Сокрытая летопись Потомков. Змеиный клубок

Всеслав Чаров

Первая книга в авторском мире «Сокрытая летопись Потомков». В ближайшем будущем (2019 г. н.э.) в российском городе Анапе череда непонятных и зловещих событий сводит вместе нескольких весьма неординарных людей: следователя, журналистку скандального издания из Москвы и сына местного олигарха. Что связывает этих людей, и что же за неведомая напасть ощущается в спокойном южном городе всё острее? И как со всем этим связаны кровавые сектанты, древние египтяне и Святая инквизиция? Скоро узнаете…

Глава вторая

О вечерах, играх и неслучайных знакомствах

Мы в город изумрудный идём дорогой трудной…

(с) Александр Волков «Волшебник изумрудного города»

Анапа. Развлекательный клуб «Остров Буян».

16 июня 2019 года. 19:05 UTC +3

Последняя неделя не принесла результатов, на которые так надеялась Ольга. В тот день к её приезду в вытрезвитель бомжа уже успокоили медикаментозно, и потому повторить свой рассказ он был не в состоянии. На следующий же день выяснилось, что тот улизнул с утра пораньше, и ищи ветра в поле… Зато о жертве нападения — Викторе Вольгине — она всё же узнала, спасибо информатору Алексея. Вот только наведаться к нему и получить интервью не вышло — это вам не фильм об оттенках — просто не пустила охрана. «Никакой прессы!»… Но сдаваться Краснова не собиралась — вызов принят! Несколько следующих дней в основном были посвящены скрупулезным поискам информации об объекте.

Вольгины не лезли в политику и не светились на широко освещаемых массовых мероприятиях, потому до этого случая журналистке их фамилия не попадалась. Да и она ведь не из какого-нибудь бизнес-издания. Однако выяснилось, что отец потерпевшего был довольно крупной фигурой среди не только российских, но и международных бизнес-элит.

«МГК „Злато“. Ха, как оригинально — ещё бы просто „Бабло“ назвал! Инвестиции, инновации, гранты молодым учёным и технарям… Прогрессивно, ничего не скажешь — не нефть сосёт, как многие другие. А это что у нас? Покупка формально охраняемой земли у Анапы полгода назад… Проект посёлка, база отдыха и… реконструкторский клуб? Вот это уже оригинальнее. И открытие скоро. Хм, а это шанс! И клубом занимается как раз сынок… Так, а что у нас по нему лично? Не то, не то, и снова не то… Ага! Небольшое интервью в одном из „глянцев“ — ну ещё бы, такой аппетитный женишок для сонма цыпочек-золотоискательниц! И что у нас тут? Бауманка экстерном? Красный диплом?! Генетика и биохимия?! Однако! За взятки красными дипломами они вроде не фарцевали, да и не „международное предпринимательство“ какое-нибудь, а биохим! Кстати, у папочки в МГК много предприятий, так или иначе связанных с биохимией и генетикой — наверное готовится к наследованию — понимать хочет, а не только рулить, что ж, похвально. Ещё и Физтех?! Аэрофизика и космические исследования, красный?! Чем дальше в лес — тем жирнее партизаны… ЧТО-О-О?! СЛУЖИЛ В АРМИИ?! ДОБРОВОЛЬНО?! Да не где-нибудь, а в ВДВ! Неправильный мажор какой-то… И, наверное, делает неправильный мё… э-э-э бизнес. Ну, тем интересней будет познакомиться с ним поближе! К тому же, объект очень даже ничего. Так, не отвлекаться на глупости! Все они козлы, а уж мажоры с голденами и подавно!»

Вот только осуществить это самое знакомство оказалось не так-то просто. В дом, как уже было сказано, Ольгу так и не пустили. А в общественных местах, судя по сведениям из интернета и данным от коллег из местных «работников диктофона и фотоаппарата», он светится редко. Благо, эти самые акулы пера пару лет назад уже устраивали прямо-таки полномасштабную охоту на появившегося в их славном городе молодого, породистого и, самое главное, очень богатого красавчика, и, пусть далеко не сразу, но всё же срисовали место, где тот частенько бывает. Правда, термин «общественное» к нему вряд ли подходил — скорее уж «для избранных» — VIP-зал не так давно отгроханного огромного развлекательного клуба «Остров Буян». Согласно некоторым слухам, это великолепие для народа и райские кущи для избранных этажом выше вознеслись почти у самого берега моря не без участия Вольгина-старшего и его партнёров.

Кстати, даже здесь журналистку подстерегали новые таинственные непонятки и отсутствие чётких фактов — было совершенно не ясно, как можно попасть в эту самую VIP-зону. В интернете не было ничего, кроме негодующих комментов многих «золотых» мальчиков и девочек, считавших себя как раз теми самыми персонами высшего общества, но получивших там от ворот поворот без каких-либо пояснений. Вежливая, но суровая охрана не давала никаких комментариев, не брала взяток и не реагировала ни на какие подкаты иного характера. А предпринимали их кто во что горазд и часто с весьма внушительным размахом.

Все члены этого таинственного закрытого клуба так же отказывались пролить хотя бы жалкий и бледный лучик света на тайну возможности членства и лишь отшучивались, доводя вопрошающих искателей до белого каления. Но иногда случалось и так, что человек, совсем не из высшего общества и не имеющий на первый (да и на десятый) взгляд никаких связей и особых средств, вдруг проходил таинственный фейс-контроль и получал доступ в Тайный Зал, как уже давно окрестили это место городские острословы. Впрочем, и два нижних общедоступных зала клуба с лихвой удовлетворяли даже самых взыскательных клиентов, не имеющих заморочек со статусностью и прочей богемной мишурой. Заведение стало очень популярным после первого же дня работы.

Единственный сегмент общества любителей подобных заведений осталась крайне им недовольна — наркоманы и просто любители «лёгкого расслабона» с помощью таблеточек. Хозяева проводили жёсткую политику в отношении любых наркотиков, даже самых лёгких. Все, вплоть до мелких пушеров³, оперативно вылавливались сноровистыми секьюрити с помощью работы с камерами и других уловок. Пойманных не просто выпроваживали пинком, а вместе со всеми найденными уликами сдавали стражам порядка. Та же судьба ждала и перепивших дебоширов. Такое ведение дел фактически избавило посетителей от проблем, обычных для более лояльных к веществам заведений. Поэтому, вскоре после открытия, клуб быстро получил в городе статус «культурного» и «не для быдла». Одарённые диджеи и бармены вкупе с разнообразием выбора барных стоек при либеральных ценах довершали общую картину заведения — «буянить» в Анапе полюбили многие, и совсем не в первоначальном значении.

Вся собранная информация заставила Ольгу крепко задуматься. В результате, она отметила вход-выход в Тайный Зал как основное место засады на Вольгина, но в то же время имелся мизерный, но всё же шанс попасть в сам Зал. Кем и каким нужно оказаться, чтобы туда пропустили — шут знает, но ведь у кого-то получалось, и деньги со связями вроде как вовсе не учитывались… В общем, почему бы и нет!

И вот теперь изящная фигура зеленоглазой брюнетки в короткой, но не слишком, юбке и очень идущем ей топе стоит в нескольких шагах от ажурных дверей-ворот. И двух охранников, которые хоть и сохраняют выражение «покерфейс» на лицах, но не стоят истуканами, а то и дело сканируют окружающее пространство и людей очень внимательными взглядами профи. Стояла она тут уже с полчаса, после того как поднялась на своеобразный балкон над основным залом. По пути девушка успела оценить претенциозную белую лестницу, которая огибала половину зала по левой стороне.

