Сокрытая летопись Потомков. Змеиный клубок

Всеслав Чаров

Первая книга в авторском мире «Сокрытая летопись Потомков». В ближайшем будущем (2019 г. н.э.) в российском городе Анапе череда непонятных и зловещих событий сводит вместе нескольких весьма неординарных людей: следователя, журналистку скандального издания из Москвы и сына местного олигарха. Что связывает этих людей, и что же за неведомая напасть ощущается в спокойном южном городе всё острее? И как со всем этим связаны кровавые сектанты, древние египтяне и Святая инквизиция? Скоро узнаете…

Глава первая

О следах, пепле и бреде сумасшедших

« — Скажите, пожалуйста, куда мне идти? — спросила Алиса.

— А куда ты хочешь попасть? — поинтересовался Кот.

— Мне всё равно.

— Тогда всё равно, куда и идти, — заметил Кот.

— Только бы попасть куда-нибудь.

— Куда-нибудь ты обязательно попадёшь, только не сворачивай!»

Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес».

Анапа. Станица Анапская. 7:24 UTC+3.

Мобильник мерзко завибрировал, вырывая Серёгу из глубоких объятий сна. Рука с тусклым обручальным кольцом вяло приземлилась на прикроватный столик, зацепив проклятую тарахтелку одним лишь мизинцем. Таким образом, цель была нащупана, и в течение следующих пяти секунд мутный взгляд бороздил просторы четырёхдюймового экрана от даты и времени до вызывающего абонента. На последнего, после осознания того, как рано он звонит, посыпались с небес молнии, и полилась раскалённая сера. Впрочем, выразилось это лишь в максимальной степени недовольства, которое он выплеснул в тоне:

— Да!

— Не «да», а «слушаю, товарищ подполковник»! — раздался в трубке ехидный голос. — И не бурчи, Серый, знаю, что у тебя отгулы ещё не кончились, и что заслужил, знаю. На дороге у кафешки «Ундина», что около Змеиной бухты, какая-то разборка произошла. Внедорожник взорван, кровь, пепел странный… Свидетель бредятину несёт… В общем, оправдывай поговорку — пусть тебя ноги кормят — чтобы был там через час, как штык! Вопросы есть?

— Так точно! Какого хре… — но собеседник заблаговременно отключился.

«Да чтоб вам всем фуа-гра¹ поперёк задницы клином, любители внедорожников и их подрывов чёрт знает во сколько утра!» — излил несчастный следователь душу в пустоту.

В доме ни души, если не считать храпящую, как трактор, в соседней комнате тёщу. Но её можно в расчёт не брать — если по наличию этой самой души считать… Жена снова «заночевала у подруг», что последнее время было частенько. Серёге бы забеспокоиться на тему «подруг не в юбках», но ему уже было фактически плевать. Их семейная жизнь медленно, но верно катилась под откос, детей они за семь с лишним лет так и не нажили, а тёща лишь подливала масла в огонь и пургена в борщ.

След (ему больше нравилось подобное сокращение, нежели «следак») привычным рывком поднялся с такой соблазнительной, мягкой и тёплой кровати, встряхнул головой, сделал пару гимнастических пассов, разгоняя кровь, и быстро направился в душ. По пути он, как обычно не удержавшись, что есть силы хлопнул дверью — пусть хоть что-то приятное будет в его раннем пробуждении. Из тёщиной комнаты раздались приглушённые ругательства, причитания и кряхтение.

Спустя минут пятнадцать на кухне его уже ждали. Да не просто так, а со свежезаваренным чайком и бубликами.

— Что, зятёк, снова на службу ни свет ни заря гонят? Чайку вот тебе собрала на дорожку, — елейным голосом проворковала пожилая дама (да чего уж там — чёртова старуха!) с химическими, неестественно рыжими волосами и мешками под очень подлыми поросячьими глазками.

«Ну да, как же — от чистого сердца, не иначе!» — усмехнулся про себя мужчина, растянул губы в самой лучезарной из арсенала Ганнибала Лектера улыбке и ответил:

— Вот спасибо, Даздраперма Капитоновна! — ему безумно нравилось при любом удобном случае прокатываться катком по её жуткому махрово-коммунистическому имечку, означавшем всего лишь «Да здравствует Первое мая!». — Но я так спешу — перекушу по дороге.

