Будьте моей тетей

Галина Шестакова (2024)

Герои рассказов — обычные люди. Автор словно наблюдает за ними и делится своими наблюдениями. Из обычной бытовой ситуации получается яркая психологичная картинка.Иногда так и хочется воскликнуть — да не может быть. А потом подумаешь и согласишься, в жизни случаются такие истории, что поверить трудно.

БУДЬТЕ МОЕЙ ТЕТЕЙ

— Женщина, — к Алёне на улице подошёл молодой человек, — простите, что я к вам с таким вопросом…

Алёна посмотрела на него и подумала: «Жаль, такой милый и извращенец». Хотела пройти дальше, но он удержал её за руку.

— Простите, не подумайте чего-то дурного, — он говорил сбивчиво, пытаясь сказать ей всё, пока она не выдернула руку и не убежала. — Вы так похожи на мою маму, поэтому я и подошёл к вам, — он не выпускал её руки и смотрел на неё так, что у Алёны защипало в носу. — Помогите мне!

— Как? — спросила Алёна, но сама всё время смотрела по сторонам, чтобы убежать, если что. — Как я вам могу помочь? — она взглянула и увидела, как он украдкой смахивал слезу. — Ну-ну, — ласково сказала она, — не надо плакать. Что случилось?

— Не пугайтесь, я не извращенец, — тяжело вздохнул он, — и не мошенник, правда. Просто я остался совсем один и не знаю, к кому обратиться.

Алёна посмотрела на него и подумала, что и правда, разве такой милый молодой человек может быть опасен? Голубые глаза, открытые, честные, немного испуганные. Но где-то внутри сидело, что именно такими честными и голубыми глазами и должен смотреть негодяй, чтобы добиться своего.

— Давайте присядем, — она глянула на скамейку, улица довольно оживлённая, если что, она закричит. — И вы мне расскажете.

— Спасибо, — он так это сказал, что у Алёны всё сжалось. — Конечно, я понимаю, что моя история звучит совершенно дико. Но вы можете мне помочь, — он схватил её за руку. — Будьте моей тётей! Пожалуйста! — беспомощно выкрикнул он, чувствуя, что женщина готова бежать от его предложения. — Я понимаю, что это странное предложение, но вы спасёте меня! Дело в том, что у меня не осталось никого из родных. А завтра у меня свадьба. Я просто прошу вас прийти на регистрацию в загс и потом в кафе. И всё!

— А что, вы стесняетесь того, что у вас нет родных? — удивилась Алёна. — Вы детдомовский?

— Нет, — вздохнул он. — Меня Дима зовут, — он копался в кармане куртки, — вот мой паспорт, смотрите. Я честный, нормальный человек. Так получилось, что у меня есть семья, но она от меня отвернулась. Они перестали со мной общаться, потому что я женюсь.

— Странно, — удивилась Алёна, — обычно бывает наоборот.

— Да, я тоже так думал, когда привёл знакомиться свою девушку к матери. Думал, она обрадуется. Моя Машка, — он радостно улыбнулся, и Алёна удивилась, как поменялось его лицо только при упоминании имени невесты, — она замечательная! Из хорошей семьи, — торопливо добавил он, словно оправдываясь. — Художница. Папа инженер, мама учительница, сестра врач. Хорошая, обычная семья, — ещё раз повторил он задумчиво.

— А маме не понравилась? — спросила Алёна. — Да? — и сразу вспомнила себя, когда она пришла знакомиться к будущей свекрови.

Так себе вышло знакомство, если честно. И сейчас отношения не ахти, хотя Алёна всё делает, чтобы угодить свекрови.

Изначально она просто хотела, чтобы у неё была большая и дружная семья. Как у мамы с папой. Там папина родня обожала мамину родню. Все праздники вместе. И горести тоже. Будто всегда были роднёй. Алёна была уверена, что и у неё тоже так будет. Что свекровь станет для неё как вторая мама. И у них тоже будет большая семья, дружная и счастливая. Но уже в первую встречу поняла, что нет. Не будет такой семьи. Алёна не понравилась будущей свекрови Веронике Степановне. Она и разговаривать с ней не хотела. Цветы, которые принесла Алёна, кинула на кухонный стол.

