Притяжение

Анна Нервная (2024)

Мы подобны ядерным частицам. Стоит только разъединиться, как происходит сумасшедший взрыв, способный снести все на своем пути. Он ― моя болезнь, которая не дает покоя по ночам и вызывает страх. Я ― его антидот, который позволяет успокоиться и принести неземное наслаждение. Он ― охотник. Я ― его жертва. И как бы сильно я не желала убежать, скрыться навсегда от него ― ничего не выходит. Тому только одна причина ― притяжение.

Глава 5

Пальцы крепко держат джойстик, взгляд направлен прямо на монитор, следя за машиной и дорогой, графика которых за считанные секунды меняется. Богдан упрямо пытается меня победить, но я уверенно нажимаю"Вперед", зная, что дальше только финиш.

— Нет! — Он кричит, видя, как я уже во второй раз побеждаю его. — Вот блин! Как так?

Довольно ухмыльнувшись, я подзываю его ближе к себе. Мы играем на желания, и если его — извращенные и злобные, то мои до жути наивные, от простого"Ку-ка-ре-ку!"до"шалбана"

Как только я легонько касаюсь лбом его пальца, парень предлагает очередной реванш, но я отказываюсь. Почти каждую субботу мы сидим с ним у него дома, играем в компьютерные игры, обсуждаем учебу и, разумеется, готовимся к экзаменам.

Его мать и отец давно привыкли к моему обществу, каждый раз встречают с улыбкой и интересуются о моих успехах. Они словно моя вторая семья. Мать Богдана открыто называет меня невесткой, подшучивает насчет свадьбы и своего сына, отчего мой друг часто находится в неловком положении. Но я сама прекрасно знаю о нем все, отчего детские истории не являются такой уж неожиданностью.

— Проводишь меня? — ловко встав с пола, на котором мы сидели, я хватаю куртку и телефон, прочитывая сообщения Стеши. Она просит меня скорее вернуться домой, чтобы ей не было так скучно с очередной подружкой.

— Конечно.

Мы выходим в коридор, обуваемся в тот момент, когда неожиданно появляется тетя Аля, мать Богдана.

— Как, Мия, ты так скоро уходишь? — Удивляется она, потирая руки полотенцем. — А как же пирог?

— Простите, но уже слишком поздно, — оправдываюсь я, поправляя шапку на голове так, чтобы волосы не торчали. — В следующий раз я обязательно приду к вам пораньше.

— Я обязательно буду ждать! — Легко отвечает она, а после обращается к сыну. — Ты провожаешь ее?

— Да. — Спокойно отвечает Богдан, как можно скорее накидывая куртку на свои плечи. — Мама, это не то, что ты думаешь…

— Да-да, разумеется, — с лукавой улыбкой отмахивается она, подмигнув мне. Порой ее подобная шаловливость наскучивала и даже раздражала, но в этот раз я только смеюсь, наблюдая за тем, как Богдан жутко краснеет.

— Все, мы пошли, — обрывает он диалог, толкая меня к двери.

— Я буду ждать тебя на следующий пирог! — Успевает крикнуть напоследок тетя Аля, и дверь захлопывается.

Мы переглядываемся с Богданом, как можно теплее кутаемся в свою одежду, поскольку на улице резко похолодало. Теплые варежки, связанные Людмилой, не в силах уберечь мои пальцы от холода, что не остается незамеченным Богданом.

— Ой, давай их сюда! — Недовольно бормочет он себе под нос, проклиная мою растерянность, и тянет мою руку в свой широкий, теплый карманы. Я даже не помню, когда это стало для нас некой нормой. Его руки всегда были куда теплее моих, и мне не было зазорно использовать их как грелку. Хотя и было очевидно, что появись у Богдана девушка, такой традиции пришел бы конец.

Темный спальный район окраины города скудно освещен редкими фонарями, изредка слышится говор гуляющей молодежи. Поднимая взгляд наверх, ты можешь различить самые яркие звезды, не скрываемые громоздкими облаками и многоэтажками. Выдыхая воздух, говоря о чем-то, появляется легкий пар, забавляющий меня. Словно все это магия, а я управляю парами ветра. Холодный ветер щекочет мои щеки, а губы болезненно бледнеют. Мы нарочно идем рядом со стенами зданий, чтобы те защитили нас от ветра, и натыкаемся на компанию одноклассников, весело гудящих о чем-то.

