На краю света

Вера Редмонд (2025)

Ева любила его задолго до того, как он узнал её имя. Она знала все его песни, все аккорды, все слова. Джейден стал для неё воплощением мечты, которая однажды сбылась. Но мечта обернулась сложной, болезненной реальностью. Они были одержимы друг другом. Он — её кумир, она — его маниакальная идея. Но когда её идеализированная влюблённость сталкивается с его реальностью, их отношения превращаются в разрушительную силу. Эта история о том, как легко раствориться в человеке, который привлекает, но разрушает, и о том, что значит любить, когда любовь становится зависимостью. О том, как сложно оставить прошлое, если оно стало частью твоей души.

3. Ева

Кофейня, где мы собрались, была уютной, но в этот вечер казалась странно тесной. Мой лучший друг, Сэм, уезжал. Не на пару недель. Не на месяц. А, возможно, навсегда. Австралия звучала для меня так же далёко, как другая планета.

Он сидел за столом со своими друзьями, смеялся и шутил, будто всё это — просто ещё один день. Я видела, что он волнуется, хотя это почти невозможно было уловить. Его руки слегка дрожали, когда он подносил чашку к губам, и глаза часто возвращались к часам, как будто он проверял, сколько времени у него осталось.

Сэм как всегда выглядел безупречно: светлый льняной пиджак, чёрная водолазка, идеально подобранные брюки. Его волосы были уложены чуть небрежно, но я знала, что на это он потратил как минимум полчаса.

— Ты знаешь, что в Австралии кофе просто потрясающий? — сказал он, облокотившись на спинку стула.

— Потрясающий кофе? Это всё, что ты можешь мне рассказать? — съязвила я, глядя на него с притворным осуждением. — Ты уезжаешь на другой конец света, Сэм. Дай мне что-то более впечатляющее. Чтобы я наконец могла искренне за тебя порадоваться.

— Ладно, — он подался вперёд. — В Австралии есть пляжи, которые тянутся на десятки километров. Вода настолько прозрачная, что ты видишь свою тень на дне.

— Неплохо, — кивнула я, стараясь не показывать, как тяжело мне слышать, что его жизнь будет продолжаться без меня.

За столом были его друзья: Ник, с вечной полуулыбкой и чуть небрежным видом; Том, бывший парень Сэма, расслабленный, с завораживающей спокойной энергией; и Эрик, который всегда казался чужаком в этой компании. Его футболка с надписью DOOM выглядела одновременно нелепо и идеально в этом месте.

Разговоры за столом текли легко, но я почти ничего не слушала. В голове стучало только одно:"Сэм уезжает".

Когда пришло время прощаться, он подошёл ко мне первым.

— Ты справишься, — сказал он, обнимая меня крепко. Его руки были сильными и тёплыми, как всегда.

— Справлюсь, если ты будешь звонить мне каждую неделю, — ответила я, прижимаясь к нему так, будто хотела впитать его тепло.

— Конечно. И ты тоже звони.

Я только кивнула, потому что, если бы попыталась что-то сказать, голос наверняка бы дрогнул.

— Ева, — он отстранился и посмотрел мне в глаза. — Ты сильная. Ты просто ещё этого не знаешь.

Когда Сэм обнял меня, я почувствовала, как к горлу подступает ком. Его тепло всегда было моим якорем, а теперь я должна была отпустить его. Я хотела что-то сказать, но слова застряли где-то внутри. Вместо этого я просто крепче прижалась к нему

Когда Сэм улетел, я почувствовала себя опустошённой. Мы ехали из аэропорта в такси и мир вокруг казался слишком большим, слишком холодным. Когда мы вышли из машины, Эмбер молча шла рядом, сунув руки в карманы своей толстовки. Она ничего не говорила, но я знала, что она наблюдает за мной.

— У The Hollow Lights сегодня концерт, — сказала я, разрывая тишину. Я сказала это как бы между прочим, но кого я пыталась обмануть? За эти годы я не пропустила почти ни одного их концерта.

— Конечно, у них. Это идеально вписывается в твоё настроение, — ответила она, слегка покачав головой.

