Ожившие камни Аргоса

Гюля Ализаде, 2020

Правда или самообман?… Стоит ли задумываться над выбором, или он приходит сам и, не спрашивая, меняет нашу судьбу – ведь то, над чем мы не готовы властвовать, дабы не потерять покой души, властно над нами самими! Извечные вопросы и неизбежно честные ответы на них – вот та философия, которой придерживался в течение всей своей жизни великий скульптор Леонидас из Аргоса. Безграничная любовь, порожденная его душой, не смогла избежать недопонимания, повлекшего за собой неминуемое предательство. Но несмотря даже на испытываемое разочарование в жизни, статуи, создаваемые Леонидасом, вопреки противоречивости окружающего его мира обретают бессмертие, подобно Богам Олимпа! В чем же секрет?… Возможно в том, что он выбирает исключительную правду!

Глава вторая

— Это наваждение какое-то, Филомела! Ты что, окончательно сошла с ума?! Стала такой же безумной, как тот сумасброд, сын той распутницы! Одумайся же, наконец, ну что в нем есть такого, чего ты не можешь найти в других? Тебе же замуж давно пора, глупая, а он никогда на тебе не женится! Даже если и решится, так я тебя за него не отдам! Слышишь, Филомела?! Этому не бывать! — гневно кричала полуседая женщина в белом ночном хитоне — длинном одеянии, свисающем бесчисленными складками ниже пояса.

— Как ты можешь подобным образом отзываться о Леонидасе, матушка?! Как не стыдно! — обиженно воскликнула юная худенькая девушка, стоявшая перед ней. Укоризненно покачав головой, она подошла к окну и отдернула занавесь.

— Я не согласна с тобой, матушка! Он очень талантлив и совсем скоро станет известным! — пристально вглядываясь в окно соседнего дома, с уверенностью в голосе произнесла Филомела.

— Леонидас, Леонидас! — раздраженно проговорила женщина. — Нашла на нашу несчастную голову голодранца! Ну-ка, отойди от окна, упрямая девчонка! — прикрикнула она на дочь.

— Не отстану я от него, матушка, нет! И перестань называть его так! Я не позволю тебе этого! — неожиданно для матери сердито вскричала Филомела и, поспешно накинув на плечи розового цвета хлайну — тонкий плащ с неимоверно пышными складками, — выбежала из дома.

Мать не успела ее остановить. Ошеломленная дерзким поведением дочери, женщина лишь всплеснула руками.

Та же побежала к дому, манящему ее своим странным жителем, прямо на бегу пытаясь собрать непослушные светло-русые волосы в узел на затылке.

— Он не ночевал дома, точно не ночевал! Где же он был тогда?! — прошептала девушка, остановившись у старой, пахнущей гнилью деревянной двери.

Громко постучав в нее, Филомела отошла, нервно потирая влажные от пота руки. Дверь открылась, и на пороге показался старик — владелец дома, комнаты в котором сдавали бедным студентам его сын и невестка. Было очевидно, что он недавно проснулся, так как еще не успел (или же позабыл) снять с головы белый войлочный колпак.

— Никого нет! Прислуга на рыночную площадь пошла, а эти, — указал старик на что-то сзади, — поехали в Афины поглазеть на состязания атлетов. Меня оставили здесь, неблагодарные люди! Я что, обязан сторожить этот дом?! — размахивая руками, начал ворчать он.

— Я… я всего лишь хотела спросить! — опустив голову, нерешительно пробормотала девушка.

— Что ты там тявкаешь, как собачонка?! — подойдя к ней ближе и подтолкнув ее кулаком в плечо, скрипучим голосом выговорил старик.

Филомела испуганно попятилась назад.

— Леонидас! Мне надо увидеть его… Меня матушка послала! — наконец-то решилась выговорить она более внятно и в тот же миг почувствовала, как выдуманная ею ложь проявила себя алой краской на ее щеках.

— Девчонка без стыда! — завизжал старик. — Распутница! К мужчинам бегаешь, да?! В костер бы тебя закинуть, чтобы сгорела заживо! Да еще при всем народе, чтобы и другим, таким же, как ты, неповадно было!

Филомела вскрикнула от произнесенных оскорблений. Она оглянулась по сторонам в надежде на то, что никто не услышал обвинений старика. Он же, шагнув к ней, замахал кулаками прямо над ее головой. В это мгновение кто-то сзади обнял девушку за талию и быстро оттащил ее от взбесившегося старика.

— Фили, — послышался низкий хриплый голос, — что здесь происходит?

Обернувшись, Филомела бросилась к юноше на шею и затряслась от рыданий.

— Чего ты разошелся, кириос?! — обняв девушку, прикрикнул на старика Леонидас. — По какой причине ты обижаешь ее? Уймись сейчас же!

— Замолчи, сирота, оборванец! Вот дождешься, что выгоню тебя из этого дома! Будешь спать на улице! Сгниешь, сгниешь на моих глазах вместе со своей блудницей! — изрыгая слюну из беззубого рта, закричал в ответ старик.

— Пойдем отсюда, — шепнул Филомеле на ухо юноша, не обращая на мужчину никакого внимания.

