Светлая сторона полуночи

Анжела Кристова, 2021

Маленький Антон сел не на тот автобус. Все бы ничего, можно позвонить отцу, но Антон где-то выронил телефон. Никто не обращает внимания на растерянного школьника на остановке, люди торопятся попасть к себе домой и только Алена обращает на мальчишку внимание. С ее телефона они делают звонок… Так судьба сталкивает девушку с нелюдимым, обозленным на весь белый свет папой мальчика. Властный нелюдимый герой, добрая, мягкая, ответственная героиня, откровенно о жизни и любви. Содержит нецензурную брань.

Часть 2

Никогда не теряй терпения —

Это последний ключ,

открывающий все двери.

Антуан де Сент-Экзюпери

Стас

Стас потер устало веки. Сын нашелся.

Он нервничал, переживал, раздумывал звонить в полицию или все же подождать? Психовал, и без конца перезванивал на номер сына. Телефон работал, но сын трубку не брал. Как это понимать? Почему не поднимает трубку? Обиделся, а может, уже спит? Как знать…

Тут собственная трубка ожила, высветился незнакомый номер, и тут же нервно дернуло в груди. Кто это может быть? Наверное, с ребенком что-то все-таки случилось. Ответил на звонок.

Оказалось, сын потерялся. Куда дел телефон, неясно. Все теперь потом, сейчас главное собраться, не забыть тут в спешке ничего. Окинул взглядом комнату в отеле. Прикинул расстояние отсюда, и скривился. До станции ехать минут двадцать… далеко!

Он полностью переключился на проблему. Похлопал по карманам куртки, проверяя, на месте ли бумажник, ключи от BMW, телефон.

— Одевайся! Я вызову тебе такси…

Стас повернулся к девушке, что и не думала вставать, вальяжно разлегшись поперек огромной кровати голышом.

— Вот еще! Ты можешь ехать хоть к черту, Стас, я буду спать, — проговорила дамочка и потянула одеяло на себя, прикрывая ноги, попу, в общем, тело.

— Как хочешь! Это вот тебе.

Стас бросил на стол несколько купюр.

Мда, вечер не задался… Совершенно!

Дома как приедет, он выяснит и все. Все возможно, что Антон специально это сделал…

Вырулил с парковки, разогнался резко, зло, непрогретый двигатель взревел. На повороте мощный седан не вписался в проезжую часть, выскочил колесами на тротуар. Мысленно отвесив сам себе огромный подзатыльник, Стас сбавил скорость, глубже задышал, выравнивая ритм сердца. Что уж психовать! Сам виноват! Ребенок никак к нему не привыкнет… няни, школа, продленка, секция — это все его идеи, чтоб как-то оправдать свое отсутствие в течение стольких лет, но как сейчас казалось, сыну его забота и опека безразличны. Сын бунтовал, специально забывал о распорядке дня, о том, что важно было.

Ну а сегодня Стас решил, что нужно время уделить себе. Решил. Ага! Мужики сказали, он проникся…

Нет, он понимал, что оставлять ребенка одного нельзя! В дом пригласить подругу? Не хотелось совершенно. Ту, что он сейчас оставил досыпать, не слишком интересный вариант, он, можно сказать, знал плохо. Нашлась в телефонной книге. Он смутно помнил, как она выглядела, но назвав себя, девчонка повелась и согласилась встретиться. Они часок посидели в кафешке, потом приехали в отель.

Антон после школы был им лично отвезен на секцию, ну а забрать его должна была Елена. Но сам Антон отца и попросил, чтобы Елена за ним не приезжала. Он справится без няньки, так сказал. Стас позволил. Проверил, есть ли проездной, на всякий случай оставил денег и уехал.

Елена ему и позвонила первой, заметив, что в окнах коттеджа свет не горит.

Да! Он был с женщиной, он просто захотел немного отдохнуть. Перевести дух, дать разгрузку телу. Он не святой монах, он человек, здоровый, холостой мужик. Вернее, разведенный восемь лет назад с матерью Антона.

Так! Все! Сопли вытер, — мысленно сказал себе. Но как всегда у нас бывает, заведясь с пол оборота, оборот лишь нарастал.

Стас бросил взгляд на настенные часы. Скоро одиннадцать. Тренировка закончилась в половине девятого. Где он был эти два часа?