— Давайте я вам помогу, — попыталась наладить отношения Алёна, — поставлю цветы. Я стебли подрежу, как меня мама учила, чтобы они подольше стояли. А Серёжа вазу принесёт.

— У своей матери в доме командуй, — холодно сказала Вероника Степановна.

Вот как с первого раза пошло, так ничего за двадцать лет не изменилось. Поездка в гости к родителям мужа — самый тяжёлый день. И говорит Алёна не так, и выглядит не так, красится не так, подарки привозит «дешманские». Короче, ничем не угодить Веронике Степановне. Со временем Алёна так устала подстраиваться под свекровь и терпеть все её капризы, что в момент, когда помогала ей и мыла огромные окна в её сталинской квартире, а свекровь стояла рядом и тыкала пальцем в стекло, оставляя жирные пятна, бросила тряпку и сказала:

— Сами мойте. Больше не приеду.

— Вот и отлично, — холодно сказала свекровь, — встретимся на похоронах, — чуть помолчала и добавила: — твоих, — и вышла из комнаты.

Так и получилось, встретились на похоронах. Только хоронили Веронику Степановну.

— Нет, — обречённо сказал Дима, отвлекая Алёну от воспоминаний. — Не понравилась. Она просто выгнала её из дома. Кричала, что таких «простигоспидя» на улице вагон и я приволок первую попавшуюся. Машка, конечно, убежала в слезах, — вздохнул он.

— А ты? — не удержалась и спросила Алёна.

— А я за ней, — сказал Дима. — Я её люблю. Неужели я буду смотреть, как её обижают? Я ушёл из дома. Снял квартиру.

— А мать? — опять спросила Алёна.

— Я пытался с ней поговорить, но без толку. Она нашла мне невесту, такую, какую она считала правильной для меня. А Машка не подходила по каким-то ею придуманным параметрам. Но жить-то с женой мне, а не матери! — рассердился Дима. — А она поставила условие: «Или я, или она». Я выбрал Машку, — он опять вздохнул и замолчал.

Алёна тоже вздохнула.

— И что? — тихо спросила она.

— И мы женимся завтра. Заказали кафе на всех — на родных и друзей. Они же теперь общие. Её родные для меня теперь семья, а мои родные теперь для неё семья. Только так получилось, что у меня родных больше нет, — Дима всхлипнул. — Они прокляли меня и больше не желают общаться.

— Неужели все? — удивилась Алёна. — Нет ни одного из родных, кто бы поддержал тебя? Бабушка, дед? Папа? Ну хоть тётя или дядя? Никого-никого? — она ошарашенно смотрела на него.

— Папа умер, давно. А перед этим он ушёл от матери, — вздохнул Дима. — Она извела его придирками, скандалами. Мы с ним виделись часто, но у него было больное сердце. Думаю, он бы как раз меня поддержал.

— Конечно! — с жаром сказала Алёна. — Конечно, он бы тебя поддержал! А остальные?

— Остальные родственники только мамины. Папа был детдомовским, — он показал Алёне фото, которое достал из обложки паспорта, — это папа. Он был тихим и любил маму, но не смог с ней жить. А мамина родня прокляла меня.

Алёна слушала Диму и понимала, что он что-то не договаривает.

— Что случилось с мамой? — осторожно спросила она. — Она поставила страшный ультиматум и исполнила его? Да?

— Да, — обречённо сказал Дима. — Вы всё правильно поняли. Она сказала, что если я уйду за Машкой, она покончит с собой. И её смерть будет на моей совести.

— Но это же дикость! — воскликнула Алёна. — Это же манипуляция чистой воды!

— Да, я ей так же сказал. Думал, что она просто угрожает.

— А она? — испуганно спросила Алёна.