А результаты наблюдения никакой дополнительной ясности не принесли: время от времени к секьюрити подходили люди, имеющие между собой довольно мало общих черт, за исключением уверенного поведения завсегдатаев. Некоторые здоровались или даже перебрасывались парой фраз со «стражами», некоторые девушки шутили и даже флиртовали, но все, как один, обязательно крепко пожимали одному из них руку, после чего их пропускали. И если с мужской частью гостей всё было худо-бедно понятно, то те же крепкие «ручкания» с хрупкого вида девушками, а один раз даже с пожилой дамой, которой уже могло бы подойти описание «бабушка»… Это уже как-то совсем странно, знаете ли!

«Масоны они какие-то, что ли?!» — подумала Краснова, вспоминая несколько книг о тайных обществах и всяческих «крепких масонских рукопожатиях».

Были и пытающие счастье неудачники, которые подкатывались к охранникам с различными умными вопросами, на которые получали либо вежливо-односложные ответы, либо вообще молчание. Кто-то отваливал сразу, кто-то пытался возмущаться в духе «Да вы знаете, кто мой отец?!» и так далее. Вот только эффект был один и тот же — отсутствие какого-либо эффекта. Одного «возмущенца» даже вывела под руки пара охранников. Быстро. Профессионально. Вежливо, но жёстко. Серьёзная организация, ничего не скажешь!

Наконец, девушка решилась. Приняв позу и выражение лица полного спокойствия и уверенности, она подошла к «стражникам», как про себя окрестила их в первые же десять минут наблюдения.

— Добрый вечер, — начала она, сходу протягивая правую руку правому же охраннику (чем чёрт не шутит, вдруг это позволит сойти за завсегдатая).

Страж машинально, но довольно крепко пожал её маленькую ладошку и задержал её в своей несколько секунд — во взгляде его мелькнул интерес.

— Вы, как понимаю, раньше у нас не бывали? — осведомился он, выпустив наконец её руку.

«Блин, провалила всё-таки какой-то тест!»

— Увы, но у меня дело к Виктору Вольгину, а он ведь сейчас находится здесь, не так ли? — выдала она фразу, в эффективность которой сама верила слабо, но её интуиция от чего-то толкнула её выразиться именно так.

А интуиции своей девушка давно привыкла доверять.

— Сможете ли Вы пройти или нет — решат там, — охранник показал на небольшую дверь слева от главных «ворот». Закончив фразу, он тут же поднял к уху небольшую рацию и передал. — Код «двенадцать», как поняли? — Принято «двенадцать»! — расслышала она ответ.

А левый охранник уже предупредительно сместился дальше и гостеприимно открыл упомянутую дверь.

— Благодарю! — кивнула девушка, проходя внутрь.

Закрывшаяся за ней створка двери отрезала весь клубный гвалт как ножом.

«Вот ведь конспираторы! Что, меня тут сейчас заставят клятвы приносить или ритуально изнасилуют?!» — метались в её голове мысли, пока она подходила к пустому креслу, располагавшемуся прямо перед ней в небольшой комнате, освещённой мягким уютным фиолетовым светом.

Из мебели тут, кроме центрального кресла, присутствовал журнальный столик и второе кресло напротив первого. Углы комнаты украшали узорчатые металлические пластины. Допросная камера в более гостеприимном, чем в КПЗ оформлении — не иначе! Садиться в кресло, помня о всяких хитростях шпионских фильмов про путы из подлокотников и прочее. «Бережёного Бог бережёт!»

Ждать пришлось недолго — и минуты не прошло, как такая же простая с виду дверь в противоположной стене открылась, и в «допросную» вошёл человек, совершенно порушивший все её предвидения на этот счёт. Это был пожилой, седой как лунь, морщинистый дядька невысокого роста с простой стариковской улыбкой и в круглых старомодных, хотя и дорогих, на вид, очках. Одет он был в солидный костюм, а из нагрудного кармана важно свисала цепочка часов. «Вот тебе и на!»

— Рад приветствовать вас, сударыня! — чопорно, хотя и с довольно радушным выражением лица поприветствовал её франт, усаживаясь в кресло напротив. — Садитесь, сделайте милость.

— Здравствуйте.

Ольга снова с сомнением поглядела на стоящее сбоку, практически в центре комнатки, кресло и снова подняла на него взгляд.

— Спасибо, но я бы предпочла постоять, если вы не против, — выдала она, следя за выражением его лица и взглядом.

— От чего ж? Как Вам угодно, — ответил тот и, кряхтя, поднялся сам.

Вопросительный взгляд журналистки заставил его улыбнуться.

— Хоть я уже и не молод, но не могу же сидеть, когда девушка стоит? Увольте-с! — он хихикнул. — Но позвольте поинтересоваться, чем Вам так не угодил сей предмет мебели?

— Э-э-э… — сильно смутилась девушка, даже неожиданно для самой себя. — Просто всё это… — она обвела интерьер рукой, — …столь серьёзная охрана и этот «код 12» напоминает какие-то застенки.

Мужчина, продолжавший улыбаться всё это время, весело и добро расхохотался.

— Помилуйте, Вы же в клуб пришли, а не в офис ФСБ! Не обращайте внимания на «код» и прочее, просто их профессиональный этикет не позволяет попросить по рации «позвать Демьяныча» — нужно обязательно кодом скомандовать. А кресло, м-м-м, может, тогда вас устроит то, в которое только что садился я сам, раз это вас настораживает? Это не пыточная, а всего лишь комната для собеседований. К нам в VIP-зал, как вы уже явно знаете, вхож далеко не каждый…

— Не стоит, лучше уж я перестану валять дурочку и оскорблять недоверием этот предмет мебели, — улыбнулась чуть расслабившаяся девушка и опустилась на изначально уготованное ей место.

Ужасов инквизиции не последовало, напротив, было очень даже удобно. Тот же, кто косвенно представился Демьянычем, благосклонно кивнул и вновь опустился на своё.

— Позвольте отрекомендоваться, Аполлинарий Демьянович, управляющий сего экстравагантного заведения, — провозгласил мужчина, протягивая руку девушке, благо, кресла стояли довольно близко друг к другу, разделяемые лишь журнальным столиком. — По понятным причинам, друзья обычно зовут меня просто Демьянычем, Вы тоже можете, если угодно, — улыбнулся он своей обезоруживающе искренней и доброй улыбкой, как обычно могут улыбаться лишь пожилые люди. Рукопожатие было бережным, но тоже приличной крепости.

«Традиции тут у них, что ли, такие?»

— Очень приятно! Ольга, но Вы можете звать меня Олей, — приняла она озвученные правила игры, хотя терпеть не могла, когда незнакомые или мало знакомые люди звали её так.

Что ни говори, а этот человек всем своим видом и действиями вызывал симпатию.

— Итак, Вы хотите стать членом VIP-ложи нашего клуба, я правильно понимаю? — перешёл он к делу.

— Вообще заманчиво, но в данном случае меня привело сюда дело.

— Вот как? — удивлённо поднял брови Демьяныч. — Могу я узнать, какое? Обычно к нам приходят веселиться и отдыхать…

— Видите ли, мне нужно встретиться с Виктором Вольгиным и переговорить с ним, — осторожно начала она.

— Вы из прессы? — прозорливо осведомился собеседник, благо, девушка ожидала подобного вопроса. При таком-то уровне «шифровки» заведения.