— Сходишь со мной?

— Ты же знаешь, что я не фанатка этой эстетики.

— Но пойдёшь?

Она вздохнула и повернула ко мне голову.

— Да. Чтобы потом тебя вытащить оттуда.

Когда мы вошли, шум словно накрыл меня волной. Люди толкались, кто-то кричал в ухо своему другу, а свет прожекторов резал глаза. Я почувствовала, как воздух пахнет табаком и потом, но это почему-то не раздражало. Это было частью атмосферы. Толпа собралась у сцены, обсуждая предстоящее шоу. Мы с Эмбер встали у стены, как всегда.

— Я всё ещё думаю, что это твоё бегство от реальности, — заметила она, скрестив руки на груди.

— Может быть, — признала я. — Но лучше уж так, чем сидеть и ныть.

Она хмыкнула, но больше ничего не сказала.

Свет погас, и толпа ожила. На сцену начали выходить участники The Hollow Lights, один за другим, но все ждали последнего. Когда появился Джейден, зал взорвался криками.

Он выглядел так, будто каждый прожектор был настроен только на него и он это прекрасно знал. Косуха с серебряными заклёпками, сетчатая кофта, через которую виднелись его грудь с двумя кольцами пирсинга, блестящая кожа, украшенная татуировками.

Его татуировки были разные: на одной стороне груди шпили готического собора, на другой — хаотичный орнамент, переходящий в тонкие линии. На шее — изображение арки, переходящее в стилизованную геометрию на плечах.

Он взял микрофон, облизал губы, и толпа взорвалась криками.

— Ты знаешь, что он делает? — сказала Эмбер, глядя на сцену. — Он просто находит слабости людей и использует их. Это не про музыку, это про власть.

— А может, это просто искусство? — ответила я, не отрывая глаз от него.

— Может быть. Но посмотри на них. Ты правда думаешь, что они здесь ради искусства?

Я промолчала, но внутри чувствовала, как его движения, его голос, его взгляд заставляют меня терять почву под ногами.

Когда он запел, его голос был настолько глубоким и хриплым, что заливался во всё пространство. Он двигался по сцене, словно грациозный хищник, иногда делая резкие рывки, иногда медленно покачиваясь в такт.

На третьей песне он снял сетчатую кофту и бросил её в толпу. Теперь его торс был полностью обнажён, я как завороженная рассматривала его татуировки.

На четвёртой песне он внезапно запрыгнул на колонку, балансируя, а затем спрыгнул обратно, резко выхватив гитару у одного из участников группы. Толпа взревела.

Когда всё закончилось, мы вышли на улицу. Воздух был холодным, и я вдохнула глубже, пытаясь избавиться от ощущения гула в ушах.

— Ну, и что ты скажешь? Может хоть сегодня тебе понравилось? — спросила я, наконец повернувшись к Эмбер.

— Скажу, что он идеальный пример того, как патриархальный мир обожает превращать мужчин в богов, а женщин — в толпу, которая их боготворит.

— Это рок-н-ролл, Эм. Никто не заставляет их визжать.

— Нет, но он это провоцирует и поощряет, это тоже объективизация, только своего собственного тела, — заметила она. — И тебе это нравится, не так ли?

— Возможно, — признала я.

Она только усмехнулась.

— Я не буду тебя переубеждать. Знаешь, что мне не нравится больше всего? — спросила Эмбер.

— Что?

— То, как ты смотришь на него.

— Что с этим не так?

— Всё. Ты будто веришь, что он особенный. А он — всего лишь ещё один парень, который использует свою харизму и внешность, чтобы уложить как можно больше девочек типа тебя себе в постель.

Я не ответила. Внутри меня всё ещё звучала музыка, а его образ всё ещё стоял перед глазами.

Прошла неделя с того концерта. Казалось, что всё вернулось в привычное русло: пары, задания, переписки с Сэмом, который с восторгом присылал мне фотографии с пляжа в компании его новых друзей. Но эта неделя принесла нечто, что я точно не ожидала.

