Врач. Операция «Любовь»

Анна Раф (2024)

— Крылова, чёрт побери, — шепчет мне в губы главный хирург, попутно срывая белоснежный халат с моих плеч, — Моя запретная девочка, что ты со мной делаешь? — Владислав Игоревич, неужели вы хотите, чтобы я ушла? — мурлычу в губы этому двухметровому и темноволосому красавцу, стягивая с него хирургический костюм. — С чего ты взяла, что я тебя отпущу? — умелые руки доктора бесстыже блуждают по моему телу. От их прикосновений я едва ли не теряю рассудок от накатывающих волн удовольствия. С губ срывается тихий стон и мой рот тут же закрывается сильной и крепкой мужской ладонью. — Тише, девочка, — шепчет Гурский мне на ухо, — Нас могут услышать. Раздаётся звук расстёгивающейся ширинки. Да, да, да! Пусть на глазах у всего отделения мы практически враги, но когда мы остаёмся наедине — между нами происходит необъяснимо дикая химия, противиться которой мы не в силах. Стук в дверь. — Владислав Игоревич, к нам экстренно везут больных после автокатастрофы. Без вас не справимся…

Глава 4

— Екатерина —

— Екатерина Валерьевна, стойте!

В коридоре меня нагоняет молодой человек в белом халате. Быстро кидаю взгляд на его бейджик.

Фомин Александр Юрьевич. Врач-хирург. Кажется, я видела его на пятиминутке утром. Высокий, улыбающийся, кареглазый и светловолосый мужчина, выглядит приветливым и добродушным.

— Да? — оборачиваюсь и мило улыбаюсь.

Может быть, хоть с кем-то я сегодня смогу подружиться…

— У меня через полтора часа операция, резекция печени. Хотел предложить вам ассистировать. Четвёртая операционная. Хотите?

— О, я с большим удовольствием!

— Прекрасно! Надеюсь ваша дебютная операция в нашем отделении немного вас порадует, а то, я заметил, вы с самого утра как будто чем-то опечалены.

Ого, какой проницательный. Не знала, что моё состояние так легко считывается окружающими.

— Ой, — отвечаю немного неловко, — С чего вы так взяли, Александр Юрьевич?

— Очевидно же, что первый день на новом рабочем месте это тот ещё стресс, — улыбается Фомин.

— Неловко в этом признаваться, но да, вы абсолютно правы, — поправляю выбившуюся из пучка прядь волос, — К тому же это мой первый день в качестве врача, а не медсестры или санитара.

— Вы даже санитарочкой работали? — во взгляде Фомина читается нескрываемое уважение.

— Да, с конца второго курса в детской хирургии. Потом в реанимации.

— А я тоже в реанимации работал! Может, после обхода спустимся на первый этаж? Угощу вас чашечкой кофе, поговорим о студенчестве.

— Может быть, — улыбаюсь, — Но для начала я всё-таки пройдусь по пациентам и изучу документацию. Нужно вливаться в работу.

— В таком случае, жду вас в кафетерии внизу через сорок минут, — Фомин улыбается и идёт к своим пациентам.

Я же беру истории болезни и за двадцать минут управляюсь с ними.

— Что же, — шепчу себе под нос, — В целом ничего страшного пока нет. Парочка желудочных язв, несколько разных грыж, хронический панкреатит и аденома печени.

Этого-то пациента я и буду оперировать сегодня. Именно к нему я и пойду сейчас. Беру историю и иду искать нужную мне палату.

— Здравствуйте, — захожу к пациентам, — Закирова Любовь кто из вас?

— Я, — поднимает руку женщина средних лет, которая лежит около окна, — Здравствуйте.

— Как вы себя чувствуете? У вас назначена плановая операция.

— Да всё хорошо, — улыбается женщина, — А вы что, мой новый врач? Вы будете оперировать? Я ждала Александра Юрьевича…

— Нет-нет, оперировать будет доктор Фомин, не волнуйтесь, — успокаиваю пациентку, — Я лишь буду ассистировать. Зашла к вам уточнить ваше самочувствие.

