Юность Богов. Книга первая: Огненная Чаша

Геннадий Сергеевич Горчаков, 2021

Действие сказочной трёхтомной эпопеи разворачивается на планете Явь и Дальних Мирах. Творцы из Иерархии Сил Света – Бог Солнца Ра, Ур, Лада и многие другие светлые духи своими добрыми сердцами сотворили прекрасную планету Явь. В сказке описываются времена, когда вся жизнь строилась мыслью, когда всё живое умело говорить и общаться друг с другом, когда цветы танцевали и деревья пели песни, когда всё светилось Добром и жило стремлением к Краса-те. Но Правитель Яви Сатанэль однажды находит на жуткой планете Сатургон Чёрное Кольцо. Своими тёмными мыслями и делами он начал наполнять красавицу Явь и сопряжённый с ней Мир Нави. Но его злодейским планам мешала Огненная Чаша, оставленная Творцами Яви для укрепления Краса-ты. И Сатанэль крадёт Чашу. Жизнь обитателей Яви и Нави лишилась прежней безмятежности, и ей стала угрожать реальная гибель. Это совершенно необычное остросюжетное философско-приключенческое произведение, написанное в стиле поэтической прозы.

Горе Лады

Ладу как будто в сердце кто толкнул, средь ночи поднялась она, ей показалось, что Явь страдает вся. Раздвинув завесь из растений, она в тревоге вышла на крыльцо. Ночь безпокойством вся дышала. В закатной стороне неладное творилось: зарницы там сверкали, но грома не было, а доносилось некое рычанье или рёв, как если б чудища какие сцепились меж собой, которых Яви Властелин с какой-то злою целью на планете расплодил. И вдруг там пламя поднялось, как будто сами небеса Огнём заполыхали, и боль острейшая пронзила сердце: духовный глаз её пространства пронизал. И что ж он увидал? Горели Деодары, которых она совсем недавно с Радж-планеты принесла. Спасти уже их было невозможно: огненные свечи как если б само небо жгли! Деревья же, сгорая, к ней обращались и кричали: «Лада! Лада! Нас спаси!». А над ними тень громадная металась с рыком, рёвом, огнь чёрный изрыгая. «Что за чудище на Яви объявилось? Спрошу у Сатанэля: что происходит там?» — в сознанье Лады мысль мелькнула. И мысленно Хозяина планеты Лада позвала, прося его откликнуться на зов её. Но вместо разумного ответа лишь дикий рёв услышала она. Во времена последние Хозяин Яви — так Сатанэль прозвал себя — она его не узнавала: весёлость потерял, ходил задумчив и как будто зол, и мыслей чёрных рой вокруг него кружил. Всё это Лада видела тончайшим зрением своим, могла бы даже в глубь сознания проникнуть Сатанэля с помощью Кольца, но не решалась, боясь отпор ответный получить: ирония Наместника планеты убийственной была, за словом он в карман не лез и мог змеёй ужалить, когда его честь задевалась, как ему казалось. Самолюбив был Сатанэль и, если даже был не прав, этого он никогда не признавал.

В последний раз вернулся Сатанэль на Явь из дальнего полёта в Высшие Миры каким-то возбуждённым и объявил ученикам своим, что Ра одобрил план развития его планеты. А для Лады отдельное он сделал объявленье, что Владыка Солнца Ра его куратором над ней поставил и что Лада теперь должна лишь с ведома его свои дела на Яви продолжать. А если не согласна с этим, то Мир иной пускай себе подыщет — их в пространствах тысячи летают — бери любой и хоть цветы там разводи, а хоть крапиву даже там одну расти… на что её талант позволит. Словом, недвусмысленно сказал, что он на Яви Царь и Господин и волею своей он править будет тут во благо всех и вся. И раньше ему случалось такие заявленья делать, но в этот раз в его речах был слышен грозный тон и даже отдалённый гром.

Глаз ясновиденья ей чётко показал: во мраке ночи ревел ужаснейший Дракон, огнь чёрный изрыгая. А где ж тогда сам Сатанэль? Быть может, нет его на Яви? Быть может, то Дракон из Чёрных Бездн прорвался, куда Владыка Ра остатки Драконата зашвырнул? Неужто уцелел один из орд тех страшных, что делали набеги на целые Миры, их превращая в Хаоса пустыни? Из Хроники Акаши она узнала о страшной Битве той, которую Владыка Ра вёл многие века, пока в отчаянном Бою, когда судьба решалась Солнечных Миров, Огнём он орды те пожёг. Дальше о судьбе драконов Акаши Хроники молчали.

