Я объявляю тебе войну

Дарья Белова (2025)

Я новенькая в группе Матвея Градова — известного на весь институт самовлюбленного придурка. Наша взаимная нелюбовь с ним началась с его глупого розыгрыша в первый учебный день и дошла до настоящей войны. День за днем мы доводили друг друга и подставляли, использовали других людей, хитрили и обманывали. Никто из нас не уступал, каждый хотел быть лучшим. Быть первым. Но кто же знал, что однажды случится непоправимое…

Глава 12. Аня

С Баженой мы встречаемся в центре. Место странное, мне незнакомое.

Паркуюсь на выезде, чтобы в случае чего не кружить на месте для разворота, а сразу выехать на дорогу. Папа говорит: машина всегда должна быть готова к быстрому старту.

— Ты сколько раз здесь была? — спрашиваю Бажену.

Либо я слишком подозрительная, либо место и впрямь не айс. Хотя все твердят, что организатор сам Матвей Ренатович Градов. Козел. Но это как бы синоним отменного качества.

Ну-ну, посмотрим…

— Много. Как только Матвей организовал этот клуб, так сразу и начала ходить, — подруга безразлично ведет одним плечом.

Она идет развлекаться, а у меня что-то типа задания. Чувствую себя агентом 007, но в коварном женском обличии. Тем более с покером у меня разговор на «ты». Папа же учил.

— Нам туда.

Заходим в подъезд, который даже не слышал про ремонт. Но дом скорее не старый, а старинный, дореволюционный. Возможно, является памятником или в нем жил какой-нибудь видный деятель.

Поднимаемся на третий этаж и останавливаемся у обычной металлической двери. С виду и не скажешь, что за стенами подпольный покер-клуб, работающий по определенным дням и по записи.

— Мне кажется,это не вполне законно, — наклонившись, говорю. Мой голос расходится по подъезду громким эхом.

— Конечно, а почему, ты думаешь, вход по спискам?

Долгий взгляд на меня заставляет чувствовать себя некомфортно. Я же уперлась глазами в дверь и жду, пока нам ее откроют.

— Если кто-нибудь, кому не следует, узнает, то у Матвея будут проблемы, — еще тише добавляет.

В очередной раз слышу влюбленность в голосе Бажены. И теперь меня это злит.

— Какая жалость!

Ни хрена!

— Надеюсь, никто не узнает, — хищно улыбаюсь.

Дверь открывается на пару сантиметров. Я узнаю Гера. Он осматривает нас с Баженой слишком долго и слишком пристально. Эта его игра в секьюрити и приближенного Градова царапает нервы.

Мое любопытство зашкаливает. Интересно, что там спрятал козел-Матвей в своем покер-клубе. Да и игра в гляделки затягивается. Герман прекрасно нас узнал и сам же нас в список гостей записывал.

Ох уж это мужское желание быть замеченным.

— Имена. — Мы с Баженой переглядываемся. Наши челюсти напрягаются одновременно.

С какого я должна это терпеть? Толкаю дверь, и мы проходим внутрь под возмущение шестерки Градова.

— Так не принято! — кричит в спину.

Шлю ему воздушный поцелуй, и уголок губ Геры медленно ползет вверх. И если Герман слегка покраснел, то я этого не увижу, потому что мы сразу проходим в главную комнату — большой зал с высокими потолками.

Как я и думала, дом старинный. По периметру сохранена лепнина. Может, и люстра позапрошлого века.

Стильно, хоть все равно требует реставрации и ремонта. И где только Градов смог отыскать такое убежище для своих игрищ?

Вдоль одной из стен длинная барная стойка, на стеклянных полках… Бутылки шампанского.

Вот черт! Его угрозы были реальными: никакой воды в помещении. Только алкоголь.

В центре комнаты два игральных стола. То и дело слышится звонок, и зал наполняется людьми.

С нашего потока почти все здесь, Бажена здоровается с кем-то и отходит, оставляя меня одну.

Прохожусь вдоль барной стены, хочу высмотреть хоть одну бутылочку воды. Становится душно от большого количества народа. Градов не настолько же изверг, чтобы не закупить воды для гостей?

— Что ищешь? — голос, который я теперь узнаю из тысячи.

По голой спине пробегает холодок, и я чувствую близость Матвея всей кожей.

— Спасения. От твоего общества, Градов, — поворачиваюсь.

Я вновь ниже него, и это уже порядком надоело. На каблуках, черт возьми!

— Фу, как грубо. Для такой-то принцесски, как ты. Хотя… — наклоняется. Сначала скалится, как волк перед тем, как напасть на зайца, и только потом продолжает:

— Какая ты принцесска? Ты змея.

— Берегись тогда моего укуса.

Желваки на его скулах двигаются. Черты лица супернапряженные. С таким видом решают математическую задачку со звездочкой, а не смотрят на красивую девушку.

