я старательно растирал себя куском мешковины, размышляя о новом повороте судьбы. Если всем избранным в этом мире уготована подобная участь, то система автоперевода с английского на харисский, перенесенная Ядвигой непосредственно в мой мозг, давала некорректное определение. Правильнее было бы называть нас отверженными.

У решетки остановилась разодетая в шелка женщина бальзаковского возраста и с интересом уставилась на мою фигуру. Я решил провести эксперимент и показал себя во всей красе, по очереди напрягая различные группы мышц.

— Сколько ты хочешь за ночь, красавчик? — грудным голосом томно произнесла она и поправила украшенную перьями шляпку.

— Он выкуплен на месяц вперед, — раздраженно ответил за меня Исхар. — Табличку повесить еще не успели.

Женщина разочарованно кивнула и, брезгливо скривив губы, проследовала дальше. Я усмехнулся и начал распутывать свалявшиеся волосы. Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться: я все же оказался в борделе.

— Выходи скорее, мне надоело ждать! — недовольно проворчал старик и зазвенел бокалами. — И зачем я только тебя купил…

Надевать рваные, провонявшие потом лохмотья я не хотел и прошел к столу в чем мать родила. О стеснительности здесь можно было не вспоминать, она лишь мешала. Я ничего не ел с момента приезда на невольничий рынок, и потому жадно набросился на пищу. Исхар молча смотрел на меня и широко улыбался: от его гнева не осталось и следа. После отвратной еды в Харре местные блюда казались на удивление вкусными, и, набив желудок под завязку, я расслабился и облокотился на прохладную каменную стену.

— Совсем другое дело! — подмигнул Исхар. — Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. А теперь поведай мне историю своей жизни за Стеной, развлеки старика!

Очередную кастрированную версию злоключений в Хариссе я уже придумал и начал рассказ. Чтобы окончательно не запутаться во вранье, я решил не отклоняться от той версии событий, которую изложил Элис. Отныне она станет единственной.

Я появился в Хариссе недалеко от подземного поселка, жители которого вытащили меня из песков и приютили. Они дали мне имя Инарр, и я стал охотником. В боях с подземными тварями я преодолел седьмой уровень и примкнул к каравану торговцев, который держал путь к Стене. После прохождения Врат случился плен, лишение Знака и продажа в рабство.

— Значит, старая ведьма Ядвига еще жива, — сказал Исхар и лукаво улыбнулся. — Ох и покуролесили мы с ней когда-то…

— Вас она тоже избавила от Знака? — осторожно поинтересовался я.

— Да, наши с тобой истории похожи как две капли воды, — усмехнулся старик. — С той лишь разницей, что у работорговцев меня отбили имперцы и сразу бросили умирать на арену…

— Потус сказал, что вы были гладиатором…

— Был, — кивнул Исхар, — и получил свободу из рук самого Императора.

— А почему вы все еще здесь, среди рабов?

— Тебе все равно этого не понять, Инарр, — печально улыбнувшись, ответил старик. — Давай лучше обсудим твое будущее.

— А оно у меня есть?

— Прежде чем вести великосветские беседы, давай условимся об одной вещи: дискутировать об аморальности рабства мы не будем. На Земле я был образованным человеком, и содержание Всеобщего Билля о правах⁸ мне хорошо известно. В Хариссе ты для меня — лишь инвестиция, а любая инвестиция должна приносить доход. Свобода бесценна, а в качестве мотивации ей просто нет равных. Я освобожу тебя после того, как ты заработаешь мне сотню фиолетовых.

— Сотня фиолетовых сфер?! Но это же огромная сумма!

— Я знаю и предпочитаю иметь дело с высокодоходными вложениями, — усмехнулся старик.

— Скажите честно, это — достижимая цель или иллюзия, которой вы хотите поддерживать мое стремление выживать и побеждать?

— Для начала я обрисую твое незавидное положение, а затем отвечу на вопрос, — сказал Исхар и разлил красное вино в мутные стеклянные бокалы. — Угощайся, тебе нужно расслабиться.

Я залпом выпил туманящий разум напиток и скривился: вино было кислым и отдавало брагой.

— Когда заработаешь первый желтый, разопьем с тобой бутылочку гаросского, а не эту мочу, — поморщился старик и поставил недопитый бокал на стол. — Но вином лучше не злоупотребляй, ты должен быть в прекрасной физической форме каждый день.