Духовным взором Лада продолжала искать Властителя планеты — только он прогнать иль уничтожить мог того ужасного Дракона, который Явь грозил всю в клочья разнести и жизнь до основанья потрясти. Но вместо Сатанэля три морды проявились злобного Дракона, из трёх пастей которого огонь чернейшим водопадом извергался и чёрный дым клубами стлался.

— Ты кто? — спросила Лада бешеного Зверя, в сознание его с трудом войдя, оно всё хаосом бурлило и ужас нагнетало со злобой пополам.

— Кто ты такая, чтоб спрашивать меня, Хозяина планеты?! — Дракон ужасно прорычал.

— Я Лада — дочь Владыки Ра.

— Ра?! — тысячью громами громыхнул ужаснейший Дракон. — Как смеешь имя называть его? Только я, я, я — один Вселенский Господин!

Тогда-то Лада поняла, что Сатанэль каким-то образом в Дракона обернулся. «Самим собой стал!» — подумала она с внезапным облегченьем: то, что предвидела она давно, терзаяся сомненьем, то превратилось в явь.

— Я — Лада и хочу спросить тебя: зачем ты Рощу сжёг мою? Зачем погром устроил ты на Яви? Зачем страдания и боль здесь причиняешь?

— А, это ты, — Дракон свирепо зарычал. — Тобой давно хочу я закусить, хах-ха-ха, но это маленькая шутка! Такой козявки и на клык один не хватит мой. Хотя голодною порой ты и на клык сойдёшь. Перед тобой отчёт не стану я держать! Здесь я вопросы задаю, но для тебя скажу: порядок здесь я навожу! Все будут тут дышать лишь по моей команде! И первой станешь ты рабынею моей!

Дракон из трёх своих пастей послал три факела огня к востоку от себя, где занималась уж заря, — туда, где Домик Лады у горы стоял и растворился в чёрных тучах, в которых отсветы пожарищ отражались.

Лада была потрясена: в её ушах преярый рык Дракона никак не утихал, и сквозь него деревьев плач звучал, трав и цветов стенанья пробивались, и сердце состраданием её терзалось. Перед глазами деодары всё горящие стояли, которые от боли пронзительно кричали, и ей всё чудились кошмары, в которых даже скалы жалобно стонали, избитые ударами драконьего хвоста.

Ладе страшно стало за судьбу планеты. Сидя на крылечке, тихо плакала она, подпёрши голову руками, и в небо тёмно-синее смотрела. Там звёзды сквозь ресницы глаз своих ответно грустно на неё глядели и что-то ей шептали — о некой тайне, что известной стала им, а Ладе недоступною она пока была. Пытался ветер, проснувшийся средь ночи, её до Лады донести, но только ухо ей царапал безсвязными обрывками речей, которые подслушал он у звёзд. Мысли, светлые и чистые, что принесли бы ей покой, не приходили, и только лишь тревога нарастала: что-то страшное случилось, и уж сердцем понимала, что прежней жизни не бывать.

И Сатанэль не спал: он бурно ликовал от Силы той, что в него вливалась мощною рекой, нет, потоком горным и хмельным; ему опоры точку бы найти, и он бы Явь играючи тогда перевернул. Сатанэль как в лихорадке был и с Силою своей не знал, что делать: она его буквально растворяла и превращала в некое Ничто. Он просто Силой становился и по пространству Мощью Чёрною носился, как если б растекался в нём.

