Хвост Греры 2

Вероника Мелан, 2023

Всего две недели прошло с тех пор, как Кейна Дельмар обрела мирную жизнь, любящего супруга и спокойные будни, наполненные привычными людям вещами – учебой, хобби, отдыхом. Каково же было ее удивление, когда одним осенним утром, накануне трагедии на станции метро Беркли, себя обнаруживает Грера. Оказывается, инопланетное существо заранее знало о том, что грядет вторжение, что материя на Уровне СЕ вскипит и что Лиаму Карре придется делать нелегкий выбор – доверять супруге или же исполнять должностные инструкции. Разве Комиссионер имеет право вести себя нелогично? Оказывается, вести себя нелогично и есть единственно верный выбор, когда на кону стоит судьба целого мира.

Глава 4. Клетка

Уровень СЕ

Лиам

(FreshmanSound — Incursion)

Он задал процессору высчитывать формулу такой сложности, что тот перегруппировал распределение ресурсов. И тут же задал вопрос системе:

— Какой у нас запас нейтрализатора?

— Три тысячи двести спрессованных литров.

— На сколько по времени хватит, если начнем обработку?

— Объем пространства?

— Все квадраты.

— На двадцать шесть часов.

Двадцать шесть часов — это сутки. Чуть больше. Очень и очень мало. Распыленный во всех зонах нейтрализатор временно лишит все агрессивные материи их свойств, собственно, лишит и полезных тоже. С этим они разберутся позже, главное сейчас — не дать катализатору работать, вмешаться извне. Хотя постоянно распылять нейтрализатор — все равно, что обрабатывать поверхность раны антисептиком. Эффект маленький, временный, искать нужно внутренний гнойник.

Шел расчет формулы — процессор напрягался.

— Сделать заказ на поставку еще десяти тысяч литров.

— От вас потребуется отчет.

— Будет отчет…

— Заказ формируется.

Они должны продержаться, думал Лиам, еще двое-трое суток, он вычислит причину проблемы за это время. Он сможет это сделать, он должен.

— Приказать всем отделам начать распыление.

— Есть приказать.

Равнодушный женский голос центрального процессора не бодрил; внутри головы Карры было глухо, он чувствовал себя слепым, запутанным. Сейчас бы отрешиться хотя бы на час, вернуться домой, отдохнуть в кресле. Касания Кейны помогли бы расслабиться… Можно без касаний, просто ее дыхание рядом, ее спокойный ровный пульс.

Хотя в последнее время она нервничала куда сильнее него, и причину этого он тоже пока не выяснил.

— Кейну Карру на экран.

— Запись воспроизводится.

Просто нужно убедиться, что с ней все в порядке. Началась трансляция.

(Jonas Kvarnström — Particles)

Она вышла из дома сразу после него. Кутаясь в тонкую куртку, быстро шагала по Двенадцатой, не останавливалась, о чем-то напряженно размышляла. Лиам созерцал ее лицо, ощущая, как расслабляется, несмотря на сложную рабочую ситуацию. Любил эти брови, ресницы, аккуратный нос, эти губы… Он привык к ним, сросся с этой девчонкой, с ее душой. На несколько секунд успокоился, почувствовал, как опадают зажатые плечи, как отпускает шею.

Кейна. Очень хрупкая на вид, очень сильная внутри. Её невозможно было разрушить. Есть такие люди, обладающие невидимым стержнем, им можно ломать кости, им можно рвать мышцы, но этот стержень всегда вне пределов досягаемости — до неё Лиам таких не встречал.

Её все так же продолжало что-то тревожить, процент внутреннего беспокойства нарастал. Она свернула с Двенадцатой на Аллею Паммел и шла вперед, пока не наткнулась на что-то взглядом в витрине «Зейды» — на что? Он не стал тормозить запись. Толкнула двери, подошла к витрине, смотрела на десерты… А после ей позвонил некий Макс, сокурсник. Карра за секунды вычислил о нем все: место проживания, адрес, полный список данных, нарушений, личностных качеств.

«Я дам тебе списать…»

«Спасибо».

Кейна не флиртовала ни на грамм. Но Лиам уже, как прицел снайперской винтовки, навёлся на цель, положил на спусковой крючок невидимый палец. Макс отныне и впредь в центре мишени, к нему будет приклеена мушка. Пусть очень осторожно выбирает слова.

