Манулар. Часть 2

Анна Найденко (2024)

Манулар теперь вынужден спасаться и выживать, и главное — любой ценой спасти Марену от коварных, жестоких ведьм. Опасность поджидает их на каждом шагу. В империи царит настоящий хаос. Дикие драконы, дорвавшиеся до свободы, сжигают дома и соборы, встречающиеся на их пути. Во дворце переполох, и ныне правящая императрица пытается завербовать народ. Однако все складывается не так, как она изначально задумала. Двое из клана провернули хитрый план и обвели императрицу вокруг пальца. Алия продолжает свой путь и по-прежнему мечтает задать все интересующие ее вопросы Тахмине, но понимает, что изменилась, а окружающие ведут себя странным образом. Настоящая любовь, интриги и хитросплетения. Драконы, ведьмы и боги. Все это в остросюжетном любовном фэнтези «Манулар. Часть 2».

Глава 2. Пробуждение

Невесомая пушинка, тончайшее перо или незатейливая вышивка из непрочных нитей в данную минуту напоминала Марене ее состояние. Хрупкий покой, который вот-вот может расколоться на части, исчезнуть в миг, обрушиться потоком раскаленных сверху углей, от которых не скрыться… Безмятежность менялась кошмарами, от которых Марена изворачивалась, словно змея в огне. Она будто сгорала и оживала вновь. Это было невыносимо, и все же Марена боролась, сопротивлялась и не сдавалась.

В какой-то момент она увидела себя в темном туннеле, где в самом конце горел свет надежды и безопасности. Уверенно и без промедления она направлялась к нему. Марена понимала, что это конец, что вот-вот и она пересечет черту и отправится к праотцам. Оставались считанные мгновения. Шаг, второй, третий, четвертый. Еще всего несколько шагов и наступит конец всем страданиям, но что-то резко припечатало босые ступни к твердой поверхности.

«Ты обязана бороться! Держись, чародейница. Я уже рядом! Не смей сдаваться, слышишь?!»

Первое время Марена не понимала, что происходит и откуда этот голос, но вдруг почувствовала покалывание в пальцах, как бьется ее сердце, как затекла спина от долгого лежания на неудобной кровати. И она все вспомнила. Амброусу с ее замашками тиранши на тренировках, Манулара, пробуждения которого боялась как огня, как когда-то его презирала, но в тоже время до сих пор любила. В память остро вгрызлись и воспоминания о ведьмах, желающих отомстить, и похоже, добившихся своей цели. Они выиграли, а она, кажется, проиграла. Тот ритуал едва не лишил ее жизни. Собственно, Марена находилась на волоске от смерти.

Что-то внутри удерживало ее здесь, в этой жизни, в этом теле, и пока оставалось неясно, дело ли в связи с драконицей или с Мануларом. А возможно, и в них обоих.

«Ты нужна мне, чародейница! Твоя помощь пригодится как раз кстати. Не хочу пугать тебя раньше времени, но видела бы ты, что натворили ведьмы, что твориться вокруг! Ты обязана прийти в чувства!»

Знакомый голос ласкал, поддерживал, стал якорем, защитой и опорой. Картинка сменилась другой, и теперь Марена ощутила себя на дне глубокого океана, подняла голову и увидела разливающийся на поверхности воды солнечный свет. Она вдруг решительно оттолкнулась ото дна ногами и поплыла вверх, уверенно гребя руками, желая выплыть и вдохнуть свежий воздух.

Сколько прошло минут, часов, дней, а может и вовсе недель или месяцев, Марена не знала, но вдруг осознала внутри себя невидимую для других нить, которая удерживала ее в этом мире.

Хрупкая, как стекло, нить на глазах становилась прочной, превратилась в незыблемый канат, который засиял солнечным светом, а потом растворился внутри. Когда горло и грудь заполнило приятное тепло, Марена открыла глаза.

«С пробуждением, чародейница. Как спалось? Вероятно, ты выдрыхлась как следует!» — проворчала Амброуса. На самом деле чешуйчатая обрадовалась, что Марена пришла в себя, но скрыла это за привычным ей недовольством.

