Соня Мармеладова против оборотней

Анна Павловна Артюшкевич, 2023

Лена, возвратившись домой, находит в квартире труп и в панике бежит к подруге Даше, которая живет этажом ниже. Вооружившись молотком и подручными средствами, дамы поднимаются к Лене – труп исчез… С этого жуткого и загадочного события начинаются приключения двух подруг, полностью меняющие их жизнь. Невероятно рискуя, дамы начинают расследование, в ходе которого выясняют: близкие люди – совсем не те, которыми кажутся, в биографии каждого человека есть белые пятна, а счастье можно встретить совсем неожиданно.

VII

…Проснулись к полудню и после завтрака принялись планировать безделье на оставшуюся часть дня.

Чирикнул звонок.

— Это соседи, — сообразила Даша, — иначе сработал бы домофон.

И пошла открывать.

На пороге стоял Борис.

— Можно войти?

Даша удивленно кивнула… Услышав знакомый голос, в прихожую выпорхнула Елена, и гость затоптался на месте, как лось.

— Я дверь прикрою? — вопросительно взглянул он на Дашу.

— А что, разговор долгий?

— Не то, чтобы…

На лестнице раздались шаги, и Борис громко заговорил:

— Вот, собрался на рынок, может, и вам чего прикупить?

Даша втянула его за рукав и захлопнула дверь. В проеме заметила блеснувший набалдашник старинной трости: такая трость была у соседа с пятого этажа Александра Палыча.

В гостиной недоуменно спросила:

— Чем обязаны столь ранним визитом?

— Это сейчас-то рано??

— Для кого как… Мы поздно легли.

— Не знаете, где Мишка?

Борис был хмур.

Подруги переглянулись.

— Мы собирались с ним связаться, — начала Даша…

Но Лена перебила ее:

— Твой Мишка на дежурство опаздывает!

— Не факт, что вообще появится…

— Это как? — не поняла Лена.

— А так, что его родственники на ушах стоят: как вчера утром ушел, так и с концами…

— Может, у девушки задержался?

— Его единственная подружка в Турции отдыхает.

Сосед был явно расстроен.

— Прости, Боря, но мы не в курсе, куда испарился твой протеже, — сочувственно сказала Даша.

— Если объявится, дайте знать.

— Конечно.

— Да, — вспомнил гость, — он вам вчера видеоотчет присылал? Можете мне на сотовый скинуть? Мало ли чего, вдруг там какая зацепка есть…

— Давай номер.

Когда с делами покончили, Лена вкрадчиво промурлыкала:

— Ты действительно собрался на рынок?

— Хочу мяса купить, а то Ольга выбирать не умеет. Если вам что-нибудь нужно, — составьте список, только по-быстрому.

— Спаситель ты мой! — со слезой в голосе простонала Лена. — Езжай, а мы тебе на мобильник перечень сбросим. Деньги нужны?

— Деньги есть, вернусь — рассчитаемся.

В ожидании Бориса дамы гадали, куда же все-таки запропастился сыщик? Перебрали все версии, но к единому мнению не пришли. Сказывалась разница характеров: Лене был ближе романтический вариант, Даша была реалисткой.

— Загулял, небось, на твой аванс! Пока весь не пропьет — не явится.

— Не похож он на выпивоху, — засомневалась Лена, — да и пацан совсем, ему только мороженое трескать!

— Значит, его убрали.

Это прозвучало зловеще. Лена обомлела.

— Ты серьезно?? Но кто? За что??

— Борис и убрал.

— Дашка, ты совсем умом тронулась, — запричитала Елена, — зачем это Борису?! А, кроме того, он реально переживает — эмоции не подделаешь!

— Переживает, что труп найдут, — отрезала Даша. — Он его в грядках закопал.

Но, взглянув на одуревшее лицо подруги, расхохоталась:

— Да шучу я, успокойся!

