Ночные бдения кота Мурра

Герман Вольфлинг

Говорят, что Э. Т. А. Гофман умер. Но Э. Т. О. — не правда! Гофман — бессмертен. В XIX веке многие романтики всерьез утверждали, что Гофман сбежал от всех и поселился в России. Более того, он имел дурное влияние на Н. В. Гоголя, который тоже решил прикинуться мертвым.Л. Н. Толстой тоже пытался сбежать, но мертвым он уже не притворялся.М. А. Булгаков зашел с иной стороны. Он попытался улизнуть не в реальности, а в собственные фантазии. И все эти классики — читали и любили Э. Т. А. Гофмана.

Франка Герберта Адольфа фон Драйшвайне¹

никогда не читавшего оного тома, но изрядно поднаторевшего в науках и неопровержимого доказавшего, что этой книги нет, не было и быть не может.

Не далее, как вчера некий стареющий романтик, упорно мнящий себя писателем, каким-то фантастическим манером умудрившийся-таки издать собственную толстую, но совершенно антинаучную книгу, высказал смелое предположение: дескать, один из его знакомых издателей рассматривает на предмет публикации рукопись, принадлежащую лапе кота, и являющуюся, по сути, тем самым долгожданным третьим томом всемирно известных «Жизненных воззрений» одного прославленного немецкого поэта и музыканта.

Сей стареющий современный автор в свое время много говорил о поэзии третьего тома Александра Блока, о третьей книге «Мастера и Маргариты», о третьем Риме, о Святой Троице, ну и так далее…

Считается, что он даже создал теорию о троемирии в литературе. Но что-то не слышно о том, что на этого горе-ученого наложили бы хоть какие-то санкции!

А ведь всем известно, что признание значимости любой личности начинается с санкций Госдепа, с угроз правительства США: начиная от отказа в визе на въезд (вне зависимости, нужно ли означенному лицу в Америку), заканчивая приказом о высадке именно на берегах Белоруссии корпуса десанта «Морских котиков» для операции по захвату неугодного человека, вне зависимости от того, где он проживает, гражданином какой страны является, и даже — где именно прячется от сиих «Птенцов Трампа с окорочками Буша».

Априори: любой, кто не восхищается демократическим образом американской жизни, — преступник! Но о том, что кто-то посмел сказать «Ну, ту-у-упые», и не уточнить, что он при этом имел в виду вовсе не ножницы, об этом в Госдепартамент еще кто-то должен донести!

Так вот, если за океаном не знают о каком-либо писателе, значит, он даже в разряд графоманов не попадает. И потому фантаст, доказывающий существование третьего тома — не настоящий! И все слова его — ветер носит!

Когда, с моей стороны, зашел разговор о тщетности попыток создать некое продолжение истории Мурра, мне поступило дерзкое, необоснованное, возражение, мол, дескать, такая книга уже написана.

Мне, доктору социологии, такая версия «кажется „весьма интересной“, но не с точки зрения литературоведения, а с точки зрения махровых дилетантизма и безответственности»².

Я утверждал и последователен в своих выводах. Повторю, те фундаментальные фразы, за которые я и получил докторскую степень:

«Пытаясь мысленно смоделировать третий том «Житейских воззрений…» автор статьи (вышеупомянутый доктор фон Драйшвайне) упирался в глухую стену. И о попытках подобного рода ему ничего не известно. Булгаковские Коты, Мастера, Маргариты, невиданные генеалогические древеса — это алеаторика, но никак не музыка веских классиков!

В «Житейских воззрениях кота Мурра» опус кота — главная тема, энциклопедия (пользуясь метафорой Ф. Тютчева) «бессмертной пошлости людской». Но в силу своей жанровой специфики (мемуары) он вынужденно имеет единообразный (не однообразный!) характер.

Однако, побочная тема книги трактуется как главная и начинается возня вокруг мифического третьего тома, который, дескать, и должен расставить все точки над «и».

Но главная тема завершилась на траурном извещении о кончине кота Мурра, и как теперь должен выглядеть заветный том? Такой же, но уже сплошной вереницей «макулатурных листов» или единым связным повествованием?.. Нелепые и смешные вопросы»³.

Теперь же мне, светочу науки, достигшему высот духа, стажировавшемуся, в бытность аспирантом, в Венгрии, получившему «Орден Золотого сРуна», всеми правдами и кривдами пытаются втюхать романтические бредни о таланте, который у котов, видите ли, передается по наследству. Дескать, потомок Мурра нашел рукопись, переписал ее на свой манер, да захотел таких же гонораров и славы, которые имею я в силу своего почтенного возраста и многолетней научной работы! Однако, я заслужил несомненный вес в научных кругах, специализируясь именно на поприще развенчания литературных мифов!

Меня до глубины души возмущает сама постановка вопроса, что кто-то дерзает копать под мой авторитет, крапая позорные фанфики, граничащие не только с откровенным плагиатом, но и неприкрытым идиотизмом!