В ушах Марены все еще стучало, голова раскалывалась, глаза привыкали к дневному свету, но больше всего ее удивило до боли знакомое лицо. Манулар сидел на ее узкой кровати и нежно держал за руку.

Марена хотела отпрыгнуть в сторону, но предательское тело все еще было слабым.

Манулар произнес едва ли слышно: «Очнулась!» В его красивых лазурных глазах читалось облегчение, радость и паника. Он неожиданно для нее вскочил на ноги и сбежал.

Марена подняла голову, проследив взглядом за Мануларом. Его странное поведение не укладывалось в ее голове, но когда спустя несколько минут в дом вошла пожилая женщина с добрым взглядом, все стало на свои места. Манулар всего лишь позвал помощь. Как долго она находилась в отключке? Как ритуал подействовал на нее?

Последнее, что она помнила, как в пещере Амброусы агония невыносимой боли взяла в плен все ее тело, словно яростные лепестки огня, бескомпромиссно желающие сжечь ее дотла. Татуировка воспалилась, беспощадно изнуряла ее и вытягивала скудные остатки ее силы. Что-то произошло с Мануларом, догадалась она тогда. Ведьмы все-таки добрались до него. Только она напрочь забыла об их связи. Причинив вред ему, они причиняют вред и ей. Почему она не подумала об этом раньше?

«Потому что ты была настолько ослеплена обидой и болью, что надеялась, что вас больше ничего не связывает. Но ты ошиблась!» — снова пришел в голову ответ.

Тогда она пыталась связаться с Амброусой, но до нее Марена не смогла достучаться, как будто слова повисли где-то рядом и замерли.

А потом тяжесть захлестнула ее так неистово, глаза закрылись, и ее резко выдернуло из пещеры. Больше Марена ничего не видела и не слышала, а лишь погрузилась в странное состояние, которое раньше никогда не испытывала. Она как будто находилась между жизнью и смертью.

— Ну наконец-то, — всплеснуларуками темноволосая, смуглокожая женщина с перьями в тугих косичках. Часть волос ниспадала ей за спину. — А я знала, что мой травяной настой подействует! И ливень как раз закончился, надо же! А лило, по меньшей мере, три часа! — последние слова она сказала Манулару, который сейчас смотрел на Марену. В его взгляде читалось все: облегчение, любовь, страх, усталость. Марена сомневалась, что вернуться в сознание ей помог тот самый настой. Все дело в связи с Амброусой и Мануларом, но расстраивать женщину чародейница не стала.

Меньше всего не свете Марене хотелось думать о Мануларе или об их отношениях. Сначала стоило окончательно прийти в чувства, осознать какой ущерб ее телу нанес тот злосчастный ритуал, приковавший ее к постели на какое-то время. К тому же, она понятия не имела, как долго пролежала статуей. Марена терпеть не могла болеть, бездействовать и быть совершенно бесполезной, за что часто чувствовала себя виноватой!

— Напугала ты нас всех, однако, — мягко продолжала женщина. — Уже думали, что не выкарабкаешься. Надеялись, конечно, на лучшее, но все же…

— Кто вы… и… где я? — кое-как выдавила из себя Марена и поразилась, насколько тяжело она произнесла слова, как будто разучилась разговаривать.

— Я — Анура, местная знахарка. Твой муж принес тебя ко мне в очень плачевном состоянии. Мы уже думали, что потеряли тебя. Я уже и дозу травяного настоя увеличила. Хотя, все же это помогло, — широко улыбнулась Анура. — Я рада, что ты выжила, красавица. Жизнь — прекрасный дар и нужно насладиться им в полной мере. Преждевременная смерть, особенно молодых, вгоняет меня в ужас и апатию. Неправильно все это! Пусть каждый проживет столько, сколько вообще возможно, вкусит радостив полной мере, — подмигнула знахарка, а уже спустя мгновение вдруг резко посерьезнела. — Дай-ка я тебя осмотрю, выглядишь ты все еще неважно.

Сил на слова у Марены не нашлось, хотя с языка едва ли сорвалось, сколько на самом деле ей лет. Но, пожалуй, знать об этом Ануре не стоит. По факту Марена намного старше знахарки, но мысленно чародейница согласилась с женщиной. Она и сама верила, что у нее, по крайней мере, еще половина жизни впереди. Да и смерти почему-то чародейница не боялась. Особенно сейчас.