Солнце обливало двор жаром, но деревья зеленой стеной заслоняли дома от палящих лучей. Залетевшая сдуру в квартиру пчела вдруг сложила крылья и шлепнулась на подоконник.

— Что это с ней? — встревожилась Лена. — Неужто померла от солнечного удара? Или в обмороке?

— А ты ей искусственное дыхание сделай! — посоветовала Даша и отправилась на кухню за минералкой.

На обратном пути подошла к окну, понаблюдала за насекомым, авторитетно заявила:

— Дрыхнет!

— Видишь, даже работяги пчелы такого пекла не выдерживают, а ты меня хотела куда-то тащить, — привычно заныла Лена. — И на базар посылала!

— Да, я хотела твоей преждевременной смерти, — согласилась Даша и налила в стаканы воды. — Представляешь, как эффектно ты выглядела бы в новом голубом платье на фоне атласной обивки гроба…

Спустя три часа вернулся Борис с сумкой, набитой продуктами.

— Прими нашу искреннюю благодарность и позволь выразить восхищение, — уважительно сказала Даша, оценив по достоинству их качество. — Ты шеф-поваром не работал?

— Не работал, — сухо ответил сосед. — Мишка не объявлялся? Тогда я — к Ольге на дачу, а потом — к его родственникам.

— И чего он волнуется? — пожала плечами Лена, проводив гостя. — В таком возрасте не ночевать дома — нормальное явление!

— Видимо, есть основания для волнений…

И Даша, турнув из кухни подругу, принялась готовить.

Дивное блюдо из мяса и овощей поспело, когда солнце клонилось к закату, дома отдавали накопленный жар, а организм жаждал чего-нибудь легкого и холодного! К изумлению разомлевшей Лены, шедевр из мяса и овощей не противоречил зною, и, исходя ароматами специй, требовал немедленной дегустации.

— Можно есть и холодным, — снисходительно бросила хозяйка.

— Ну, уж нет, я ждать не стану! Тащи вино!

Вино к блюду полагалось красное, а охлаждать рекомендовалось лишь белое. Но подруги, исходя из погодных условий, решили не заморачиваться и засунули в холодильник бутылку отличного каберне.

«Чемергес», как назвала свое творение Даша, оказался умопомрачительным!

— Хорошо сидим, — одобрила Елена, облизывая вилку. — Отшлифуем обед, переходящий в ужин, клубникой с мороженым и достигнем полной нирваны!

Нирвана располагала к приятному общению.

— Завтра понедельник, — торжественно возвестила Даша, — начинается новый суровый трудовой цикл, и нам надлежит его распланировать. Хотя бы приблизительно и хотя бы только завтрашний день… Сегодняшний же мы провели по плану!

— Ни на шаг не отступили, — согласилась Елена. — Но я думала, побеседуем о косметике, о шляпках, о любви, наконец… Ты же новую шляпу хотела купить, пока цены не подскочили? А то к осени непременно подскочат!

— Поговорим и о шляпах, и о помаде, — пообещала Даша, — но вначале о насущном. А что у нас самое насущное? Твоя безопасность и жизнь!

— Завтра у меня много работы, — задумчиво сообщила Лена, — но на почту заскочить успею.

— А зачем тебе почта? — удивилась Даша.

— Как зачем? Проверить почтовый ящик ради безопасности и сохранности моей жизни: ты же сама говорила, что в нем может находиться причина опасного интереса ко мне!

— Это рискованно: за тобой могут следить! Поэтому отдашь ключ мне, и на почту отправлюсь я.

— Но за тобой тоже могут следить! — заупрямилась Лена. — Отнимут бумаги, стукнут по голове, впадешь в кому… А мне потом у больничной койки дежурить?

— Всегда подозревала тебя в избытке человеколюбия! Успокойся: во избежание комы обновлю-ка я, пожалуй, каску…

Строительную каску когда-то подарил Дарье поклонник-прораб в знак своей безнадежной любви.