— Положим, да, а это что-то меняет? — с некоторым вызовом выдала Краснова, имея веские основания подозревать, что сейчас её вышибут ко всем чертям.

Была у неё такая особенность — она всегда избегала прямой лжи — даже в таких ситуациях, когда соврать было бы намного легче. Что удивительно, обычно такая «неудобная» правда встречалась людьми благосклонно, что только подстёгивало молодую журналистку вести себя именно так.

— С какой стороны посмотреть, — старик чуть озадаченно глянул ей в глаза. — Вольгин не жалует папарацци и прочих любителей совать нос в его личную жизнь. То же можно сказать и о большинстве остальных наших посетителей… — он выжидательно помедлил, внимательно глядя на девушку, но, не получив ответа, продолжил.

— Однако, это не награждает Вас «волчьим билетом» автоматически — Вы всё ещё можете оказаться подходящей для вступления в наш клуб, но никакой записывающей аппаратуры при вас не будет. То же касается и фото — и видеосъемки — она запрещена, о чём предупреждаю Вас заранее.

— Понятно, — задумчиво проговорила Ольга. — Что же нужно, в таком случае, чтобы стать членом клуба?

— Всего лишь пройти тест, честно ответив на несколько вопросов, — ответил Демьяныч. — Разумеется, никаких комментариев после, относительно «зачем?» и почему не последует. Сами понимаете, если смысл будет открыт широким массам, это принесёт нам, сотрудникам клуба, множество забот и неудобств. Но не будем о грустном! — он лукаво сощурился. — Итак, что дивного вам довелось увидеть в жизни?

«Всё страньше и страньше, как говорила Алиса! И как прикажете понимать, что имеется ввиду?!»

— Мммм, то есть самое прекрасное, что я видела в жизни? — переспросила она.

Старик же только с улыбкой пожал плечами.

— Нууу, возможно, это Ниагарский водопад или Египетские пирамиды… — выдала она, понимая, что ничего не понимает. Сократу бы понравилось!

— Хорошо, — прокомментировал ответ собеседник, совершенно не меняя выражения лица и взгляд. — Что Вы понимаете под словом «просвещённый»?

«Приплыли! Ещё один бред! Хотя… Может, это они и есть — читала что-то из масонских конспирологических теорий про таких».

— Э-э-э, Вы явно не об «умном и образованном человеке… Вроде «Просвещёнными» себя называла некая масонская организация, которая то ли есть, то ли была когда-то раньше, ну-у-у интригуют, власти и влияния добиваются… Всё в этом духе, — закончила она, чувствуя себя полной дурой и начиная медленно, но верно закипать от всей бредовости ситуации.

А её странный экзаменатор уже поднимался с кресла:

— Увы, но… — и тут у него запищало что-то под полой пиджака.

Он порылся там и достал миниатюрную гарнитуру без проводов.

— Слушаю! — сказал он, привычным движением закрепив её на ухе. — Да. В высшей степени. Нет. Абсолютно. Понял. А освещение? Хорошо!

Он снял и убрал на место девайс, а затем вновь поднял глаза на Ольгу.

— Вам, похоже, сегодня везёт! Вас разрешили допустить в первый… — он чуть заметно помедлил, — …зал. Всю технику необходимо сдать в камеру хранения за этой дверью, надеюсь, вы понимаете.

— Не понимаю, но раз нужно, то, разумеется! — заявила встрепенувшаяся после ощущаемого облома фразы про «увы» девушка.

Слишком часто ей уже доводилось слышать подобные завороты в её нелёгком деле добычи интересной, а часто ещё и сугубо конфиденциальной информации.

«Интересно, кто и почему вдруг пропустил меня по блату? Бредовый опрос — и ведь я его, кажись, провалила…» — думала она, пока шла от кресла до внутренней двери, к которой уже подошёл Демьяныч. Тот открыл её и с неизменной улыбкой сделал приглашающий жест.

Они оказались в сравнительно небольшом тамбуре, между внешними «воротами» и внутренними.

«Да тут ещё шлюзования только не хватало бы…» — пронеслось в голове у Красновой.

Двое охранников, что стояли у внутренних врат, подошли к ним и один просветил её вроде бы стандартным металлодетектором. Ольга, как пай-девочка, выложила профессиональный диктофон и свой коммуникатор (его тоже вежливо попросили оставить — шпионы, блин!), но бешенство чуть не разорвало её на части, когда охранник с поиск-девайсом вдруг попросил, указав на её вычурных размеров кулон, красовавшийся на декольте:

— И эту милую машинку тоже оставьте, пожалуйста.

«КАК?! Она же не палится простыми металлодетекторами! Значит, у них не «простой», — сделала она логичный вывод, снимая хитрое украшение, приобретённое ею не так давно на одном, знаете ли, очень полезном сайте «шпионской» техники за внушительную сумму заморских рублей.

Кулончик отлично подходил к её наряду, а уж как записывает звук… Тем не менее, она, изобразив на лице беззаботную улыбку, сняла полезное украшение и положила в предоставленную ей ячейку хранения вместе со всем остальным.

«Хорошо хоть они проверили меня уже после разговора с Демьянычем — по крайней мере он записан!» — подумала она злорадно, прекрасно понимая при этом, что ничего интересного, а уж тем более сенсационного в том разговоре не было. Разве что вопросы, да и то сомнительно.

И вот не прошло и года, как перед девушкой всё же открылись внутренние ворота (называть дверями это сооружение язык не поворачивался) в Тайный Зал!

Что ожидала журналистка там увидеть? После всей паранойи, что предшествовала её туда проникновению… Да всё что угодно! Из богатого списка, который представило ей воспалённое с детства воображение, BDSM-оргия или оккультные игрища фигур в чёрных балахонах над окровавленным алтарём были лишь самыми последними и банальными. И тем сильнее нахлынуло разочарование.

Нет, захудалым заведение не выглядело, как ни посмотреть! Первый Зал («Ха», а ведь те, кто называл всю закрытую зону Тайным Залом и не догадывался, что тут их не один, а… чёрт их знает сколько!») представлял собою хоть и довольно просторное, но вовсе не грандиозных размеров помещение со сценой с одной стороны и барной стойкой с другой. Остальное же пространство занимали уютные столики для посетителей и коридорчики пустого пространства для прохода. Освещение было мягким и приятным: на каждом столике горела небольшая лампа в красном, даже багровом, абажуре, по стенам и трём колоннам, строй которых проходил по центру зала, вилось какое-то экзотическое ползучее растение с зелёной кудрявой листвой и цветами сразу нескольких совершенно разных окрасов. В общем, стилисты этого помещения свой хлеб ели не зря. Немного диссонировали с окружающей обстановкой оранжевые полосы подсветки стен, укреплённой на полу, хотя, может в своеобразном контрасте и был некий дизайнерский ход. На сцене в данный момент никого не было, а гигантская акустическая система выдавала негромкую и переливчатую трансовую мелодию.

Но в первую очередь журналистку интересовали присутствующие, а их, вопреки ожиданиям, оказалось совсем немного… ну, по крайней мере, в первом зале — сколько их было в запретных для неё помещениях — шут его знает! За парой дальних столиков, справа, сидело несколько человек обоего пола: пили коктейли и о чём-то негромко переговаривались. Объект же её расследования ждал гостью за самым дальнем столиком слева.

