Эмпатия

Антонина Гилева (2024)

2076, Россия, Москва. В будущем технологии достигли такого прогресса, что фото и видео стали считаться устаревшими и недостоверными источниками сведений. На рынок выходит корпорация «Эмпатия», которая предлагает пользователям делиться воспоминаниями и эмоциями. Скандал разгорается после того, как в раздел «музыка, концерты» на пользовательском уровне попадает 12-секундное видео — эмоция смерти юной фанатки во время выступления рок-группы при огромном скоплении зрителей. Её убили целенаправленно, записали ощущения и слили в сеть, обойдя все фильтры. И теперь самому неэмпатичному полицейскому в мире предстоит выяснить, кто стоит за киберпреступлением, а заодно и вскрыть грязные тайны могущественной корпорации.

Глава 7. Дом, милый дом

Холодов сидел в своём аэрокаре на заднем дворе собственного дома. Сначала включил «глушилку» и только потом набрал на передней панели код вызова Синего. Лицо Кристиана замерцало на переднем стекле.

— На тебя поступила жалоба от Счастливой, — вместо приветствия сказал парень.

— Это серьёзно?

— Шеф даже распечатал документ, на настоящей бумаге. А потом скомкал и кинул в ведро. Этим своим жестом, типа он звезда баскетбола. — Кристиан явно был под впечатлением от расточительности начальства.

— Алгоритм подбора роликов по жертвам готов?

— Будет через пару часов. «Эмпатия» со скрипом поделилась данными. Всё как всегда. Выбор был случайным, исходя из предпочтений пользователей.

— Всё равно надо проверить, что-то общее у жертв должно быть.

— Нам. Им. Всем, короче, повезло, что автора зарезали на первой песне. Обычно музыканты начинают концерты с опозданием, традиция такая. Максимальное количество подключений зарегистрировано минут через пятнадцать. И через пять после смерти девушки.

— Трансляция продолжалась?

— Да. Ужас, любопытство, истерика свидетелей, паника тех, кто пытался покинуть зал, страх тех, кого обыскивали. Ролик час был в топе «Эмпатии», пока его не удалили.

— Слушай, надо сравнить данные трансляций концерта с предыдущим выступлением группы.

— Сейчас отправлю запрос в «Эшку».

— Это открытые данные, не привлекай пока их внимания. Это рабочая версия.

— Насколько важная? — Кристиан слишком хорошо его знал.

— Пока главная. Но в отчёт не включай. Проверим. Если цель не убийство, а дискредитация сети… — Алекс запнулся.

— То МИТ расформируют, а мозги сотрудников вычерпают чайной ложкой?

— Не понял.

— Не обращай внимания. Я тут увлёкся старыми фильмами. Вот там насилия и «чернухи» насмотрелся, не ожидал даже. Неужели полвека назад в каждом доме жил маньяк, а прогулка вечером по улице была тем ещё смертельным аттракционом? Как они так жили, а?

Россия пару десятилетий назад стала одной из самых безопасных стран в мире. Тотальный контроль за гражданами ввели ради всеобщего блага. Никто не возражал. Сканеры на каждом шагу и личные идентификационные датчики, вшитые в тело, не давали ни единого шанса замести следы. Кражи, разбои, хищения канули в Лету.

Потенциальных маньяков и убийц вычисляли ещё в детстве на ежеквартальных школьных осмотрах. Если медикаментозное лечение не глушило агрессивные наклонности, то ребятишки с жаждой крови переезжали в специальные учреждения, «санатории», пожизненно.

Зачем рисковать свободой и грабить кого-то, если правительство обеспечивает тебя базовым набором всего необходимого и даже жильём?

Изнасилования стали городской легендой после открытия центров релаксации, или «дроидоборделей». Не складывается с сексуальным партнёром? Делай что хочешь с человекоподобным роботом два раза в неделю. Анонимно и легально.

Преступность не искоренилась полностью, но ушла в кибернетическое пространство и инфосеть. Никто не приставлял никому нож в тёмном переулке. Зачем, если можно взломать банковский счёт? Месть ограничивалась размещением компромата на форумах и подделкой фото — и видеоматериалов. Но и это сошло на нет после бума на «личины». Изображения и запись даже перестали считаться доказательством в суде, эту роль сохранили только факты на основании записей в государственных системах наблюдения. Жизнь была беззубой, сытой и почти всех устраивала. До недавнего времени.

— Мы типа беседуем. — Синий вздохнул. — Цветы?

Алекс посмотрел на соседнее сиденье. Букет из двадцати пяти красных голландских роз стоил ему месячной зарплаты.

— Синий. Я хочу развестись. — Холодов озвучил то, над чем думал уже не первую неделю.

— Нет. Мы же договорились. Её нельзя упускать из виду. — Кристиан готовился к этому разговору.

— По идее, после работы я должен отдыхать. — Алекс замолчал, увидев, как ассистент грозит в камеру кулаком.

— Не по интеркому. Это раз. Во-вторых, нет, нет и ещё раз нет. Вспомни, когда они с сыном пять лет назад лежали в больнице. — Аргумент был весомым.