Он хищным движением цапнул дальний от себя бублик с подноса и направился в прихожую. Бережёного Бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт! В гараже хозяина уже ждала его любимица — почти новая и отлично обихоженная Шевроле Круз. Вот уж кто не предаст и любит таким, какой он есть, но и свою порцию любви да ласки получает регулярно.

Примерно через полчаса старший следователь в чине майора, Сергей Волков, уже тормозил у того самого пятачка земли, куда направило его начальство: у обочины дороги близ кафе «Ундина». Как видно, умники из экспертного отдела заканчивали сбор улик. Их старший, а по совместительству ещё и верный друг Серого, Вадик Ерохин, тут же подошёл к новоприбывшему с довольно большим списком первичных улик. Мужчины обменялись рукопожатием.

— Ну, так что здесь наворотили проклятые капиталисты? — иронично вскинул бровь След, принимая листок.

— Да в том-то и дело, что хрен его знает, — поморщился Ерохин. — На данный момент у нас сгоревший внедорожник, как сейчас говорят «ви-ай-пи класса» — пустой, дверцы распахнуты — значит: либо выскочили до, либо сидели с открытыми и буквально вылетели при взрыве — повезло. Далее по списочку: в доску пьяный бомж, который заявляет, что всё видел и тогда ещё не успел окосеть. Хотя, его послушаешь и тут же в этом сильно усомнишься. Что ещё? Ах да, весь данный пятачок земли перепахан малыми и побольше бороздами и ямками, явно свежими — по грунту видно. И самое непонятное — несколько то ли кострищ, то ли просто заметных кучек мелкого серого пепла. Часть успел разнести ветер, но наши взяли, что успели, на экспертизу. Интересно то, что земля под ними не обожжена или обожжена совсем слабо — на костры не тянет. Что они тут сжигали такое, что прогорало так быстро и оставило лишь однородный мелкий пепел? Снова вопрос. Владелец сгоревшей тачки уже объявился — небезызвестный ныне миллиардер, филантроп и плейбой, — он хихикнул, гордясь «искромётной» цитатой, — Владимир Вольгин. Машина охраны его сыночка Виктора Вольгина. Папаша заявил о нападении неизвестных, скорее всего, с целью похищения Вольгина-младшего. Обещают любую помощь расследованию: оборудование, связи и т. д. Просили сообщать, если что понадобится. Буржуины, но как задницу прижало, так всем готовы обеспечить, лишь бы их обидчиков нашли. Впрочем, грех не воспользоваться — нам бы как раз пара лишних новеньких анализаторов не помешала, да и ещё чего «по хозяйству». Пусть раскошеливаются на общее благо! — он снова улыбнулся. — Так же заявили о двух пропавших без вести охранниках. Но тел тут нет — получается, что их похитили вместо сынка? Так, что ли? В общем, чем дальше в лес, тем толще партизаны.

— Вольгин, говоришь? — задумчиво протянул Сергей. — Что-то смутно знакомое… Точно, это ведь он давеча препирался с «зелёными» и «Известными Отцами» нашего города на тему строительства частного посёлка и базы отдыха в формально охраняемой природной зоне — ну той, что у Лысой горы?

— А фиг его знает, не интересуюсь, — отмахнулся криминалист.

— Ага, он самый! — раздалось за спиной Волкова, и коллеги узрели привычно широкоплечую и высокую, но рыхлую фигуру подполковника юстиции Андрейченко Георгия Ивановича.

Ему было лет за сорок, но общая рыхлость и лысина прибавляла ему лет пять, а то и больше. Смирно никто становиться не потрудился, все по-свойски ограничились рукопожатиями и «здоровканиями».

— Что это и вам, господин подполковник, дома не спится? Решили нас, немытых, лично проконтролировать? — с издёвкой вопросил След.

— А то, как же, вы ж как дети малые! — тут же среагировал тот. — Всё на мне, всё на мне! — он фыркнул. — А если без дешёвеньких шуточек, то вытащили, ироды… — при этих словах оба приятеля саркастично переглянулись и хмыкнули, проводя параллели с собой. — Как раз из-за твоего Вольгина-старшего. Он же чуть ли не отец-благодетель и нашего ведомства, и всего города в целом, да и в Конторе вроде у него то ли просто связи, то ли кумовство. В общем, позвонили — обязали… А вы не скальтесь! В аду злорадствовать будете! — он помолчал, коротко оглядывая место преступления. — Ну что, злыдни, пойдем, присмотримся к вещдокам?