Она заказала трубочку с кремом, чай. Жевала ее с отвращением, чай ей не понравился тоже — он почувствовал. И слишком быстро привлек внимание Кейны дорожный атлас, вот к нему она потянулась с интересом. Пауза. Открыла его на восемнадцатой странице, через мгновение вдруг начала писать координаты места… Откуда она их взяла? И он успел их засечь в ту секунду, пока салфетка не была прикрыта ладонью полностью, нашел-таки нужный ракурс камеры, считал данные. И быстрее Кейны вычислил местоположение точки по внутренней геолокации — пустырь. ЛЭП. Одна из самых мощных ЛЭП в округе. Зачем?

Выражение недовольства на знакомом вдоль и поперек лице. Та, за кем он наблюдал, словно вела мысленный диалог. Открыла другую страницу, под номером два, и поначалу Карра решил, что она вычисляет схему проезда в центр, но нет… Пусть Кейна не использовала пальцы, он запросил систему:

— Вычислить вектор ее взгляда, проложить до точки.

Экран поставлен на паузу, от глаз Кейны прорисовалась линия, навелась на… монумент. Не на здание, в котором у нее собеседование, но на памятник. Почему?

— Есть обновленные данные о состоянии здоровья Гарденса и Ван Хольта из лазарета. Вывести?

Лиам отмахнулся от них, как от внезапно перекрывшей монитор мошки.

— Динамика положительная?

— Да.

— Выводить не нужно.

Он не отрывал взгляда от лица Кейны.

Памятник… Почему памятник?

Посетительница на записи расплатилась за недоеденную кремовую трубку и недопитый чай, вернула атлас на подоконник, покинула кафе. Поймала такси… В машине жевала губы, и тревога в ее ауре продолжала нарастать.

Памятник.

Лиам крутил в голове карту местности, пытался объединить первые координаты со вторыми — должна быть связь.

Собеседование она «просирала» совершенно осознанно, не могла заставить себя включиться в беседу. Продолжала напряженное обдумывание некой болезненной темы — её потенциальный работодатель, который работодателем не стал, проводил гостью крайне удивленным взглядом. А вот Карра заметил, что гормон стресса в Кейне вырос до критических значений.

Памятник.

Он вдруг понял, почему памятник.

Никто не знал о том, что под ним на глубине двух метров находилась очень мощная трансформаторная будка. Отсюда отсутствие лавочек, массивное ограждение, клумбы по периметру. Чтобы не допустить людей. Потому что наводились в этой зоне массивные помехи, даже металл чертова памятника приходилось обновлять раз в три месяца.

ЛЭП… И мощный трансформатор. И в том, и в другом случае камеры Комиссии почти не работали — идеальные укрытия.

Он не хотел допускать в голову эту мысль, как мог оттягивал её появление. Отчаянно не желал приходить к выводу, к которому пришел. Но Кейна не могла знать ни о ЛЭП, ни о зарытом под землей трансформаторе. Об этом могла знать…

«Грера».

В голове Лиама от этого слова образовался вакуум. И душная темная тишина.

Только не это, думал он, не это. И не сейчас.

Теперь он был во всем уверен — закольцованное время, мысленные диалоги, попытки где-нибудь укрыться от камер… Кейна скрывала наличие в себе Хвоста.

Карре казалось, что наяву сейчас происходит его худший сценарий: СЕ кипит под воздействием агрессивной материи, что-то разъедает его. Поверхность проваливается. И снова Грера…

— Записи удалить, — приказал он глухо.

— Нарушение пункта…

Вместо споров он продиктовал код администратора — система подчинилась.

* * *

Нордейл

Кейна

Я стола на улице без мыслей, без движения. Ловила лицом солнечные лучи, и окружение казалось мне все менее настоящим. Да, пока тишина и спокойствие, хрупкий мир, такой прекрасный, такой безмятежный. Опять мечталось о домике и камине, мечталось, чтобы Лиам был рядом, а происходящее — сном. Сейчас я бы с удовольствием оказалась в ветви реальности, где на вопрос: «Ты здесь?» — не прозвучало ответа, где не разрушалась станция метро, где мне не приходилось изучать дорожный атлас.

Нужно было двигаться к памятнику, но я продолжала стоять у выхода из «Прайм Филдинг». А после зазвонил в кармане телефон. «Ответ» я нажала, не глядя на экран.

Лиам.

— Ты уже обедала?

— Нет.

— Я тоже. Хотел бы сделать это с тобой. Дома. В час дня. Да?

— Да.

Он дал отбой.

«Он знает». Грера внутри меня казалась застывшей темной массой.

— Я знаю, что он знает, — прошептала одними губами.