Сын, как тряпка: ноет, тяжело ему. А кому сейчас легко?! Он взялся за него конкретно. Эта небольшая поблажка — самостоятельный путь домой…он разрешил, и парень тут же потерялся.

Черт! Без няни ну никак нельзя. Но где ее тут взять? В деревне?! Он искал, но то, что находил, было неприятно в дом пускать и сын уже не маленький, от нянь легко уходит… через заднюю калитку во дворе.

Нет, не так! Это няни оставляли их. Все три!

Теперь только соседка Елена иногда его выручает, но и ее Антон не терпит совершенно…

Соседка, правда, та еще, стервоза! Она обещала прийти, проведать пацана… И он решил на радостях, что выдался свободный вечер…

Зло, сквозь зубы выпустил наружу негатив, просвистев чуть слышно. Ехал и внимательно всматривался впереди простиравшуюся запорошенную снегом темную дорогу. Света фонарей явно было слишком мало… Дальше метров сто не видно ничего. Сейчас только не хватало налететь на патруль.

До станции он ехал долго, все же не рискнул гнать в гололед. А раздражение на собственную жизнь, на сына, неудачный вечер подкатывало как волны в море, с пеной гнева накрывая выше глаз.

Подъехав к станции, сразу же заметил две фигурки.

Алена

— Ну что ты встал, — произнесла Алена. — Это ведь твой папа? Его машина? Да?

Мальчишка кивнул, несмело сделал шаг навстречу ярким фарам. Свет галогенок ослепил Алену, она жмурилась, прикладывая ладонь к глазам, смотрела, как все ближе к машине подходит мальчик. Хлопнула водительская дверь и на улицу вышел мужчина.

Антон подошел к машине, распахнул заднюю пассажирскую дверь и повернулся к ней. Алена собралась уже последовать его примеру, как водитель буркнул: «мы спешим», уселся на свое сидение, хлопнул дверью. Антон полез в салон, машина тронулась, дверь мальчик закрывал уже на ходу. Алена рот открыла. Вот так!

А как же я? — хотелось ей сказать.

Вот же… от такой грубой правды жизни она растерялась совершенно.

Она вообще-то ждала слов благодарности, ждала, что подвезут ее, но так…? Она осталась на пустынной остановке, без перчаток, в ночи совсем одна. А если и не одна, то это тем более опасно. Страшно. Только фонарь пускай горит, не гаснет. Сейчас она вызовет себе такси.

— Все будет хорошо, — прошептала, вытаскивая телефон.

Чтоб вытащить его на свет, пришлось расстегивать куртку. Почувствовала сразу, как продрогла.

«Не стану думать о водителе машины. Явно мерзкий тип, очередной козел на четырех колесах! Противно вспоминать и думать не хочу…»

Подняла выше капюшон у куртки. Алена сейчас уже рада была даже полицейским. Вот когда нужны они и нет их никогда!

Несмело сделала шаг с остановки на асфальт.

— Лучше вслед машине не смотреть, — чуть слышно зашептала, шмыгнув носом, поворачиваясь спиной к уезжающей машине. Неясно как, но разом стало так обидно от человеческой черствости и душевной пустоты…. — Иначе разревусь, — сама себе шепнула. — Не буду думать, — поглядела в телефон и не увидела экрана. Погас, зараза! Вырубился. Окончательно. Совсем.

Крутанулась вокруг своей оси, краем глаза заметив, что габаритные огни уже достигли поворота… и тут машина встала.

— Ну не может быть! — буркнула. — Совесть есть?

Как-то не верилось в то, что человек так способен поступить. Дело даже не в поддержке. Он что не заметил, что они остались тут одни?! Или ему это не интересно от слова «совершенно», тогда почему он встал?

Хлопок двери и неясный силуэт понесся ей навстречу.

— Ваши перчатки, я забыл отдать.

К ней подбежал Антон.

— Спасибо, — Алена опустилась на корточки и обняла парнишку за шею. Забрала перчатки, кивнула на машину: — Беги к отцу.

Мальчишка дернулся бежать обратно и вдруг встал.

— Ты чего? — испуганно молвила Алена и тут заметила, что авто начало разворот. Отчетливо слышно было, как громко и противно, как-то жутко, скрипит резина на морозе. Мурашки побежали по спине. Еще подумалось Алене, что лучше б было, если этот чертов автомобиль и не останавливался, увез ребенка и на этом все. Она уже решила, что вернется на платформу, постучит кассиру и попросит вызвать ей полицию, такси, да хоть кого, лишь бы не замерзнуть.