— Привет, ребята! — Кивает Богдан парням, не желая особо задерживаться, чтобы я окончательно не замерзла. Он незаметно выходит вперед, закрывая меня своим плечом. Не могу сказать, что я люблю подобные компании, как и сами компании особо недолюбливают таких, как я. Многие открыто называют меня занудой и слишком правильной.

— О, Богданчик! Пойдете с нами? У нас есть кое-что покруче чая! — Почти одновременно выпалили все.

Я переминаюсь с одной ноги на другую, со стороны кажется, что пританцовывая в такт быстрой клубной музыки. Мне интереснее смотреть на огни в окнах домов. Где-то выключился свет, а значит, жители квартиры легли спать. Хочется надеяться, что они счастливы, у молодой пары есть ребенок, от улыбки которого становится понятно, что такое счастье.

— Нет, мы, пожалуй, пойдем. Мия совсем замерзла, — отнекивается Богдан.

Толик, местный заводила и тусовщик, осторожно вытаскивает из пакета бутылку пива, пытаясь заманить ею нас. Интересно, как они ее купили, если ему нет восемнадцати?

— Так мы вас проводим, — навеселе подхватывает он, получая всеобщее согласие компании, — нам все равно по пути. Так может ты еще и передумаешь.

Игривые и полные веселья крысиные глазки Толика обследуют Богдана, который продолжал держать меня за руку, медленно переходя в мою сторону.

— Так-так-так… А кто это у нас? — Отодвинув Богдана от меня, он медленно склонился к моему лицу. Я чувствую, что он пьян, потому делаю знак другу, чтобы скорее уйти.

Богдан дернулся и потянул меня за собой, увлекая в сторону широкой улицы, однако компания не отставала. И слишком быстрый шаг, больше напоминающий собой бег, все равно не спас нас от преследования.

— Харитонова, так это же ты! — Толик, единственный из компании, поспевает за нами, пытаясь ухватить меня за плечо. — Надо же! А я сначала и не узнал тебя. Ну же, почему ты прячешь свое прекрасное розовенькое личико от меня? — И после этого уже я тяну Богдана как можно скорее. Нам обоим не хочется конфликта с одноклассниками, но и пить вместе с ними мы не собираемся. — Ведь я обижусь так. Ну-ка, постой!

Его последняя фраза была угрожающей. Ему не понравилось наше поведение, отчего Толик с силой сжал мое плечо, разворачивая меня к себе лицом.

— Пусти ее сейчас же! — Вклинился Богдан, злобно глядя на Толика, но его, кажется, эта ситуация только забавляла.

— Да ладно тебе, брат, — в знак отступления он отпускает меня, любезно отходя на шаг, но закрывая нам путь. — Простите, миледи. — Меня сейчас стошнит от его наигранной воспитанности. — Я просто пытаюсь понять.

— Что именно? — Сжав кулаки на всякий случай, я с готовностью смотрю на него.

Толик расплывается в улыбке.

— А не скажу! — как ребенок он играет с нами, видя, что его слова сильно заинтересовали меня.

— Ой, пошли Мия, — тянет меня Богдан подальше от него, но у меня плохое предчувствие. Кажется, что во все это замешан Герман, с которым Толик неплохо общается.

— Что ты пытаешься понять? — С нажимом спрашиваю я, поддаваясь под его провокацию.

— А ты, кажется, сама все поняла. — Толик смеется. — Местные девчонки называли тебя тупенькой, а ты оказывается не такая.

— Мне плевать на них.

— О! Но тебе не плевать на него, не так ли? — Он уловимо только для меня выделил с помощью интонации слово"него", оставляя Богдана в замешательстве.

Страх окутал меня, Богдан с силой повел в сторону моего дома. Благо, до него оставалось совсем немного. Толик вновь не отстал, пытался поймать мой взгляд и насмехался.