Средь мрака непроглядной ночи Сатанэль драконьи крылья распластал и теперь на них летал едва ль не выше звёзд самих, соображая туго: что делать с Силой этой, что чёрной мощью сознанье сокрушала? И со смутным страхом понимал, что это только лишь начало, что будет он ещё сильней, могучей и быстрей. Да! Это Силища была вселенского масштаба! Если Ра всего лишь Солнечных Миров Владыка, то Сила эта была куда его сильней! Силы Ра измерены размерами Системы Солнца, а кто измерит Силы Хаоса и Тьмы, которые гуляют по Вселенной, сжирая Звёздные Системы и восстанавливая Ночь. И кто же знает, может, в мире Хаоса Тьма Свет исконный есть? И только в Мире Света Тьма есть Тьма, не более того. Да, и эта Сила, что Караготом назвалась, ему вдруг предложила Владыкою Вселенским стать. Ра извечно с Хаосом воюет, а толку что? Победы не видать! А тут своей он воле Хаос может подчинить без всяких войн и яростных сражений. Вот это будет номер! Да, кое-кто от зависти умрёт, когда в Свет Тьму он обратит! Нет, он выведет планету к Свету, но только лишь своим путём! Пусть этот Ра сражения ведёт, а он всю эту Силищу себе в союзники возьмёт! Вот это ход! И почему путь Ра единственно есть верный? Силы Тьмы использовать он может и для добрых дел, тут мощный нужен Ум, а этот Ум есть только у него! Недаром сам Карагот Могучий выбрал лишь его! Он Повелителем Сил Тёмных станет и в Свет их обратит. И тогда всем ясно будет, кто Первый есть в Содружестве Миров да и Вселенной всей!

— Вот именно! — вдруг мощный грянул рык в сознании его. — Ты и только ты нас выведёшь в пространства Краса-ты. Мы Света Разума хотим, но нас Владыка Ра остановил, Мечом из Светлого Огня путь преградил к Вершинам Бытия. Он хочет быть единственным Владыкой, — здесь Голос зашептал, — и потому ты нужен нам, и мы тебя возвысим, коль ты поможешь нам. Что эта малая планета, когда поставим мы тебя Владыкою Вселенским! Согласие твоё одно лишь нам нужно, а дальше сделаем всё сами.

И так тот Голос сладострастно в душу проникал, что Сатанэль готов его был слушать безконечно, только б он не умолкал, и лязг, и скрежет Голоса ему уже казался музыкой чудесной.

— А ты меня не бросишь?! — он возопил: ему представилось, что этот Голос, что так много обещал, чего и не было в его мечтах, куда-то вдруг исчезнет и он останется один среди безмолвья ледяного. И безмолвье это так живо обозначилось в сознании его, и холод невообразимый его так крепко охватил, что он промёрз до сердца и более того — сам дух его средь льда и мрака вдруг очутился под вой метели снежной, — и рядом не было с ним никого, кто руку подал бы спасенья.

— Я — твой раб, и ты — мой Господин, коль примешь ты условия мои, — получен был ответ из скрежета и лязга.

— Условия какие? — боясь, что Голос вдруг затихнет навсегда, спросил Хозяин Яви.

— Я уж говорил — согласие твоё и больше ничего, а остальное сделаю я сам: да или нет?

— А подумать мне ещё нельзя? — Сатанэль дрожал, как в лихорадке. Ему представилась во мраке тонкая черта из Белого Огня, через которую он должен был перешагнуть — как если б через пропасть — и низвергнуться туда — во Мрак, в сплошную неизвестность, и бросить всё, что было мило, с чем сросся он, и сжился, и стерпелся, и без чего себя не представлял.

— Подумай, но недолго. Хотя мы не спешим — пред нами Вечность. Могу и Вечность подождать, а ты всё будешь во вторых шагать и Первым никогда не станешь. Сегодня дали мы тебе отведать немного Силы нашей, лишь толику её.

И каково тебе?

— Без неё теперь мне будет плохо, — честно Сатанэль признал.

— Ты — разум мне, а я тебе — всю Силу!

— Но как же разум я отдам? Мне голову свою отрезать?

— Зачем? Пусть остаётся всё на месте, ты мне сознание своё отдай и больше ничего.

— А как его отдать?

— Все мысли ты свои направь, чтоб Первым стать, и действуй, и сам увидишь, какая Сила в нас таится, вернее бы сказать, в тебе. Когда же будешь ты готов всю Силу нашу взять, тогда из Тьмы пространства безчисленные легионы Тёмных Сил перед тобой склонятся и будут верными тебе. Тогда лишь только ты поймёшь, Великий и Мудрейший, какими Силами владеешь и что сама Вселенная — лишь жалкий прах под стопами твоими!

Голос Хаоса умолк со скрежетом и лязгом и острой болью в Сатанэле разорвался.

