Последняя роза Дивеллона

Вера Платонова (2025)

Иммериль — любимая и опекаемая дочь владыки Дивеллона. Ради защиты своих земель от свирепого врага, король вынужден выдать ее замуж за безродного выскочку, новоявленного короля тиульбов. Словно цветок из теплицы, Иммериль вырывают из родного дома и отправляют в холодный и опасный мир, который ее совсем не ждет.

Глава 6

В комнате было жарко натоплено. Каминная труба аж гудела от созданной огнем тяги.

Я к большому ужасу обнаружила, что лежу совершенно голой под тонюсеньким покрывалом, которое не скрывает ни малейшего изгиба моего исхудавшего за время путешествия к Излаумору тела.

— Шелк из Иттероса, — неверно расценил мой интерес к покрывалу новоявленный жених. И добавил. — Будущая королева тиульбов достойна жить в роскоши.

В зажиточных домах Долины иттеросийский шелк висел в домах в качестве занавесок, так что меня скорее удивило, что он считает этот не такой уж и редкий материал роскошью.

Я стыдливо натянула покрывало до самого подбородка, чтобы не сверкать хотя бы обнаженными плечами.

— Не волнуйся, Иммериль, — засмеялся он, — все, что требуется, я уже разглядел.

Святые отцы-веды! Да сколько еще жизнь будет меня испытывать этими постоянными унижениями?

— Меня зовут Айволин Дегориан, как ты уже догадалась. Именно ко мне ты так долго добиралась столь опасным путем. Прости, но появление двух крупных отрядов аторхов рядом с нашей твердыней и Долиной стало полной неожиданностью для всех. С остальными опасностями Борх должен был справиться без особенных затруднений.

Пока он произносил это, у меня было время, как следует его рассмотреть.

Король был крепким, и, насколько я могла предположить, высоким, как и те тиульбы, которых я уже знала. Наверное, это было отличительной чертой их народа.

В своем воображении, маясь от безделья в темном курятнике на колесах, я так часто рисовала себе малоприятное и грубое лицо, какое обязательно должен был иметь “хитрый простолюдин”, как его назвал отец, что была уверена, что так оно и будет.

Стесненное положение добавляло этому образу всякий раз, что я думала о суженом, еще и ряд других неприятных черт. В итоге жених мой, по ожиданиям, должен был быть немногим красивее аторха, старым и обязательно дурно пахнуть.

Конечно, спрашивать у сопровождающих о пригожести Дегориана было бы верхом глупости и потерянного достоинства.

Однако настоящая внешность Айволина привела меня в замешательство. Вопреки моей разбушевавшейся фантазии он был достаточно молод, имел мягкие черты лица, волосы средне-русого цвета, остриженные коротко. И честно было бы признать, что он был привлекателен. Для многих женщин, наверняка, он был привлекателен. Я же незаметно потянула воздух ноздрями, чтобы уловить доказательство правоты своих изначальных представлений, но ничего не ощутила. В голове моей зрели вопросы, которые хотелось бы прояснить.

— Могу я задать два вопроса? — сказала я, приподнимаясь на локтях с подушки, потому что задавать вопросы лёжа было крайне неловко. И тут же смиренно улеглась назад: шёлк из Иттероса ужасно скользкая штука. Дегориан склонил голову в знак одобрения.

— Килиан Борх жив?

— Первый вопрос, который мне задает невеста, и связан с другим мужчиной? — Айволин поднял бровь, выказывая свое раздражение.

А ведь я не имела в виду ничего предосудительного, кроме беспокойства за человека, благодаря которому осталась жива на этой дороге.

— Однако, не самое приятное, что может быть, — протянул он, но все же ответил. — Жив. Второй вопрос? Если про Ворона, то он живее всех живых.

— Нет. Если бы аторхи разорвали меня в дороге или я бы, к примеру, замерзла насмерть… Вы бы выполнили свои обязательства перед Долиной?

Айволин сцепил руки замком на коленях и покрутил головой, словно бы разминая шею.

Для меня эта пауза уже сама по себе послужила достаточным ответом. Значит, благородства ожидать от короля тиульбов было напрасным. Я отвернулась к окну, большей свободы движений позволить себе не могла.

— Уговор был таков, — произнес он, наконец. — Я женюсь на принцессе Дивеллона, и тиульбы гарантируют свою помощь Священным Землям. Свадьбы пока еще не было.

Стало больно и тревожно. Лучше бы он оказался старым уродливым аторхом, но однозначным и честным в своих действиях и обещаниях, чем человеком с лисьими глазами на приятном лице.

— Значит, после свадьбы мне и умирать можно? — вырвалось у меня с негодованием.