— Парень бредил о тебе всю прошлую ночь, — шепчет он мне в ухо, опаляя дыханием мою кожу и следя за Богданом, который упрямо не слушал его. — Даже поломал стул в моей квартире, но ему это простительно, а потом… Знаешь, что было потом?

— Мне все равно. — Прозвучало жалко и неубедительно. Я с опаской бросаю взгляд на Богдана.

— Потом он драл какую-то девчонку в моей спальне. Но тут я опущу подробности, зная, что тебе они явно не понравятся… — Мы доходим до моего подъезда, и только сейчас я замечаю темную машину, которая появилась из угла. Богдан остановился. — А вот и он…

Мы с ужасом переглянулись с моим другом.

Машина остановилась прямо возле нас, я неотрывно глядела в темное окно, которое скрывало салон, и сердце предательски забилось сильнее, предчувствуя беду. Я с большой силой сжимаю ладонь Богдана, он отвечает мне тем же. Задняя дверь автомобиля стала медленно открываться…

И ничего не могло еще больше усугубить ситуацию, если бы не Стеша, выходящая из подъезда вместе со своей подружкой, чтобы проводить ее.

— Мийка и Богдан! Вы чего тут стоите? Холодно же, — девушка запнулась на полуслове, заметив автомобиль, из которого вылез Майкл. Стеша мгновенно поправила свою светлую шубку, с вызовом следя за ним. Выглядеть прекрасно перед своим бывшим парнем — чуть ли не весь смысл ее жизни. Ее очередная подружка неловко потеребила ее рукав, напоминая о своем присутствии. — Ох, прости. Но я не могу проводить тебя… Пока!

Подружка удалилась с недоумением, пару раз оглянувшись на собравшуюся компанию.

— Ну, здравствуй, Малышка! — Майкл широко раскрыл свои объятия, направляясь прямо к моей сестре, но я ловко остановила его, встав между двумя бывшими.

— По-моему, я ясно дала тебе понять, что не стоит приближаться к ней.

Он сделал шаг назад, пожал руку Толику, который вальяжно облокотился на капот автомобиля.

В этот момент вышел он, третий. Богдан попытался вернуть меня обратно, за свою спину, но я не сдвинулась с места, так и не отпустив его ладонь. Герман расслабленно встал рядом с раскрытой дверью переднего сиденья, и, если мы все шмыгали носом, потирали свои щеки, чтобы не замерзнуть, то он и виду не подал, что ему холодно.

— Эх, жаль… А я так надеялся на теплый прием. — Майкл осмелел при его появлении, вновь понесся к моей сестре, которая взвизгнула от страха, но я не допустила более трех шагов, резко ударив ему коленкой между ног.

— Сучка! Мерзкая сучка! — Задыхаясь, он проклинал меня, резко сложившись пополам.

Первым захохотал Толик.

— Да сегодня чудо-ночь! Харитонова, а ты не так проста, как я думал. — Наглый взгляд стал оценивать мое тело, скользя от лица к ногам, на которых он задержался. Как назло на мне были светлые джинсы, очертивающие контуры моих ног. Даже отдышавшийся и пришедший в себя Майкл стал глядеть на меня.

— Зачем вы приехали? — Почти что проорал Богдан, все это время выжидавший отступления с их стороны.

Господи. Только бы до отца не долетел этот крик. Только бы он не спустился. В последнее время от него и без того слишком много вопросов. Кажется, он заметил (или это просто моя паранойя?), как я ранним утром увезла «Ладу» в гараж, а пистолет вернула на свое место.

Герман, все это время следивший за окнами моей многоэтажки, резко взглянул на Богдана.

— Майклу понадобилось видеть твою сестричку, — он смотрит на Богдана, но говорит со мной.

— Увидел? Тогда проваливай! — Повышает голос Стеша, которая кажется сейчас мне кошкой, выставившей свои когти для защиты. — И знай, что между нами все кончено!

Жалкий повод, скорее отговорка, напрягает меня. Что-то здесь было не чисто. Компания Германа не спешила уехать, а он сам только и бродит глазами по окнам, которые медленно гаснут один за другим. Я оборачиваюсь, слежу за светом, и понимаю, что он горел только в нашей квартире.

Герман ухмыльнулся.

