ВладИслав и Зверь

Влада Алиферцева (2024)

ВладИслав — незаконнорождённый сын князя Чёрного песка. Влад — не герой, пока не наследник и вовсе не колдун. Но несмотря на это и все трудности постапокалипсиса, ВладИслав не сдаётся. Он мечтает, чтобы его жизнь стала нормальной — с друзьями и семьёй, а не с бесконечными интригами и злоключениями. Но не скроешься от проблем ни в домике деда — тёмного целителя, ни в борделе мамы. Владу придётся столкнуться с оборотнем, который держит в страхе всё княжество. Но Зверь предчувствует, что бастард сможет его победить… Вот только каким образом? Взрослея, Влад пытается забыть о бедах, на которые богата его юность. Но придётся ли, чтобы позволить своему ребёнку жить, вступить в бой с призраками прошлого?

Плохая сделка

В борделе много любви… на любой вкус и кошелёк, но вот как чувство она там не ценится.

Мариэтта радела о профессионализме своих работниц. Ни одна из них не смела влюбиться, ревновать даже верного клиента… то есть, конечно, чувствовать девчонки могли всё что угодно, а вот показывать это — нет. Старалась, чтобы и «гости» сильно не привязывались к девушкам: «Попробуйте нашу новинку! Со скидкой… Берите по одной цене двух». А сама…

Чувствовала ли хозяйка хоть что-нибудь? Любила ли она первого клиента, который всегда хорошо к ней относился, или отца своего ребёнка? А самого сына? А Рафу?

Со смерти мамы Мари хранила обиду на отца. Не потому, что он на самом деле был виноват. Просто она была ещё маленькой и видела мир глазами тех, кто находился рядом с ней. И если Рафа сам не мог простить себя, то и она перенимала такое к нему отношение. Пока он старательно заглаживал перед дочерью свою мнимую вину, девочка так же старательно от него отгораживалась.

С возрастом её отторжение к отцу становилось все больше, при этом глодаемый виной мужчина не мог отказать девочке. Она пользовалась этим, получая от Рафы почти всё, что хотела.

Мари научилась использовать свою красоту, редкую для этих мест. Предложили бы ей посетить Олифер — земли предков — она бы туда ни за что не поехала. Нужно оставаться необычной… всегда и везде! Если все брюнетки, перекрасься в блондинку, а если светленькие, то наоборот. Обожая внимание к себе, Мари освоила искусство притягивать взгляды: правильно одеваться и раздеваться, обольщать, заигрывать, управлять… Но важно не запутаться в собственных сетях!

Но с князем она сама запуталась. Чёртов повелитель! Мари, кажется, его любила.

И боялась. Из-за его слуги — Зверя.

А с тех пор как у Влада вдруг появилось сапфировое кольцо, Мариэтте совсем не стало покоя. Ладно бы мальчишка просто нашёл украшение, так он ещё и надел его. Известно же, что последнее — плохая примета! Мало ли, кто носил драгоценность раньше! И вдруг прежние хозяева захотят его вернуть? А оно не снимается.

«Нацепить на безымянный палец — надо же! Скажут теперь все, что Влад женился, — раздосадованно думала Мариэтта. — Хорошо хоть олиферцы обручальное кольцо носят на другой руке».

Для Влада самым важным в этой истории стало воспоминание о том, что Агата носила похожее или это же кольцо именно так.

Конечно, украшение пытались снять, но безрезультатно. Тогда Мариэтта перевязала его бинтом, будто сын поцарапался. Но странное дело — бинт распадался на нитки, соскальзывал. Тогда она нацепила на мальчишку перчатку, но странная вещица светилась и сквозь плотную ткань.

— Что ты наделал, Влад?! Подцепил какую-то волшебную гадость! Ты на нас всех проклятье навлечёшь! Весь в деда! — ругалась Мари. Она опасалась волшебства и всего связанного с ним, если это не касалось приворотов и сохранения молодости. Радовалась, что её несостоявшийся супруг Рияд далёк от колдовства. Вот только со Зверем связался, о котором народ уже страшилки стал распускать. Люди наговаривали и на князя, они устали от войн, а тут ещё разгром их флота.

Пришлось Мариэтте всё-таки прибегнуть к магии… к женской, конечно! Она выклянчила у Роберта антимагическую перчатку и успокоилась только тогда, когда заставила сына её надеть.

