Бабораб

Глеб Болотов (2024)

Марина Трифонова стала свидетелем ДТП с печальным исходом. Виновник аварии скрылся. Марина и не предполагала, что это происшествие повлечет за собой череду опасных событий и приключений в ее жизни.

Глава 22

Позади противно скрипнула дверь. Камера была рассчитана на четырёх человек, судя по двум двухярусным шконарям. Цвета камеры были мутно-коричневого цвета. Складывалось ощущение, что ремонт здесь делали недавно. За столом играли в домино и курили папиросы двое. Один был большой в серой майке с мордой словно выдолбленной из булыжника, второй был похилее в спортивной курточке с орлиным красным носом.

— Здравствуйте, — поприветствовал сидельцев Павлов-младший.

Зэки молчали. Большой погладил живот и бросил неприязненный взгляд в сторону Данилы.

— Кто такой будешь? — спросил большой.

— Я Данила Павлов.

Орлиный нос противно хихикнул. А Данила выдохнул и бросил матрац на свободную нижнюю шконку слева.

— Блатной что ли? — поинтересовался Большой.

Данила пожал плечами.

— Тут лучше говорить всё, как есть, — добавил Орлиный нос.

— У меня папа бизнесмен.

— Барыга получается, — определил Большой.

— В каком-то смысле, но раньше он был очень важной птицей в бандитских кругах.

Арестанты засмеялись.

— Наши люди воровской закалки не очень-то уважали бандитов, — заметил Большой.

Данила пожал плечами, сел на край шконки.

— Не понимаю, на фига, меня перевели в эту камеру. Тут и телека нет и холодильника. А радио есть хотя бы? — спросил наивный молодой человек.

— А он дерзкий, — заметил Большой. — Меня кстати зовут Саморез, а этот что напротив меня сидит Вермишель. А у тебя есть погремуха?

— Нет. Я не собираюсь сидеть тут. У меня дело плёвое: мне или поселение дадут или условку. Я вижу у вас на столе мобила лежит, можно я позвоню?

— А он реально бессмертный, — сказал Саморез. — Давай ему дадим такую погремуху.

— Нет, мне больше нравится Гомик, — сказал Вермишель.

Саморез начал вставать из-за стола.

— Дяденька, Самотык, ой, извините, Саморез, я буду себя хорошо вести. Не надо меня трогать, вам это никогда не простят большие люди. Пожалуйста.

Но урки уже двинулись на Данилу. Он было бросился к двери, но его схватили и кинули на шконку. Вермишель делал ему удушающий приём, а Саморез взял мобильник и набрал номер.

— А теперь ты позвонишь, — приказал он.

— Но кому?

— Своему папке. Скажешь ему, чтобы тот сделал всё, как его просили хорошие люди.

Саморез поднёс мобильник к уху парня. Послышался отцовский голос.

— Кто это? Не молчите?

— Папа.

— Сын! Что с тобой?

— Мне просили передать, чтобы ты делал всё так, как тебя просили хорошие люди.

— Или что? Сын ты в опасности?

— Ещё какой. На меня навалились два каких-то…

Саморез выхватил мобилу и пригрозил:

— Делай, как тебе сказали…