Утро всё ещё оставалось ясным, но прохлада уже шла на убыль. По небу неспешно прогуливалась парочка лёгких белых облаков, компанию которым составлял одинокий планер. Но сей любитель полётов занял внимание Волкова лишь на долю секунды — самое интересное находилось как раз на грешной земле. Останки убиенного внедорожника уже не дымились: «огнеборцы» постарались на славу.

— Что с причиной взрыва? Разобрались?

— Нет пока, — пожал плечами Ерохин. — Все пробы взяли, откуда только можно было, да и откуда нельзя тоже… Но на первый взгляд ничего определённого — ни выраженного запаха чего знакомого взрывчатого, ни осколков устройства или снаряда, ни характерных следов. Точнее «вскрытие покажет». То же касается и пепла, — он кивнул в сторону раскладного столика, на котором разместились разномастные пакеты и контейнеры с образцами.

Андрейченко вразвалку подошёл к столу, поднял с него прозрачную пластиковую банку и с интересом понаклонял её в разные стороны, наблюдая, как однородное серое вещество неторопливо пересыпается внутри.

— И что в нём особенного? — спросил он криминалиста. — У меня такой всегда в камине после качественных дровишек остаётся, только разве что оттенок чуть другой, но и подобный вроде не редкость.

— В том то и дело, Иваныч, что кострами тут и не пахло! — заспешил снова козырнуть фактами Вадик. — Как я только что говорил Серому, под кучами пепла земля не была обожжена. Впрочем, под самой большой и длинной кучей некоторые следы горения имелись, но тут, скорее всего потому, что сгорающего вещества находилось больше — успело чуток погореть уже на земле, вот и весь сказ.

— А что там было насчёт свидетеля-бредоносца? — вмешался След.

— Да бомжара этот… То ли намешал чего лишнего в свою бормотуху, то ли в жёлтую прессу с интервью хочет попасть. В общем, в его рассказе разве что киборгов нет с бластерами. Пойдём — сам с ним покалякаешь.

Они обошли экспертный фургон и приблизились к газели Скорой, у которой что-то горячо втирал медработнику совершенно седой лохматый мужик неопределённого возраста. Приближение выявило у него солидный фингал под левым глазом и кровоточащий порез на правой ладони. Его-то и пытался обработать медик, но никак не мог урезонить разошедшегося бомжа, который на уговоры не обращал абсолютно никакого внимания и запальчиво продолжал:

— Вы не слушаете меня, никто не слушает, б…! А я, вашу мать, говорю, что это были НЕ ЛЮДИ! И он… ОН БЫЛ НЕ ЧЕЛОВЕК!

— Да-да, конечно, не человек, дайте же, наконец, остановить вам кровь! — подступал к нему молодой медик, явно прошедший пару курсов психологии и ещё не испорченный коллегами-циниками.

Уж те бы не стали с бродягой церемониться и миндальничать.

— Да вертел я твои бинты да зелёнки! ТЫ СЛУШАЕШЬ?! Он испустил дух! СДОХ КАПИТАЛЬНО! А потом ВСТАЛ с лыбой во всю харю, КАК НОВЕНЬКИЙ, только дыра в шмотье и кровища на ней!!! — заходился бомж, брызжа слюной на бедного медбрата.

— Да кто умер-то, и кто встал, браток? — поинтересовался Сергей. — Чего ты глушил-то такое, ух, и прёт же от тебя перегаром и не только! И кто это тебя так? — он указал на всё ещё кровоточащую ладонь бродяги.

Оратор тут же повернулся к нему, почуяв благодарного слушателя:

— Да что глушил, того уже нет, да и отпустило давно! После такого ещё и не то отпустит! Сдох он! Сопляк этот сдох, который из моднявой плоской тачки вылез, сдох! — бомж повторялся, будто втолковывал ребёнку или дебилу. Или сам таковым являлся. — В натуре сдох — дырища была во всю грудь, без мазы!