— А она не угрожала. Я ей принёс приглашение на свадьбу и уговаривал помириться. Она сказала, что я ещё пожалею. Мы опять поссорились. Я умолял её принять Машку, просил, чтобы она успокоилась, рассказывал, как мы будем жить вместе большой семьёй. А она выгнала меня. А на следующий день мне позвонил её брат. Он нашёл её дома, — Дима всхлипнул. — Вчера были похороны. Но меня не пустили. Все сказали, что в её смерти виноват я, что я убил её, что какие-то бабы с улицы дороже мне, чем моя родная мать.

— Это ужасно, — прошептала Алёна. — Какие-то дикие люди. Дикие… — повторила она. — Она не дала бы тебе никогда и ни на ком жениться. Паучиха, а не мать, — сказала Алёна, глядя на Диму. — Прости, я не должна так говорить, но это так. А Маша? Что сказала твоя Маша?

— Что вы, — отмахнулся Дима, — она бы отменила свадьбу. Решила бы, что это она во всём виновата! — он посмотрел на Алёну. — Понимаете?

— Да, — согласилась она. — Понимаю.

— Поэтому я ей не сказал. Я не хочу отравлять нашу жизнь, не хочу отравлять нашу семью этим сумасшествием. Вы поможете мне? Вы будете на моей свадьбе моей тётей? Пожалуйста! Мне очень важно, чтобы с моей стороны на свадьбе был хотя бы один человек, который не считает меня уродом и убийцей. Вы придёте?

Алёна колебалась. Ей было безумно жаль Диму и хотелось, чтобы он был счастлив со своей Машкой, но участвовать в этом маскараде?!

— Давайте я вам заплачу! — Димка чуть не плакал. — Помогите мне!

Алёна вздохнула, посмотрела на него и сказала:

— А знаешь, нельзя ломать жизнь в угоду кому бы то ни было! Ты просто обязан теперь быть счастлив со своей Машкой! Назло всем. И никогда не бросай её, ни за что! Во сколько и где у вас регистрация?

— У меня только две тысячи с собой, но я вам завтра принесу ещё, — затараторил Димка. — Сколько надо?

— Нисколько, — рассердилась Алёна. — Я твоя родная тётка, неужели я с родного человека буду деньги брать? Ты только коротенько мне расскажи, чтобы я не лопухнулась — фамилии, основные семейные даты.

На следующий день Алёна в двенадцать часов стояла с огромным букетом розовых роз у загса. На ступенях толпилось много людей. Где-то здесь должны быть родственники Маши. Алёна оглядывалась и пыталась определить, кто они. Она очень переживала за Диму и Машу и надеялась, что у них всё сложится.

В двенадцать пятнадцать подъехала машина, из неё вышел Дима и подал руку милой девушке в простом белом платье. Он оглядывался по сторонам, пока они поднимались по ступеням загса. Алёна выглянула из-за плеча мужчины и осторожно помахала ему.

— Тётя Алёна! — обрадовался Дима и обнял её. — Машка, знакомься, это моя тётя Алёна!

— Ребята, поздравляю вас! — она поцеловала Диму и Машу. — Это тебе, — Алёна вручила букет невесте. — Я очень рада за вас и пусть у вас всё будет хорошо!

— Теперь всё обязательно будет хорошо! — Дима обнял Алёну. — Спасибо, тётя! Очень прошу вас, будьте рядом со мной на регистрации, — он посмотрел ей в глаза. — Не бросайте меня.

— Родных не бросают, — улыбнулась Алёна.

Через год Алёна стояла в церкви и держала на руках новорождённую Анастасию Дмитриевну. Она плакала, рядом волновались новоиспечённые папа Дима и мама Маша.

— Кто бы мог подумать, что вы решите, чтобы именно я была вашей крёстной, — улыбалась счастливая Алёна. — Маша, у тебя, наверняка, кто-то из родных мечтал быть крёстной для Настеньки.

— Лучше вас, тётя Алёна, крёстной для Насти никого не найти! — улыбнулась Маша.

— И теперь ты по-настоящему можешь считаться моей роднёй, — наклонился и прошептал ей на ухо Дима. — И врать больше никому не надо, — он поцеловал её в щёку. — Спасибо тебе за всё, тётя Алёна, ты наш ангел-хранитель.