Тем временем на Яви вся Природа напряглась: «Хозяин наш предательство задумал, — по Яви пронеслось. — Он Силы Тьмы к себе в союзники призвал. Но Свет не может с Тьмой соединиться, чтобы не погаснуть самому».

Эта мысль до Лады долетела и чёрной молнией сознанье обожгла. И всё чаще в её сознанье Сатанэль драконом чёрным представал. Ведь тот Дракон, что всё пожёг, был Сатанэль! Конечно, после этого спать Лада не могла. Едва рассвета дождалась, чтоб к Сатанэлю полететь и выяснить Дракона тайну.

Перелетев чрез гор хребет высокий, она в долине очутилась, где бережно растила деревья и цветы из Мира Дальней Краса-ты, и только пожарищ чёрный пепел увидела она и сизый дым, что тяжким пологом висел над ним. Боль острая пронзила сердце Лады, и слёзы хлынули из глаз её рекой.

С небес она спустилась и, рыдая, по пеплу побрела. Деревья, травы и цветы — их Лада научила говорить — погибли в пламени огня злодейского Дракона, одни лишь пни торчали кое-где. А Лада голос помнила у каждого цветка и деревца, им трудно было здесь, на Яви. Каждое растение она с трудом уговорила на Яви воплотиться, и что же получилось? Она в предательстве себя винила, что растенья от огня не сберегла. Лада не злилась никогда, но тут вдруг ярость закипела в ней, и, попадись Дракон ей в этот миг, она все головы его б снесла. И даже какую-то дубинку из пепла подняла, что дымно тлела, чтоб, ежели чего, разить злодея ей. Её горючая слеза на камень угодила — и тот вдруг сам собою стал расти из-под земли и голосом глухим пророкотал:

— Всегда я любовался Краса-той, что ты с Небес далёких принесла, и мне всегда хотелось в твоих руках цветочком стать, лишь только б твою радость испытать и подарить тебе любовь. Не плачь, Явь вся тебя своей Хозяйкой величает, и за тебя весь Мир восстанет. А тот, кто сам себя Хозяином считает, во Мрак уйдёт и гибель там себе найдёт.

Едва успел промолвить это, как в граните монолитном нора раскрылась. Из неё на свет явились маленькие существа — то гномов целая толпа была — о двух ногах, и двух руках, себя едва ль не шире были. Они склонились низко перед Ладой, бородами пыль метя, и самый старший, самый важный был в красном колпаке и сапогах того же цвета и кушаке, покрытом разноцветными камнями. Забыв про слёзы, Лада широко глаза свои раскрыла, не зная, что и думать и сказать такому важному посольству.

— Родная наша Госпожа, — сказал тот человечек, ещё раз низко поклонившись, при этом бороду в золу и пепел окуная. — Ты нас ещё не знаешь, мы — Гномы, созданья Яви и твои. Ведь ты мечтала создать тут человеков, и мы из мыслей родились твоих — откликнулись на них, и вот такие из Матушки мы Яви появились. Быть может, не совсем такие, каких хотела ты, но мы — живые, нас плоть земная родила. Ещё мы знаем, что ты пришла с Небес, но полюбила нашу Явь и здесь ты хочешь сделать всё красивым. Мы — Гномы, так в одном из снов твоих своё названье мы прочли, и с ним мы согласились. Мы долго за тобою наблюдали, внимали мыслям всем твоим и своей тебя признали Королевой. Светлая ты наша Госпожа! — и с этими словами важный гном, а вслед за ним и все другие поклон пренизкий снова совершили.

Затем все гномы расступились, перед Ладой двое гномов с подносом очутились, на нём сверкала драгоценная корона.

— Прими от нас сей дар, в котором нет корысти никакой, лишь только радость и любовь — так вы зовёте чувство, которое здесь жизнь даёт. И не отчаивайся сильно: деревья частью мы спасли — их корни уцелели, зерно их духа сберегли. Мы их водой целебною уже полили из того ручья, что возле дома твоего течёт. Цветы и травы оживут от слёз, что пролила ты здесь. Мы садоводы хоть плохие — мы больше по каменьям мастера, но землю мы уже просили Сад заново поднять, на что она своё согласие дала.

Ладу малыши растрогали до слёз.

— А почему вы раньше не явились?

— А мы всегда с тобою рядом находились, — сказал ей старший гном. — По зову первому всегда теперь мы явимся к тебе.

На этом новые друзья расстались.