Ожившие камни Аргоса

Гюля Ализаде (2020)

Правда или самообман?… Стоит ли задумываться над выбором, или он приходит сам и, не спрашивая, меняет нашу судьбу — ведь то, над чем мы не готовы властвовать, дабы не потерять покой души, властно над нами самими! Извечные вопросы и неизбежно честные ответы на них — вот та философия, которой придерживался в течение всей своей жизни великий скульптор Леонидас из Аргоса. Безграничная любовь, порожденная его душой, не смогла избежать недопонимания, повлекшего за собой неминуемое предательство. Но несмотря даже на испытываемое разочарование в жизни, статуи, создаваемые Леонидасом, вопреки противоречивости окружающего его мира обретают бессмертие, подобно Богам Олимпа! В чем же секрет?… Возможно в том, что он выбирает исключительную правду!

Глава восьмая

— Ты уже точно решил, Лео? — выслушав планы ученика, спросил его Аристэйос.

— Да, учитель. Я начну именно с нее! Дайте мне этот шанс! Посмотрите эскиз, оцените его! Этой ночью я подготовлю его вместе с планом, в котором подробно изложу то, что задумал, — опустив голову, смущенно ответил юноша.

— Конечно, сынок, я буду только рад… Но ты понимаешь ведь, что твое произведение не должно быть хуже работы Диодора. Гера не должна уступать Зевсу, несмотря на все великолепие Бога всех Богов! А еще и скульптура Афины в Акрополе, так это просто произведение высшего искусства! — начал восхищаться Аристэйос, вспомнив статуи, созданные одним из лучших скульпторов Греции.

— Да, учитель, я был в Олимпии. Хотел посмотреть на скульптуру верховного Бога… и поразился тому великолепию, с каким он был сотворен умелыми руками, проницательным взглядом и прекрасной душою великого скульптора Диодора! — мечтательно произнес юноша.

— Ты очень правильно отметил, Леонидас, — воскликнул учитель, — в этом деле недостаточно только мастерства рук и четкости глаз, здесь обязательна душа, ее способность различать один простой, но тем и прекрасный узор среди тысячи сложных замысловатых вырезов! Процесс мышления не должен останавливаться ни на миг, ты должен уметь воссоединять точный расчет с проявлением жизни!

— Учитель, я только сейчас, после ваших слов начал ощущать действительную ответственность за свои обещания! — задумчиво проговорил юный скульптор.

— Вот-вот, Лео, ты должен быть готов к постоянной противоречивости в себе в процессе создания Геры. Борьба с самим собой — это испытание, посланное нам небесами! Только ты решаешь ее исход, сынок! Я не хочу воздействовать на тебя своими умозаключениями по поводу проживаемой нами жизни. В будущем ты сам решишь, каким событиям придавать философское значение и принимать их за вектор действий, а какие стирать из памяти, дабы не жить прошлыми днями, пытаясь изменить то, что уже неизменно! — назидательно посоветовал ему мастер.

— Да, учитель, я понимаю ту суть, которую вы стараетесь донести до меня. Именно в этом я и чувствовал необходимость. Вы внесли ясность в мои сомнения, развеяли их! Теперь я еще больше хочу доказать себе — именно себе, — что человек способен на все! Поэтому хочу попросить вас выделить мне мастерскую и нужные средства для этого дела. Понимаю, это достаточно сложно по той причине, что я еще не зарекомендовал себя достойным доверия скульптором в столь высокой степени значимости, но все же полагаюсь на вашу интуицию. Моя просьба, конечно же, может быть отвергнута, — робко глядя на Аристэйоса, сказал юноша, — и я, естественно, буду очень огорчен, но ничто не сможет заставить меня не бороться дальше!

Мастер ничего не ответил. Вместо этого он улыбнулся и протянул Леонидасу руку. Тот, облегченно вздохнув, подал в ответ свою. Аристэйос привлек юношу к себе и обнял.

— Я верю в тебя, Леонидас! Ты обладаешь тем, чего я не замечал ни в одном из своих учеников, — скрупулезностью в сочетании с безграничной фантазией. Это великая любовь, не дающая тебе покоя ни днем, ни ночью, то чувство, которым ты живешь, дышишь и стараешься поднять его до небес, в то же время раскрывая его высшую натуральность! Ты видишь человека в Боге и Бога в человеке! Я впервые познал эту философию именно с тобой, Лео, когда наблюдал за тем, как ты создавал свои первые статуэтки! Те восхищенные глаза я никогда не забуду… Не бойся того, что ты другой, не такой, как все! Доверяй себе, сынок, ты идешь в правильном направлении! Следуя общепринятым канонам, продолжай доказывать право на утверждение своих законов! — волнуясь, промолвил Аристэйос. — Я сегодня же напишу прошение главе нашего полиса о выдаче тебе мастерской, соответствующей масштабам планируемой работы, и все необходимые средства на покупку не только подручных инструментов, но и золота, бронзы, а также слоновой кости, — пообещал он юноше.