Никакой кот ничего написать не может по физиологическим причинам. Ни один издатель не «поведется» на сказку о животном-писателе. Это абсурд! Чушь несусветная!

Гофман мертв. Некролог о смерти Мурра напечатан в конце второго тома. Все наши современники, пишущие по три романа в год — сплошь ремесленники, не способные не то что передать дух великого творения, но они даже не годятся на то, чтобы понять прочитанное! Так о каком третьем томе записок, вообще, может идти речь?

Скажем, всем известно, что Николай Гоголь сжег второй том «Мертвых душ», потому что обиделся на критику его личного видения проблемы. Так ведь никто же из современников не подорвался и не начал «катать» «Мертвые души» том за томом. А ведь сюжетные коллизии там и проще, и шире!

Вынужден признать, что и в наше время полно недоучек и недорослей, которые гордо именуют себя романтиками, а на деле — просто глупцы. Про всяческих мистификаторов и поэтов прошлого необычайно легко и удобно выдумывать небылицы, нагромождая друг на друга сплетни и анекдоты, надеясь получить из этого сплава нечто целое и покупаемое современниками.

Мой оппонент — стареющий писатель, так яростно защищающий идею кототворчества, был похож на безумствующего Прометея, который так долго нес украденный огонь людям, что когда встретился с реальными читателями и со мной, то от сего священного пламени остались лишь головешки да красные точки, похожие на тлю, грызущую почерневший факел, агонизирующие, гаснущие, уходящие в прошлое вместе с Гофманом. Сей последний фантаст, мой знакомец, выглядел как последний из племени истребленных временем романтиков, и он вызывал скорее жалость, нежели желание взять в руки очередную фальшивку современных люмпенов, путающих монокль с монограммой.

Писатель даже пытался что-то декламировать из якобы кошачьих новелл, смешно размахивая при этом руками и картавя на французский манер. Тот отрывок, что мне довелось услышать из его уст, произвел на меня угнетающее впечатление. Мало того, что эта новомодная поделка в духе Б. Акунина, была стилизована под якобы минувшие эпохи, так она даже и написана дилетантски состаренным языком, что, вместо очарования и новизны, вызвало лишь скептическую усмешку.

Вынося окончательный вердикт сей мистификации, этим кошачьим перлам, хочу отметить, что мифический Мурр, автор «Бдений» «изумительно владел речью, но она была крайне бедна содержанием и лишена мысли. Зажигая огонь, он наполнял свой дом дымом, а не озарял его светом. Он был похож на древо с листвой, которое, издали, представлялось величественным, но вблизи и при внимательном рассмотрении оказывалось бесплодным»⁴.

Всем этим «поэтическим особам», не важно, коты они или просто жалкие неудачники, коим хочется чего-то волшебного, мы должны твердо и четко указать на их место!

Все эти, прости Господи, «творцы» и «дельцы» не имеют никакого морального права создавать собственные аллегории и развивать некие фантастические миры, ибо им не хватает терпения вдумчиво (раз пятьдесят-шестьдесят подряд) перечесть то произведение, которое они хотят опошлить своими опусами-продолжениями, в надежде на часть той славы, которая овевает истинных гениев, которым современные дилетанты тщетно пытаются подражать.

Нужно раз и навсегда закрыть этот глупый вопрос!

Никаких посмертных записок Мурра, а также творений его внуков, племянников, двойников и прочих, коим несть числа, быть не может, ибо этого не может быть никогда!

Для создания третьего тома необходим нечеловеческий мозг, а именно — истинного гения, понимающего не только немецкий романтизм, но и умеющего чувствовать, как музыканты ушедших времен. Я таких — не знаю. А значит, их и нет вовсе!

Я специально публикую в «Литературной газете» и дублирую в «Живом журнале» сию гневную заметку, дабы она служила грозным предостережением некоторым экзальтированным студентам и дамочкам, делающим вид, будто они исследуют творчество классиков!

Люди, будьте бдительны!

Не верьте филистерам-финалистам и фантастам-фаталистам, в дом ваш «Ночные бдения кота Мурра» приносящим, ибо от них (и от фантастов, и от «Бдений») — одни беды!

Примечания

1

Стоит особо отметить, что, хотя, при переводе фамилии с немецкого языка и возникает к этому достойному автору некое фривольное отношение (дословно: «Три поросенка»), но, на самом деле, бароны фон Драйшвайны, как и бравые Швейки, известны по всему миру не только своим сказочным свинством, но и скрупулезной педантичностью в вопросах морали и этики.

2

Позаимствовано у Николая Аба-Кабинского из его «Лабиринтов романа Гофмана».

3

Там же: Николай Аба-Кабинский «Лабиринты романа Гофмана».

4

Петр Абеляр «Истории моих бедствий».