Бумеранг

Андрей Щупов

«Бумеранг», книга Андрея Щупова, лауреата премии ДЭМ-92 «За лучший российский детектив» продолжает сагу о буднях охранного агентства «Кандагар». Впервые ветераны агентства сталкиваются с криминальной силой, которой вынуждены уступить. Былые связи перестают работать, прежние покровители робко отворачиваются. Бойцам «Кандагара» приходится не просто отбиваться, а всерьез бороться за свои семьи и свои жизни…

Глава 3

Уж если день не задался с утра, то обычно так и хромает на подгибающихся ноженьках до самой ночи. Дмитрий давно заметил, что бывают дни нормальные, бывают счастливые, а бывают и такие — невезучие с самых первых минут пробуждения. Он даже заранее научился их вычислять — по мельчайшим нюансам вроде неурочного телефонного звонка, недобрых снов или подгоревшей каши. А сегодня у него высыпало все разом — и с Дианой поругались из-за пустяка, и чай оказался подделкой, и каша чертова подгорела. Пришлось вскрывать банку с салатом из морской капусты, и, конечно, в капусте оказались омерзительно пахнущие катышки — не то куски сгнившей рыбы, не то какие-то черви. Выругавшись, Дмитрий выбросил банку в мусорное ведро. Десять лет капитализма положительно не пошли России в прок. Страна курвилась и загнивала — и если бы только с головы. Как гнали брак в старые советские времена, так продолжали гнать и теперь. Зато цены накручивали чуть ли не каждый месяц. И воровать стали не в пример больше — уже даже не составами, а целыми территориями, на которых впору было создавать свои государства. Чиновники из скромного сословия превратились в элиту, торгуя участками под дома и дачи, отдавая рейдерам промышленные предприятия. Аферисты покрупнее — распродавали гектарами лес, направо и налево спускали за гроши цветные металлы и всевозможные углеводороды. Народом все больше овладевала апатия. Верно говорят: привыкнуть можно ко всему, — вот и к нынешнему беспределу, похоже, начинали привыкать. Ну, а те немногие, что не могли привыкнуть, спасались юмором, посещая концерты Задорнова и Жванецкого…

На пути к офису также не обошлось без сюрпризов. Двое пацанят с размаху швыряли в Исеть бутылки и, притормозив, рядом Дмитрий не удержался, вышел посмотреть. Оказывается, малолетки пытались подбить леща. Глистатая рыба никак не могла уйти в глубину, крутясь огромным чешуйчатым телом у самого берега, безуспешно ныряя и вновь всплывая на поверхность. В нее-то и швыряли бутылками сорванцы. Обычно детишкам Харитонов нравился, но с этими детьми общаться почему-то не хотелось. И нравиться им тоже не хотелось. Была в их чумазых личиках некая жестокая ущербность, и почему-то сразу представилось, как эти же самые малолетки года через три-четыре с таким же азартом будут запинывать прохожих или рвать сумочки у бабулек. Не ради тощего кошелька — исключительно из спортивного интереса.

Заранее морщась, Дмитрий шагнул к ребяткам, но, увы, как и следовало ожидать, короткая душеспасительная беседа успехом не увенчалась. Стоило Харитонову отвернуться, и в воду полетела очередная бутылка. Вспылив, Дмитрий подхватил ближайшего пацаненка за пояс, одним махом перебросил через чугунную оградку. Разумеется, парнишка не утонул, но ор поднял приличный. Справа и слева начали останавливаться прохожие, какие-то женщины немедленно взвыли, высказывая в адрес Дмитрия самые нелестные пожелания. Пришлось прятаться в машину и задавать стрекача. Еще хорошо, что не запустили вслед бутылкой. Как в того же несчастного леща. У гарлемов свои законы, а родной город под тяжкой опекой господина Муратова медленно, но верно превращался в гарлем…