Лиам не просто умен. Он мог дать фору любому человеческому детективу, даже гениальному. Его мозг… То было делом не суток даже, не часов, как оказалось… Для формирования правильных выводов ему хватило нескольких минут. Слишком мягкий голос в трубке, он не желал меня пугать.

Побег не рассматривали ни я, ни Грера. Мы обе знали, что этот барьер нам не обойти, от лазерных глаз Карры не скрыться, не сбежать. Не было смысла и пытаться.

«В час дня. Да?»

Это «да» — как мистическое заклятье. А теперь еще как проклятье. Произнося его, я давала обет, который не могла нарушить. На часах половина первого. Я возьму такси…

«Маленький шанс выжить».

«Я знаю».

«Если он убьет… Ничего не исправить».

«Значит, будем использовать маленький шанс».

Поднимая руку, чтобы привлечь внимание водителей, я казалась себе картонной.

* * *

В доме не пахло едой. Лиама на кухне не было.

Конечно, это дело минут — заказать еду через портальную камеру холодильника, но я знала: он позвал не для обеда. И он где-то ждет.

Не в спальне, не в общем холле. Он оказался стоящим у окна в непроходной дальней гостиной — комнате почти пустой. Стул по центру ее для меня — на ватных ногах я шагнула через порог. И моментально вспыхнула по периметру помещения голубая гудящая сеть. Она не выпустит отсюда Греру, она никого уже не выпустит. Ударило под дых ощущение камеры на СЕ, вернулось на секунду прошлое. Я знала, что так будет, я была к этому почти готова.

Нет, не была.

Мне было плохо, меня подташнивало.

На стул я опустилась, готовая к худшему разговору в своей жизни.

Он молчал. Он был отчужден, он был максимально собран, сфокусирован. Он сдерживал ауру, но она все равно светила меня насквозь, она давила, не позволяла нормально дышать; Грера сжалась во мне до размера нескольких молекул.

А Лиам все молчал. В этом молчании смешались тяжесть и осуждение. Осуждение, потому что сокрытие не есть ложь, но это очень и очень близкие понятия, мы знали об этом оба. И тяжесть, потому что придется принимать взвешенные решения.

Я не могла заставить себя разлепить рот, моему пересохшему горлу теперь не помогла бы вода. Ощущение, что я состою из картона, усилилось. На мне сейчас не было ни наручников, ни ошейников, но я и без них не могла двинуться.

Он заговорил сам. Повернулся, и мне стало ясно, что бегунок по шкале «Человек — не человек» сдвинулся на критическую отметку.

— Много лет я занимался изничтожением Хвоста. Чтобы не допустить выход Греры на поверхность. Ты это понимаешь?

Его голос был негромким, нейтральным, но мне все равно казалось, что мои нервы подтачивает кислота.

— Грера, — продолжал Лиам, — наиболее опасный противник из всех. Ее интеллект превосходит «22*AC» гамма-нейрон. Навряд ли тебе это о чем-то скажет. Ее действия не можем предсказать даже мы. Выход на поверхность Хвоста чреват потенциальными разрушениями, которые мы не сможем предотвратить без человеческих жертв. А теперь выясняется, что она на поверхности. В тебе.

Я не могла смотреть ему в глаза. Глаза, рисунок радужки которых сложился в остроконечный ромб, напоминающий две скрещенные шпаги. Никогда такого раньше не видела.

— Знаешь, что хуже всего, Кейна? — каждое его слово казалось мне камнем, пытающимся проникнуть через пищевод — отвратное чувство. — Что это не просто Грера. Конкретно эта особь адаптировалась под твою энергию и адаптировалась под Комиссионную тоже. Ее почти невозможно отследить.

«Это катастрофа».

Он замолчал. Надо мной сейчас висело такое количество виртуальных ножей, что, рухни они все единовременно вниз, от меня не останется тела, даже его ошметков. Только бордовая лужа.

— Я не знала…

— О чем?

Такой простой, такой почти человеческий вопрос.

— О том, что она… во мне. До сегодняшнего утра.

Лиам лишь поджал губы. Он не был больше привычным Лиамом, он был машиной для уничтожения инородной материи. Казалось, через кожу можно было ощутить все его вращающиеся лезвия.

— Неважно. Важно другое…

Я боялась услышать продолжение. Голубая сеть пахла озоном, она гудела и изредка потрескивала разрядами — меня тошнило от этого звука. Она ткала эффект электрического стула подо мной.

–… я должен буду провести процедуру «разъединения». Сплит.

