Эмпатия

Антонина Гилева (2024)

2076, Россия, Москва. В будущем технологии достигли такого прогресса, что фото и видео стали считаться устаревшими и недостоверными источниками сведений. На рынок выходит корпорация «Эмпатия», которая предлагает пользователям делиться воспоминаниями и эмоциями. Скандал разгорается после того, как в раздел «музыка, концерты» на пользовательском уровне попадает 12-секундное видео — эмоция смерти юной фанатки во время выступления рок-группы при огромном скоплении зрителей. Её убили целенаправленно, записали ощущения и слили в сеть, обойдя все фильтры. И теперь самому неэмпатичному полицейскому в мире предстоит выяснить, кто стоит за киберпреступлением, а заодно и вскрыть грязные тайны могущественной корпорации.

Глава 8. Розы

Когда Алекс зашёл в дом, никто и не заметил. В гостиной за накрытым столом обсуждали предстоящую ярмарку в Посёлке. Судя по репликам, в этом году все шансы на победу были у Анастасии Никитичны, едкой пенсионерки, которая жила на окраине и выращивала гигантские тыквы полметра радиусом. Она была ещё и самой пожилой в сообществе Посёлка, как его называли сами жильцы. Так что первое место ей — это и дань уважения, и не обидно для остальных. Настоящая борьба шла за второе и третье места.

— Нет, ну правда, виноград Соболевых? — Соседка Диана Лисова закатила глаза. — Два года подряд? Это уже перебор. К тому же я слышала, что они заказывали генномодифицированные саженцы из Китая. Они и на бетоне расти могут.

— Дорогая, меньше слушай сплетниц в вашем книжном клубе, — осторожно возразил её муж Филипп.

Контрастная парочка. Полная Диана с ярким макияжем, высокой налакированной причёской и крупными яркими украшениями выглядела как новогодняя ёлка. Завистливая и любопытная, она набивалась в друзья всем, кто не успевал сбежать при её появлении. Алекс её терпеть не мог. Он подозревал, то, что она спрашивает, и то, что хочет выведать, — это две большие разницы. Наверно, поэтому Марина и приглашала Лисовых в гости.

Зато Филипп, на полголовы ниже своей крикливой спутницы жизни, напоминал колобка из одноимённой детской сказки. Он говорил тихо, мало и по делу. Оживлялся только во время разговоров об удобрениях, поливе и лопатах. Холодов даже уважал его за это: человек разбирался в том, чем занимался, и не упускал ни одного шанса повысить квалификацию. Это логично.

— Добрый вечер. Марина, с днём рождения. — Алекс нёс розы перед собой, как щит.

— Какие люди! Посмотрите, кто к нам присоединился. — Жена Холодова была уже изрядно под хмельком.

Марина поднялась из-за стола, подошла к мужу, позволила дежурно чмокнуть себя в щёку. Тонкая, высокая, с вытянутым лицом и жгучими карими глазами, она напоминала гречанок с картин времён античности. Она прекрасно об этом знала, потому и надела сегодня длинное красное платье без рукавов с вертикальными складками и миниатюрным поясом. Ещё распустила каштановые волосы, она никогда не стриглась, локоны доходили до пояса. Неуместная. Так она раньше себя называла и добавляла, что лучше бы родилась на пару веков раньше. Если бы не стала живописцем, то чьей-нибудь музой — точно.

— Тебе доставили подарок? Извини, я сам не успел, работы много. — Алекс не забыл наставления Синего.

— Конечно, спасибо. — Марина подняла правую руку и показала гостям два почти одинаковых браслета из платины. — За что люблю Алекса, так это за отсутствие сюрпризов. Этот на тридцать четыре года, а этот — на тридцать пять.

— Лучшее — враг хорошего. Что ты от мужика хочешь, вам презенты выбирать — всё равно что по минному полю ползти без сапёра, — подал голос ещё один гость, Андрей Балтенко. — Здорово, Алекс.

Бывший коллега Холодова, а теперь ещё и сосед, редко выбирался из дома. На его инвалидной коляске можно было и летать, пусть и невысоко, но затворник общался в основном с помидорами и своим взрослым племянником.

— Мариночка, он решил наверняка, чтобы не рисковать, — поддержал Балтенко Филипп. — Это же антиквариат?

— Да, ручная работа, середина двадцатого века. — Именинница поняла, что перегнула палку. — Видимо, это начало моей новой коллекции. Пойду цветы в вазу поставлю.

— Алекс, привет, — с кухни высунулась Аня, младшая сестра жены, — ты вино или что покрепче будешь? Сейчас тарелку принесу.

— Чай. Возможно, сегодня ещё вернусь в контору, — безразлично отозвался Алекс и притулился с краю стола.

Гости жадно на него смотрели. Учитывая специфику Посёлка, никто никогда не обсуждал рабочие вопросы и даже прошлые места службы. Но пенсионеры и отставники явно скучали, несмотря на все грядки, ярмарки и клубы по интересам.

— Это из-за «Эшки», да? Мне дочь звонила, ругалась, что «продвинутый» уровень отключили, а деньги не вернули. И когда восстановят, неизвестно, — закинула удочку Диана.