Секретарша Леночка все еще догуливала в отпуске, а потому главная неприятность случилась без нее. Стоило Дмитрию ступить за порог кабинета, как под ногами отчетливо хрупнуло. Приглядевшись, он рассмотрел, что весь ковер усыпан сверкающим стеклянным крошевом. Ночью, кто-то разбил окно — видимо, из ревностных поклонников «Кандагара», и, поморщившись, Харитонов отправился на кухоньку. Подхватив веник с совком, вновь вернулся в кабинет и, склонившись над ковром, похолодел. Закатившись за массивную ножку двухтумбового стола, на полу покоилась крутобокая, напоминающая маленький ананас граната. И раньше, и теперь такие называли лимонками…

Быстро оглядев комнату, Дмитрий приблизился к гранате, осторожно присел на корточки. Никаких растяжек и никаких дублирующих фокусов. Осторожно взяв гранату в руку, быстро вывинтил рукоять взрывателя, внимательно осмотрел. Нет, не учебная. Вполне боевая. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: пока их только предупреждали. Гранату подбросили к самому столу, но чеку при этом не тронули, хотя ясно было — решились бы подорвать офис, так бы и сделали. Значит, действительно хотели только предупредить. А вот в следующий раз — и чеку, надо думать, не поленятся вырвать, и с автоматиками встретят на выходе — так сказать, для контрольного приветствия…

От вызова в Белый дом Харитонов также не ждал ничего хорошего, и все же действительность оказалась намного хуже. Начать с того, что принял его Санин Валерий Аркадьевич не в своем представительском кабинете, а в комнатке для служебного персонала. Именно здесь, судя по переполненной пепельнице и следам на столе, секретари с уборщицами часами распивали чаи, засиживаясь в ожидании вызова. Сюда же привел Харитонова и Санин. Впрочем, возможно, руководствовался он не вельможным табелем о рангах, а самой банальной нуждой в секретности. Как известно, микрофоны чаще помещают в кабинеты и спальни, но никак не на кухнях. Словом, начало беседы добра не сулило, и, устроившись на высоком стуле, Дмитрий сразу изготовился к обороне — все равно как ученик в ожидании учительской нахлобучки.

— Ну, как, хорошо отдохнули? — глаза чиновника глянули пристально и в упор. Спрашивал он с явной подначкой, но отчего-то Харитонова поразил больше не вопрос, а вид Валерия Аркадьевича. Кожа на лице первого заместителя председателя областного правительства отчетливо напоминала старый, побывавший в употреблении пергамент. Раньше Дмитрий этого не замечал, а вот теперь вдруг обратил внимание. Стало быть, всесильное время с равным успехом глодало все сословия, не обходя стороной и людей, облеченных властью. Кто знает, может быть, их оно трепало даже в большей степени, подвергая незримым стрессам и сердечным недугам, с пугающей частотой укладывая в элитные клиники.

— Неплохо, Валерий Аркадьевич, спасибо. — Харитонов нехотя кивнул.

— А ты не спеши благодарить, не за что пока… — чиновник привычно переплел на животе пальцы, недовольно изогнул левую бровь. — Значит, говоришь, отдохнули? А чего тогда вашего Зимина вновь таскали по врачам? Никак занедужил?

— Было такое дело, — пробурчал Дмитрий. — Только все уже в прошлом, Валерий Аркадьевич. Вы же знаете, на Стасе все раны, как на собаке, заживают. А уж обыкновенные царапины — тем более.

Санин глядел пристально и давяще — так, что на секунду даже пришлось отвести глаза в сторону. Оба понимали, в чем тут дело. Валерий Аркадьевич был чиновником тертым, ложь чувствовал селезенкой.

— Я слышал — даже операцию ему делали? Видать, серьезными оказались царапины?

— Да что вы, какая там операция! Небольшой косметический ремонт. Он же у нас первый парень на деревне, любит быть красивым.

— И как ваш красавец чувствует себя теперь?