Грера ощущалась во мне каменной сейчас, неживой.

— Понимаешь, — Лиам смотрел почти мягко, но мягкости в нем не было ни грамма, и ощущение того, что я на СЕ, накрыло с головой. — Раньше бы я мог просто заполнить тебя собой еще раз. Тебе было бы некомфортно, да, но терпимо. И все закончилось бы быстро. А сплит — очень болезненная процедура, я должен буду просканировать и вычистить каждую твою клетку.

— Не надо…

— Не надо — что?

— В том, что она проявилась во мне, есть какой-то смысл…

— Конечно. Она скажет тебе что угодно. Это Греры. Вы, люди, не способны противостоять ни одному импульсу их мысли. Вы слабы.

Мы слабы, да. Но мы не бесполезны, не настолько ничтожны.

— Она хочет помочь.

— Кому? — Карра приблизился, и меня сдавило окончательно, когда его лицо приблизилось к моему. — Тебе? Мне? Себе?

Некая часть внутри меня тянулась к нему, остальная не могла выносить его близкое присутствие — он почувствовал. Распрямился. Давление чуть спало.

— Она… — пока есть возможность говорить, надо говорить, — выдает мне кучу символов, объясняет причину своего «пробуждения», но я пока не могу понять.

— Она способна создать любую иллюзию. Возможно, именно в том и заключался план.

— Какой план?!

Лиам, наперед просчитавший все фатальные сценарии развития апокалипсиса с участием Греры-захватчика, лишь покачал головой.

— Я не желаю причинять тебе боль, Кейна. Поэтому я погружу тебя в искусственную кому. Когда ты проснешься, все будет кончено.

Я воочию представила себя лежащей на некой стерильной поверхности. Глаза Лиама, вероятно, будут светиться, он разложит меня на атомы, он каждый из них стерилизует.

— Лиам, пожалуйста…

Он все-таки был человеком, я знала. Ему было больно видеть меня такой.

— Не пытайся воздействовать на меня словами. Ты знаешь, что это невозможно.

— Послушай… Не делай этого.

Слишком маленький шанс его переубедить, но я должна подниматься с колен, даже если на спине тонны груза. Еще раз, и еще раз, и еще.

Внутри него горели все красные кнопки, все рычаги находились в положении «уничтожения».

— Она хочет помочь…

— Я очень серьезно отношусь к тебе, Кейна, — прозвучало медленно, тихо, но очень отчетливо. — К работе я отношусь серьезно тоже. Не заставляй меня выбирать.

«От моей работы зависишь не только ты. Не только я сам. От нее зависит безопасность Уровней в целом» — вот то, что читалось по его глазам. И Создатель свидетель, я понимала. Я действительно это понимала.

Но время на исходе — он принял решение. У меня несколько секунд для того, чтобы его переубедить, хотя бы попытаться сделать это.

— Она… — я начала задыхаться, — она пытается что-то сказать о некой субстанции… О том, что может предотвратить какой-то очень плохой сценарий. Помочь. О том, что началась катализация процессов. Что-то ускорилось, приняло гиперактивное состояние… Иначе бы она «не вышла».

На меня смотрел СЕ-шник. Равнодушный колосс.

— Пожалуйста, — взмолилась я на грани отчаяния, — дай мне трое суток. Нам с ней. И я выясню причину ее появления. Трое суток…

Ни тени эмоций в его глазах. Мне казалось, в зрачки светят лампы из лабораторий СЕ.

— Если нет, — почему-то было сложно дышать, говорить, — ты сделаешь то, что должен. Этот… сплит.

Больше мне нечего было добавить.

Я сдавалась. Он смотрел на меня так же, как тогда в кресле, он смотрел так, что из меня вытекали силы.

«На колени. На колени. На колени…»

Он сделает так, как считает нужным. Я должна подчиниться. Я этого не хотела, но понимала, что подчинюсь. Он был единственным, ради кого я добровольно встану на колени, он это уже проверял.

«Прости, — адресовала я Грере. — Я не могу против него пойти». Мне не хватит ни воли, ни сил. Она об этом знала.

Больше я не могла смотреть Лиаму в глаза, я смотрела на его штанины, сквозь них. Тотальная беспомощность снова, сколько раз в своей жизни я буду через нее проходить? Если он сейчас возьмет меня за плечо и поведет к стерилизационному столу, я пойду. Он сделает то, что считает правильным, и дальше случится то, что случится.