Мы с Эмбер сидели в холле университета, убивая время между занятиями. Она листала телефон, периодически фыркая или усмехаясь, пока я, делая вид, что читаю лекционные записи, всё же прислушивалась к её комментариям.

Внезапно она захихикала, но с таким сарказмом, что я не удержалась:

— Что?

— Ты не поверишь, кто мне написал, — сказала она, протягивая мне телефон.

На экране я увидела сообщение от какого-то Оливера Грина.

— Привет, Эмбер. Это может звучать странно, я клавишник группы The Hollow Lights. Я видел тебя на нашем концерте на прошлой неделе и просто не мог не написать. Ты выглядела невероятно, я не могу выкинуть тебя из головы. Надеюсь, ты не против, что я нашёл тебя здесь. Было бы здорово пообщаться поближе.

Я перечитала сообщение дважды, и мне стало страшно и даже стыдно от того, как быстро в моей голове сложился план.

— Ну, это мило, — протянула я, возвращая ей телефон.

— Это странно. Какого чёрта? — она закатила глаза и захлопнула экран.

— Ты ему ответила?

— Привет, я клавишник из группы! Ты такая красивая, что я не мог не написать! — передразнила она сообщение. — Ева, серьёзно?

— Чего ты так злишься?

— Потому что я устала от того, что женщины всегда должны быть вежливыми в ответ. Если я ему откажу, то стану сучкой. А если отвечу, он подумает, что я заинтересована.

— Но он старался… Может ответишь? А вдруг что-то получится?

Она посмотрела на меня с недоверием и подозрительностью.

— Ева, не будь смешной. Мне это все неинтересно.

Она вернулась к своему телефону, а я осталась со пониманием, что мне это нужно, и нужно намного больше чем Эмбер.

Весь день я думала только об этом сообщении. Эмбер казалась абсолютно равнодушной, но я знала, что не могу отпустить это просто так. Когда мы сидели в кофейне, я решилась снова завести разговор.

— Ты серьёзно не собираешься ему ничего ответить?

Эмбер подняла на меня бровь.

— Почему это тебя так волнует?

— Просто думаю, что это мило. Может, он окажется классным парнем.

Она пожала плечами.

— Мне не интересно с такими, как он. Слишком мягкий, слишком скучный, слишком банальный. Они обычно мыслят стереотипами и не видят дальше своего носа.

— Но ты даже не знаешь его.

— Главная проблема в том, что мне не интересно его узнавать.

Я замолчала, понимая, что сейчас не стоит настаивать. Но мысль об этом парне и его связи с группой и Джейденом не отпускала меня.

Через пару дней я снова завела разговор. Мы шли по кампусу после занятий, и я решила попробовать другой подход.

— Просто подумай. Ты встретишься с ним один раз, выпьешь кофе, и всё.

— Ева, мне кажется, ты делаешь из этого слишком большое событие.

— Нет. Просто… может, он нормальный? Ты же сама говорила, что тебе не хватает отношений иногда.

Она остановилась и посмотрела на меня с лёгким раздражением.

— Ты правда думаешь, что этот человек может мне подойти?

— Да. Ну а вдруг?

Она закатила глаза, но в этот раз я увидела в её выражении лица сомнение.

— Ладно. Один раз. Все заслуживают шанс.

Когда Эмбер приехала ко мне после свидания, её лицо говорило всё: раздражение, скука и явное разочарование.

— Ну? — спросила я, даже не дождавшись, пока она скинет куртку.

— Это было как пойти на свидание с другом моего отца, только помоложе, полный отстой, — бросила она, опускаясь на диван.

— Что именно? — Я пыталась не показывать, как мне интересно.

Она повернулась ко мне, прищурив глаза, как будто готовилась вылить на меня поток сарказма.

— Начнём с того, что он отчитал меня как провинившегося ребенка за опоздание на 7 минут.

Я не знала, что ответить, и только кивнула.

— Ладно, это мелочи. Но он сразу начал говорить. И говорить. И говорить.

— О чём?