Машина подъехала и встала. Дымила выхлопами труба, гудел утробно двигатель машины. Дорогая, — еще подумала Алена, бросив на машину взгляд.

— Иди! Садись! Тебя же ждут!

Антон не сдвинулся с места.

И тут наружу вылез снова этот тип. Вышел, встал за машиной и в глаза ей посмотрел. Серьезно так и как-то зло. Алена оглядела все доступное оценке. Высок, руки спрятаны в карманы зимней куртки, на непокрытой голове короткий ежик стриженых волос. Губы плотно сжаты, подбородок квадратный и взгляд, холодный, злой. Молчит. Стоит и смотрит на Алену.

— А твой папа меня не хочет подвезти? — громко задала вопрос Алена.

У ее бока дернулся мальчишка, но не сказал в ответ, ни слова.

— Садитесь, — раздалось не слишком громкое и совершенно точно, не радостное.

Ну что ж! А мы не станем привередничать. Мы рады, тому, что мальчик вспомнил о перчатках и решил отдать. Вернулся, нет, не так, он подбежал. Явно отец куда-то торопился…

Немного странно поведение отца и это сильно напрягает, но кто в наши дни без патологии и травм? Может, у него предвзятое, кривое представление о чувстве благодарности. Как знать…

Странный тип полез в салон своей машины первым.

Алена глубоко вздохнула, подняла глаза на черный небосвод. Ни облачка. Мороз крепчает только.

— Ничего не буду говорить, пускай везет! До моего подъезда…, — буркнула под нос, подойдя к машине.

Сели. Мужик голову не повернул. Антон сопел и шмыгал рядом носом. Сел, как и первый раз, назад, прижался к ней. Ерзал, сопел и вздрагивал, как будто снова плакал. Рюкзак его задубелый скрипел ужасно за спиной. Он так с ним и залез в салон машины.

— И почему стоим?

Вопрос вполне логичный. Не едем, а стоим. Так почему?

Мужик не оборачивался, не произносил ни слова и тут начал открывать свое окно. В салон ворвался стылый воздух, и резко запахло алкоголем.

Он выпил! Да чтоб его!

«Ничего не буду говорить. Иначе еще больше испугаю ребенка».

— Так мы едем?

Тишина.

— Может, мы уже поедем, а?

— Куда? — выдал этот «папа».

— Сокольническая двенадцать.

Опять молчание. И тут он закурил, повернул голову вправо и выдохнул в салон столб дыма.

— Послушайте! Не курите! Тут же ваш сын сидит, и я… вы выпили еще, — Алену прорвало. — Я адрес назвала. Раз посадили, то может, уже поедем? Довезите уж меня, но только медленно и осторожно, папа.

Он продолжил курить. Алене стало совершенно неуютно с ним в одной машине, и ребенок… Антон сопел у бока, жался к ней. Это не заметить было сложно.

— Много слов. — Скупо произнес водитель. Докурил сигарету, щелчком выбросил окурок в открытое окно, переключил скорость и, наконец, поехал. Заскрипели шины на морозе, в окно сильнее подуло, но мужчина и не подумал закрывать окно.

Надеется, что алкоголь из крови выдует от ветра?

Алена глубоко вздохнула. Напряжение росло. Просто ширилась проблема — пьяный за рулем, а если патруль? Ночь же на дворе! Вроде медленно и осторожно едет…

Отвернулась, уставилась в окно, сжала зубы, пальцы в кулаки. Нет. Нужно расслабиться. Протянула руку и обняла Антона. Села ровно. Почувствовала, как ребенок еще плотней прижался к ней.

Машина снова встала. Теперь на повороте. Отец Антона снова закурил.

— Раз согласились подвезти, то везите. Чего стоим?

— Это я попросил вас подвезти, — почти шепотом пробормотал Антон у бока.

— Вот как?!

Алена вспыхнула и задышала зло.

— Послушайте! Я понимаю вас! Вы недовольны, — начала она уже кипя. Наверно, раскраснелась, но в темноте не видно. С ней всегда так было, если что-то задевало, то задевало глубоко… — У вас там может что-то сорвалось, но я не виновата. Вернее, не так! Я осталась с ним, я помогла, а вы бы могли все же быть повежливей.