Взгляд этот все длился. Взгляд из души в душу — наверное, сейчас ему тяжело тоже. Я спеклась почти до самого основания под беспощадными лампами, я делалась все меньше.

— Сорок восемь часов, — прозвучало ровно и тихо. И первые несколько секунд до меня не доходил смысл сказанных слов. — У тебя есть сорок восемь часов.

То был первый раз, когда я встрепенулась на стуле.

И Лиам, сдерживавший внутреннюю агрессию, внутреннюю ненависть на наличие во мне Греры, сделал то, чего делать изначально не собирался — махнул рукой. Коротко, зло. Голубая сеть погасла.

Он направился к выходу, и я, пытавшаяся осознать, что опять получила отсрочку, вскочила, бросилась за ним.

— Лиам…

— Не подходи ко мне сейчас. — Он был в «боевом» режиме. Сейчас он фонил убийцей, который едва сдерживает чувство долга — «стереть, вычистить, изъять». Комиссионер СЕ в рабочем состоянии. — Не приближайся.

Я застыла как вкопанная.

Все верно, нельзя его провоцировать, он временно заковал себе руки, чтобы не совершить то, что должен.

— Лиам…

Но мне его не хватало. Вот и натянулись те самые межклеточные канаты. Я-то все еще была Кейной, его Кейной. Я была обычной девчонкой, и казалось, что последний луч тепла я получала очень давно. Конечно, сейчас не до этого, сейчас я должна ликовать, получив ответ, который невозможно было получить от СЕ-шника, благодарить его…

Карра смотрел на меня, и взгляд его был ледяным.

— Моли Создателя, чтобы ты отыскала причину. И чтобы причина эта оказалась веской, потому что сейчас я совершаю должностное преступление.

Его могут стереть за него, стереть как личность, меня могут убить за все это — я понимала.

Хотелось что-то сказать, что-то очень важное. Что мы найдем выход, я отыщу причину, что все закончится хорошо, что все не зря. Его не проняло бы. И шаг ему навстречу делать нельзя — я играю с трансформаторной будкой.

Пришлось принять тяжесть происходящего.

— Я… уйду за край Уровня. Из нашего подвала — ты сказал, что он экранирован. Я должна, понимаешь? Должна…

— Уходи.

Наверное, это слово относилось к ответу «по существу», но оно резануло по мне лезвием очень острого ножа.

Он развернулся, он уходил. Я оставалась стоять. И мне вдруг стало насрать на Греру, на все страшные сценарии, показанные мне ранее. Накрыло чувство тотального одиночества, убивающее чувство. Холодно, тяжело, и теряются смыслы.

Пикнул вдалеке активированный Портал — Лиам ушел на СЕ.

О чем-то вещала Грера, я плевала на ее посылы.

Я стояла в полутемном коридоре, закрыв глаза, упершись лбом в обои.

Уровень СЕ

Лиам

Он не понимал, что только что сделал. Зачем сделал. Он, возможно, только что собственноручно нажал красную кнопку начала конца — он никогда не доверял Грерам, не доверял и сейчас.

А теперь смотрел на Кейну на экране и чувствовал боль. Свою, её. Она, всегда нерушимая, сейчас пребывала в разбитом состоянии. Будто раздался пушечный выстрел с борта корабля, будто обвалился в воду кусок скалы. В ней ни капли радости — только досада, печаль, рвущее на части одиночество.

Он не мог ее сейчас коснуться — он убил бы. Не её, но Греру в ней, у него оголены инстинкты уничтожения. Если бы они еще раз соприкоснулись аурами, вспыхнувший в нем красный сигнал перекрыл бы любые доводы.

Опустившись в рабочее кресло, Карра все еще пытался понять, почему сделал то, что сделал. Её взгляд? Она подчинилась ему опять, она приняла его, согласилась с его решениями. Из любви. И проделала очередную брешь в его извечной броне, затопив такой ненужной сейчас, такой опасной в данной ситуации нежностью.

«Грера сказала, что есть причина…»

Эта самая Грера когда-то вернула ему Кейну. Она вылечила повреждения, которые Комиссионные стационары уже не смогли бы — обожженные плазмой люди не выживают. Кейна выжила.

Может, поэтому?

Или потому, что прозвучала фраза: «Процессы катализированы»?

Что-то созвучное с тем, о чем он в последние часы так много думал.

Он мог оказаться во всем не прав. И саднило сердце, потому что Кейна продолжала стоять без движения. Его маленькая, его беззащитная Кейна. Сейчас он сделал для нее все, что мог.