— Дырища? В него стреляли, что ли? Ты видел кто? — продолжал допрос След, решив прослушать весь абсурд до конца и уже потом постараться понять, что навеяла бормотуха, а что в действительности имело место быть здесь этим утром.

— Кто-кто. Да эти скользящие твари… Стреляли? Может, и стреляли, не понял я — сверкнуло чё-то, а этот как отлетит прямо в кусты и лыбился так… жутко, блин, лыбился! А потом глядь…, а он уж скачет, что в задницу укушенный и… все скачут… И те, скользкие, и братки сопляка, и… и… — бомжа заклинило, видать от переизбытка эмоций и бедности словарного запаса. — А потом БАЦ, и дальше ничего — темнота, только ваши и растолкали! — рассказчик глубоко вздохнул и прихлопнул руками по коленям, и всё громче заорал:

— Да, б… в задницу всё! Не важно! Они какие-то никакие, тьфу, не такие! НЕ ЛЮДИ ОНИ, ПОНЯЛ, МАТЬ ТВОЮ?!

— А ну тише, крикун-сочинитель! — хотя Волков и брезговал прикасаться к оборванцу, но он, к счастью, уже до разговора успел надеть резиновые перчатки, и теперь выверенным движением схватил буяна за руку, заломил, убавляя тому пыла, завёл за спину другую, а пораненную выдвинул вперёд, помогая медику делать, что следовало. — Давай, дружище, латай и в трезвяк его, так?

— Мерси за помощь, — возрадовался тот, сноровисто замазывая и заклеивая порез. — Угу, куда ж ещё такого? Хотя… если не утихомирится, проспавшись, по таким рассказам и дурка плачет…

— И то верно… — задумчиво ответил След, дождавшись окончания процедуры.

Затем смутьяна довели до машины и затолкали внутрь.

— Стойте, не увозите свидетеля, позвольте задать ему пару вопросов! — раздался сзади хорошо поставленный и довольно милый женский голос.

Но, несмотря на всю его прелесть, Волков скривился, как от зубной боли. Даже не оборачиваясь, он уже знал, что это журналистка. Но бомж уже был втиснут в машину — медику больше не требовалась помощь, так что повернуться всё же пришлось.

— Ольга Краснова, собкор журнала «Тайны Сокрытого», — представилась молодая, лет двадцати пяти, не больше, девушка в короткой джинсовой юбке и белоснежной футболке с синей надписью во всю грудь «I’ll find you…»²

— Ма-а-атерь божья, ещё только «желторотых» нам и не хватало! — изобразив панический ужас на лице, воскликнул Вадик, подошедший сбоку. Так они в отделе давно уже прозвали «жёлтую прессу» — всякого рода любителей Снежных людей в Сибири и НЛО в небе над Питером.

— И не говори, а утро так хорошо начиналось! — подчёркнуто грустно согласился След и, набившим оскомину скучным штампом, выдал, — без комментариев, следствие ведётся, о результатах сообщим… — он помедлил и иронично добавил, — какому-нибудь более серьёзному изданию, а не ловцам диких, но симпатишных привиденчиков. — Ерохин при этих словах так театрально закашлялся, что и ежу была понятна природа этого «кашля».

— Но… — начала уже возражения репортёрша.

— «Свидетель» ваш пьян в дупель, так что с ним можете побеседовать после вытрезвителя. Он как раз очень по вашей тематике ораторствует, вам понравится! — закончил Волков с ухмылкой. — Вообще, разве вы местное издание? Не припомню у нас такого, что-то… Не могли же вы… — он хмыкнул, — телепортироваться к нам откуда-нибудь из столицы, или где подобные вашему журнальчики обычно капусту стригут с любителей пришельцев и бигфутов? Инцидент-то произошёл пару часов назад.

— Я ценю вашу снисходительную иронию, — в свою очередь ухмыльнулась девушка, — но, к превеликому сожалению, нет, телепортироваться я не умею. Я здесь на отдыхе. И да, мы — московское издание. А как узнала — считайте это нашей профессиональной мистической тайной… — Она всё так же иронически вскинула бровку.

— Так и отдыхайте на здоровье! — посоветовал Сергей. — Зачем портите себе отпуск?