— О том, как он живёт."Я работаю на заводе, но музыка — это моя отдушина". Окей, это все понятно, вопросов нет. Но потом он рассказал, как его мама готовит лазанью. И как она учила его, что женщина должна быть хозяйкой дома. И именно такую он и ищет.

— Серьёзно?

— Очень серьёзно. Знаешь, что он сказал? Что мечтает найти девушку, которая будет готовить ему такие же лазаньи и рожать детей, он хочет как минимум троих.

Я не могла сдержать смех.

— Прости.

— А знаешь, что меня добило? — продолжала она. — Он сказал это с таким энтузиазмом, будто не понимает, что женщина — человек, со своим мнением и позицией.

— Но он пытался быть милым?

— Милым? Ева, он говорил это так, будто мы живём в пятидесятых! Я ждала, когда он начнёт спрашивать, умею ли я вязать и стирать носки.

Она упала на мою кровать, разглядывая потолок, а я наблюдала за её лицом. Она явно была раздражена, но её негодование казалось мне немного забавным.

— И что ты ему ответила?

— Улыбалась и кивала. Что мне было ещё делать? Сказать ему:"Эй, парень,что за бред ты несешь?"?

— Почему нет?

— Потому что мне было слишком лень вступать в дебаты о том, почему его мечты — это не мои мечты.

Она посмотрела на меня.

— Ева, это было худшее свидание в моей жизни. Но самое ужасное, что ему, похоже, понравилось.

Я постаралась сменить тему, чтобы не накалять ситуацию, но её раздражение оставалось заметным.

— Может, он просто не знал, как начать разговор? — предложила я.

Эмбер рассмеялась, но это был смех скорее от усталости, чем от веселья.

— Может. Но если он на первом свидании начинает рассказывать о том, как ждёт свою идеальную хозяйку, что будет потом?

— Ладно, это звучит ужасно.

— Это звучит как билет в один конец к тоске и разочарованию.

Она замолчала, а я поняла, что мне нужно быть хитрее, если я хочу, чтобы она согласилась встретиться с ним ещё раз.

Позже вечером, лёжа в кровати, я пыталась отключить мозг, но мысли не давали покоя. Я знала, что манипулирую Эмбер, и знала, что это неправильно. Но как я могла остановиться, когда Джейден был настолько близок?

Я взяла телефон и набрала Сэма. Он быстро ответил, как будто ждал моего звонка.

— Ева, привет! — его голос звучал бодро, хотя на другом конце света был ранний рассвет.

— Привет, Сэм. Ты уже не спишь?

— Ну, я решил не сбрасывать твой звонок. Если ты звонишь без предварительной договоренности, значит, что-то случилось. Давай, выкладывай.

Я молчала пару секунд, не зная, с чего начать.

— Ты хорошо знаешь Эмбер, да?

— Ну, разумеется. Рыжая, высокая, говорит, как будто режет ножом? Обожаю ее и боюсь.

— Я… я чувствую себя ужасно.

— Ты? — он рассмеялся, но не злобно. — Что ты натворила?

— Я манипулирую ей.

— Манипулируешь? Ваааау. Это интересно. Хочу все знать!

— Клавишник The Hollow Lights написал Эмбер сообщение, а я убедила её пойти с ним на свидание.

— И что? Эмбер взрослая, она сама принимает решения.

— Да, но он ей не нравится. Она с самого начала это говорила. А я всё равно давлю.

На другом конце линии стало тихо.

— Ева, — наконец сказал он, — ты хочешь через неё выйти на Джейдена, да?

— Да, — выдохнула я. — Это ведь глупо, правда?

— Ну, это… честно говоря, не самая твоя лучшая идея. Ты же знаешь, Эмбер ненавидит, когда её втягивают в такие вещи.

— Знаю. Но я не могу избавиться от этой навязчивой мысли. Ты же знаешь, как он мне нравился все эти годы.

Сэм вздохнул, его голос стал мягче:

— Послушай, я понимаю, что ты хочешь. Но ты же знаешь Эмбер. Она умная, думаю, она уже догадывается, но она не потерпит обмана. Если ты продолжишь это скрывать, она точно разозлится.

— И что мне делать?