— Да лучше всех! Уже и бегает на своих двоих. — Дмитрий ощутил, что уши у него наливаются малиновым цветом — совсем как в далеком детстве перед суровым воспитателем. Между тем, он по-прежнему не очень понимал, к чему клонит многоопытный вельможа. По всему выходило, что знали в областном правительстве значительно больше того, что следовало знать высоким чиновникам. Разумеется, в восторг это не приводило, хотя и удивляться особенно не стоило. Уж Дмитрию-то было хорошо известно о негласной разведке господина Санина. Вполне могло получиться и так, что о недавней командировке в далекое приуралье местные власти успели разузнать все до мельчайших подробностей. Чем это грозило, трудно было даже предсказать.

— Ладно, не буду мучить допросами. — Санин скорбно вздохнул, вновь пошевелил своими кустистыми бровями. — Скажу только, что рано вы, сударики, вернулись.

— Что, значит, рано?

— И рано, и не вовремя. Сам, небось, видишь, какие у нас дела завариваются. Пиарщики словно с цепи сорвались — лаются, как последние псы. Муратову тоже терять нечего, — буром попер на последний срок. Пожалуй, такого не было даже в прошлые выборы.

— Ничего не попишешь. — Харитонов пожал плечами. — Таковы сегодняшние политтехнологии.

— Причем тут политтехнологи, Дима! Сейчас — о вас речь идет, понимаешь ты это или нет?

— Честно говоря, не очень…

— И совершенно напрасно! — Санин с сопением завозился на стуле. — Ты вспомни, зачем я вас выпроваживал из города? Или забыл уже дело с «Мегадоном»? А там, между прочим, с вашей легкой руки много еще чего обнаружили. Радиоактивные трубы с бетоном — полдела. Хуже, что чиновников больших задели.

— То есть?

— А ты не догадываешься? Ясно ведь, что все эти делишки покрывали крупные тузы. Вот на них и вышли ребята из ФСБ. Трясли жилищников со строителями, а столкнулись с мэрией и Москвой.

— Ну, а мы-то здесь причем? — Харитонов пожал плечами. — «Кандагар» в этом сраме участия, слава Богу, не принимал.

— Верно, вы только волну подняли. Столкнули лбами разъяренных быков и отошли в сторону.

— Не вижу в этом ничего плохого.

— А вот я вижу! — брови Санина вновь сердито сошлись на переносице. — Ты, Димочка, все время забываешь, в какой стране живешь. Между тем, у нас по голове бьют не того, кто вредит и ворует, а того, кто доносит на вора. «Доносчику первый кнут!» — слышал? Это, к сожалению, про вас. А в деле «Мегадона» оказалось замешано такое количество коррумпированных сановников, что о какой-либо справедливости даже говорить не приходится. Ваш Марек знал, что делал. Я тоже поначалу думал, что завозить из Чернобыля стройматериалы — чистейшей воды авантюра, а как познакомился со списком участников махинации, сразу сообразил, что никакого серьезного разбирательства не будет.

— Неужели даже ФСБ спасовало?

— А ты полагаешь, там работают одни кощеи бессмертные? Нет, Дима, они тоже не боги, и над ними хватает своего начальства.

— Но если заведено уголовное дело, если есть пострадавшие…

— Не обольщайся, Дима. — Санин сумрачно вздохнул. — В сущности, и дела, как такового уже нет. Да и какое там дело, если главный свидетель уже через пару недель удавился.

— Марек?

— В том-то все и дело! Был Марек — и сплыл. Утром вошли в камеру и нашли висящим под потолком. Как видишь, дотянулись даже в спецкамере ФСБ. Рассказать он, разумеется, успел немало, но что толку? Бумаге веры нет. Мелочевку, конечно, сгребли, но главные фигуранты остались на воле. Включая и тех, что участвовали в ночной охоте на прохожих.

— Значит, никого из охотников так и не взяли? — Дмитрий даже не пытался скрыть потрясения. — Они же людей, как белок шмаляли, на спор убивали! Неужели им все сойдет с рук?

— Ну, не совсем так. Попугать их, конечно, попугали, и на допросы еще не один десяток раз выдернут, но… — Санин неловко поежился. — В конечном счете, следует признать, пострадали лишь те двое, которых вы шлепнули в Дворянском Гнезде. К слову сказать, и этого оказалось вполне достаточно. Достаточно, я имею в виду для вас.

