Мужской взгляд. Дневник охотника за приключениями

Валерий Скляров

Я ненавижу эти тексты – они пафосные и наивные одновременно. На момент их появления я умел прыгать с парашютом, погружаться под воду, стрелять из всех видов оружия, руководить комбикормовой и мукомольной промышленностью, управлять яхтой и танком, не умел я только писать рассказы. Но, как видите, это меня не остановило. Правильнее было бы сжечь их и никому больше не показывать, как это сделал бы Николай Гоголь. Но дело в том, что Антона Чехова я люблю больше.

СДЕЛАНО ПО-РУССКИ

— Валерий Васильевич, а другого чертежа у вас не найдется?

— Огромный слесарь по фамилии Гудвиль крутит в мозолистых ручищах свиток факсовой бумаги, на котором едва проступают контуры какой-то схемы.

— Нет, мужики, нам прислали только этот чертежик по факсу. И больше никакой технической документации к оборудованию не приложено.

— Но здесь же ни черта не разобрать. Все схемы прерваны значками какими-то.

Электрики и слесари навалились на стол для заседаний и сосредоточенно шуршат тонкой бумагой.

— Валерий Васильевич! — подает голос старший электрик. — Да ведь это знак «доллар» нарисован! Вместо соединения сети с пультом управления они нам доллары нарисовали! Смотрите!

Мне суют под нос потрепанный свиток, чтобы я сам убедился в правоте слов электрика Пермякова. Точно! Доллары нам по всей схеме нарисовали. Мол, платите деньги, тогда покажем вам продолжение, а пока обойдетесь. Грамотно, нечего сказать. Что же делать?

Признаться, я даже несколько растерялся.

Дело в том, что после первых шести месяцев руководства комбикормовым заводом я остался без заместителей, без главного инженера и без начальников цехов. Не разбежалась только бухгалтерия, потому что, во-первых, ей некуда было бежать, во-вторых, бухгалтерши, в отличие от моей «технической интеллигенции», запоями не страдали и не пытались выносить с завода никаких материальных ценностей.

Примерно по тем же причинам остались на заводе и простые работяги: слесари, электрики, строители, грузчики и прочие дробильщики. Так что «смычка» генерального руководства акционерного общества с рабочими состоялась совершенно естественно, поскольку инженерная прослойка между нами отсутствовала. А инженерная прослойка была ох как нужна по причине ожидаемого на заводе технического перевооружения. Уже был привезен из Германии супер-пупер мощный сепаратор для очистки зерна от примесей, и лежал этот замечательный агрегат в разобранном состоянии и в ящиках прямо на снегу возле зерноприемного комплекса. Не просто лежал, а в качестве гаранта нашей будущей счастливой жизни и будущей комфортной работы на новом оборудовании. Немцы, поставщики оборудования, ждали только оплаты за сборку и готовы были хоть завтра приехать в наш маленький провинциальный городок и собрать свой фирменный сепаратор согласно заранее оговоренным срокам. Вот только платить им за работу нам было уже нечем. Кризис 1998 года «скушал» и без того скудные наши средства, а это означало только одно: суперсовременное немецкое оборудование будет лежать в ящиках до тех пор, пока не проржавеет и не будет сдано в металлолом.

Ну уж нет! Реконструкция завода начнется во что бы то ни стало. Начнется прямо сейчас и закончиться она должна как раз к уборочной страде. Так я обещал акционерам, а обещания свои надо выполнять.

— Послушайте, мужики, да неужели мы с вами глупее этих самых немцев? — воскликнул я молодецки.

— Нет! Мы не немцы, мы, эта, гораздо умнее, да! — в тон ответили мне слесари, электрики и строители.

— Они там, в Германии, думают, что раз доллары нам нарисовали, то мы и оборудование собрать не сможем?

— Сможем! Да мы всю жизнь на этом заводе, с закрытыми глазами нории всякие ремонтируем, а это… изделие и подавно соберем!

— Докажем этим немцам, что мы лучше, умнее, сильнее и что мы русские.

— Докажем! — воскликнули парни и гурьбой повалили из моего кабинета, оставляя на паркете грязные следы.

И работа закипела!

Я не успевал звонить по телефону на соседний завод, где руководству удалось сохранить своих технических работников, и спрашивать, а можно ли заменить швеллер на трубу и достаточно ли будет стали в шесть миллиметров, чтоб сделать настил между этажами. И инженеры каждый раз подтверждали, что мои работяги все делают правильно, и что труба крепче двутавровой балки, и лист, конечно, это хорошо, но для того, чтобы выдержать ветровую нагрузку, листы бы лучше сделать гофрированными, и так далее, и так далее…

Конструкция росла все выше, мои ребята в валенках и телогрейках ползали по железу на январском ветру и каждый день показывали мне все новые и новые изобретения и рационализаторские предложения, которые внедрялись прямо на месте.

В пух и прах раскритиковав крупнейшую в мире фирму — производителя оборудования для предприятий сельхозпереработки, мои работяги делали все по-русски, то есть быстро и с умом. Так что очень скоро рядом с третьим элеватором выросла башня зерноприемного комплекса, обшитая гофрированными листами железа, изготовленными прямо на нашем заводе кустарным способом, но выглядящими так же зажиточно, как на глянцевых проспектах.

Конец ознакомительного фрагмента.