И всё-таки с сапфировым кольцом на руке Владу было неправильно мыть полы. И вообще, визит Рияда заставил Мари понять, что сын засиделся на непрестижной работе. Он и так уже освоился с бухгалтерией, пришлось и дальше вводить его в курс «бордельных» дел: ресторан, шоу, система скидок…

* * *

Я сидел на полу в кабинете, разбирая для Мариэтты отчёты и расписки. Она практиковала женскую медитацию: красила старлайтексом ногти. Сможет над открытым огнём на них хлеб жарить!

Сколько же наши клиенты закусывают! А выпивают ещё больше… В принципе, нам это выгодно, но специализация-то у нашего заведения другая. Сюда не пить приходят, поэтому цена бутылки шампанского у нас равна десяти обычным… Девчонки наши, понятно, обучены раскрутить клиента на бутылку-другую.

На среднем уровне каждая смена позы, если не оговорено заранее, за доплату. На верхнем клиенты денег не считают! А на нижнем, в основном, нечего с них взять, поэтому приходится догонять количеством… актов. Низкопробные для самых непритязательных, хотя и эти девки были вполне пригодны для дела. Мама следила за качеством.

Мысленно исправлял каждый раз «наши девчонки» на «её».

Живу одним днём, а пора определиться со своим будущим. Дедушка не хотел, чтобы я пошёл по его стопам, будто жалел меня. Теперь поздно о магии мечтать — ей, наверное, надо с детства себя посвятить, а мне даже через поколение дар не достался… На мне, как и на маме, магическая природа отдохнула! А мать вроде и планировала оставить мне своё «детище», но пока слишком крепко за него держалась. Она почти всё контролировала сама, никому не доверяла, поэтому ужасно уставала. Я понимаю, почему у неё не было времени на меня. И, конечно, для малыша бордель явно не самое лучшее место.

Стук в дверь. Мужской, уверенный… Вопросительно смотрю на маму.

— Да-да, Роберт! — распахнув пеньюар, Мариэтта поднимается гостю навстречу. — Ты раньше!

— Прекрасная Мари! — галантно целует ей ручку. — Мне и уехать придётся раньше, поэтому позволил себе поспешить.

А, старый знакомый! Терпеть его не могу… почему-то. Дорогие ткани почти скрывают, как этот представительный мужчинка обрюзг. На всякий случай собираю бумажки.

— Так, у нас деловой разговор ведь или?.. — косится на меня Мариэтта.

— С тобой сложно говорить о делах, моя богиня.

— Влад, сгинь! — скрыв меня от гостя полой пеньюара, незаметно пнула каблуком. Надеюсь, что незаметно! Ох, ма… Мариэтта! Но я и сам рад убежать — на море.

— Пусть он прислуживает нам, чтобы без лишних ушей. Ты ведь доверяешь сыну?

— Доверяю! Только он несколько неуклюж, болтлив не в меру и от него больше хлопот, чем пользы, — говорит она шёпотом, будто я её не слышу.

Желание клиента закон? Хотя Мариэтте закон не писан — буквально! С тех пор, как закрыли все бордели, кроме нашего. То есть её!

— Подросток! Но он постарается. Да, Владик? — Роберт пристально смотрит мне в глаза.

— ВладИслав. Извините, не я выбрал себе такое имя, — поправляю я, а Роб хохочет.

Стараться стоит потому, что мама мне устроит головомойку, если я испорчу ей общение с партнёром.

— Владька, где твои манеры? — по-моему, она готова мне каблуком заехать по лбу. — Ладно, быстро за шампанским! И лучшую закуску! Ничего не урони, подросток.

Отправляюсь на кухню. Так и хочется принести им засохшие сладости!

* * *

— Для своего возраста он очень изящен! — улыбается Роберт.

— Да, он немного занимается танцами — девчонки учат. Но что мы о нём?

— Признайся, он ведь сын самого Рияда? Начинает напоминать… Хотя красив в тебя.

— Ха, ошибка всей моей жизни. Родить от князя и ничего с этого не поиметь! Сначала сына не признал, сволочь, а прошло пятнадцать лет, так потребовал, чтобы я отказалась от Влада!

— А когда у тебя роман с Повелителем случился?

— Скажешь тоже! Случайная встреча… Зачем я выпила, как его на пороге борделя увидела, то зелье?! Так что у тебя за предложение?

— Очень щедрое, Мари! Не могу больше терпеть. Отдай мне… сына.

— Владьку? За деньги?! Ты из него князя собрался сделать или… Роб, я ведь нашла тебе недавно, ну, парнишку.