Подойдя ближе, ей, наконец, выпал шанс разглядеть фигуранта своих изысканий получше. Разумеется, в интернете Ольга нашла несколько фотографий Вольгина-младшего, но всё же это совсем не то, что увидеть своими глазами. А посмотреть было на что! Высокий, на вскидку сантиметров сто восемьдесят, широкоплечий франт с густой гривой довольно светлых русых волос и серыми, как ей поначалу показалось, глазами.

Но первую очередь заострял на себе внимание взгляд серых глаз. Красновой, за её московскую жизнь и карьеру, часто доводилось видеть мажоров самого разного пошива, и их взгляды мнимой и наглой самоуверенности, но такой взгляд, как у Виктора, ей доводилось видеть лишь у одного отставного подполковника ГРУ, да у пожилого тренера по восточным единоборствам. Вообще от Вольгина сейчас прямо веяло спокойствием и уверенностью сытого хищника, что обычно заставляет умных девушек остерегаться, а всех остальных (да и умных поневоле тоже) млеть и таять, как снежинки, занесённые вьюгой в тёплую комнату.

Когда Ольга подошла к его столику, он сразу встал, успев перед этим вполголоса сказать сидевшей рядом и что-то воркующей смазливенькой девице нечто, из чего ей удалось расслышать лишь последнее слово «интервью». Та недовольно покосилась на подошедшую журналистку и, сделав капризную гримаску, встала, направившись к следующим воротоподобным дверям в противоположной от входа стене, которую тоже страховала двойка охранников.

— Добрый вечер, сударыня, — он галантно наклонился и поцеловал протянутую руку девушки. — Присаживайтесь, — предложил Вольгин в следующую секунду и, опустившись на место после гостьи, продолжил удерживать инициативу.

— Вы, кажется, хотели меня видеть? И, стоит заметить, это не первая Ваша попытка связаться… — он улыбнулся одними уголками губ, явно намекая на фиаско Красновой у его дома.

— Да уж, до Вас добраться — та ещё задачка! — улыбнулась она в ответ, принимая правила игры. — И вообще… — журналистка демонстративно обвела взглядом зал, охранников и закончила его на двери, из которой сама только что появилась.

— Не много ли конспирации? Я всё воспалённое воображение сожгла, ожидая тут чёрт знает чего, при таких-то мерах…

— И, готов поспорить, Вы разочарованы! — неожиданно беспечно рассмеялся парень, после таких-то взглядов и источаемой им силы. — Ни Вам пещеры Али-Бабы, ни оргий, да?

— Что верно, то верно, — с ухмылкой кивнула девушка

— Ну, не всё ещё потеряно, ведь Вы явно поняли, что в самые сердца наших тайн Вас так и не допустили, а здесь, кроме меня, и народу-то кот наплакал. Кто знает, что ТАМ! — он ехидно глянул на Ольгу, а под конец фразы качнул головой в сторону двери в следующее помещение. — А по Вашему вопросу — нет, уверяю Вас, всё более чем уместно — большинство наших посетителей на дух не переносят вмешательств в свою личную жизнь любопытствующих не из их круга общения, и лишь здесь и в подобных заведениях могут быть теми, кто они на самом деле есть, сняв опостылевшие маски, которые вынуждены носить в реалиях нашего жестокого мира, — парень немного помолчал, видимо обдумывая какие-то пришедшие на ум ему одному ведомые ассоциации, и продолжил: — Мы тут все свои, оттого и так трудно стать одним из нас, что Вы, разумеется, уже откопали по поводу сего заведения.

— И Вы снова, как и остальные из Вашего заведения, в своём репертуаре — вместо ясности лишь ещё большего тумана нагоняете. Маски общественной жизни — не проблема для понимания, но вот только под масками этими прячутся очень разные лица.

— Зрите в корень! — ответил Вольгин чуть более серьёзно. — Но вернёмся к нашим баранам, простите покорнейше. Вы ведь искали меня не для того, чтобы клубы и проблемы в духе старины Фрейда обсуждать. Не Вы ли тот столь популярный у местных стражей порядка журналист московского издания мистического толка, что побывал тогда на месте происшествия?

— И это упомянуть не забыли, доблестные фараоны! — хмыкнула Краснова, оценив и поддержав ироничное отношение собеседника к местным служакам.

— А как же, там ведь некий свидетель был, видевший нечто фантасмагоричное — мне рубашку перед Вами тоже расстёгивать, или хватит и того, что господин следователь туда на всякий случай заглянул и никаких ран, как и сквозных отверстий, не нашёл, — в его глазах было столько иронического интереса, что Ольга поняла на все сто процентов, что ничего там под рубашкой не найдёт и легче сохранить лицо, не поддаваясь на провокацию.

— Это лишнее. Смею предположить, что многие девушки вокруг мечтают увидеть Вас без рубашки, но я к ним не отношусь, увы, — заявила она с ухмылкой.

При упоминании о вешающихся на шею кралях, по лицу молодого бизнесмена пробежала лёгкая гримаса брезгливости.

— Подобное всегда предполагается с самой высокой долей вероятности и в девяти случаях из десяти оказывается правдой… — процедил он. — Но думаю, Вы прекрасно понимаете так же и то, что, если мужчина не снедаем ворохом комплексов, то такое ему, скорее всего, если и не противно, то раздражает. Если мужчина хотя бы на йоту подходит под определение «настоящий», он не будет довольствоваться «ищущими». Найдёт идеал и сделает всё, чтобы завоевать его. Хоть идеалы и свои у каждого…

Ольга, не ожидавшая такой продолжительной отповеди, с интересом разглядывала лицо собеседника — похоже, с этими словами было связано нечто из реального опыта и, скорее всего, имеющего привкус горечи. А ведь он ещё так молод! Хотя, в нашем современном гиперскоростном мире многие получают ощутимые удары с самого юного возраста.

— Не ожидала, что в разговоре с Вами, тема так скоро сменится на вопросы отношений полов, — Краснова отбросила любую иронию и довольно мило улыбнулась.

— Ваша правда! — Виктору похоже было несколько неловко за свою эмоциональную тираду. — Так Вы хотели подробностей о том досадном инциденте? — девушка лишь кивнула в ответ. — К сожалению для вашего издания, леденящих душу подробностей нет — охрана сработала профессионально. Меня, как куль с мукой, швырнули в машину и вывезли в первые же секунды. Вторая машина охраны осталась прикрывать отход и… ну вы сами наверное видели, что от неё осталось… Начальник охраны ранен и сейчас в частной клинике и доступ прессы к нему блокируется, как правилами самой клиники, так и его личным желанием — не любит он вашу братию, — парень чуть развёл руками, мол, что поделать.

— Ясно, но позвольте спросить, что вы вообще там делали в столь ранний час?

— Люблю выезжать за город поутру, особенно летом в ясную погоду… — ответил тот.

Тем временем лицо парня расслабилось и снова приняло выражение каменного спокойствия и гиперуверенности. Девушке даже невольно вспомнился один нашумевший и весьма спорный фильм нескольколетней давности, который начинался с подобного интервью. Да и на этого парня в интернете не засветилось ни одного компромата по части девушек и их общества. Никого конкретного!

«Осталось лишь спросить — не гей ли он… Но, судя по его прошлым эмоциям, ответ очевиден!»

— А теперь моя очередь задать Вам вопрос! — неожиданно заявил Вольгин и хитро прищурился. — Как там говорил милейший Ганнибал Лектер? Квипрокво! Ответите максимально честно на мой вопрос, и с меня максимально честный ответ на Ваш. Каждый имеет право не отвечать на один вопрос, дальше — либо ответ, либо завершение интервью. Чем откровеннее ответ на личные темы, тем откровеннее может быть задан вопрос. Ну не за тем же Вы пришли сюда, минуя столько препятствий, чтобы спрашивать что-либо вроде «Что Вы сегодня ели на обед?»! Согласны?

