Порок. Часть 2

Виталина Дэн (2024)

Туман — жесток, циничен, изворотлив. У него острый ум и лидерский потенциал. Человек — загадка. Да и человек ли вовсе? Он не видит берегов, как и ни единой границы. Границ, которых нет ни в его поступках, ни в темных глазах. И, вроде, его сердце давно очерствело, но есть еще та, единственная, рядом с которой мышечный кровеносный орган дает серьезный сбой, вынуждая отключить мозг и довериться собственным чувствам. От Автора: История не подразумевает ХЭ!!

Глава 4

Медленно с удовольствием выпустил вверх густой сигаретный дым и, опосля зевнув в кулак, потер воспаленные от недосыпа глаза. Боковым зрением оценил, как в мой профиль изучающе уставился полудурок, пытливо считывая эмоции и поведение. Не парясь, переключил фокус на таращившегося хмурого Антоху и, дернул головой, мол, говоря, хули, пасешь.

— Ты че тут трешься, Фанатик? Соображаешь? — с едкостью в голосе кольнул и хмыкнул. — Иль, снова желаешь обвинить в непростительном тяжком грехе? — изменившимся с подковыркой пересравшимся тоном скалился.

— Я смотрю, ты все веселишься? — как и следовало ожидать, решил в сто ебнутый раз доебаться.

Делать же нехуй. Дай, думает, Дениску подергает за несуществующие усы.

— Бля, Антоша, какой ты тошнотик. Удивляюсь, как жена от тебя не сбежала сразу после свадьбы. Что ты мне прикажешь? Плакать?

Он заметно напрягся и пристальным взглядом прошелся по мне.

— Ой, пардоньте, — вскидывает брови и растягивает потресканные в неуместной улыбке губы. — Забылся, не серчай, — из-под черной шапки выглядывают отросшие грязные волосы, белки глаз покрасневшие, круглая рожа помятая с чужой кровью на коже. — Ты же у нас похуист. Война войной, но тебя и этот расклад не в каком образе не ебет. Может, я что-то не знаю и, ты у нас царских кровей?

— Кстати! — коротко хохотнул, откинув бычок и, развернулся лицом к нему. — Это ты в цель попал. Прадеды в царской армии служили. Батя, полковник ВДВ. Иль, я опять не туда завел и показываю свое превосходство? — измываюсь над злобно щурившимся Фанатиком, сделавшим уверенный шаг ко мне.

— Ты заебал! Играйся в друго…

— Не качай, — жестко с раздражением и призрением на лице его остановил. — Завали во время, чтоб снова не пришлось прикладом тебя затыкать.

— Туманов, Костенко?! Какого ляда, вы, блядь, шатаетесь без дела?! А ну, сюда в темпе вальса! — со стороны от нас рвет глотку командир.

На близком расстояние, не моргая смотрим в глаза друг другу и молчим.

— Мне повторить? — очевидно с пеной у рта, как потерпевший орет нам, Цым.

Тоха, первый разорвал зрительный контакт, отступил на шаг и пошел к капитану. Я следом за ним переставлял не спеша ноги, проваливаясь ботинками в рыхлой мокрой земле. В башке из тьмы подсознания всплывали за время военной службы отрезки многочисленных разговор, споров и эпизодов с этим сказочным полудурком.

В моменте не сдержался, фыркнул, чем больше взбесил впереди идущего и сплюнувшего себе под ноги, Фанатика.

— Назад дороги нет. Война не закончится, пока город не возьмем, — скрипя зубами, доказывает мне, Антон. — С нашей стороны она правильная. Справедливая!

— Эта, твоя война, нахуй никому не сдалась, — скривился и повернулся спиной к двадцати пяти летнему пацану, говоря о том, что диалог закрыт.

— Я повторяю тебе, Туман! Прожить тут по принципу моя хата с краю не получится. Я ясно изъясняюсь?

— Я, че-то, блядь, недогоняю, ты решил мне условия ставить? — ирония в собственном голосе сочится ядом, когда через плечо кинул на него предостерегающий взгляд.

Наперед знал, что, если нас не остановить, то этот разговор непременно выльется в драку.

Все что от меня требовалось, я всегда выполнял и даже больше накидывал сверху. Да, помимо той чуши, что здесь происходит, я проворачиваю тут и свои дела, но, как говорится, за руку не пойман, а значит не вор. Для меня это не война. Изгнание из города — да. Ссылка — да. Для того, чтоб глупое дитя, вращающегося в криминальных кругах уму разуму научить.

Если, Макс, чалиться в Лебеде, то, я здесь отбываю свой срок.

***

— Сила в правде! — полосует яростным взглядом по моему ебалу и разводит руками, Костенко.

— В деньгах! — невзначай на расслабоне хмыкнув, продолжаю стоять на своем, когда завелся очередной бессмысленный базар.

— Че ты несешь? Маразм крепчает? — рявкает, Антон, газуя и пытаясь убедить в обратном.

— Фанатик, я не заставляю. Ты можешь не принимать мою точку зрения. Но, и меня за уши за собой тянуть не нужно. Фанатей сам от своей вымышленной сказочной хуеты. Меня не обрабатывай и мозг не шлифуй.