На данный момент она чувствовала себя такой слабой, такой разбитой, что решила поберечь себя и просто слушать болтовню Ануры, а поболтать та, судя по всему, очень любила! Правда собеседница из Марены вышла так себе.

Анура с особым усердием и внимательностью осматривала ее татуировку. Кожа вокруг нее выглядела покрасневшей и опухшей. Короткая ночнушка без рукавов не скрывала иероглифы по всему телу. Пришлось задрать ее вверх и перевернуться на живот, чтобы знахарка осмотрела ее всю.

Краем уха Марена услышала тяжелый вздох Манулара и его удаляющиеся шаги. Вид ее обнаженного тела подействовал на него, как ушат холодной воды. Но думать об этом Марена не желала. Она до сих пор не знала, как реагировать на его присутствие. Слишком много пробелов в их совместной истории.

— Стало лучше, — сделала вывод Анура и выглядела такой счастливой, будто речь шла о ней самой, а не о пострадавшей, которая свалилась на нее как гром среди ясного неба. — Но я все же пройдусь по ней исцеляющей мазью, она точно не помешает! — бодро добавила знахарка.

Не дожидаясь ответа Марены, женщина достала из кармана своего длинного серого вязаного платья с красочными желтыми, оранжевыми и красными треугольными узорами небольшую баночку, открутила крышечку, и в нос больной ударил землистыйзапах, вперемешку со зловонием и гнилью. Чародейница поморщилась и резко отвернулась.

— Знаю, на запах — ужас, но раны исцеляет за считанные дни. Хотела нанести еще когда ты была без сознания, но как назло, мазь тогда закончилась, пришлось готовить новую порцию. Так что теперь быстро на ноги встанешь!

Марену удивила излишняя жизнерадостность женщины. Казалось, она вся насквозь пропитана желанием жить и находить во всем благо! Как такое возможно, учитывая подстерегающие на пути опасности? Жизнь, конечно, действительно прекрасна, но вместе с тем, она преподносит не всегда легкие уроки, а иногда и настолько больные, что потом годами приходится собирать себя по кусочкам. И вместе с тем, отношение знахарки поражало и внушало надежду, что все будет хорошо.

Однако прекрасное настроение исчезло, как только Марена вспомнила слова Амброусы, когда находилась без сознания. Ведьмы наломали дров, и, по всей видимости, теперь им придется расхлебывать! Час от часу не легче. Не успела она прийти в себя, а уже стоит разгребать то, что натворил клан мстительных ведьм.

Неужели Круана участвовала во всем этом? Марена помнила, что только двое не смотрели на нее с желанием отомстить: темнокожая девушка с щупальцами на шее и Янора, ведьма с темно-вишневыми волосами, аметистовым цветом глаз и грозами на щеках. Думать сейчас об этом Марене хотелось меньше всего, и к счастью, Анура оборвала бурный поток мыслей.

— Твой муж так переживал за тебя, места себе не находил, — прошептала знахарка.

— Он мне не муж, — снова с трудом выдавила из себя Марена. Почему-то ей невыносимо хотелось произнести эти слова, несмотря на то, что в идеале силы стоило поберечь. Она еще толком не понимала, почему для нее важно отгородиться от Манулара, вместо того, чтобы сблизиться с ним, все выяснить и заполнить все пробелы. Глупо убегать. Кроме того, стоило разобраться со своими чувствами по отношению к нему.

— Нет? — удивилась женщина, и ее темные брови взлетели вверх. — А кто же тогда, судя по татуировкам? Знаешь, пусть я знаю далеко не все, что происходит в мире. Мои дети иногда называют меня глупой, пусть и в шуточной манере. Да и, пожалуй, все познать невозможно, для этого понадобится не одна жизнь. Но я много раз слышала и читала о подобных ритуалах. Их проводят в разных народах. Одним достаточно надеть на палец обручальное кольцо, другим — определенный наряд и испить кровь друг друга, а третьим — провести странный ритуал и изуродовать тела иглой, — на последних словах Анура вздрогнула. — Никогда этого не понимала, честное слово. До жути боюсь боли, поэтому я по возможности избегаю всего этого, но это не означает, что все остальные должны жить по моим правилам. Дело ваше, я в это не лезу.