Почти незаметно он кивнул Майклу в сторону тех окон. Бывший парень моей сестры несколько секунд задумчиво наблюдал за ними, а потом уверенно кивнул.

А после все происходит слишком быстро. Герман за считанную секунду преодолевает расстояние между нами, почти что сбив меня с места, и хватает за запястье, что-то ища в выражении глаз.

Ему нужен страх. Он питаемся им как вампир.

Но я не позволяю страху проявиться, тоже твердо глядя на него.

Богдан стрельнул в нашу сторону, пытаясь заступиться за меня, но его оттаскивает Майкл. Стеша почти неслышно визжит, ударяя Майкла кулачками. И один только Толик хохочет над всей ситуацией, как над глупой американской комедией.

Еремеев с такой силой сжал мое запястье, что колени почти подогнулись под этим нервным гнетом.

Он слишком близок ко мне, его тяжелое и горячее дыхание согревает мои щеки, заставляет мое сердце колошматить сильнее, отчего биение становится слышимым всему миру.

— Почему ты не кричишь? — Выделяя каждое слово, Герман выплевывает сквозь зубы. — Тебе же страшно! Ты должна кричать!

— Мия, немедленно отойди от него! — Успевает произнести Богдан, но я даже не поворачиваю голову в его сторону.

Ему нужен мой крик? Но зачем? Что это ему даст?

С ответной ненавистью я дергаю свою руку, не рассчитывая на то, что он отпустит ее.

— Я не боюсь тебя.

Отвечаю тем же тоном, тем же взглядом, тем же поведением. Огонек в его глазах зажегся с большей силой — его показалось все забавным.

— Врешь, — коротко замечает он, но его хватка слабеет на моем запястье. Парень осторожно наклонил голову в сторону, я копирую его движения. Ухмылка на его лице становится еще шире, злобнее.

— А следовало бы. — Он ведет себя так, словно намного старше и мудрее меня, словно он учитель, который ругает провившегося ученика.

— Попробуй заставь — ничего не выйдет.

Герман неожиданно отпускает мою руку, отходит на шаг назад, на еще один шаг… но не разрывает зрительной связи.

— Мы уезжаем. — Он строго произносит слова своим дружкам.

Майкл рывком отталкивает Богдана, однако Стеша вовремя ловит его.

— Но как же… Ты же хотел… — Неуверенно заявляет Майкл.

— Мы уезжаем! — С большей злостью произносит в его сторону Герман, но Майкл даже не двинулся с места. Тогда Еремеев просто швырнул его одним рывком в сторону машины.

Это был сильный удар. Клянусь, что до нас долетел хруст челюсти Майкла и его стон боли. Мне стало не по себе. Толик, не став раздражать своего лидера (он понимал его лучше всех), тут же затащил Майкла за собой на заднее сиденье.

Остался только Герман.

Он уже собирался сесть в машину, как наполовину повернулся ко мне лицом, прошептав в конце с дьявольской улыбкой:

— А вот я боюсь самого себя.

Стеша тут же подскакивает ко мне, дергает меня за руку, но я никак не могу отойти от шока.

— Мия, очнись же! — Она дает мне легкую пощечину. — Они уже уехали! Куда ты смотришь?

И правда, куда я все это время смотрела? Их машины и след простыл, но образ его и сказанные им последние слова настолько въелись в голову, как клещи, причиняя и выжигая все, что я знала о Германе.

— Что он сказал тебе? — Строго спрашивает меня Богдан, когда мы едем в лифте.

Я задумчиво качаю головой.

Богдан повторил свой вопрос.

— Не знаю. Не знаю, что он имел в виду, — я почти и не солгала ему, но и не до конца рассказала всю правду.

— Будет куда безопаснее, если Богдан останется сегодня у нас. — Тараторила как обычно от волнения Стеша, открывая дверь. — Надеюсь, ты не против общения с нами?

— Разумеется, нет. — Вздохнул он.

— И ни слова отцу. — Пригрозила я обоим.

Все согласились и последовали в теплую квартиру.

Как странно, что лишь в эту секунду я заметила жуткий холод, которого не было поблизости с ним. Рядом с Германом не было ничего, кроме ненависти и страха перед опасностью.

Пугающей опасности.