Притяжение

Анна Нервная (2024)

Мы подобны ядерным частицам. Стоит только разъединиться, как происходит сумасшедший взрыв, способный снести все на своем пути. Он ― моя болезнь, которая не дает покоя по ночам и вызывает страх. Я ― его антидот, который позволяет успокоиться и принести неземное наслаждение. Он ― охотник. Я ― его жертва. И как бы сильно я не желала убежать, скрыться навсегда от него ― ничего не выходит. Тому только одна причина ― притяжение.

Глава 10

Утро выдалось тяжелым. Отец задавал вопросы о прошлой ночи, пытаясь, видимо, уличить меня во лжи. С трудом я отбивалась от его суровых нападок, которые после перекинулись на Стешу.

Я долго не могла понять причин подобной резкости отца, однако вскользь сказанные слова за завтраком давали пищу для размышлений.

— И долго это будет продолжаться? ― Строго спрашивает отец, сурово наблюдая за не выспавшейся и несколько растерянной Стешей.

— Ни единого звонка больше. Обещаю. ― Попыталась собраться она, бесконечно потирая лицо.

Впервые Стеша выглядела такой. Несколько испуганной, будто бы не знающей, что сказать и сделать. Ее глаза старались глядеть куда угодно, но только не на нас. Будто бы от стыда у нее горело все нутро. У меня не было времени поговорить с нею с прошлой ночи, так как придя домой, я тут же легла спать.

Что-то тревожное нагнетало на кухне. Людмила не пела свои любимые романсы во время готовки, а после еще и заявила о том, что сегодня уезжает в свою деревню. Отец принял это спокойно, я попыталась уговорить ее остаться хотя бы на один день, но бабушка была непреклонна. Что-то творилось внутри семьи.

К обеду невыносимо было сидеть в собственной комнате, прислушиваясь к брошенным случайно словам. Я предлагаю Стеше пойти со мной в библиотеку. Ее реакция меня удивила.

Девушка дернулась на мое появление, выдохнула, будто бы боясь кого-то другого, а после тут же отказалась. Она даже не подумала о моем предложении. Мне пришлось отступить и с легкой обидой, которая рассеялась уже на пути к библиотеке, я покинула дом.

Прогуливаясь среди стеллажей, в которых были аккуратно расставлены все учебники, я берусь за любую литературу, которая способна отвлечь. Незаметно в моих руках набралось около десятка книг, которые я с легким хлопком кладу на самый отдаленный стол для чтения, отчего даже заслуживаю укор от библиотекарши. Здесь всегда следяят за тишиной и порядком. Если кто-то заговорит слишком громко, библиотекарь, как самый преданный солдат, тут же идет в бой, чтобы унять нарушающего. Порой это вызывает всеобщий смех.

Зал был практически пуст. Только некоторые старшеклассники, вроде меня, сидели за передними столами и усердно добывали знания, которые не в силах дать учителя в школе. По воскресеньям сюда редко кто заглядывает вообще. Как однажды сказала Стеша: ботаники вроде меня.

Не знаю почему, но в библиотеке я всегда чувствую себя на своем месте и в безопасности. Любые страхи испаряются мгновенно, стоит перейти за порог и коснуться корешка случайно книги. Приятный аромат тепла и старых страниц убаюкивает, наставляет на свою, особою, не всем понятную атмосферу. Новые истории готовы раскрыться перед тобой, открыть то, что ты познаешь только с опытом, возможно, лишь к старости. Книги ― истинная мудрость, сохраняющаяся веками.

Полностью погрузившись в историю, я не замечаю того, что происходит. Однако на следующей странице меня ждет настоящий сюрприз ― порванный наполовину лист. С гневом я проклинаю того, кто так обошелся с книгой.

Вновь приходится встать и отнести учебник библиотекарше, которая с негодованием выслушивает мой рассказ. Разумеется, библиотекарь забирает экземпляр, предлагая мне взять другой.

Я медленно ступаю среди стеллажей, глазами разыскивая фамилию автора. В этой секции пусто, но впереди я слышу чей-то разговор, больше напоминающий тайные перешептывания.