— Правда, что тысяча подписчиков погибли во время трансляции? И у всех раны были, как у изначальной жертвы? — даже Филипп не удержался.

— Нет. Это ответ на эти и все последующие вопросы. — Алекс пытался быть корректным.

Как раз вовремя Аня принесла ему тарелку, приборы и кружку с чаем. Алекс молча рассматривал салаты, остальные без слов за ним наблюдали.

— Ты рано приехал. Мы как раз почти сговорились свергнуть Анастасию Никитичну с пьедестала почёта за однообразие. Решили пожалеть, если в этот раз она выставит гигантские кабачки. — Марина вернулась из кухни с двумя открытыми бутылками вина.

Диана захихикала и переглянулась с мужем.

Видимо, тема продолговатых больших овощей несла на себе дополнительную смысловую нагрузку и ко всему прочему относилась к инстинкту размножения. Но за столом все явно оживились. И это было к лучшему.

— Органика, боже. Даже запах другой, не то что у синтетики. — Диана явно нацелилась если не съесть, то попробовать все овощные салаты на столе.

— Милая, правда, Марина отлично готовит? — Филипп заёрзал.

— А что тут уметь, если всё натуральное? Дорого, конечно. Мы вот не каждый день выращенное на земле едим. А наш урожай пока поспеет… — Диана зацокала.

— И мы рады, что наши друзья столь щедры и заботливы. Тем более сегодня праздник и это оправданно. — Мужу завистницы было за неё явно стыдно, он схватил бутылку вина и стал разливать по бокалам.

Алекс решал для себя дилемму: отчитать Марину за выставленное на стол богатство или нет, — но решил позже обсудить это с Синим. Химии среди угощений не было вовсе. Мясо, овощи, фрукты — всё натуральное. Хлеб и тот она сама испекла.

— Я слышал, что у ныряльщиков мозги через уши вытекли. — Девятилетнему сыну Алекса было плевать на все ограничения взрослых.

Он недавно вернулся с прогулки. Ноги были грязные до колен, на руках царапины, на шлеме пара новых вмятин.

— Где ты такое слышал, сын? — Имя Алекс уже забыл.

— Пацаны сегодня на речке обсуждали. Инфосеть блокирует все сообщения, но слухи ходят. Правда, что «Эмпатию» запретят насовсем? — Коля не унимался.

Да, точно. Его зовут Коля.

— С днём рождения меня, да, хороший мой? — неожиданно на помощь пришла Марина.

— Ой. Сейчас, принесу. — Мальчишка умчался на второй этаж.

— Не торопись, умойся, — вслед ему крикнула мать.

— Дурацкое изобретение, «Эшка» эта, — пожал плечами Балтенко и поднял бокал с вином, сворачивая неприятный разговор: — Тост за хозяйку дома! Пусть твоя жизнь будет такой же изобильной и щедрой, как это роскошное угощение.

Все стали чокаться, Диана потянулась поцеловать Марину, Филипп тем временем схватил ещё один кусок хлеба и принялся быстро жевать его. А Марина смотрела на Балтенко и почему-то крутила в руке подвеску на цепочке. Алекс присмотрелся. Золотой мольберт с кистью.

— Как твоя реабилитация, Андрей? — внезапно сменила тему Диана.

— Как видишь, очень успешно. Приняли в балетную школу, тренируюсь на подмостках, думаю взяться за партию чёрного лебедя. — Балтенко хлопнул по ручкам инвалидной коляски.

— Просто сейчас такие биотехнологии развитые, я давно не видела никого даже на костылях. — Лисову было не унять.

— У меня аллергия на эти дроидские штучки, — отрезал Балтенко. — Вылечат как-нибудь.

— Конечно, придумают ещё что-нибудь. С дроидами ты загнул, конечно. Там же нет искусственного интеллекта, просто биомеханика, внешне на ощупь и не отличить. — Филипп опять взял на себя роль громоотвода.

— Это они так говорят. А я смотрю на эти запасные руки-ноги и думаю: кто ж на них раньше бегал, — пожал плечами Балтенко. — Только бэушных конечностей мне не хватало.

— Так, хватит этих разговоров. — Аня встала со стаканом в руке. — Тост за мою сестру, умницу и красавицу, и ставка. Кто последний допивает, тот говорит правду.

Замешкалась почему-то Марина. Надо было попросить её сестру заменить ей алкоголь на сок, бесстрастно отметил Алекс.

— Ой, ладно, признаюсь! В розыгрыше органики я получила ананас! — восторженно завопила Аня, перекрывая тихое шипение Марины.

Как ни странно, ежемесячно в соцпакет входил сюрприз — это могла быть и смородина, и слива, чаще — яблоко. Теперь вот ананас. Только Балтенко не расспрашивал о весе и вкусе фрукта, он с сочувствием смотрел на Марину.

— Ненавижу красные розы. Ненавижу. — Тридцатипятилетняя неудавшаяся художница и идеальная домохозяйка последнее слово почти что выплюнула мужу в лицо.