— Увлёкся на допросе, бывает, — отмахнулся Холодов.

— Разбил голову свидетелю, — уточнил его собеседник.

— Потому что он наблюдал, а не помогал жертве. Он так мерзко хихикал от удовольствия и в допросной тоже хрюкнул. — Алексу самому было интересно, чего он тогда так разгневался.

— Скажи спасибо, Лесной уверен, что ты давно с катушек слетел, замял происшествие. Но ты же за неделю умудрился со ста баллов по шкале пофигизма переместиться на миллион по оси раздражения. По поводу и без. Марина тебя успокаивает. И не спорь. — Синий явно хотел закончить этот разговор.

— Я сплю в одном доме с психованной алкоголичкой, которая держит ножи под подушкой, — признался наконец-то Алекс.

— Спальни у вас разные. Подопри вечером дверь креслом. В целом я её понимаю и не осуждаю. — Сочувствия Кристиан не проявил. — Её зовут Марина. А сына — Николай. Твоего сына.

— Да. — Алекс знал, что будет бубнить эти два имени несколько минут, пока не зайдёт в дом. Потом забудет. Но один раз всё же успеет произнести.

— Хорошо. На связи. Спасибо.

— Не за что, — автоматически ответил Алекс.

— Нет, мне спасибо. Это нормально — благодарить людей за то, что они занимаются чужими личными делами в ущерб своим.

— Да, спасибо. На связи.

Алекс выключил интерком. Потом — «глушилку». Вышел из аэрокара, вспомнил про цветы, вернулся за ними. До крыльца было несколько минут ходу, но он зачем-то остановился и осмотрелся.

Тратить столько времени на дорогу до работы и обратно ему казалось бессмысленным. Но Синий настоял, что минимум два раза в неделю Холодов обязан видеться с семьёй. Ночевать с ними под одной крышей, завтракать, гулять с сыном, хвалить грядки и огороды соседей.

Негласное соревнование заставляло владельцев домов сажать картошку, огурцы, перцы. Кто-то ставил теплицы и трясся над рассадой экзотических фруктов. И одна стена парника обязательно была прозрачной, чтобы окружающие оценили заросли винограда или саженец манго.

Жители дома справа разводили лимоны, слева — томаты. Что касается жены Холодова, первые несколько лет она даже не подстригала газон. Тот разросся, превратился в крапиву, сорняки, бурьян. Марина предпочитала садоводству вино — слишком много вина — и свою затхлую мастерскую под чердаком. Но после того неприятного, хм, происшествия она как с цепи сорвалась — начала обустройство дома и двора. Пока все остальные хвастались урожаем, она разбила цветник.

Красиво, дорого и бессмысленно. Экстравагантно, да. Вот как это назвал Кристиан. Ещё он подсчитал, за сколько можно продать букеты, и присвистнул.

— По крайней мере, своё земляничное вино она оплачивает сама. Не спрашивай, как она это делает. Не нуди, что супругам государственных служащих запрещено заниматься коммерцией. Пусть её сестра раз в неделю увозит лилии и хризантемы охапками в мегаполис. Я проверил, лишних движений по банковским счетам у обоих нет. За это не сажают и не лишают льгот. Пусть развлекаются. Не лезь к ней. Марине нужна отдушина. Меньше свободного времени — меньше расспросов. Оставь её в покое, ей и так несладко! — Синий тогда в первый и последний раз повысил на него голос.

Алекс всего-то предложил скосить цветы и засадить всё многолетним газоном. Аккуратно и скромно. В этой новой жизни главное — не выделяться.

В деревне отставных полицейских, шпионов и кого-то там ещё, чьи личные данные не найти в общем доступе, было тихо, свежо и зелено. Три часа полёта от Москвы, и перед глазами открывалась идеальная картинка садово-огородного товарищества прошлого века.

Отдельные деревянные двухэтажные дома, клумбы под окнами, деревья на тротуарах. И высокие заборы, и максимальная степень защиты тех, кто когда-то занимался делами государственной важности. Закрытые каналы связи, запрет на кабели и приёмники «Эмпатии», охрана с воздуха и на земле двадцать четыре часа в сутки. Гости — только по предварительному согласованию с указанием времени прибытия и отъезда.

Дорогой заповедник для экс-госслужащих. Насколько Алекс знал, грунт сюда привозили со всей России, с незаражённых земель. Саженцы выращивали в лаборатории, даже за травой ухаживали биологи с научными степенями.

Дешевле было уничтожить всех, кто имел доступ к государственной тайне. Но логично предположить, что преемников в таком случае больше не смогли бы найти.

Холодов с семьёй попал в программу с неофициальным названием «идеальная пенсия» благодаря заступничеству Лесного. Можно сказать, что повезло. Если не знать истинной причины.

А ведь когда переводился из службы воздушной дорожной полиции в отдел расследования тяжких преступлений, он думал, что будет умирать от скуки и безделья. Почти умер. По-настоящему.