У Лены глаза стали, как блюдца:

— В каске на почту??

— И когда ты избавишься от наивности? Взрослая же тетка! Послушай, какой я повод придумала для визита туда: чтобы сбить с толку слежку, куплю открытки, подпишу себе и Виктору и отправлю на наши домашние адреса. И накропаю дурацкие тексты — вроде тех, что писал Остап Бендер, когда шантажировал Корейко. Пусть мерзавцы сломают мозги, разгадывая их смысл! И лишь после этого отвлекающего маневра незаметно проверю ящик.

— Какая же у тебя извращенная фантазия! — восхищенно воскликнула Лена. — А послания в конверты вложишь и запечатаешь намертво?

— А как же! И даже помечу места склейки, чтобы сразу было видно, вскрывали их или нет. Пусть помучаются!

— А почему одну открытку — себе?

— На всякий случай: проверить, нахожусь ли я под контролем из-за дружбы с тобой, — втолковывала Даша.

— Все-таки самое страшное — это женская месть, — заключила Елена. — Точнее, месть за погибшие нервные клетки. Я как вспомню труп на ковре…

Ее передернуло.

— Самое страшное — женская любовь: вспомни Кармен! — назидательно заметила Даша.

— Тогда врагам повезло… Ладно, оставим философию, давай разбираться в реалиях.

Реалий было немного: история с оборотнем, почтовый ящик, где, возможно, пылились неизвестные документы, исчезнувший сыщик Миша… А еще Борис, его приятель, похожий на зека, острова, которых нет на карте, подозрительная возня возле лениной квартиры, если та не привиделась хозяйке.

И все это надо было свести воедино.

Умствовали долго, и после ужина с вином картина нарисовалась такая.

Виктор заключил важный договор с англичанами и отправил его на домашний адрес, что было достаточно разумно. Но бумаги решили перехватить конкуренты, работавшие в связке с Борисом. Борис же, в свою очередь, посоветовал Лене нанять сыщика, чтобы тот не пропустил момент, когда почтальон опустит документы в ящик, чтобы сразу их оттуда изъять.

Правда, возникал вопрос: а почему договор не отправлен письмом заказным? Хотя, учитывая, что Виктор не посвящал жену в свои дела, его можно понять: заказное письмо привлекло бы внимание конкурентов и Лены. И если бы конкуренты его прошляпили, то она могла бы кому-нибудь проболтаться…

— Предположим, это — единственный способ сохранить бумаги, в чем я очень сомневаюсь, но откуда о них узнал Борис? — недоумевала Лена. — У него что, агентурная связь по всему миру, которая следит за моим мужем? Или такой агентурой располагают его конкуренты? И почему я проболталась бы о документах, если бы Витя предупредил, что они секретные? Я тайны умею хранить! Хотя, если учесть, что он мне о бизнесе ничего не рассказывает…

Она вздохнула.

Версию переиграли, и теперь она выглядела так: Виктор заключил важный договор и отправил его на домашний адрес. Но коварные конкуренты, пронюхав об этом, решили бумагами завладеть, и Борис, по поручению друга, должен их до приезда Виктора спрятать. Лену же решили не информировать, дабы та не проговорилась.

— Допустим, — согласилась Лена, — но тогда при чем тут ящик, который я абонировала ради Вадика? Чтобы почта туда попала, нужно адресовать ее мне, и знать, что я им пользуюсь!

— Виктору точно о нем ничего не известно?

Лена отрицательно замотала головой.

— А по условиям договора, абсолютно все письма, адресованные тебе, аккумулируются в ячейке? И те, что приходят на почту, до востребования, и те, где указан домашний адрес?

— Не помню, — растерялась Лена, — по-моему, все…

— А договор посмотреть можно?

— Я его уничтожила, чтобы Вите на глаза не попался. Понимаешь, Вадик…

— Ни слова о Вадике! Я это редкое имя запомню на всю жизнь: это ж надо, в 21-м веке абонировать на почте ячейку, чтобы извлекать оттуда надушенные шипром стихи!