— Вы собирались обрисовать мое положение…

— Слушай и не перебивай! Харисс уже две тысячи лет живет по заветам выходцев из Римской Империи. И рабство здесь — привычная часть общественного уклада. Ты уже испытал на собственной шкуре, что раб в Хариссе — вещь, неодушевленный предмет, механизм, жизнь которого стоит ровно столько, сколько за нее готов заплатить свободный человек. Странники не могут быть рабами, но у тебя нет Знака, а без него никто не поверит, что ты с Земли. Я же даю тебе возможность вновь обрести свободу.

Исхар сделал паузу и принялся поглощать красные ягоды, отдаленно напоминающие виноград. Он явно испытывал мое терпение, но я молчал и не торопил его. Мимо решетки постоянно ходили люди и с любопытством глазели на нас, показывая на меня пальцами. Старик не обращал на них никакого внимания и, казалось, был полностью поглощен дегустацией фруктов.

— Ты можешь получить свободу либо от меня, либо от Императора, победив в ежегодных гладиаторских играх, — наконец, продолжил он. — В твоем случае эти возможности сливаются в одну. Большие Игры начнутся через два месяца и главный приз — сотня фиолетовых сфер.

— Вы всерьез считаете, что всего за пару месяцев я смогу сравниться с лучшими гладиаторами Таруссы?

— Бери выше, ты превзойдешь их! — на устах Исхара заиграла горделивая улыбка, глаза засияли, а морщины на загорелом лице разгладились.

— Я с детства не верю в Санта-Клауса и чудеса! — запальчиво воскликнул я.

— Инарр, ты единственный Странник среди гладиаторов, каким когда-то был я. Ни один из них не обладает и десятой долей твоих возможностей. С помощью Силы ты сможешь разрушить весь этот амфитеатр, не говоря уже о простых победах в сражениях. Твоя задача — познать ее и себя в совершенстве, и я в этом помогу. Я видел, что ты способен замедлять время и наносить Волновой Удар. Чего еще ты достиг на Пути Возвышения?

Мой рассказ был недолгим. Он свелся к простым тезисам: меня никто ничему не учил, и все умения проявлялись в смертельно опасные моменты. Естественно, я не упомянул ни о мнимой или реальной избранности, ни об обучении в школе, ни о полетах на дракосе, ни о погружениях в свитки, ни о боях с демонами. Я описал себя, как баловня судьбы, которому выпал чудесный Дар, что на самом деле было довольно близко к истине.

Исхар долго сверлил меня взглядом, видимо размышляя о том, насколько правдивую историю я поведал. В его глазах, неотрывно следящих за моим лицом, не отражалось никаких эмоций, и мне оставалось лишь догадываться: верит он мне или нет.

— Я вижу, что ты рассказал мне не все, — наконец, сделал вывод старик и хитро прищурился. — Поговорим более откровенно позже, когда ты сможешь доверять мне немного больше. Сейчас нужно наверстать упущенное. Завтра ты начнешь готовиться к боям. Развитие твоих навыков владения Силой я возьму на себя, а боевые и силовые тренировки будет вести Потус и его помощники. Ты обязан с ним поладить, это важно в первую очередь для тебя самого.

— Сражения на арене входят в обязательную программу? — поинтересовался я и услышал, что мой голос предательски дрогнул.

— Конечно, — кивнул старик, — опыт приобретается только в реальных боях.

— Я должен буду убивать?

— Выбор остается всегда, — Исхар усмехнулся и отпил из запотевшего бокала немного вина. — Либо убьешь ты, либо убьют тебя.

— Вы не боитесь потерять свои инвестиции?

— Любые вложения — всегда риск, запомни это, Инарр. И неважно, о чем идет речь: о деньгах или о времени, которое я потрачу на твое обучение.

— Чему вы будете меня учить?

— Владению Силой! Сейчас ты распоряжаешься ей, как необузданный дикарь, и полностью опустошаешь Ядро, когда можно использовать лишь каплю. Действуя так, ты рано или поздно сожжешь себя. Обучить тебя в столь короткий срок будет непросто, но мы справимся.

— Мое жилище будет здесь? — я обвел взглядом зарешеченный каменный мешок.

— Да, это — традиция, — подтвердил Исхар. — Так живут все гладиаторы.

— И никакой возможности уединиться не будет?

Старик отрицательно покачал головой и скрестил руки на груди.

— И мимо постоянно будут ходить люди и на меня глазеть?

— Привыкай, — пожал плечами старик. — Они еще и секс предлагать будут.

— А я обязан соглашаться?

— Да, если я установлю цену. Клиент платит в кассу амфитеатра, и ты поступаешь в его распоряжение на целую ночь…

— Прямо здесь?