— Приятно было побеседовать, — поднялся Дегориан со своего места, оставляя мой возглас без ответа. — Мы договаривались на два вопроса. Встретимся за ужином.

Мне послышался запах кожи от ножен и ремня и слабый аромат древесного мыла, которые возникли, когда он вставал. Ничего неприятного, за исключением первого впечатления, осадком упавшего в душу.

Дегориан вышел, я осталась одна в комнате и сделала глубокий вдох, собираясь на выдохе хорошенько проплакаться, но в дверь постучали и, не спрашивая разрешения вошли.

Перед моими глазами возникла женщина в темном длинном платье с убранными в низкий пучок темными волосами. В руках у нее была одежда для меня, она тут же заговорила:

— Меня зовут Тара, я слежу за многими вещами и порядком в Твердыне Излаумор. Если вам что-то нужно, вы всегда можете обратиться. Позвольте помочь вам одеться…

— Тара, — быстро произнесла я, чувствуя, что ноздри уже предательски подрагивают. — На половину шааза оставь меня одну.

— Но…

— Быстрее! — крикнула я почти зло. — И в следующий раз жди разрешения, чтобы войти.

Тара поджала губы и вышла, громко топая ногами в тяжелых башмаках.

Я же с чистой совестью излила в рыданиях весь свой испуг, разочарование, обиду на жизнь и дикую боль от обмороженных рук и ног. Сейчас бы ведовские мази и микстуры! Унять боль и успокоиться. Вереск велела вовсе забыть о слезах. Наверное, когда-нибудь это у меня получится.

Когда Тара постучала вновь, я сидела на постели уже с сухими глазами.

— Это платье для ужина, — пояснила она, расправляя нечто незамысловатого кроя и тяжелой ткани на кровати. — С волосами тоже пока я вам помогу. В Твердыне сейчас немного женщин. Король приказал сыскать вам какую подходящую девушку из ближних деревень для компании и помощи. А пока что я буду. Тем более, пока пальцы ваши не зажили.

Тара, хоть и не выказывала дурного отношения, мне не нравилась. Да и все в этой комнате мне не нравилось. Темное дерево во всей мебели, черный закопченый камень в отделке стен, если можно эту кладку назвать отделкой. Ни малейшего стремления приукрасить этот примитивный и чересчур простой быт. Небольшое окно, пропускающее так мало света, что все время живешь в сумерках.

Платье, что она мне принесла, больше ощущалось, как доспех. Плотное и закрытое спереди, оно слишком открывало спину сзади. Доспех, в котором нельзя поворачиваться к врагу спиной.

— Так принято у вас? — поинтересовалась я, указывая на это Таре.

— Только у высокородных жён, — с готовностью ответила та.

— Но я еще девица.

— Вы уже невеста.

Она аккуратно коснулась моих волос щеткой и не удержалась и потрогала прядь пальцами.

— Тара, мне бы их вымыть…

— Не сейчас, — сделала она скорбное лицо. — Такая густота не высохнет к ужину, даже у камина. В обеденном зале всегда прохладно. А король не примет опоздания. Он обещал показать вас вельможам. Я заплету вам косу.

В полумраке свечей и отблесков камина отражение в зеркале показало чужую меня. Строгость темного платья, как оказалось, непривычным образом подчеркнула белизну кожи и редкий цвет волос. А фигура из болезненно худощавой стала выглядеть очень изящной.

— Оно идет вам даже больше, чем… — начала говорить, но прикусила язык Тара. — Я провожу вас в обеденный зал.

Еще и платье с чужого плеча!

— Чем кому? — я не стала делать вид, что не заметила эту оговорку.

Но Тара вообще перестала разговаривать со мной. Ноги пострадали меньше, чем руки, но все равно шаги давались мучительно. К концу третьего коридора я стала позволять себе держаться за стены, то и дело прикрывая глаза.

— Еще немножечко, — сочувственно приговаривала женщина, но помочь ничем не могла. — Вам бы отлежаться еще немного. И что на него нашло?… Молчу, молчу, — добавила она себе под нос.

Обеденный зал, как и все, что я успела увидеть в Излауморе отличался аскетичностью убранства. За длинным столом сидело с пару десятков мужчин и всего несколько женщин в платьях, подобных моему. Айволин сидел во главе его, переодетый в свежую рубаху и без кольчуги, на голове его красовалась узкая золотая корона с редкими острыми зубцами. Место подле него пустовало. Мне же отведен был стул на противоположном конце стола, напротив его величества.