Он повернулся к машине, возвращаясь мыслями в рабочее русло. «Но что там за „сопляк“ такой воскресший? Из крутой плоской тачки, значит — Вольгин-младший. Виктор, что ли? Вроде о его ранениях папаня не сообщал… Ладно, съезжу, погляжу на обоих — всё равно опрашивать, как потерпевших», — решил Сергей, забираясь в машину, перед этим продублировав последнее мысленное намерение окриком для начальства и Ерохина.

— Постой, Волчара! — подбежал к уже тронувшейся машине криминалист. — Вот, глянь. Нашли у одной из куч пепла — чуть не втоптали в песок. — Закончил он, передавая Следу пакет для улик, в котором поблёскивало нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся весьма затейливым серебряным кольцом.

Оно было почти полностью чернёным, а на верхней «лицевой» стороне с одного бока имелась круглая бляха с интересным символом. Больше всего он походил на аляповатое сочетание древнего символа Коловрата (или Коловорота) и канонической пентаграммы. Край же бляхи, одновременно являющийся и кругом, завершающим оба символа, представлял собой, к тому же, свернувшегося кольцом змея, пожирающего собственный хвост.

— Забавно, — прокомментировал находку Волков, — Подобную свастику, как я слышал, сейчас активно используют всякого рода неоязычники: что-то там про дохристианскую веру предков-славян и прочее, а пентаграмма — это всякого рода сатанистам. Странно, не слышал о каком-либо симбиозе всего этого… Хотя, не силён я в религиях, а, тем более, в сектах, — он вернул кольцо эксперту. — Попроси своих очкариков, кто там у тебя мастер-гугловед, пусть пошарят на просторах Паутины. Может, всплывет что или хотя бы найдут спеца к нам поближе.

— Сделаем, — заверил Вадик, забрал вещдок и попрощался.

А Шевроле майора Волкова уже разворачивалась по направлению к городу.

* * *

Анапа. Гостиница «Завалинка». 7:42 утра.

Ещё с прошлого вечера Ольгу мучило привычно чёткое предчувствие, что такой неожиданный и приятный отпуск от настолько же неожиданно полюбившего спонтанные сюрпризы брата Лёшки, скоро будет омрачён какой-то совсем не курортной деятельностью. Как в воду глядела. Впрочем, «глядеть в воду» подобным образом восходящей звезде скандально-мистической журналистики доводилось чаще обычного во много раз.

Она видела какой-то удивительно приятный сон, в котором не было места напряжению и сомнениям, терзавшим её последние годы, не было парней, думающих лишь о том, как бы поскорее и без лишних напрягов затащить её в постель и за спиной высмеивающих её решительный принцип «ни-ни до свадьбы». Так что, сознание послало всё вокруг по известному сексуальному адресу и отказалось реагировать даже на громкую мелодию Марсельезы, которую старшенький недавно выставил в своём извечном остроумии. Вот с дрожанием пола от топота ног сильного тела дело обстояло хуже — нега сна, как в таких случаях бывает, медленно, но неотвратимо поползла вдаль, уступая место мыслям «Нет! Не хочу! СТОЙ!». Битва за счастье продолжалась с минуту и была варварским образом завершена жизнерадостным воплем бессовестно бодрого и выспавшегося мерзавца.

— Эй, соня, стэнд э хох! Сюжет жареный проворонишь!

«Боже, снова эта нелепая манера сливать языки и поговорки в нелепицы!» — девушка негромко заворчала, поджала под себя колени и попыталась зарыться глубже в одеяло, не желая реагировать.

— Вставай, ап-ап энд эуэй! — уже наглее потряс её за плечо мужчина, вечный ребёнок в свой почти тридцатник.

— Отстань, я сплю, не видишь?!

— А ты слышишь вообще? Тебе по дружбе сюжет подогнали первой, а ты тут, видите ли, дрыхнешь! Сама же сетовала, что нет уже полгода как ничего эксклюзивно-остросюжетного! Так свезло — на отдыхе свежак, а она «сплю». Вставай, давай! — он решительно дёрнул одеяло, а так как сестра была в него завёрнута, то оную совсем не хило крутануло по кровати.

Мера подействовала — весь сон как ветром сдуло.

— Ах ты, паразит! — вскричала девушка и, хоть и заспанно, но всё же тепло улыбнулась.