— Мастер, не знаю, как вас благодарить! — радостно воскликнул тот. — Право, слышать подобные слова из ваших уст выше всякой похвалы!

— Делай то, что задумал, не жалея своих чувств, Леонидас! Это самая большая благодарность мне как учителю! — благосклонно ответил Аристэйос.

— Я использую все свои ресурсы, учитель, клянусь вам Богами! — положив руку на сердце, уверенно промолвил юноша.

— Понадобится несколько дней на формальное разрешение… а то, что дальше, уже в моих руках. Не заставлю тебя долго ждать, сынок. Ты же за эти дни продумай план слепка. Начерти, просчитай все до мелочей, — посоветовал ему учитель.

— Да, мастер, я уже работаю над тем, что вы подразумеваете. И еще… мне не нужна натурщица, — осторожно добавил юноша.

— Как?! — удивился Аристэйос. — Каким же образом ты вылепишь контуры туловища?

— Я держу этот идеальный образ в голове, учитель! Всякое мнение со стороны лишь только размоет мое представление о Богине. Я, с вашего позволения, отказываюсь от какого-либо вмешательства в свою работу, — ответил Леонидас.

— И даже от поэтапной оценки со стороны скульпторов?.. Даже от меня? Подумай, прежде чем решиться на столь смелый шаг, — предупредил его Аристэйос. — Ты ведь понимаешь, что профессиональный анализ каждой ступени работы позволяет заметить ошибки, которые допускаются в силу излишней сосредоточенности на одном и том же деле.

— Я буду лепить статуэтки в перерывах от работы, учитель. Это занятие способно отвлечь меня так, что я продолжаю начатое дело со свежей головой и четким критическим взором. Но если понадобится совет, обращусь к вам, даю слово! — пообещал Леонидас.

— Хорошо, сынок… это твой выбор. Он не такой уж и легкий, скажу я тебе, но иного я от тебя и не ожидал. Да пребудут с тобой Боги Олимпа, Леонидас! И, конечно же, Гера! — улыбаясь, проговорил великий мастер.

— Да, я тоже уверен в помощи своей покровительницы, мастер! — уверенно сказал юноша.

— Ты можешь идти, Леонидас. Дожидайся моего ответа и наберись за эти дни сил: слишком уж исхудал с тех пор, как ушел из школы, — промолвил учитель, по-дружески хлопнув его по плечу.

— Учитель, — вдруг замялся юный скульптор, — у меня еще одна просьба к вам…

— В чем дело? Говори, не стесняйся, — с заботой в глазах поспешил осведомиться Аристэйос.

— Мне некуда идти. Точнее, мне, конечно же, под силу снять комнату, дело не в деньгах… но я хотел бы оставаться в мастерской, которую вы мне выделите. Так мне будет легче не отвлекаться на посторонние мысли и сконцентрироваться только на работе, — признался юноша.

Аристэйос более внимательно вгляделся в лицо Леонидаса. Тот хотел сказать еще что-то, но ком в горле не дал ему это сделать. Учитель это заметил.

— Ты грустишь, сынок? Или, может, попал в неприятную историю? Поведай, не стесняйся, ты же знаешь, что можешь довериться мне! Я обязательно помогу, что бы ни случилось! — держа юношу за плечо, поспешил подбодрить его заботливый Аристэйос.

— Нет, наставник, нет у меня никаких проблем, поверьте! Я только насчет комнаты… Но, конечно же, понимаю, что слишком многого прошу! — смутился Леонидас. — Я сам решу этот вопрос, забудьте! — пожалел о сказанном юный скульптор.

— Нет, о чем это ты?! — воскликнул Аристэйос. — Конечно же, ты можешь оставаться в школе! Многие мастера так делали, так что не переживай, ты не первый. Пока что живи в одной из мастерских, в которых я преподаю. У меня есть одна… правда, она мала, но, по крайней мере, в достаточно приличном для жилья состоянии!

— Вы уверены, что я не побеспокою вас? — взволновался Лео.

— Конечно же, сынок! — уверил его наставник. — Я в нее не захожу неделями, так что смело переселяйся, хоть сегодня, хоть сейчас!

— Учитель, я, право, не знаю даже, что и сказать! Как вас благодарить?! В таком случае я сегодня же начну работать над задуманным! — обрадовался юноша.

— Рад помочь тебе, сынок! — с довольным видом ответил Аристэйос.

Леонидас распрощался с учителем и вышел. Он спешил прикупить кое-что для облагораживания своего нового жилища.

— Вот оно, начало, которое возродит меня вновь, Гера! Оно необходимо для твоего возрождения, моя Богиня! — облегченно вздохнув, тихо обратился он к небесам.

Это была надежда, и Леонидас весьма отчетливо различал ее в фиолетовом оттенке ярко-красных пятен, мелькающих у него перед глазами. Она пришла с намерением успокоить бурю негодования, в которой он кружился…