Стоило лишь войти в зал, как взоры всех разом устремились на меня, Дегориан первый же впился в меня взглядом так, что по спине, то ли от холода, то ли от этого взгляда пробежала вереница мурашек. И все то время, пока я очень медленно и осторожно ступала по каменному полу к своему стулу с высокой деревянной спинкой, ни один человек не опустил глаз. Должно быть, я для них была чем-то вроде чудной диковины, а чувства достоинства и такта тиульбам были незнакомы.

Одно лишь немного скрасило этот момент: Борх был здесь же. Я не сразу поняла, что человек с ободранным носом и повязкой на голове это он, но когда признала все же, стало чуть легче: хоть одно знакомое лицо среди толпы чужаков.

— Соратники мои, — поднялся Дегориан со своего места, — прошу приветствовать мою невесту, дочь владыки Священных Земель и Долины Сиреневых Роз Иммериона, Иммериль, принцессу Дивеллона.

Присутствующие разом встали со своих мест и коротко наклонили головы. Я наклонила голову в ответ. И задумалась: садиться ли мне первой, или ждать, пока король сядет? В Долине женщинам полагалось занимать места первыми.

Но Дегориан первым плюхнулся на свой стул и милостиво повелел:

— Приступайте к трапезе!

Тогда уж мне пришлось садиться почти одновременно с остальными.

Есть, не привлекая к себе внимания неуклюжими действиями, я не могла, поэтому ограничилась лишь тем, что двумя ладонями аккуратно брала кубок и отпивала иногда легкий хмельной напиток на меду и хлебе.

Но как только ужин вошел в самый разгар, двери зала оглушительно стукнули, и дробь быстрых шагов эхом отзвучала по полу. Статная светловолосая женщина, одетая в мужскую одежду, уверенно прошагала мимо меня, подвинула спинку стула, пустовавшего рядом с королем, и села.

Стук приборов в одно мгновение смолк. И я заметила, как по лицу Дегориана пробежала тень. Женщина же, ничуть не смущаясь, уставилась на меня и стала разглядывать, склонив набок голову. Я подняла глаза и посмотрела на нее открыто, стараясь выглядеть безмятежно и не выдать волны смятения, что уже вовсю разливалась в душе.

Она была старше меня, но имела яркую красоту: фигурный изгиб губ, чуть вздернутый нос и, самое притягательное, — уверенный взгляд. В нем без труда читалось, что в Излауморе она привыкла чувствовать себя полноправной королевой.

— Вот какая, значит, невеста у нас! — проговорила нахальная незнакомка с легкой улыбкой. — Такая хорошенькая, такая маленькая!

— Айна, сегодня тебя здесь быть не должно, — поднял бровь король, делая вид, что увлечен разрезанием куска мяса в своей тарелке на множество маленьких кусочков. Как я успела заметить, по тому, как поднималась эта бровь, можно было судить о степени его неудовольствия.

— А почему? — наигранно воскликнула та. — Почему обычно я здесь, на этом месте, — она стукнула ладонью по спинке своего стула, — а сегодня вдруг мне нельзя и поужинать с друзьями?

— Айна, все разговоры потом. Сейчас выйди, — процедил с угрозой в голосе Айволин, в конце фразы переходя во что-то больше похожее на рык.

Я же сидела, как натянутая, струна, уже не понимая, куда направить свой взгляд.

— Хорошо, — Айна осушила кубок одним глотком, поднялась со стула и медленно пошла вдоль стола.

— А что вы вдруг не смотрите на меня теперь, а? — спрашивала она мужчин и женщин, что были здесь. — Ты, Дьолин, почему не сказал, что у нас гости? Или ты, Мирвин? Килиан, ну ты-то куда? А, я забыла, ты ее и привёз… Малость подрали тебя аторхи, а лучше б убили!

— Айна! — стукнул по столу кулаком король.

— Ухожу! Потому что противно мне с вами здесь быть…

Она медленно и грациозно покинула зал, напоследок распустив пышные, но не особенно длинные золотые волосы по плечам, выкрикнув:

— Не сиреневые! Не принцесса! Виновата!

Хлопнула дверь. Повисла напряженная тишина.

— Ужинаем! — сказал Айволин и первым вернулся к своей тарелке.

Спустя пару мгновений он бросил приборы на стол, пробормотав какое-то ругательство, поднялся из-за стола, вынудив всех сделать то же самое, и размашистыми шагами покинул зал.

Всем было очевидно, что король тиульбов Айволин Дегориан, только что провозгласивший меня своей невестой, отправился догонять светловолосую женщину в мужских штанах по имени Айна.

Физическая боль сыграла на этот раз со мной положительную шутку. Мне больно было лишний раз удивляться и слишком много размышлять, например, о том, зачем ему вообще сдалась принцесса Дивеллона, и каково же будет мое и без того унылое положение здесь после замужества.