Да, у них последнее время не всё было так гладко, как тогда, в детстве-юношестве — не разлей вода. Они выросли, да и характеры у обоих были упрямые, целеустремлённые и независимые, так что споры по любому поводу выходили знатные, аж искры летели. Но, как бы то ни было, она любила своего брата, а он любил её. Вряд ли существовал в этом мире ещё кто-нибудь, кто знал все её сокровенности, и о котором Ольга сама знала всё, ну, или почти всё…

А виной всему эта его работа… Какой-то мутный бизнес или что-то подобное — там запретили под угрозой увольнения даже такие тонкости подробно описывать! Ладно, кому-никому, но уж родной сестре и верному другу в одном флаконе-то можно ведь было бы! Нет! «Юрист-консультант и по совместительству частный детектив в штате фирмы» — ну да, как же, детектив без агентства в штате фирмы, которая якобы занимается дистрибуцией алкоголя, табака и тому подобного. Станиславский, блин, верит, вращаясь в гробу, как динамо-машина! Но братец нем, как рыба, при любом даже призрачном намёке на расспросы напрягается, ершится, будто морской чёрт и включает режим односложных ответов на букву «н»: «Нет, не знаю, не могу разглашать» и прочие «н». Подобное напрягало Ольгу всё больше и, ложка за ложкой, вносило дёготь в их отличные отношения.

— Свежак? Какой ещё свежак? Мы на отдыхе, ты не забыл? — начала она с трудом, но всё же вникать.

— Какой-какой… — ухмыльнулся Алексей на «паразита», — свежайший! Я не говорил, что у меня тут один друг детства в полиции диспетчером дежурит? Вот я как о нём вспомнил пару дней назад, так и созвонился — попросил подкинуть инфы, если что интересное по городу произойдёт из профиля твоей м-м-м… — он картинно задумался, подбирая слово, — сверхъестественной газеты, ну, или, на худой конец, для вашей же криминальной хроники. Тут на загородной дороге, примерно час назад, какое-то загадочное покушение произошло — взорванная машина олигарха без трупов, пепел без костров… В общем, мало что понятно, да и потерпевший — персона довольно известная. Так что давай, куй железо, пока горячо! Шнэлер! Шнэлер! — слова «загадочное покушение» вкупе с «известный олигарх» возымели эффект, и девушка каучуковым мячиком выпрыгнула из постели.

Даже душ отправился лесом — он-то никуда не денется, в отличие от стремительно остывающего каждую секунду следа возможного эксклюзива.

Ольга быстро, по-пожарному, оделась, схватила с тумбочки свою зеркалку марки Canon, бегло чмокнула Алексея в щёку и вылетела из номера.

«Как унеслась… А спасибо?!» — проворчал про себя тот и упал обратно на свою кровать, решив всё-таки доспать.

Крепкие нервы мужчины позволяли ему как просыпаться, так и засыпать легко и быстро. Вот только это утро будто умышленно ополчилось на Красновых. Всего через полтора часа громкий и жутко раздражающий рингтон, косящий под воздушную тревогу, с не менее мерзкой вибрацией, заставил молодого человека чуть ли не подпрыгнуть на кровати и смачно, с чувством выматериться. Но ответил он со всей поспешностью, ведь единственный контакт в его обширной записной книжке, к которому был привязан этот рингтон, гласил «Работа — шеф».

— Слушаю, Василий Емельянович! Да. Ссылку (короткий взгляд на экран коммуникатора). Получил. Посмотрю сейчас же, — пара нажатий и пролистываний менюшек, щелчок по пришедшей ссылке на один из мелких, никому не известных видеохостингов и внимательный взгляд, направленный на открывшееся окно просмотра на несколько минут.

По завершении просмотра ловкие пальцы резво дали команду на перезвон по давешнему номеру:

— Посмотрел, Василий Ем… А это точно не… И что сказали? Ясно… Понятно — разберусь!.. Конечно, как всегда… Понял, Василий Емельянович! Сделаю! — и собеседник без лишних слов отключился.

Примечания

1

Фуа-гра (фуа-гра) — один из деликатесов французской кухни. Название блюда происходит от французского словосочетания «Foie gras» — что в переводе означает «жирная печень».

2

Перевод с английского языка — Я найду тебя…