— Зачем Вам эти игры? — ощетинилась в подозрениях девушка. — Что такого Вы хотите узнать о простой журналистке, которую первый раз в жизни встретили? Да и как Вы узнаете, что я говорю правду, и как мне узнать, что Вы сами искренны?

— Сколько вопросов сразу! — загадочно улыбнулся парень. — Отвечу по порядку: без игр жизнь скучнее! Вы далеко не так просты, как может показаться на первый взгляд. Я неплохо чувствую, когда мне врут — полезное умение в моей сфере деятельности, возможно, благодаря именно ему мои дела столь неплохи до сих пор… А насчёт меня самого — моего слова чести вам хватит? Я всегда верен своему слову, без этого, по моему скромному мнению, нельзя быть ни нормальным мужчиной, ни серьёзным игроком в высших эшелонах бизнеса. Слышали о «купеческом слове» в царской России и не только? Репутация — важная вещь, — он смерил девушку очень проницательным взглядом серых глаз. — Ну так что, вы согласны?

— Пожалуй… да, — немного помедлив, кивнула Ольга. — И что же Вам интересно узнать?

— Воображение уже выдало список пикантных провокаций в духе «Что прошипел Вам тот псих в соседней камере?», да? — ухмыльнулся молодой олигарх, вспоминая сцену разговора главной героини «Молчания ягнят» с маньяком-психиатром.

— Тогда приготовьтесь удивляться дальше! Как поживают Ваши бабушки? Я имею в виду по отцовской и материнской линиям, разумеется. Вкратце, если можно, как живут, чем занимаются и так далее.

«И снова: вот те на!» — мозг девушки уже обречённо поставил блок на удивление и решил просто отдаться беседе не затрудняясь попытками что-либо просчитать наперёд или понять причины того, что делал или спрашивал Вольгин.

— Бабушки? Ну-у-у… — девушка чуть задумалась. — По маминой линии бабушка — бухгалтер в небольшой фирме. Живёт с дедом в Подмосковье. А по отцовской… — она снова помедлила, но уже по причине размышлений на тему «говорить — не говорить?» — Бабуля Глаша… Я не знаю, где она сейчас. Она пропала неизвестно куда и как, когда мне едва десять исполнилось.

В голове вспыхнули неожиданно яркие воспоминания: мягкие ковры, приятный уютный запах старого дерева, с примесью чего-то медово-сладкого и душистых трав, огромное тусклое зеркало на стене спальни и ласковые бабушкины руки, гладящие её по головке… Тут девушка осознала, что на пару мгновений немного выпала из реальности, тряхнула головой и почему-то строго посмотрела на собеседника (не виноват же он в её воспоминаниях и сантиментах детства, в самом деле!). И вновь она наткнулась на то, чего никак не ожидала. Парень сидел с не менее отрешённым выражением, чем было у неё самой только что.

— Аглая… — проговорил он как бы про себя без выражения.

— Что?! Причём тут моя бабушка вообще?! — повысила она голос, находясь в полнейшем смятении — вообще этот странный вечер начисто вывел её из подготовленного настроя. Она ощущала себя той самой Алисой, упавшей в кроличью нору.

— А… Что? — опомнился Виктор. — Я просто переспросил у Вас — Глаша — это ведь сокращённо от Аглая, не так ли?

— Да, — буркнула Ольга. — Всё, теперь моя очередь задавать вопрос и уточнять детали к нему, как это сейчас делали Вы! — она решительно достала блокнот и ручку, которые у охраны интереса не вызвали и были дозволены к проносу.

— Я весь внимание! — улыбнулся Вольгин нарочито весело, что не укрылось от взгляда хоть и молодой, но довольно неплохо разбирающейся в эмоциональных реакциях журналистки.

В голове роился целый ворох интересующих её вопросов, но, как часто бывает, когда дан полный карт-бланш на выбор, то возникает ступор: о чём же спросить сначала. Тем более, после обещанной откровенности ответа последует вопрос, требующий такой же откровенности.

— Что Вы на самом деле забыли на той дороге в столь ранний час? — выдала она самое важное.

Конечно, она не тешила себя иллюзиями, что ей как на духу выложат всё, о чём не сказали ни полиции, ни ей же, только что всего лишь из-за объявленного правила глупой игры, но мало ли…

— Всё не сдаётесь, да? — хмыкнул олигарх — Что ж, назвался груздем — полезай в кузовок, как говорится! У меня была встреча, — он заинтересованно посмотрел на девушку. — Удивлены, что не ушёл от ответа? Ну, так обещал же… — он усмехнулся. — Да и придать огласке доказательства моих слов не получится, ведь записи нет, а об этом я не говорил даже следователю и вряд ли скажу.

— И с кем же вы встречались? — продолжила допрос Краснова, изо всех сил стараясь не выдать охватившего её азарта.

— Точно не знаю, как вы понимаете из ситуации — меня несколько ввели в заблуждение. Должен был встретиться с нашими с отцом партнёрами по бизнесу, а вышло сами видели что.

— Вас всё же пытались убить или похитить? Свидетель заявляет, что в вас стреляли…

— Это тот, который пьяный бомж? — усмехнулся парень, уж не считая который раз за вечер. — Похоже, стреляли, но не попали — моя охрана сработала отменно, думаю, вы заметили, что никого, кроме профи мы не держим! — он кивнул в сторону изваяний «стражей» у дверей-ворот.

Тем временем в зал вошла пара весьма представительно выглядевших личностей. Новоприбывшие коротко огляделись и проследовали во вторые ворота. До слуха Ольги донёсся обрывок фразы женщины: «Опять оранж! И тут в покое не оставляют! — Потерпи, дорогая! Всего пара минут и…».

«Что же они все так жаждут, что получают именно тут, за закрытыми дверями почти шлюзовой системы защиты от посторонних?!» — снова подняло голову любопытство девушки.

Виктор же продолжил ответ.

— Скорее всего, я нужен был им живым. Ну вы понимаете — наш с отцом бизнес, рычаги давления и прочее-прочее… Лично я догадываюсь, что это может быть связано с тем, что мы, наконец-то, не так давно заключили контракт на покупку земли в номинально охраняемой государством зоне у Лысой горы и её саму. А на эту территорию много кто зуб точит, — закончил он с усталой интонацией, что выглядело так, словно тема этого противостояния с кем-то за упомянутую землю ему порядком надоела.

— Что же в этой земле такого, что на неё кто-то настолько может точить зуб? — быстро задала очередной вопрос Краснова, надеясь, что удастся выехать на «уточнении к вопросу» не расплачиваясь до этого новым откровением.

Но восходящая звезда мирового бизнеса лишь хитро усмехнулся и картинно погрозил ей пальцем.

— Хорошая попытка! Но очередь сейчас моя. Расскажите вкратце о себе — где учились, может, работали где, помимо вашего нынешнего издания, может, попадали в какие-нибудь интересные истории по роду деятельности… Подобное было бы интересно услышать.

Ольга мысленно облегчённо выдохнула — вопрос был вполне обычным и не лез ни в душу, ни в нечто интимное, скорее был в духе собеседований о приёме на работу или стандартных вопросов при начале знакомства с любым человеком. И девушка, дабы поднять ценность ответа для дальнейших археологических раскопок откровений, решила ответить максимально развёрнуто по любому, что сможет вспомнить хоть сколько-нибудь интересного.