— Я его просто ненавижу, понимаешь? Не-на-ви-жуу! Не представляешь, сколько дерьма в этом человеке! Он буквально тонет в нем, и я вытаскивала его все эти годы. Я! Больше никто не мог. И что я получаю в итоге?

— Юль, успокойся. Может быть, он вскоре остынет и снова вернется к тебе? Такое же было не раз, да?

Среди щелей между полками я замечаю два силуэта. Совсем не хочется, чтобы меня застали за подслушиванием, и я, затаив дыхание, прячусь за углом. Короткие темные волосы мелькнули за поворотом, и я узнаю Суворину. Она негодовала, постоянно поправляла свою длинную челку и изливала душу подруге.

— Нет, я сделаю так, чтобы все узнали о нем! Пусть людям будут известны все его страхи!

— Разве он чего-то боится? Что-то я не верю в это, скорее ― он внушает всем страх.

Суворина ухмыльнулась на наивность подруги ― она торжествовала от того, что знала об этом человеке больше всех. И я могла поклясться, что говорила она сейчас именно о Германе.

— Ты бы слышала, как он порой орет ночами! Это какие-то визги и крики. Он орет как девчонка, в панике сметает все на своем пути, бьет стены, а после, когда успокаивается, около часа тупо пялится в потолок! Настоящий псих!

— И рядом с тобой ему становилось легче, да? ― Ее подруга томно вздохнула. ― Настоящая страсть…

— Нет. Ему вообще в такие моменты было похеру на меня. ― Суворина презрительно фыркнула, вытащила книгу, разглядела название и положила обратно. ― Однажды я попыталась успокоить его, обнять там и все такое, но это не помогло. Поэтому, когда он орал, я курила в постели или же рылась в телефоне. Зрелище не самое лучшее, знаешь ли…

Они замолчали, и я подумала, что разговор их закончен, однако подруга Сувориной стала настороженно шептать.

— Если ты расскажешь об этом миру, то он просто убьет тебя. Это же Герман. С ним опасно иметь дело.

— А я имела его. ― Юля противно хохотнула от собственной пошлой шутки, но подруга не поддержала ее настроя. ― Ладно. Мне уже плевать. Хуже уже быть не может, не так ли?

С этими словами Суворина отодвинула большую прядь волос от щеки, демонстрируя жуткий синяк подруге. Нельзя было понять то, что она чувствовала. Я увидела как гнев, так и некоторое достоинство от того, что синяк ей поставил именно Герман.

— Так он еще пудрит всем мозги, что не бьет женщин. Ага-ага. Знаем мы, как он их не бьет. Доказательство на моем лице.

Подруга промолчала, и они тут же ушли подальше от стеллажей.

Я прислоняюсь к стене, пытаясь переварить всю ситуацию.

Кто же такой Герман Еремеев?

Он орет по ночам. Бьет женщин. Внушает всем страх. Но в то же время он искренне беспокоился за Толика, когда тот был без сознания.

Странная и полная противоречий личность, ни о мыслях, ни о действиях которой нельзя догадаться.

Полностью доверять словам Сувориной было бы глупо, но ее едкие обиды выливались с быстротой, а слова были полны гнева и разочарования. Она ожидала счастливого конца в отношениях с Германом, а получала огромный синяк на половину лица.

Проще разгадать все загадки вселенной, чем понять Германа.

Вздохнув, я прижимаю экземпляр книги и направляюсь обратно на свое место, дочитывать произведение.

***

Дома было тихо. Оказалось, что Людмила не дождалась моего прихода, и уехала, не сказав, когда именно вернется. Папа хмуро смотрел программу новостей по телевизору, на мое появление отреагировав лишь коротким кивком.

— Была в библиотеке? ― Спросил он, когда я присела рядом с ним.

— Да.

— Как идет подготовка к экзаменам?

— Отлично.

И мы замолчали. Начиная с девятого класса основной темой наших разговоров всегда была учеба. Он упорно следил за всеми моими достижениями, жестко ругал за любые учительские замечания, вовсе не вливаясь в настоящую суть ситуации.