Они торопливо зашагали от дома, не оборачиваясь на громкие ругательства старика, который, по всей видимости, собирался возмущаться и проклинать все на свете до самого вечера, дабы заполнить хоть каким-то смыслом свою безнадежно пустую жизнь.

Дойдя до развалин древнего храма, молодые люди остановились. Леонидас кое-как расчистил ступеньки, ведущие к главному входу разрушенного землетрясением старого сооружения, и помог девушке сесть, заботливо придерживая ее за руку.

— Ты все еще не рассказал мне о том, где был минувшей ночью! — сжав пальцы юноши, настойчиво вперив свой взгляд в его глаза, обиженно произнесла Филомела.

В ответ Леонидас удивленно поднял брови.

— Фили, маленькая Фили, разве разрешено благочестивой девушке задавать мужчине подобного рода вопросы? Как это могло случиться, что твоя мудрая матушка не научила тебя этому? — весело подмигнув ей, юноша покачал головой.

— Не смей дразнить меня, Лео! Отвечай! — вскочив с места, звонко прокричала она. — Неужели ты намекаешь на то, что ходил в непристойные места?!

— Это какие такие непристойные места ты имеешь в виду? И что вообще это слово означает? Для каждого человека есть своя оценка того, как нельзя поступать, ровно как и того, как можно! — с невозмутимым видом произнес он, все еще улыбаясь.

— Не строй из себя философа, Леонидас! Хватит уже с меня! Я ухожу, и не думай меня останавливать! Не желаю более слушать весь этот бред! — негодовала охваченная ревностью девушка.

Она отвернулась, но сделать шаг не решилась, больше всего боясь того, что юноша ее не остановит.

— Ну и..? Куда ты собралась? — зевнув, устало проговорил тот. — Зачем настолько милой девушке так не терпится узнать, где я переночевал? А что, если ответ мой тебя не устроит, и ты огорчишься еще больше? А, Фили-Фили, малышка Фили? — рассмеялся юноша. — Что ж, так и быть, я отвечу на твой вопрос, но поверь, ты бы предпочла, чтобы я провел эту ночь в том месте, которое вызывает в тебе бурю беспричинной ревности, чем там, где я был в действительности!

— Не пугай меня, Лео! — широко раскрыв глаза, прошептала Филомела.

Она подошла к юноше и прильнула к его плечу.

— Ты же знаешь, как я переживаю за тебя! — проговорила девушка нежным голосом.

— Фили, малышка, мы же обсуждали это с тобой, — пытаясь мягко отстранить ее от себя, смущенно произнес Леонидас. — Ты слишком юна для… всего такого!..

— Я знаю, что ты не любишь меня, Лео! И я не маленькая девочка! Понимаю: твои слова подчиняются мыслям, в которых меня нет, но не отталкивай вот так! — просила она, умоляюще смотря в его глаза. — Я соскучилась, любимый!

Леонидас ощутил дрожь в руках. Он быстро завел их за спину, чтобы не поддаться желанию обнять ее.

— Фили, я не предназначен для серьезных отношений, ты знаешь. Не могу себе этого представить даже! Я скульптор, пойми… У меня много планов, обязательств перед богами и людьми! Каким ты видишь наш союз? Твоя матушка называет меня сумасбродом! Разве она согласится на то, чего ты хочешь от меня? — не зная, что именно сказать, совершенно запутавшись в чувствах, мыслях и настойчивом взгляде девушки, бормотал юноша.

— Неправда! — обиженно вскричала она в ответ. — Все это ложь! Ты всего лишь не хочешь брать на себя ответственность за другого человека! При чем тут моя матушка?! Не приводи глупых доводов, прекрати!

— Я не пара тебе, Фили, — продолжал виновато оправдываться Леонидас, — у меня другие мысли, иные цели в жизни! Моя голова забита идеями, которых тебе не понять!

— А ты пытался объяснить, рассказать?! Может, я и поняла бы тебя! Вполне возможно, что «маленькая Фили» не так уж и глупа! — с упреком в голосе ответила она. — Ты просто жесток, Лео! Эгоистичный и жестокий человек, которого интересует лишь собственная персона! Камни, о которых ты думаешь все время, постепенно превращают в них и тебя, заполняя твое сердце холодным равнодушием! Ты не тот, что был год назад или даже вчера! Лео, ты меняешься с каждым часом, становясь неузнаваемым! — совсем расстроившись, заплакала Филомела.

— Фили, не надо! — тихо произнес он. — Не плачь, прошу тебя! Я так виноват, что вызвал в тебе чувство настолько сильной привязанности к себе!..

— Чувство сильной привязанности?! Лео, не надо так, не надо! — с болью в голосе вскричала девушка. — Я люблю тебя, и ты это знаешь!

Филомела вновь отвернулась, но уже с явным намерением уйти. Леонидас не стал останавливать ее, даже не успев понять, хочет он этого или нет. Юноша просто смотрел на ее все более отдаляющийся силуэт.

Но внезапно что-то нестерпимо защемило у него в груди. Догнав девушку, он схватил ее за руку и сказал:

— Я ночевал на кладбище…

Леонидас лишь смущенно развел руками, когда Филомела посмотрела на него глазами, полными удивления и ужаса. Оставив ее в этом состоянии, он пошел в неизвестном (даже ему самому) направлении.