— Ой, да всё в порядке, — добродушно отвечает Закирова, — Скорей бы уже пролечиться и жить себе спокойно…

— Всё будет в порядке, — улыбаюсь, — А теперь мне пора, спасибо, что уделили мне время.

Операция пройдёт отлично. Анамнез у пациентки не осложнён, все лабораторные показатели в норме. Да и сама она бодрая и крепкая.

Поэтому сейчас можно со спокойной душой идти пить кофе. Только найти бы этот кафетерий… Я сто лет не была в этой больнице! Тут, наверное, много раз уже всё менялось…

Спускаюсь по лестнице вниз, поворот налево, направо, снова налево и вот, я на месте. Кругом снуют люди в хирургических костюмах и белых халатах.

Кто-то очень сонный и уставший после ночного дежурства пытается взбодрить себя кофе и десертом. Кто-то же наоборот — свежий и отдохнувший беседует с коллегами, обсуждает своих пациентов и делится своими переживаниями.

Какой же это восторг! Для меня больница — всегда была отдельным миром, совершенно другой реальностью, доступ к которой есть не у всех.

Глазами нахожу Александра Юрьевича. Мужчина стоит около окна с двумя большими стаканчиками с кофе.

— Я не знаю, какой ты любишь. Мы же можем перейти на ты? — Улыбается и протягивает мне один, — Поэтому взял раф.

— Да, можем, спасибо, — так же улыбаюсь ему в ответ, — А раф, это мой любимый, кстати.

— Интуиция никогда меня не подводила, — смеётся мужчина.

Следующие пятнадцать минут проходят в разговорах о студенчестве. Оказывается, мы учились в одном университете, только Фомин на три курса старше. Неудивительно, что мы не пересекались, ведь когда я учила анатомию на первом курсе, Фомин уже разъезжал по клиническим базам и крайне редко бывал в университете.

— Ох, а помнишь того злобного преподавателя по гистологии? Ну, который за разбитое стекло грозился из самого студента препарат сделать…

— Да, он ведь всем говорил про это!

Внезапно Фомину кто-то звонит.

— Извини, я отвечу, — мужчина отходит чуть в сторону.

Я не слышу разговор, но выражение лица моего рыжеволосого коллеги резко меняется.

— Понял, — подходит ко мне, — Извини, Кать, мне надо в отделение.

— Без проблем, — пожимаю плечами, — Я тоже сейчас подойду.

Фомин убегает, а я допиваю свой вкусный кофе и радуюсь тому, что подружилась с Сашей. В отличие от Гурского он кажется добрым и вежливым.

***

Быстрый душ. Предоперацонная.

Не верю, что я хирург. Чувствую благоговение и трепет сердца в своей груди.

Трепет. Это именно то, что я чувствую сейчас. Я никогда не чувствовала себя настолько на своём месте, как сейчас…

Наверное, такое будет перед каждой операцией, пока я окончательно не освоюсь. А может это состояние всегда будет со мной…

Операционная медсестра помогает мне одеться в стерильные маску, хирургический костюм, халат и перчатки таким образом, чтобы ни один участок моего тела не был открыт — это профилактика инфицирования, основы асептики и антисептики — первое, чему учат на хирургических кафедрах.

Вхожу в операционную. Скоро должны подать больную. Вся команда уже в сборе — анестезиолог, сестра-анестезистка, операционные сёстры. А вот и Фомин.

— Александр Юрьевич, я готова.

— Конечно, Екатерина Валерьевна, — раздаётся совсем чужой голос, — Я рад, что вы, наконец, пришли. И я очень хочу посмотреть на вас в действии.

Что?

Это… Гурский?

Нет… Быть не может. Ему что, заняться нечем?!

Внутри меня всё холодеет. Нет, он просто издевается! Неужели он снял Фомина с операции и взял роль ведущего хирурга здесь себе для того, чтобы поиздеваться?

Так. Я не позволю ему издеваться над собой. Не дам ему ни малейшего повода.

Соберись, Крылова. Ты хирург. Хороший хирург. Всё будет хорошо.

Пришло время утереть нос этому заносчивому самодуру.

Ну что, как думаете, хорошо ли пройдёт операция?)