Между нами всегда были непонятные отношения. Словно он командир, а я его рядовой солдат, которого он обязан воспитать по собственным принципам. Никакой нежности, никаких одобрений, только приказы и дисциплина. Подобное поведение я оправдывала тем, что он слишком влился в свою работу, что смерть мамы подкосила его полностью, и папа стал скупым, душевным калекой. Было ли так на самом деле ― спрашивать храбрости не находилось.

— А подготовка Стеши?

— Ну, своим чередом…

— Ясно. ― Вновь кивает он, после чего замолкает и не говорит мне ни слова.

Я в таком же настроении удаляюсь в собственную комнату. Молчание вечно веселой Стеши было безумной редкостью. Такое случалось в самые редкие дни, которые можно на пальцах сосчитать. Прислушавшись к звукам из ее комнаты, я понимаю, что она говорит с кем-то по телефону.

— Нет-нет, я просто слишком переволновалась. Это скорее всего чья-то злая шутка. Завистников сейчас полным полно, а защитить меня некому. ― Она смолкла. Но после заговорила с большей силой. ― Ты все верно говоришь, мне нужно как можно быстрее найти себе сильного парня. Отчасти я грущу по Майклу от того, что с ним было прикольно и весело. Он заступался за меня перед друзьями, называл меня"моя малая".

Меня скорчило от этой исповеди, которая вовсе не предназначалась мне. Отношения Стеши не основывались на особой любви и привязанности, только на веселье и притягательности. Нельзя прямо сказать, что она пользовалась парнями, но и о ее собственной самоотдачи так же следовало промолчать.

Неловко постучав в ее дверь, я неторопливо вхожу, чтобы она успела закончить разговор.

Девушка привычно улыбнулась мне, поправив свои блондинистые локоны, которые были раскинуты на всю подушку.

— О, Мийка! Как твои дела?

Она так непринужденна, будто бы утром ничего и не произошло. Мне всегда было не по себе глядеть преображения сестры, и сейчас это чувство присутствовало вновь.

— Неплохо. А твои как?

Широкая улыбка все говорит сама за себя. Я присаживаюсь на край ее кровати, несколько взволнованно окидывая комнату взглядом, остановившимся на сестре. Стеша почувствовала неладное, но виду не подала.

— Завтрак был сегодня… глупым, неправда ли? ― Я не сумела подобрать верного слова, отчего просто ожидала реакции сестры.

— Завтрак как завтрак. ― Она пожала плечами и стала листать ленту в социальной сети.

— Ты ссорилась с отцом? ― С нажимом предположила я.

Стеша закатила глаза, раздраженно откидывая телефон. Я пожалела о том, что вообще завела этот разговор, но было слишком поздно. Обычно подобная ее реакция всегда приводила к разногласиям.

— Он со мной ссорился.

— Причина?

— Какой-то идиот выставил мой номер телефона на сайте знакомств, прикрепив слишком откровенную фотографию незнакомой девушки. Это повлекло сотню звонков за ночь. Не проходило и минуты, чтобы мне не названивали с просьбой познакомиться и провести ночь.

— Ты могла просто выключить звук. ― Заметила я, однако девушка становилась все более раздраженной.

— Не могла! ― Вскрикнула она, встав с постели. ― Все вы такие умные, а я будто глупая! Разумеется, я знала об этом, но мне должен был позвонить один человек. Я не могла пропустить общение с ним.

— И кто же это? ― Я скрестила руки на груди, предчувствуя новую, более большую беду.

— Какая разница? Я же в твою личную жизнь не лезу, так и ты в мою не лезь, пожалуйста. ― Вспыхнула она, раскрыв дверь и готовясь выставить меня отсюда.

— У меня нет личной жизни.

— Прекрасно! Вот и прекрасно! Значит, у тебя нет проблем, и ты счастливее всех на свете!

Хмуро обведя ее взглядом, я выхожу из комнаты, не желая ни мириться, ни узнавать большего. Если человек не принимает помощи, отвергая ее, то любые попытки, даже полные благих целей, ни к чему не приведут, а лишь усилят раздражение.

Дверь за мной тут же захлопнулась, и я слышу, как Стеша начинает тараторить по телефону с кем-то, но уже более тише, чтобы я ее не услышала.