— Да оглянись, ты, Туман! — орет он, приблизившись ближе ко мне. — Посмотри на наших бойцов. Добровольцев весь полк, — несдержанно входит в азарт. — Мы жизнь свою не щадим! Дохнем! За Россию! За наших ребят! За то, что мы здесь! Это наша земля! Я потомственный казак. Этот город основали казаки. Мои предки. И, если нужно, я оставлю тут свою голову! Понял? Отдадим Чечню — распадется Россия! Отдадим Чечню — будут колоть Россию!

— Бля, какой же ты клоун. Разуй глаза. За кого ты голову снимешь с плеч? Ты видел их армию? — пальцем указываю в сторону, имея в виду чеченских боевиков. — Это армия обученная, вооруженная до зубов, тренированная, готовившаяся три года к войне с Россией. А у великой России дети, восемнадцатилетние пацаны, срочники, не обученные солдаты. Твоя родина и власть толкает сопливых малолеток на мясо. Пиздаболы депутаты, корреспонденты, проходимцы и другая невьъебенная чиновничья шелуха в глаза не видили передовой, но трещащих о Чеченской войне без умолку. Каждый наш солдат и комбат на передовой умнее всей государственной верхушки. Пацаны по насквозь пробитым горящим улицам, где пальба не смолкает и, бьют со всех окон, разъезжают на броне по Грозному. А твои великие специалисты из подвалов ждут наши батеры и танки, чтоб спрятаться под броней. Сколько, офицеров полегло? Солдат? Твоих друзей, Антоха. За, что? — потеряв остатки терпения, быковал с пренебрежительным взглядом и язвительной полуулыбкой. — Да, не за что! — сплюнул в сторону. — Потому что, можно было мирным путем договориться! Сотни живых людей. Сотни. А ты очко дерешь. Ну, че, схавал? Кушай на здоровье.

— Радов, команда была оцепить помещение! Так, какого хера, ты вступил в ближний бой?! — беснуется, Цым, брызжа слюной. — Туманов, не было распоряжения завязать переговоры! — пуще заорал, мельтеша из стороны в сторону перед глазами. — Шестинский, десять раз лично сказал, что ты замыкаешь калонну! Десять, мать твою. Лично, ептвою!

Усмехнулся, вздернув бровь. Очень содержательная речь.

— Туманов, отставить смех! Какого черта, ты, Шестинский, был рядом с Ржевским в первых рядах? Кто замыкающий?! Где, тыл?! Костенко, засунь в жопу свой характер, и думай башкой, прежде чем хочешь замочить языка! Мы месяц в поисках терпилы. Или, у тебя вместо башки тыква, а вместо мозгов семечки?!

— Я же не зна… — попытался вставить слово, раздраженный Фанатик.

— Тихо, я сказал! Оправдания приберегите для себя!

— Георгий Павлович? — окликнул Цымакова не менее озверелый Розин — капитан другого батальона, который вблизи от нас тоже проводил наступательную боевую операцию.

— Здорова, Толя! Что у тебя? — Цым с безумным взглядом пожал лапу вояке и, стрельнул прищуром из-под круглых разбитых очков в нас двинувшихся кто куда. — Я не отпускал! — взревел на нас старшина.

— Жора, выдели на пару дней своего бойца. У моего снайпера минус пять с половиной зрение и глухой, блядь. На три метра от нас рвется минамет, а он вообще нихуя не слышит.

Свора нашей колоны выпала в осадок, надрываясь от смеха до выступивших слез на глазах.

— Закрыли все рты! — возмущенно гавкнул, Цым.

— Так, его снайпером в штатную должность записали, — продолжил разглагольствовать, Розин, и возбужденно размахивать клешнями. — С кем воевать?! Эти, совсем деревянные. Как бой в городе идет — не знают! БМВ три идет, горит, сука, а экипаж не выходит. Танкист подъезжает, закрывая своей броней. Снаряд улетел под погон и БМВ сгорел вместе с ним. Кто, этих дебилов обучал?! Зачем, все это надо?! Блядь, этих мразей надо давить, но давить нужно же по уму, Жора! Хотя бы, месяц подготовки! Месяц. Вчера всю ночь отстреливались, а в действительности удалось разгрести переднюю линию, где на их огневых точках положили массу наемников, — Розин, поспешно вытащил из пачки сигарету и ни с первого раза нервно прикурил.

— Толь, а что делать? — пожимает плечами Цымаков и поворачивает голову на меня. — Ничего, прорвемся.

Да, бляяя, так и знал.

— Туманов! Иди к нам, — капитан устало взглянув на Розина, поспешил ввести его в курс дела. — Туманов Денис. Наш боец и параллельно завербованный по контракту снайпер. Большой специалист по снайперам. Знает толк в стрельбе. Один из лучших. Вчера снял двух пулеметчиков, четырех снайперов и одного гранатометчика. Единственному из моего отряда удалось подавить большую часть вражеской техники и выбить из высотки напротив, — Цым, пальцем указывает на разрушенное здание в котором я пасся пару суток, — позиции снайперов. Забирай. Плохим не делимся. Но, с концами не отдам. Даже, не проси.

— Георгий Павлович, выручил! — засиял и, крепко пожав краба нашему командиру, довольно зыркнул на меня. — Ну что, Денис, идем? Объясню походу.

Розин, дождавшись моего механического с равнодушным взглядом кивка, радостно ударил раскрытой ладонью меня по плечу и подтолкнув к своим ожидающим неподалеку от нас солдатам.