Стоит заметить, что она чувствовала себя в обществе Вольгина на удивление легко и комфортно, чего совсем не ожидала, проходя через все круги конспирации на пути. Первые «колючки», что она выставила вокруг себя при начале этих игр разума, исчезали, а нервы расслаблялись. Ей становилось не только интересно, но и приятно общаться с этим весьма необычным парнем. Да и женское нутро, обычно всячески забиваемое, когда дело касалось работы, поднимало голову — помимо всей своей харизмы, Виктор был весьма привлекателен внешне, а его широкие плечи и сильные руки… Тут девушка осознала, что мысли заносят её не туда, куда надо бы, и сосредоточилась на ответе, мысленно прикрикнув на виляющую хвостом лису своей женственности.

— Родилась я в Москве, там же и школу закончила — лицей с углублённым изучением гуманитарных дисциплин. Закончила с серебряной медалью и, серьёзно попотев, поступила на журфак МГУ. Было трудно, и семье пришлось напрячься, но защитилась четыре года назад, — она глянула в глаза собеседнику, ожидая заметить скучающее выражение или другие подобные признаки, но он слушал заинтересовано, что невольно польстило ей, и продолжила:

— Насчёт мест работы — нет, я ещё во время учёбы устроилась в «Тайны сокрытого». Знаю, пафосное название, но мы не только за НЛО и теневыми правительствами гоняемся, как может показаться. Чаще всего нам удаётся поживиться компроматом на знаменитостей и власть имущих. Возможно, Вы слышали о громком скандале с расхищениями в Минэкономразвития в прошлом году. Одного из ответственных лиц срисовали тогда в весьма пикантном положении: с любовницей при дарении оной навороченного авто. Так вот, это всё сняла я. Вообще, тогда жутко повезло — попробовать поджидать именно в тот вечер и именно в том элитном заведении во всеоружии было, как сначала казалось, просто блажью, и тут… — она чуть перевела дух. — В общем, бомбануло изрядно, и не только у того чинуши. Нас чуть по судам не затаскали, но вмешались влиятельные люди, и все наезды резко прекратились — наверное, не хотели сор из избы выносить…

— Да-а-а, весьма увлекательно! — улыбнулся её собеседник и уже в который раз «неожиданно» спросил:

— И часто на Вас сходили такие «блажные» озарения, что оборачивались выгодой?

— Ну-у-у… — чуть потянула она с ответом, снова озадачиваясь, что парень попал не в бровь, а в глаз.

То, что ей слишком уж часто везёт на всяческие очень выгодные совпадения и находки замечала уже далеко не только она сама — это было одной из причин её стремительного продвижения в журнале от сопливой внештатной и очень дешёвой практикантки до полновесного собкора с хорошей зарплатой, премиальными и даже некоей известностью.

— Случается… иногда, — решила не врать, но в то же время и не разбрасываться подробностями девушка.

Парень же продолжал улыбаться, и по выражению его лица можно было подумать, что он получил именно тот ответ, который ждал.

Внезапно откуда-то из карманов Виктора послышалась вибрация.

— Прошу прощения, надо ответить! — извинился тот, достал небольшую беспроводную гарнитуру, вставил в ухо и нажал на кнопку приёма.

— Да! Что? Уверен? Сколько их? Ясно. Полиция уже приехала? Сейчас буду!

Последняя фраза разом подстегнула расслабившуюся было девушку: «Полиция? Куда это он собрался?!». А тот уже поднимался с места:

— К сожалению, наше интервью на сегодня закончено — у меня образовались срочные дела, прошу меня простить!

— Постойте! Что случилось? Зачем там полиция? Вы собираетесь на место какого-то происшествия? Можно с Вами?! — ожившая в ней её фирменная чуйка прямо вопила и толкала девушку за парнем, от того она пошла уж на полную наглость так вот набиваясь в спутники.

Вольгин же, уже открыв было рот с выражением, которое сулило явный от ворот поворот, вдруг задумчиво посмотрел ей в глаза, чуть помедлил, явно что-то решая, и неожиданно кивнул:

— Происшествие. На туристов какие-то звери напали в пригороде. Есть жертвы. Не знаю, что в этом может быть интересно Вашему изданию, но раз уж так хотите — почему нет, я лично тоже собственно ради интереса туда собираюсь. Идёмте же!

И молодые люди в сопровождении нарисовавшихся вдруг рядом двух охранников олигарха отправились к выходу.

Интерлюдия 1

О змеях, кошках и долбаных хамелеонах

«Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно не мало,

Два важных правила запомни для начала:

Ты лучше голодай, чем что попало есть,

И лучше будь один, чем вместе с кем попало.…»

Омар Хайям

Анапа. Где-то в дальнем от моря частном секторе.

Три месяца назад. Ранние сумерки.

Спёртый и сырой подвальный воздух не располагал к свободному дыханию полной грудью, и подолгу находящимся здесь людям часто хотелось прокашляться. А позволяли они себе это в мрачном подземелье Убежища крайне редко. Тишину здесь нарушало лишь потрескивание свечей вокруг алтаря, шорох подолов облачений по полу и неразборчивое бормотание на непонятном языке, похожем то на латынь, то ещё Властитель знает на что…

Егор по прозвищу Птах (в основном из-за фамилии Пичугин) сидел в одном из углов довольно широкого помещения для ритуалов, уже совершенно механически очищая сердца принесённых утром в жертву кошек для вечернего ритуала Обретения. Слова заговора повторялись им монотонно, как давно заученная теорема совершенно неинтересного тебе предмета для сурового экзаменатора — без страсти. А взгляд то и дело стрелял в сторону сидевшей в левом от него углу Алёнки, которая как раз упивалась обращениями к Хозяину и его Приближённым для своего очередного амулета Силы. И тут нежность во взгляде парня сменилась раздражением с почти ощутимой ненавистью, потому что переместился с девушки на сидевшего в паре метров от неё Дена. Тот, то и дело кидая на Алёнку плотоядные взгляды, чуть не кричал, усердствуя со своим заклятием, дабы показать ей, как они похожи и как тот старается…

«Долбаный хамелеон! — раздражённо подумал Птах. — Ведь сам говорил, как его достали эти „пустые завывания“. Результат ему, вишь ты, подавай — всё сразу да побольше…»

Парни дружили довольно давно, хотя дружба на все сто не выходила никогда, опять же из-за скользкого характера Дена: доверять самое сокровенное ему было крайне опасно, а уж с тех пор, как в их пацанской компании появилась Аля, тот ведь совершенно точно знал, что его друг давно любит её и прилагает все усилия, чтобы их дружба перешла в нечто большее… Но это никак не помешало змеёнышу самому положить на неё глаз и тянуть одеяло на себя! И без того сложная ситуация ещё больше осложнялась самой девушкой, которой льстило всеобщее внимание. Мало того, что она предпочитала давать надежду обоим, так ещё и нагло пользовалась всеми возможными «бонусами» от них и не отвечала ничем, кроме умелых и расчётливых «подачек» в виде флирта, комплиментов и намёков на благосклонность. И ведь всё сходило ей с рук — настолько виртуозно она применяла и своё природное обаяние, да тонкую игру в неприступность-загадочность, а иногда и изощрённые манипуляции, которые всё больше распаляли соперников. Именно ради демонстрации храбрости и прочих достоинств они с Деном и поддались на уговоры Черныша вступить в эту секту.