— Не шипром, а Bleu Noir, — обиделась Лена. — а стихи — замечательные!

— Еще лучше: вместо брутального, испытанного советскими трудовыми коллективами шипра — бесполое буржуазное варенье! Терпеть не могу Родригеса и его приторные парфюмы! Но по поводу стихов ты права: и Бернс писал хорошо, и переводили его неплохо.

— Хватит издеваться, — заныла Лена, — и зачем я о Вадике рассказала??

— Оставим Вадика в покое! Если хоть одна наша версия верна, то существуют всего два варианта: либо Виктор послал бумаги на свое имя, либо — на твое, и тогда они, возможно, лежат в ячейке. А Мишка караулил почту, чтобы перехватить ее и отдать Борису, не подозревающему ни о Вадике, ни о твоем абонентском ящике. То есть наши планы на завтра не меняются.

— Но если исходить из второй версии, и Борис действует по поручению Вити, то тогда он не злодей, а персонаж положительный!

— А с чего ты взяла, что друзья твоего благоверного — положительные персонажи? — съязвила Даша.

— А зачем посылать документы себе, вынуждая друга делать бессмысленную работу, а не отправить их сразу Борису?

В этом был резон.

— Может, твой муж — садист, а Борис — мазохист? — мрачно пошутила Дарья. — Наверное, чтобы бумаги не попали в посторонние руки и не затерялись: тут же постоянно пасутся то родители Ольги, то какие-то дядьки, племянники, тетки… Я сама видела, как чужие люди проверяли почту Бориса. Где гарантии, что кого-то из них нельзя подкупить?

— А для чего нанимали Дениса?

— Видимо, документы могли прийти раньше и враги думают, что ты их уже получила!

— А почему бы их сразу не украсть?

— Ну, откуда я знаю? — с досадой сказала Даша. — Ты же понимаешь: наши рассуждения — всего лишь домыслы и построены на песке! Но других все равно нет, поскольку мы информацией не владеем. А какие-то версии иметь надо, пусть даже самые фантастические, чтобы быть готовыми к любым неожиданностям. Ты спрашиваешь, почему бы документы не украсть сразу? Наверное, чтобы Виктор не вычислил, кто вор… Может, конкуренты хотят все обставить под ограбление квартиры? Для этого и замок изучали, и твой распорядок дня… Проблема не в документах, — это забота Виктора, а в том, что не известно, на что исполнители способны, окажись ты дома: пристукнут, и Виктор опять свободен! Не все же такие гуманисты, как оборотень Денис!

— Тебе не кажется, что ты слишком зациклилась на Витьке? — обиделась Лена.

— А на ком мне еще зацикливаться?

— А почему ты не допускаешь, что загадочные бумаги имеют отношение только ко мне?

— И что же тебе могли прислать из Англии? Вадик решил осчастливить вырезками из модных журналов?

— А вдруг это неожиданный вариант, о котором мы даже не подозреваем?

Даша с интересом взглянула на подругу.

— Но мы же эту мысль отбросили еще на старте, не так ли? Если не Виктор и не Вадик, то других отправителей на твое имя из Объединенного Королевства быть не может! Или я чего-то не знаю?

— Тогда и я чего-то не знаю, — пробормотала Лена. Ей было грустно.

Синие тени растеклись по асфальту, незаметно наступил вечер. С улицы донеслись женские голоса: это матери загоняли по домам отпрысков, не осознающих цену времени…

У подъезда горько плакал ребенок, не желающий менять зеленый рай во дворе на стакан молока и постель, где должна была закончиться сказка, длиною в огромный, чудесный день!

На скамье под каштаном сидел старик. Он был тих и задумчив. Ему тоже не хотелось уходить из прошедшего дня, который был драгоценной бусиной, добавленной Богом в разноцветное ожерелье его долгой жизни… Кто знает, расщедрится ли Всевышний снова?