Марена молчала, но Анура, по всей видимости, все же решила докопаться до истины.

— Ты из-за этого обижена на него? — не успокаивалась слишком любопытная женщина. — Пошла ради любимого на такую жертву и не подозревала, что это будет так невыносимо?! Да и стоило ли оно вообще того? Лучше бы кольцами просто обменялись…

— Из-за этого, — без эмоций перебила Марена Ануру. Чародейница не стала ничего объяснять, как и то, что во время венчания татуировки покрыли ее тело без единого намека на боль, но и этого знать любопытной ни к чему.

— Понимаю, — понизила голос знахарка и оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что Манулар не подслушивает. Он действительно остался ждать за дверью. — Но он тебя любит, я это вижу. А боль пройдет, как и воспаление. Несколько раз нанесу мазь и будешь целехонькая и невредимая. Никто еще не жаловался!

Марена протяжно вздохнула, но знахарка этого даже не заметила. Болтовня Ануры действовала чародейнице на нервы. Еще совсем недавно Марена неподвижно лежала на кровати истуканом, а тут такой бурный поток слов. Впрочем, из-за этого у нее еще сильнее разболелась голова.

— Как в общем себя чувствуешь? Тошнит, голова кружится? Что-нибудь болит?

Стоило признаться о головной боли, как Анура мигом умчалась в свой домиприбежала спустя несколько минут, с растрепавшимися в разные стороны волосами, краснощекая, запыхавшаяся. Немного отдышавшись, знахарка всунула в рот Марены какой-то кругляшок, пахнущий специями и травами. Судя по всему, его знахарка приготовила самодельно, как и мазь.

Стоило отдать должное, на вкус кругляшок оказался съедобным и оставлял после себя приятное послевкусие миндаля. На низком круглом прикроватном столике стоял кувшин. Анура налила из него воды в щербатую кружку и поднесла ко рту больной.

Жидкость целебно растекалась по горлу Марены, будто несколько глотков хватило для того, чтобы вытащить ее из странного полусонного состояния, в котором она чувствовала себя развалюхой, а не собранной воительницей, о чем мечтала в пещере Амброусы.

Затем Ануру позвала какая-то молодая привлекательная женщина, вероятно, дочь, и знахарка поспешила к ней, напоследок обронив, чтобы она отдыхала, восстанавливала силы, и в скором времени кто-то из ее девочек принесет ей еды.

«Амброуса?» — произнесла про себя Марена. Меньше всего ей хотелось встретиться лицом к лицу с Мануларом. В голове крутилось так много вопросов: как ритуал подействовал на него, почему он рядом, где ведьмы и что творится в мире? Однако задавать ему вопросы напрямую почему-то чародейница боялась. Опасалась тех чувств, которые она подавляла в себе, которым сопротивлялась всем сердцем. Боялась, что они выплеснуться наружу и она не сможет себя контролировать. «Но он тебя любит, я это вижу. А боль пройдет…» — вспомнила она недавние слова Ануры. «Что эта знахарка понимает, если даже понятия не имеет, кого впустила в свой дом?!» — подумала Марена. Она опустила взгляд на свои сжатые кулаки и поняла, что от этих мыслей напряглась как натянутая стрела.

«Амброуса!» — повторила Марена решительнее и испугалась, что утратила способность мысленно общаться с драконицей.

«Я тебя слышу, чародейница, не ори так! Наша связь еще не настолько крепка, чтобы общаться на далеком расстоянии. Пока что в этом нам помогает моя сила».

Облегчение приятной волной растеклось по телу Марены. По крайней мере, она больше не чувствовала себя одинокой и беспомощной.

«Где ты?» — задала она волнующий ее вопрос.

«Ищу тебя, чародейница. Сейчас мне легче тебя найти, чем когда ты находилась между жизнью и смертью. Ты пробыла в таком состоянии неделю. Думала, уже не выкарабкаешься».

Марена ахнула. Неделя, конечно, лучше, чем месяц или куда больше, но все же… Она задумалась на мгновение: «Неужели Амброуса ищет меня все это время?» Драконица прочитала и эту мысль.