А как обыденно всё закрутилось! Эдик-Черныш прибился к их районной компашке где-то полгода назад и кличку свою заслужил не какой-нибудь там фамилией Чернов и цветом волос или глаз, а всем своим видом и поведением. Одежда вся в чёрно-серых тонах, в болтовне и каких-либо фееричных выпендрёжах, на которые они все были горазды, почти никогда не участвовал — всё больше сидел или шёл рядом с отсутствующим взглядом да вертел в пальцах свою феньку. «Косточку младенца», как он им её представил при первых о ней вопросах…

«Ну да, как же!»

Вся это сатаномания и прочая подобная чушь (как они тогда думали) так и пёрла из него, если о ней заходил хотя бы намёк в разговорах: тут его подчас и узнать становилось невозможно, так оживлялся. И всё «сила и власть, сила и власть». Все, по большей части, смеялись и подтрунивали над ним при случае… До тех самых пор, пока он на полном серьёзе не предложил вступить в какую-то секту.

Сначала большинство сходилось во мнении послать его далеко и надолго, но Альке вдруг захотелось попробовать — скучно, мол, и всё такое. За ней тут же увязались двое влюблённых, а там «за компанию» и почти все остальные. В общем, в тот день за Чернышом пошло восемь человек. Семь парней и одна девушка. Белоснежка и семь гномов, как пошутил тогда их провожатый.

Началось всё заезжено, словно в дешёвом детективе. Черныш вызвал для всей компании три такси, причём отвернулся и прикрыл рот рукой, говоря адрес пункта назначения, так что никто другой его внятно не расслышал. Завезли подъехавшие тачки собравшихся в максимально возможную на их взгляд дыру: самую далёкую от моря и ближайших крупных развлекательных и прочих центров часть города. И даже не часть уже, а скорее пригород — частный сектор, архитектура которого больше всего сохранила от совка: деревянные по большей части одноэтажные домишки, среди которых много совсем ветхих, а то и вовсе заброшенных. Да и там машины остановились на обочине самой широкой из дорог, а дальше Черныш повёл их пешком по тропинкам между заборов.

Спустя минут двадцать шествия гуськом, а в паре раз и продирания через высокую траву (ох и возмущалась Алёнка) они, наконец, остановились перед высоким забором из ржавых листов металла.

«Пришли!» — заявил проводник и отпер не менее высокую калитку, выходившую на живую стену из высокого колючего кустарника, растущую всего в каком-то полуметре от неё.

Много сарказма о шпионских фильмах тогда побывало в голове Егора, да и у других, судя по ухмылкам, тоже.

Внутри перед ними предстала картина совершеннейшего запустения и разора. Шаткий одноэтажный домик с забитыми окнами и покосившейся дверью, кучи какого-то строительного хлама и просто мусора заполняли почти весь двор, но всё это оказалось лишь декорацией.

Черныш с самым невозмутимым видом прошествовал к висевшей на одной петле двери домика, пропустив мимо ушей все презрительные комменты относительно этого местечка. А остальные ребята ощущали всё большее беспокойство и какое-то давящее на мозги чувство опасности. И эти ощущения нарастали с каждым шагом к открывшемуся тёмному провалу за дверью.

«Не бойтесь! Это наша защита от случайных и любопытных. Сопротивляйтесь. За дверью отпустит, только успейте зайти и не обделаться со страху», — пояснил тогда Черныш.

Позже они и сами худо-бедно разобрались, как это работает, но тогда, даже зная, что это искусственное нагнетание, всей компании пришлось тяжко. Несколько раз то один, то другой с расширившимися от ужаса глазами порывались драпануть вон со двора, но их удерживали соседи. Впрочем, один, Петька Васин, которого все называли Дембель, рыпнулся назад с такой силой и целеустремлённостью, что его сосед не удержал, да и Черныш лишь презрительно хмыкнул и заявил, что таким образом паренёк сам себя отсеял — вот вам и дембель!

Черныш не обманул: сделав лишь шаг за дверь, Птах почувствовал, как аномальный страх, перешедший к концу в панический ужас, просто взял и пропал. Ничего подобного с его чувствами и эмоциями ещё никогда не приключалось. Однако это ещё и послужило дополнительным доказательством, что здесь и вправду что-то могут, а не какой-нибудь шарлатанский или сумасшедший бред, который впаривается наивным дурачкам во всякого рода сектах и «тайных обществах».

Пройдя чуть вглубь пустого и тёмного помещения, парень остановился и оглянулся на заходивших. К его радости и очень приятному чувству злорадства, Дена от побега сдерживало аж двое, а последние метры он так упирался, что его просто-напросто втолкнули внутрь. Змеёныша била крупная дрожь.

— Ты подгузниками запасся, или трагедия приняла ещё большие масштабы? — ехидно спросил Егор, переводя взгляд на стоически делающую последние шаги Алю.

А тот даже послать в ответ не смог, лишь привалился к стене и утирал холодный пот со лба.

— Это было лишь первое лёгкое испытание, а ты его почти провалил — спасли двое помощников, но я буду следить, и дальше поблажек не будет, — негромко, но твёрдо заявил возникший из тёмного прохода в конце комнаты Черныш, обращаясь к хамелеону.

Тот потупился и вжал голову в плечи, но тут же спохватился и выпрямился, оглядываясь на остальных, и в первую очередь на девушку. К его несчастью, она всё слышала и теперь иронично скривила губы, что оказалось для него сродни удару кнута.

Остальные, видя мгновенно успокаивающихся за дверью товарищей, воспряли духом и вся компания собралась в грязном пустом помещении дома. На лицах большинства расплылись улыбки облегчения после ужасного морального напряжения. Все выжидающе уставились на провожатого, которого было просто не узнать. Обычно рассеянно-молчаливый или пламенно болтливый в периоды «агитации», сейчас выглядел, как бывалый тренер по военной подготовке, принимающий пополнение желторотых салаг.

— За мной, — скомандовал он и повёл группу через тот самый тёмный проход, за которым оказалась ещё более тёмная деревянная лестница, ведущая в подвал.

Широкое и так же совершенно пустое помещение освещала лишь одна толстая жёлтая свеча, воткнутая в пол прямо посередине. Птах, оказавшийся по праву первого справившегося во главе цепочки, прямо за провожатым заметил, что из квадратной комнаты вело шесть дверей: по две на каждую стену без лестницы.

— Проверим интуицию. В какой проход нам нужно? — вдруг спросил их ведущий, обернувшись к вошедшим. — А еще точнее: какой из проходов единственно безопасен. Сосредоточьтесь и попробуйте угадать. В нашем деле интуиция бывает гораздо более важна, чем бесстрашие.

Хмыкать и отшучиваться после ужаса входной двери никто не стал. Все послушно уставились на проходы, некоторые же закрыли глаза — похоже слышали или читали что-то о приёмах ментального сосредоточения, или та же интуиция подсказала. Далее прозвучали три первых догадки, но Черныш лишь продолжал смотреть на остальных. Сокращать варианты своими комментариями он не собирался.

Вскоре размышляющих осталось трое: Птах, Алёна и Ден. Её выбор, в конце концов, пал на ближнюю дверь левой от лестницы стены. Хамелеон поспешил согласиться с ней — кто бы сомневался! Птаха же всё время выбора мучила странная неопределённость: будто был тут какой-то серьёзный подвох. Чем больше он всматривался в зияющие темнотой проходы и прислушивался к себе, тем явственней появлялось ощущение, что идти нельзя. Никуда из предложенного…

— Нигде не безопасно, — с неожиданной для себя самого твёрдостью заявил Птах под пристальным взглядом всех присутствующих, но сам он при этом смотрел лишь в глаза Чернышу. — Я думаю, что нам вовсе не в один из этих проходов.