Лене взгрустнулось оттого, что ей за тридцать, что в полночь она станет старше еще на один день, что дни, как капли, сливаются в поток и уносят надежду на яркое счастье, о котором она когда-то мечтала…

Только Даша ощущала прилив энергии: наконец-то ей повезло оказаться в эпицентре настоящего приключения! В душе она понимала: версия про важные документы не выдерживают никакой критики, — ценные бумаги не шлют по почте… Да и вся детективная история, скорее всего, — блеф, пустяк, недоразумение, не стоящее ломаного гроша, и финал ее будет прост и понятен… Но сейчас… Сейчас Даша наслаждалась ситуацией, украшая ее виньетками и превращая в авантюрный роман… Потому что в глубине дашиной рациональной души бушевали страсти, и спокойная жизнь для нее была сродни допотопным деревянным счетам, на которых Судьба отбрасывала в прошлое очередной день, как замусоленную костяшку!

— Тебе снилась когда-нибудь музыка?

— Разве музыка может сниться? — удивилась Лена.

— Конечно! Мне снился вальс Шостаковича… Хотя, может, что-то другое — волшебная мелодия, которую исполнял Андре Рье… Или кто-то, похожий на него.

— Андре Рье? Красавец скрипач из Голландии, от которого млеют меломанки? Или он из Франции?

— Не только меломанки, — сердито сказала Даша, — в него влюбляются все женщины, побывавшие на концерте.

— Я и говорю: меломанки. Да, он обаятелен! А почему так неопределенно: то ли вальс, то ли не вальс, ли Рье, то ли не Рье?

— Представь серебряный дождь… Даже не дождь, — серебристую дымку… И мелодию, которая просачивается сквозь нее… Звуки сливаются со звоном капель, и дождь становится музыкальным. А за ним — размытый мужской силуэт и лицо, как в расфокусе… Черты Андре Рье… Я никогда не испытывала такого ощущения счастья, надежности и покоя…

Лена с изумлением созерцала подругу.

— Ох, Дашка, пора выходить из девственной комы, куда тебя загнала история с женихом!

«История с женихом» случилась до переезда Лены и Виктора в их дом, и Даша не любила о ней говорить. Из соседских сплетен выходило, что «парень был, хоть куда», а «эта дура его прогнала». Экс-невеста же скупо объяснила подруге, что глобально ошиблась, и жених оказался ничтожеством и придурком.

С тех пор она держалась от мужчин на расстоянии, отпугивая поклонников холодностью и сарказмом.

— А тебе пора избавляться от викторианского воспитания! — огрызнулась Дарья.

— Ты имела в виду — пуританского?

— Нет, пуританское ограничивает женщин во всем, а это нереально при твоем образе жизни. Викторианское же подразумевает нравственные запреты и реально даже при королевских дворах.

— Сама придумала?

— Не помню, — уклончиво сказала Даша, — может, где-то встречала! Мне чужой славы не надо, но если есть викторианская эпоха и викторианская мораль, то почему бы не быть и всему остальному?

Лена вздохнула: родительское воспитание было ее ахиллесовой пятой. Вряд ли кто-нибудь из знакомых мог представить, что эта благополучная, красивая женщина воспитана в суровых традициях и не решается не только оставить мужа, к которому остыла, но и завести на стороне невинный роман!

— Впервые вижу зрелую тетку, застрявшую своим развитием в семилетнем возрасте доисторической эпохи, — рубанула правду-матку Даша, поближе сойдясь с соседкой, и разглядывая корешки содержимого ее книжных шкафов.

Там, рядом с увесистыми томами по психологии и прочим серьезным наукам, стыдливо розовели обложками сочинения Вальтера Скотта, Жорж Санд и не знакомых ей авторов из той же породы.

Конец ознакомительного фрагмента.