— То есть?

— А ты уже запамятовал, кого вы пристрелили? Оба, если помнишь, довольно важные шишки. Один — председатель пенсионного фонда «Эгида», второй — сын заместителя министра по коммунальным услугам. Но кроме этих двоих были еще и другие. Даже Марек назвал далеко не всех.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, — тяжело заговорил Валерий Аркадьевич, — что опасность еще не миновала. Людишек, что точат на вас зуб, осталось немало. Большинство, конечно, поджали хвосты, но есть и такие, что, не моргнув глазом, пойдут на крайние меры. Уж поверь мне, им это вполне по силам.

— Верить-то верю, но есть ли в этом какой-либо смысл?

— Да нет, конечно! — Санин громко фыркнул. — Только ведь месть, Дима, всегда была делом глубоко бессмысленным. Чеченцы мстят нам, мы им, — и так на протяжении нескольких тысячелетий… Вы, ребятки, на мозоль наступили — и не абы кому, а людям, которые к подобному обращению не привыкли. Амбиции — штука серьезная, а значит, скоро вас не забудут.

— Что же прикажете нам делать?

— Не прикажу, а посоветую. — Первый заместитель председателя областного правительства сумрачно вздохнул. — Вам, Дмитрий, следовало еще месяцок-другой позагорать на теплом взморье. Не нужно было возвращаться так рано. Сейчас же самый пик бархатного сезона! Повалялись бы на песочке, пивка бы попили… А уж надумали возвращаться, так сидели бы тихо, не высовывались!

— Да мы вроде ничего такого, тихо сидим…

Санин устало махнул рукой.

— Знаю, как вы сидите! Через день в драку бросаетесь.

Дмитрий рассеянно дернул себя за ухо.

— Слушайте, Валерий Аркадьевич, мы ведь давно друг друга знаем. Ну, к чему ходить вокруг да около? Я ведь не мальчик!.. Что-нибудь с выборами не то?

Хозяин кухоньки мрачно кивнул.

— И с ними в том числе. Думаешь, почему все мечут вокруг икру — в газетах, на телевидении? Да потому что жареным запахло. Считай, впервые конкуренты подобрались к самой глотке правящей партии. А проигрывать им никак нельзя. Бюджет-то наполовину разворован. Вот Муратов и закусил удила — решил идти ва-банк. Деньги вбухивает в выборы такие, что ежу понятно — на попятный уже не повернет. Потому как понимает: ему теперь либо на нары, либо снова в мэрское кресло. Других вариантов нет.

— Так может, еще не выберут?

— Куда же он денется? — Валерий Аркадьевич досадливо поморщился. — Само собой, выберут! Во всяком случае, во второй тур он проходит однозначно.

— А кто еще проходит?

Санин пожал плечами.

— Еще, судя по всему, пройдет некий Потапенко…

— Ваш человек?

— Не то чтобы мой, но поддержку от меня получает. Словом, мужик неплохой и процент сорвет приличный, однако в схватке с Муратовым все же не выстоит. То есть шансы, конечно, есть, но мизерные. Публика — она ведь как была, так и осталась дурой. А Муратов научился манипулировать людишками. Как ни крути, сидит у власти уже более десятка лет, все местные СМИ под ним. Да и душа российского электората к переменам никогда не тяготела. Дряхлое да старое — оно завсегда привычнее. В общем, помяни мое слово — выберут снова Муратова.

— Но политологи пишут…

— Они пишут то, за что им платят. Ты меня лучше слушай. — Валерий Аркадьевич чуть ослабил ворот рубашки, поворочал шеей. — Мы, конечно, окажем Потапенко всяческую поддержку, но ситуация такова, что мэр все еще сильнее. На первом туре он сознательно не дергается, а, между тем, в рукаве у него самый сильный козырь — пенсионеры и бюджетники. Уж их-то он погонит к урнам, выстроив как солдатиков по ранжиру. И, конечно же, победит. — Чиновник сурово взглянул на Дмитрия. — Ну, а чем это вам грозит, надеюсь, ты понимаешь. Сразу после выборов встрепенутся все ваши былые недруги.