Черныш смотрел на него, чуть склонив голову на бок, и молчал. Так продолжалось секунд десять, прежде чем он хмыкнул и возвестил:

— Ну сла-а-ава Светоносному⁴ Велесу! Хоть один мощный интуит из семи! — Остальные были окинуты взглядом раздосадованного учителя, коим тот награждает отъявленных бездарей.

Большинство из компании смотрели на Егора, будто он только что по воде прошёлся, но имелись и исключения: Аля радостно улыбалась, явно поднимая его акции личной биржи на много пунктов выше. А посрамлённый собственным провалом Ден быстро менял удивлённое, как у всех, выражение сначала на разочарованное, затем за долю секунды на раздражённое и тут же на спокойно-нейтральное, мол, ну и что — подумаешь подвиг какой!

Эдик же тем временем подошёл к стене в закутке под лестницей и медленно провёл по ней ладонью, бормоча что-то себе под нос. И снова настала очередь новичкам открывать варежки в лучших традициях голливудских детей. Земляной пол прямо под ним медленно и плавно просел, образуя ещё одну лестницу вниз…

И тут совершенно ушедшего в воспоминания Егора, давно забывшего о продолжении работы, кольнула та самая хвалёная интуиция. Вместе с этим уколом отчётливо представился их неподражаемый и грозный Ментор. А значит, он уже в пути по их души. Хорошо бы это всегда оказывалось в фигуральном смысле!

Птах подхватил своё последнее неначитанное сердце и прямо-таки запел заклятие со всей душевностью и страстью, на которую только был способен, когда дело не касалось Алёны.

Та, кстати, удивлённо подняла на него глаза и так и продолжила смотреть, ведь свой наговор она успела завершить. Ден же, змеёныш мерзкий, не мог не вопросить едко, какой Шаляпин укусил Егора за пятую точку, причём яд он цедил так старательно, что напрочь забыл закончить собственный наговор.

— Кого Шаляпин, а кого и кто похуже вполне может на следующих Кругах покусать, если будет так халтурить, — раздался до судороги знакомый, тихий, но пугающе пронизывающий голос за спиной злопыхателя.

Особенностью голоса их наставника являлось то, что, сколь бы глухим он ни был, не расслышать его оказывалось почти невозможно: он будто ввинчивался в сознание тех, кто его слышал. Разумеется, если он сам хотел этого. Высокая тонкокостная фигура Ментора вызывала ассоциации со Смертью из средневековых балаганных постановок, только острой косы в руках не хватало, а балахон шёл чётко под стать образу. Лица их наставника как обычно не было видно под капюшоном, но по его форме легко заметить, что в данный момент он взглядом устраивает зубоскалу жесточайшее аутодафе. Тот прекрасно чувствовал что-то в этом духе, а потому всё сильнее втягивал голову в плечи. Молчание затягивалось, но Птах разбавлял его последними словами заклятья, ведь не дурак же он совсем — наступать на те же грабли, что и его почти уже бывший друг.

–… et gloriam Domini!⁵ — закончил он формулу со всей прилежностью, перевёл дыхание и поднял глаза на Ментора.

— Браво, Птах! — похвалил тот голосом, лишённым и намёка на положительные эмоции (впрочем, по отношению к ученикам он их не проявлял практически никогда). — Если бы ты с такой страстью наговаривал ВСЕ положенные заклятия… — шея Егора тоже начала втягиваться, хоть и не так явно, как у Дена: — … то мы бы получали от твоих заготовок намного большую отдачу на обрядах, — уничтожающий взгляд учителя прожёг его лишь на пару секунд. — Но интуицию свою, как я вижу, ты развиваешь неплохими темпами. Лунная вода?

— Да, учитель! — выдохнул он, испытывая облегчение, что ему, похоже, укусы на Кругах кого-нибудь нехорошего не грозят на этот раз. — И некоторые травы из того Вашего гримуара.

— Ясно. А теперь астральщики сюда!

Так у них для простоты называли тех, кто уже открыли у себя дар видеть Астрал — некую энергетическую подоплёку мира, как вкратце пояснил им Наставник. Никто и глазом моргнуть не успел, как учитель оказался слева от Птаха, склонился над холщовым мешочком с начитанными сердцами и выудил тонкими длинными пальцами одно из ранее наговорённых. Другая же рука ловко подцепила с каменной подставки последнее.

— Смотрите через него, кто может, сравните и делитесь впечатлениями.

Из всей их группы, не считая Черныша и самого Ментора, таких умельцев было трое, но в данный момент в обрядовом зале находились лишь двое чувствительных к Астралу учеников: одного утащил с собой Эдик в помощь по сбору трав к предстоящему большому Ритуалу. Диман и Лёха, которого в их компашке чаще звали Алохой, чуть скованно, но быстро подошли и уставились на два сердца в руках учителя, начиная свое обычное гримасничанье. Дело в том, что дар этого энергетического видения — это вам не щёлкнуть тумблером прибора ночного видения — менять спектр зрения на некий иной удавалось далеко не сразу, особенно таким новичкам, как они. Так что, одну-две минуты в среднем уходило на весьма забавное выпучивание глаз и прочие игры мимических мышц лица.

Тут зрачки Димана резко расширились на максимум и тут же не менее резво сузились до еле видных точек — верный знак срабатывания.

— Вижу! — почти по-детски радостно выкрикнул он.

— Возьми с полки пирожок! Там два: возьми средний, как поешь — положи на место! — саркастически хмыкнул Ментор. — Давай, триумфатор, поведай нам, что же именно ты видишь!

Димка смущённо кашлянул и гораздо менее уверенно продолжил:

— Вижу слабо светящуюся пелену вокруг обоих сердец. Цвет такой… м-м-м… охра! Да, кажется, так это называется! И то, что у вас в правой руке, светится довольно ярко, второе же гораздо бледнее.

Тут и Алоха догнался своим видением.

— И не только! Я ещё замечаю слабые проблески эдакого неоново-голубого! Причём там, где охра слабее, они наоборот чётче и больше!

— Верно, — кивнул Ментор. — Охровое марево — это как раз и есть заклятия нашего Птаха. Кто там сомневался в важности вкладывания веры и страсти при наговорах? Вот вам живой тому пример! Вы думаете, это у нас что? Монотонное блеяние чиновника в суде?! — уничтожающий взгляд обвёл всех, кроме Али. — Все заклятия и наговоры — это, так или иначе, воззвания к Тем, в чьей власти даровать как милость и могущество, так и самую лютую смерть, а то и нечто похуже! Любой впредь пойманный халтурщик сам окажется жертвой в наших обрядах! Всем ясно?! — буквально рыкнул он последнюю фразу.

Все поспешно кивнули. Многие по нескольку раз.

— Что же до метко описанного Алохой неоново-синего свечения. Эту сущность называют по-разному. Кто-то именуют это Естеством, кто-то Семенем Жизни, но чаще всего… — наставник неожиданно улыбнулся каким-то собственным мыслям: — …чаще всего это называют просто… «душа».

Примечания

3

Пушер — наркоторговец (жарг.)

4

Несущий свет или Светоносный на латыни — Lucifer.

5

Во славу Господина! (лат.).