— А где же еще, — усмехнулся Исхар. — За этим сюда и приходят.

— И мужчины, и женщины?

— А есть еще варианты? — ответил вопросом на вопрос старик и белозубо засмеялся.

Мне стало не по себе. Я никогда не был приверженцем строгих моральных устоев, но становиться универсальной подстилкой, да еще и для мужиков, не хотел. Даже мысль об этом вызывала во мне физическое отвращение. Я понял, что размышления о гипотетическом выборе борделя вместо арены были импульсивными и бредовыми.

— Исхар, я уяснил, что являюсь бесправным рабом и вашей инвестицией, и понял, что вы принимаете все риски, связанные с моей возможной смертью. Я не шантажирую, а лишь предупреждаю: в момент визита первого же клиента ударю Силой и разнесу эту сраную конуру на кирпичики! И мне наплевать, что произойдет со мной дальше!

— Успокойся! — старик улыбнулся, и в его глазах загорелись озорные искорки. — Я не планирую использовать твое тело таким образом, это нерентабельно. Тебя никто не сможет купить. Никто. Даже если очень захочешь. Ты уверен в своем выборе?

— Абсолютно! — твердо заявил я.

— Вместо секса будешь учиться в свитках, — снова улыбнулся старик, — сегодня вечером сюда доставят специальное оборудование.

— Я слышал о таком от вождя поселка и даже видел разрушенный стол и поврежденные свитки, — я озвучил полуправду и вопросительно посмотрел на Исхара.

— Я не знаю принципов работы этих устройств, — развел руками старик. — Ты будешь погружаться в другие миры и получать такие же реалистичные ощущения, как и в этом. В них будут наставники, которые научат тебя многим вещам гораздо быстрее, чем я. Рассказывать можно бесконечно, но лучше один раз испытать.

Исхар замолчал и снова натянул поводок. Я почувствовал легкое воздействие Силы и застыл, не в силах пошевелиться. Зрение и слух при этом работали совершенно нормально.

— Ты разумный парень, и я рад, что в тебе не ошибся, — выдержав паузу, начал говорить старик. — На твоем челе горит Печать Повиновения, и нас связывает Нить. Ты находишься под полным моим контролем. Я могу отдать тебе любой приказ, и ты его выполнишь, могу затопить твое сознание болью, и ты будешь кататься по земле, могу свести с ума, и ты станешь бессловесным овощем. А главное — ты не можешь меня убить. Запрет действует на подсознательном уровне, и снять его невозможно. А если надумаешь бежать, я верну тебя одной лишь силой воли!

Исхар усилил воздействие, и моя плоть начала гореть. Из глаз покатились слезы, челюсти сжались до зубовного скрежета, и боль накрыла меня красной пеленой. Я не знаю, как долго продолжалась эта пытка, потому что потерял чувство времени. Закончилась она также неожиданно, как и началась. Я снова ощутил себя здоровым и полным сил и, сдерживая рвущиеся с уст ругательства, посмотрел на старика.

— Это было предупреждение, — с угрозой сказал он, сменив игривый и доверительный тон на повелительный и жесткий.

— Спасибо за откровенность, — ровным голосом произнес я, скрывая клокочущую в душе ярость и желание немедленно ударить его Силой.

— Ты выполняешь договоренности и не совершаешь глупых выходок, — с иронией заключил Исхар. — Первый урок усвоен, и это хорошо!

— Я понял, что моя мотивация — собственная свобода, а какова ваша?

— Тщеславие, — усмехнулся старик, — самый тяжкий из грехов.

Он легко поднялся со скамьи, подошел к решетке и зазвонил в колокольчик, висящий у двери. На зов Исхара пришел стражник и выпустил его из камеры.

— Можно задать еще несколько вопросов?

— Валяй, — Исхар обернулся, стоя уже по другую сторону решетки.

— Почему вы выбрали именно меня? Почему так уверены в успехе? Почему думаете, что я смогу победить в турнире?

— Интуиция, Инарр, просто интуиция. Мне очень много лет, и я замечаю то, что ускользает от внимания других. Особенных ребят я выделяю с первого взгляда, и ты далеко не первый мой ученик.

— А что случилось с моими предшественниками?

— Их всех убили на арене, — ответил старик после небольшой паузы, и мне показалось, что в глубине его глаз мелькнула тень сожаления.

Примечания

8

Билль о правах (англ. Bill of Rights) — неофициальное название первых десяти поправок к Конституции США, которые закрепляют основные права и свободы человека и гражданина (поправки 1–6) и обеспечивают механизм их реализации (поправки 5–10).