«У меня были неотложные дела, чародейница. На твои поиски мне понадобилось всего три дня. Но я уже знаю, где ты. Оставайся там, я скоро буду».

После этих слов Марене полегчало. Она хотела сострить что-то в духе, что при ее состоянии просто не сможет дождаться драконицу, умчится куда глаза глядят, но не стала. При своей стабильной слабости и легком недомогании Марена и с кровати-то встать не сможет! И все же радость наполнила каждую клеточку ее тела. С Амброусой Марена чувствовала себя увереннее и спокойнее, чем на данный момент с Мануларом. Разговор с ним она всем сердцем желала оттянуть как можно дальше, а лучше и вовсе избежать, но с досадой осознавала, что рано или поздно им все-таки предстоит расставить все точки над «i». От пробудившихся воспоминаний о том злосчастном дне, когда его братья и блондинка пришли к ней и открыли на все глаза, больно заныло под ребрами.

Послышался звук открывающейся двери, и Марена не придумала ничего лучше, как прикинуться спящей. «Вот же глупая. Веду себя как ребенок, несмотря на то, что живу на свете больше двухсот лет!» И все же, это проще, чем столкнуться сейчас с тем, чего она избегала, чего не желала. «Потом. Мы поговорим потом», — подумала она, хотя на самом деле мечтала о том, чтобы их разговор и вовсе не состоялся.

— Я знаю, что ты не спишь, — мягко произнес Манулар, и Марена почувствовала, как холодная глыба льда внутри нее дает трещину. Как же она скучала по его голосу, по его виду, по нему. Хотелось рассмотреть его лицо. В памяти оно частично стерлось, она годами делала все для того, чтобы его забыть, выкинуть из головы. Ей так было плохо без него, невыносимо, тоскливо. Но сейчас Марена снова придушила в себе эти чувства. Он враг, тот, кто вдребезги разбил ее сердце, искромсал его.

— Анура сказала, что тебе лучше, — продолжил Манулар.

Она снова предпочла молчание. В некоторых случаях это помогает.

— Марена, посмотри на меня, — чуть тише сказал Манулар, но чародейница и на этот раз проигнорировала мужа. Вела она себя действительно странно и неразумно, но ничего с собой поделать не могла. Глупое сердце заставляло броситься Манулару на шею и расцеловать его лицо, а ум прокручивал в голове все сцены, все, что причинило ей невыносимую боль.

Самые близкие и любимые могут неожиданно нанести злосчастный удар, которого не ждешь, а тебе потом приходится корчиться в муках и зализывать раны. Однажды Марена доверилась Манулару, за что поплатилась, и теперь не собиралась входить в реку во второй раз.

Чародейница по-прежнему лежала с закрытыми глазами, хотя легкое, невесомое дрожание ресниц выдавало ее с потрохами.

— Рано или поздно нам придется поговорить, хочешь ты этого или нет. Нам не избежать серьезного разговора. Настало время все выяснить.

Марена на это лишь повела плечами и все так же лежала с закрытыми глазами. В данную минуту она не готова разговаривать с тем, кого еще недавно презирала. Возможно, позже, когда созреет, у них действительно состоится серьезный разговор, которого она боялась похлеще ведьм и необузданных драконов, но точно не сейчас.

В какой-то момент Манулар сдался и, сжав зубы, вышел из дома. Из неба снова полило как из ведра, а обессиленная Марена провалилась в сон.

Ей снились облака, как сахарная вата, и массивные, рассекающие воздух, крылья дракона, полыхающие яростным пламенем беззащитные крыши домов, переплетенные мужские и женские пальцы, слова клятвы, произнесенные в Рангдормерии. Картинки сплелись воедино. Затем в мельчайших деталях Марена снова проживала тот самый день, который стал переломным, перечеркнул все. Она дернулась и открыла глаза, не желая испытывать ту невыносимую боль снова. Манулара рядом не оказалось, но Марена услышала взмах массивных, огромных крыльев и уже знала, что Амброуса ее нашла. Страдания вперемешку с тоской и горькой печалью улетучились, сменились облегчением и неподдельной радостью.