— К сожалению, он погиб. Мне так его не хватает — в том и дело.

— Пытался сбежать или ты его за…

— Некачественный товар — с пороком сердца! Твоя вина, между прочим, — плохо проверяешь. Владик ведь здоров?

— Да… То есть… Роб, я не могу его продать, я ж мать, — вздыхает.

— Подари! Или вот… Мать, взгляни — корона Пенелопы Круз! — достаёт из-за пазухи свёрток, приоткрывает его, и комната озаряется сиянием сапфиров.

— Крус?.. — Мариэтта не очень сильна в древней истории, хотя сомневается, что в ту эру носили короны.

— Это ещё и могущественный артефакт! Она ждала мужа полвека и не состарилась! Ты тоже сохранишь вечную молодость!

— Ага, а после рассыплюсь в прах? Знаешь, мой сын очень талантливый, перспективный очень. У меня на него большие пл… надежды! Представляешь, от девчонок он выучил пару языков! — осторожно отодвинула ткань, любуясь артефактом. — И я заметила, что на него уже заглядываются клиенты.

— Я ведь твой лучший клиент! Забыла?! Заключим сделку, Мари?

— Роб, я не могу! — она не может оторваться от короны. — Не соблазняй. Со всеми недостатками, то есть достоинствами, он мой единственный сын. Чего стоила мне та беременность, работать-то я не прекращала! А роды и вспомнить страшно! Это я ещё форму не потеряла. Кормить, конечно, не стала, но…

— Обещаю, что с ним всё будет в порядке. Денег у меня достаточно! Вы даже можете видеться, а я избавлю тебя от забот в его сложном возрасте. — Роберт бухнулся на одно колено, будто делал ей предложение руки и сердца. — Всё равно его скоро в углу зажмёт один из твоих пьянчуг! Или Влад сам влюбится… Зачем просто так про… упускать преимущество?! Я хочу сорвать этот цветок. Больно не сделаю, ты ведь знаешь по себе!

— А давай так! Корона останется здесь, — Мариэтта поправляет волосы, представляя украшение на них, — Влад тоже. Будешь чаще к нам — к нему заезжать. Мы все условия вам обеспечим! Я даже могу присутствовать, чтобы всё прошло без эксцессов. А? Ни тебе, ни мне!

— Стой. А какой вариант… был бы идеален для тебя? — Роб, кряхтя, поднимается.

— Ты не трогаешь моего сына, с пьянчугами и влюблённостью сама разберусь, а корону мне даришь. Ты ведь мой первый во всём клиент! — льстит она, хотя очень не любит, когда ей напоминают о начале её пути.

— Плохая сделка получается, подожди!

— Точно! Давай подождём годик-другой, — заворачивает корону, веря, что за это время при должном уходе не состарится.

— Но в этом возрасте!.. Если он потеряет девственность, цена упадёт, учти.

— Между прочим, он бесценен! Как и я… Чтобы сделать тебе приятное, я за ним прослежу. И мозги ему промою, что надо себя беречь, договорились? Кстати, у нас новенькая в твоём вкусе — Арианна…

* * *

Верная Химэ по моей просьбе принесла бутылку и сладости из собственных запасов. Я захожу с подносом. Эти двое так на меня смотрят, будто обо мне и говорили.

В курсе я — не зря ведь подслушивал. Не знаю, как мне удалось держать лицо, чтобы не показать, как Роб мне отвратителен! А мама всё-таки не отдала меня… Даже родному отцу.

Через неделю нам принесли печальную весть, что Роберт умер в караване от сердечной недостаточности. Мама смеялась до слёз.

С его стороны было очень любезно завещать ей драгоценность. Корона для продажной женщины, хоть и хозяйки оригинального борделя!

Она заслуживала награду. Мариэтте приходилось всё контролировать самой: от закупок выпивки и продуктов для ресторана до смены постельного белья. Она не доверяла никому — всегда лично общалась с важными клиентами. Была везде и сразу: её каблуки стучали по кухонному полу, парфюм чувствовался на сцене, сигаретный шлейф струился по коридорам. При этом она не забывала о творчестве — ставила танцы, сама выступала на воскресных представлениях, не сказать бы «службах». Для меня она всё равно оставалась святой.

Мужчины, которым посчастливилось пройти через её постель, готовы были отдать жизнь за ночь с этой богиней. Она идеально владела своим идеальным телом. И ни к кому не привязывалась, даже ко мне — единственному сыну.