— Скажи ей правду наконец. Объясни, почему ты это делаешь. Она из тех людей, которые ценят прямоту.

— А если она разозлится?

— Возможно. Но ты же знаешь, что она тебя ценит. Она может злиться, но если ты будешь честной, она, по крайней мере, выслушает и ты перестанешь чувствовать себя виноватой.

Я молчала, обдумывая его слова.

— Эмбер всегда будет уважать искренность, даже если она ей не понравится, — добавил он. — Ты же знаешь, она не тот человек, который любит сюрпризы.

— Ты прав, — тихо сказала я.

— Конечно, прав. Я всегда прав, — ответил он с улыбкой в голосе. — Ева, ты справишься. И перестань так загоняться.

— Спасибо, Сэм.

— Обращайся. И помни, если у тебя не получится, я всегда готов жениться на тебе в 74, — весело сказал он.

Мы отключились, но его слова продолжали звучать в моей голове. Может, он был прав. Но идея сказать правду всё равно пугала меня до дрожи.

— Ты выучила эти дурацкие термины по экономике? — спросила я на следующий день, когда Эмбер устроилась рядом со мной перед началом занятий.

— Конечно. Хочешь, я расскажу их тебе в качестве колыбельной? — ответила она, не поднимая глаз от конспекта.

— Эмбер, — начала я

— Что? — ответила она, не отрываясь от записей.

— Нам нужно поговорить.

Она посмотрела на меня поверх очков, которые надевает только для учебы.

— Обычно так начинается разговор о том, как кто-то случайно убил чью-то собаку.

— Нет, это не так серьёзно, но всё-таки важно.

Она отложила тетрадь и откинулась назад, сложив руки на груди.

— Давай. Удиви меня.

Я вздохнула и начала:

— Помнишь, ты спрашивала, почему я так настаиваю на встречах с этим клавишником?

— Да. И?

— Это из-за Джейдена.

Она подняла бровь.

— Ну конечно, а я все ждала когда ты признаешься — сказала она, словно сама только что выиграла какой-то спор. — А я-то думала, что ты внезапно стала большой фанаткой домашних сексистских парней с завода.

— Я чувствую себя невероятно глупо, — продолжила я, игнорируя её сарказм. — Я не могу перестать думать о нём. Уже который год. Ты сама знаешь.

— Что ж, это здорово. У тебя одержимость. Поздравляю, Ева.

— Эм, серьёзно. Я просто… я не знаю, как это объяснить.

— Звучит как начало плохого любовного романа. Что дальше? Ты хочешь, чтобы я стала твоим купидоном?

Я замялась, но всё же кивнула.

— Боже, ты серьёзно?

— Да. Я понимаю, что это странно, но…

Она подняла руку, прерывая меня.

— Не странно. Идиотски. Идея на миллион.

— Я знаю, — вздохнула я. — Но ты могла бы помочь? Один раз?

Она пристально посмотрела на меня, затем вздохнула и сказала:

— Ну ладно. Я давно не делала ничего такого глупого. Считай, что это мой подарок тебе. Развлекайся.

— Правда?

— Правда. Только если я потом смогу припоминать тебе эту глупость каждый раз, когда ты будешь пытаться учить кого-нибудь жизни и хвалиться тем, сколько книжек ты прочитала.

— Я просто не хочу, чтобы ты однажды разбилась об эти иллюзии, — добавила она. — Ты же так остро всё чувствуешь, Ева. Это твоя сила и твоя слабость.

Я засмеялась, чувствуя облегчение и радость.

— Спасибо. Я тебе очень благодарна.

— Не спеши благодарить, — ухмыльнулась она. — Уверена, что твой Джейден окажется достаточно отвратительным персонажем и я буду первой, кто будет злорадствовать над твоим разочарованием.

Я бросила в неё смятый стикер, но она только засмеялась.

Когда Эмбер сказала, что поможет мне, я почувствовала странную эйфорию. Но за этим сразу пришло что-то другое: горькое осознание, будто я только что подвела ее. Она заслуживала лучшего. Но я всегда ставила свои желания выше её границ. И как долго она это терпит?