И тут он обернулся. Посмотрел в упор, в глаза. Алена обмерла, такой у мужчины был нехороший взгляд, как… ну вот не знает, растерялась совершенно. Куда-то подевались все слова, что так хотелось выплюнуть в его большую злую спину.

— Да, у меня все сорвалось и я не собираюсь вас везти на, — он придержал дыхание и выдохнул в сторону сквозь чуть приоткрытую щелочку губ. Глухо произнес: — На Сокольническую. Это к центру, а мне туда нельзя, я и так, рискнул приехать.

Алена выдохнула, вздохнула глубже и сказала:

— Рискнули вы сейчас… остаться без ребенка, потому, что я одна осталась с ним, не уехала как все! Вы хоть представляете себе, как он плакал, как растерялся?! Вы…

— Я, — он произнес. Продолжил рассматривать ее вполоборота, наклоняясь и так еще став ближе. И дыхание его… теперь оно попало на нее. Точно выпил, точно много. Как оценить на взгляд его состояние? Опасен он? Смотрит зло, но трезво смотрит.

— Спасибо не скажу, — продолжил тише, — и подвозить не буду… до Сокольнической, точно.

— Хорошо. — Алена села ровно. — У вас есть телефон? Вызовите мне сюда такси. Я пересяду и уеду.

— Ага! Сейчас, — он хмыкнул неприятно, окинул ее взглядом целиком и отвернулся. — Никуда звонить не буду.

— Чего-то мне с вами ехать расхотелось, — произнесла Алена. — Подвезите меня к дороге, я поймаю попутку там… легко.

— Хорошо, — произнес водитель как-то даже с облегчением.

«Наверное, ему не терпится расстаться со мной и умотать домой», — подумала.

— Если есть опыт, то…, — он помолчал и выдал: — удачи.

Мучительно переживая о последствиях езды с нетрезвым водителем в одной машине, Алена почти не обратила внимания на сарказм произнесенной фразы.

Очень неприятный при ближайшем рассмотрении тип. Прям лучше было, если б он уехал. Еще немного потерпеть и там уже ловить удачу. Тут он прав. Ночь, одинокая мадам на каблуках, пускай и в зимней куртке, но это все играет мало роли, главное, что ночь, одна, на каблуках…

Машина все же тронулась. Антон у бока совершенно затих.

— Куда мы едем?

— Едем спать ко мне, — коротко выдал. У Алены рот открылся…

И тут Антон вздохнул и выдал очень тихо:

— Как хорошо, что папа так решил.

С этим выводом Алена была не согласна, но промолчала. Поймает там машину или вызовет такси. Попросит снова телефон…

Но оказалось, что машина понеслась в сторону шоссе, которое вело прямиком в столицу.

— Э! Вы куда? А разве вы не живете в Михайловском?

— Нет, не живу, — произнес мужик, и первый раз за все время посмотрел в зеркало заднего вида. Нашел там ее глаза. Серьезно посмотрел. Алена первая спрятала глаза и отвернулась.

***

В автопарке, в завершении рабочей смены, кондуктор обошла салон. Заглянула под все сидения и вытащила из-под одного мобильный телефон.

— Кто-то потерял… смотри, Иван!

— Хороший?

— Да, отличный! Что будем делать?

— Что-что… Вытащим симку, а телефон сдадим в скупку. Вот чего!

Кондукторша только покивала головой. Сейчас она прикидывала, кто его мог обронить, и когда… Толпа была на последнем рейсе такая, что не мудрено расстаться с гаджетом. Украсть пытались, или выбросили специально?

— В диспетчерскую отнесем. Я нашла, мне и распоряжаться.

— Ну как хочешь, — произнес Иван. Ближе подошел. — Дорогой мобильник. Можно тысяч десять с ходу получить…

— Ага, — кивнула кондукторша, — а еще статью за кражу и запись в трудовую о расставании со службой…

— Да как хочешь, — отвернулся водитель, не став развивать тему. — Твой мобильник, ты нашла, тебе решать. Я бы сдал в скупку.

Кондуктор отнесла находку в диспетчерскую, чиркнула записку, сдав выручку, ушла домой.

***

Подъехали к огромному коттеджу. Прям особняк, только мрачный. Свет не горел.

Отец Антона вышел и, пропав на некоторое время, в темноте проулка между двумя высоченными заборами, открыл ворота изнутри.

Загнав авто внутрь, буркнул зло:

— Антон, иди в дом.

Антон как подстегнутый ударом плети выскочил из машины и понесся к дому.