— А если Муратов проиграет?

Санин в сомнении покачал головой.

— Это, Дмитрий, уже из области фантастики. Уж я-то этих выборов насмотрелся на своем веку вволюшку — знаю, как они проводятся. И не удивлюсь, если в процессе предвыборных дрязг попробуют использовать и вас.

— Это как же?

— А так! Поднимут дело с тем же «Мегадоном», трупы какие-нибудь покажут по телевизору, показания стариков, выселенных из радиоактивных квартир, и вы же окажетесь во всем виноватыми. Еще и область за собой потянете. — Санин сердито передернул рыхлыми плечами. — Так что зря вы, Дима, вернулись. Честное слово, зря.

— Что же нам — насовсем уезжать из города?

— В идеале именно это вам и следовало бы сделать. Я ведь не просто так помянул тех убиенных в Дворянском гнезде. Связи у них оказались не просто хорошие, а чрезвычайно опасные. Иные ниточки тянутся аж в Кремль! Словом, быстро они не успокоятся. Тут, Димочка, не один год надо ждать.

Харитонов нахмурился.

— Вы знаете что-то конкретное?

— Увы, конкретного ничего нет, пока кормлюсь исключительно слухами… — Валерий Аркадьевич порывисто вздохнул. — Но слухи из таких источников, что поневоле приходится верить. А потому добрый вам совет: закрывайте свой «Кандагар» и срочно присматривайте другое место. Если надо, я и губернатора подключу, — он твоих ребят еще помнит, наверняка поспособствует. Подыщем вам другой городок — потише и поспокойнее, зарегистрироваться поможем. А старое здание, если хотите, могу взять во временную аренду. Еще и деньжат поднакопится к вашему возвращению.

Дмитрий вновь припомнил лежащую на ковре гранату, вяло покачал головой.

— Нереально. У нас же здесь все хозяйство: жилье, друзья, семьи… Кроме того, если им очень приспичит, могут достать и в другом месте.

— Верно, могут достать и в другом, только здесь им это сделать намного легче.

— Это почему же?

— Да потому что вся власть, считай, у них. А после выборов станет еще хуже. Вы и пикнуть не сможете, — открутят головы, как куренкам.

Дмитрий хмуро взглянул на свои переплетенные пальцы.

— Значит, советуете бежать?

— Советую, Дим. От души советую. Это ведь только на время. А годика через три-четыре смело возвращайтесь. Настанут новые выборы, придет новый мэр.

— Спасибо за совет, Валерий Аркадьевич. — Дмитрий начал было подниматься, но чиновник проворно ухватил его за рукав.

— Ты пойми меня правильно, Димочка, мы ведь тоже не всесильны. Там, где на вашей стороне закон, поможем без проблем, но ты ведь сам знаешь, в какие игры вам приходится играть. Потому и правил тут никто соблюдает. Сегодня пожмут руку, улыбнутся в лицо, а завтра наймут команду подонков и отобьют почки. И никакой губернатор тут уже помочь не сумеет.

— Я подумаю, Валерий Аркадьевич.

— Подумай, Дим, подумай.

Чувствуя на себе напряженный взор первого заместителя председателя областного правительства, Харитонов покинул уютную кухоньку. Знакомыми лестницами спустился вниз, без особого энтузиазма полюбовался на себя в роскошное зеркало. Кожа на лице пергамент еще не напоминала, однако былой свежести Дмитрий в себе не усмотрел. Все стареем, — подумал он. — Стареем и по-прежнему воюем…

Уже в вестибюле, в кармане рассерженным жуком завибрировал сотовый телефон. Заранее поморщившись, Дмитрий поднес трубку к уху. Это оказался Шебукин. Напряженным голосом Михаил объяснил, что кое-что стряслось и будет лучше, если Дмитрий срочно подъедет к ним.

Ни переспрашивать, ни удивляться Харитонов не стал. Такой уж выпал сегодня денек, и недоброе утро обещало столь же недобрый вечер.