На краю света

Вера Редмонд (2025)

Ева любила его задолго до того, как он узнал её имя. Она знала все его песни, все аккорды, все слова. Джейден стал для неё воплощением мечты, которая однажды сбылась. Но мечта обернулась сложной, болезненной реальностью. Они были одержимы друг другом. Он — её кумир, она — его маниакальная идея. Но когда её идеализированная влюблённость сталкивается с его реальностью, их отношения превращаются в разрушительную силу. Эта история о том, как легко раствориться в человеке, который привлекает, но разрушает, и о том, что значит любить, когда любовь становится зависимостью. О том, как сложно оставить прошлое, если оно стало частью твоей души.

6. Джейден

День начался с боли. Тупой, навязчивой, пульсирующей в голове. Я переворачивался с боку на бок, надеясь уснуть, но ничего не помогало.

Виниловая пластинка Radiohead, оставшаяся на столе со вчерашнего вечера, стала моим единственным спасением. Я поставил её на проигрыватель, сел на диван и уставился в пустой стол перед собой.

"I'm not here, this isn't happening…"

Звуки Том Йорка, дождь за окном и серый свет, пробивающийся через шторы, слились в один мутный коктейль. Я чувствовал себя таким же серым и размазанным.

Я лениво потянулся за телефоном.

Я:"Ты где? Уже не могу. Выпить хочу, сушит, сил нет".

Ответ пришёл почти сразу.

Оливер:"Они немного задерживаются. Спокойно, это девчонки".

Девчонки. Я закатил глаза. Как я мог забыть.

— Конечно, — пробормотал я, бросив телефон обратно на диван.

Эти встречи всегда одинаковые: фальшивые улыбки, натянутые разговоры, неестественный смех. Мы все равно знаем, к чему это все ведет и чем закончится. Хотя, как-то странно было бы бы сразу идти в постель. Ладно, просто сегодня не самый подходящий день.

Я наклонился вперёд, потирая виски. Кончики пальцев слегка дрожали, но я быстро спрятал руки между колен.

"Это просто похмелье," — сказал я себе.

Резкий звонок в дверь разорвал тишину, заставив меня вздрогнуть. Голова снова закружилась от резкого движения, и я пошатнулся, направляясь к двери.

Когда я открыл, там стоял Оливер, с каким-то странным выражением на лице, будто он и рад, и немного боится. За ним — две девушки.

Первая была высокой, худой и напряжённой, словно готовилась к атаке. Её челюсть была поджата, а глаза смотрели на меня так, будто она уже знала, что ей здесь не понравится.

Я знал таких. Они приходят"за компанию", с холодным презрением, бросают ядовитые комментарии и держатся так, будто делают всем одолжение. Обычно таких я любил соблазнять больше всего.

Но сегодня — нет.

Мой взгляд переместился на вторую.

Она стояла чуть позади, казалась меньше, чем есть на самом деле. Маленькая, вся такая светлая, почти белые волосы, голубые глаза, в пышной розовой юбке, которая выглядела почти театрально, и огромных чёрных ботинках, которые были будто совсем не на своем месте.

Я замер.

Свет из коридора освещал её так, что вокруг головы будто образовался ореол.

Я моргнул, но иллюзия не исчезла.

Слабая улыбка тронула её лицо, и что-то внутри меня щёлкнуло.

Она была другой.

Светлой. Чистой. Ангельской.

— Это Ева, — сказал Оли, вытягивая меня из ступора.

— Привет, — сказал я, осознавая, как странно звучит мой голос.

— Привет, — ответила она.

Её голос был тихим, будто она боялась разорвать тишину.

Я отошёл в сторону, пропуская их внутрь, но всё ещё не мог отвести от неё взгляда.

Её ботинки казались слишком грубыми, ногти были чёрными, как смола. Эти детали не вязались с ее образом, будто все что темное не могло иметь к ней отношения.

Её шаги были лёгкими, будто она боялась наступать на пол и я заметил, как она нервно поправила волосы, не глядя на меня.

Что-то в её присутствии наполнило комнату светом. Это было странно, необъяснимо, но я не мог от этого оторваться.

Она была другим человеком.

Нет, не просто человеком.

Её нельзя было сравнивать с теми, кто окружал меня обычно. Она была чище. Она не могла быть испорченной, не могла быть грязной.

Оли благодарно кивнул, будто я сделал что-то великое. Девушка рядом с ним выглядела так, словно оказалась здесь по принуждению. Ева села на краешек дивана, стараясь занять как можно меньше места. Она взяла стакан с соком, её пальцы, покрытые чёрным лаком, слегка сжались на пластике.

"Чёрный лак? Серьёзно?" — мелькнуло в голове. Она выглядела бы лучше без него. Она нуждалась в таких деталях.

Я почувствовал, как меня раздражает этот лак, эти ботинки. Она не должна быть такой. В моей голове Ева не могла быть тёмной.

Я потянулся к стопке пластинок у стены, пытаясь избавиться от этого ощущения диссонанса. Начал перебирать винил, пока не наткнулся на Skunk Anansie. Когда поставил пластинку, её первые аккорды начали заполнять комнату.

— Это Skunk Anansie? — раздался тихий голос Евы.

Я обернулся. Её лицо оживилось, глаза загорелись.

— Ты их знаешь? — спросил я, удивившись, что она прервала молчание.

— Конечно. Я видела их лайв однажды, на фестивале. Skin — это что-то невероятное. Когда она выходит на сцену, кажется, что ей подвластна толпа.

Я усмехнулся, чувствуя, как моя привычная маска цинизма чуть съехала.

— Ты видела их вживую?

— Да. Это было потрясающе. Она словно могла сказать что угодно, и толпа бы подчинилась.

— Так это и работает, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Сцена или ты, или она тебя.

Она кивнула, задумчиво улыбнувшись.

— Уже взяла билеты на их новый тур? — спросил я, пытаясь скрыть, что мне нравится этот разговор.

— Нет, — покачала она головой. — А ты?

— Конечно, — сказал я. — Такие вещи нельзя пропускать.

— Обожаю ходить на концерты, потом обязательно тоже возьму билет, — ответила она с лёгкой улыбкой.

На мгновение комната исчезла. Только её голос, музыка и странное ощущение, что она не такая, как все.