В глазах Градова отражаются его же бутылки с шампанским. Вот так близко он ко мне стоит. Если поднапрячься, то и название на этикетках можно прочитать.

— Испортишь мне вечер, я испорчу тебе жизнь, — шепчет на ухо.

Горячее дыхание обжигает ушную раковину, а до носа долетает мята и сладкий алкоголь.

— Не слишком ли много будет действий для какой-то там змеи? Я была о тебе лучшего мнения, господин всезнайка.

Его взгляд на мою шею душит. Я делаю вдох, но в легкие не попадает и капли кислорода. Щеки горят.

— Хорошего вечера, Аня, — нарочито ласково и дружелюбно говорит.

В его руке откуда-то оказывается бокал с шампанским, и он вдавливает его в мою грудь, вынуждая обхватить ножку. Улыбается при этом дьявольски зло.

— Пей!

— Нет. Я не пью в незнако…

— Пей!

Слезы почти пробиваются из глаз. Образ Матвея уже искажается сотнями проявившихся кристаллов, а если отвернусь, то выдам волнение.

С того вечера прошло полгода, но я помню каждую минуту. Каждую адскую секунду. И никто и никогда не заставит меня сделать то, что не хочу.

— Я сказала, что не пью! — голос дрожит. Говорю громко. В какой-то момент сипну.

Тогда Градов подносит дурацкий бокал к моим губам и чуть наклоняет. Дрожь от его рук передается мне. Он дрожит от накатившего на него раздражения, я же от сковавшего меня ужаса.

— Ты будешь делать так, как заведено, Исхакова.

Глоток. Сладкая жидкость растекается по всей поверхности языка и попадает не в то горло. Я закашливаюсь, и слезы стекают из уголков глаз. Всего две, но и это такое унижение.

— Вкусно? — гневно смотрит.

Если я скажу «нет», он вольет мне в рот целую бутылку? Поэтому молчу, а прогнуться и ответить «да» не смогу ни при каком раскладе. Лучше язык себе вырву.

Шампанское неплохое, но картинки прошлого одна за другой сыплются из коробки воспоминаний.

Толкаю бокал в грудь Градову так же, как он это сделал мне, и ухожу из зала. Нужно найти туалет и привести себя в порядок. Теперь каждая встреча с этим идиотом вырывает меня из равновесия.

Возвращаюсь ко всем спустя полчаса и взглядом выискиваю Градова. Он сидит во главе игрального стола. Важного из себя строит, а у меня в животе начинает полыхать от желания скорой мести. Кровь жидким быстрым потоком устремляется к голове, и черепная коробка гудит от мыслей, различных звуков и повторяющегося голоса: «Пей!».

Подхожу к столу и встаю ровно напротив Градова. Наши взгляды встречаются.

— Могу присоединиться?

Ответа не жду и подталкиваю какого-то парня, чтобы тот освободил мне место.

Сердце жарит в груди как ядерный реактор, готовый дойти до непозволительно высоких температур.

Матвей откидывается на спинку стула, рассматривает по-новому. Спорим, я знаю, о чем он думает?

— Я буду только рад, Анечка.

Вновь скалится. Отчего меня опять трясет, а между лопаток скапливается тугой сгусток напряжения.

— Ставка пять тысяч. Готова?

Достаю из сумки сначала коробочку сока. Я предусмотрительно взяла ее с собой. Затем сцепленные резинкой деньги. Плюнув на пальцы, вытаскиваю одну купюру и небрежно кидаю в центр.

— А ты? Готов?

Матвей сдает. Играем только мы с ним. О нашей с ним «дружбе» знает весь институт, и, подозреваю, никто не готов вставать между нами. Особо честные и смелые приняли стороны.

Поэтому за спиной Градова нарисовался Гера, за моей… Никого. Девчонки из нашей группы стоят ровно посередине и боятся хоть на сантиметр сдвинуться в одну из сторон. Трусихи.

— Уверена, что справишься?

Напротив меня Градов, а между нами стол, застеленный темно-зеленой тряпкой. На нем карты и пара бокалов со спиртным. Чьих-то.

Демонстративно попиваю сок. Мне нужно быть трезвой.

— Задам тот же вопрос.

Десятки пар глаз намертво зафиксированы на нас. Мы — центр притяжения.

Мое сердце сейчас вырвется из тела от страха, но хрен я кому в этом признаюсь. Последний раз играла год назад. Тогда выиграл папа, но проиграть ему — честь.

— Может, повысим ставки? Что скажешь, Анечка?

Сглатываю апельсиновую горечь с языка.

Градов выглядит чересчур уверенно. Но это может быть и очень хорошая игра с его стороны. Все же Матвей мастер в этом.

Для всех он король, добряк, опора, гордость. И только я знаю, что на самом деле он напыщенный петух.

— Проигравший раздевается, — вокруг Градова тут же раздаются смешки. Притом, что кроме самого Матвея никто не знает, какие у него карты. Они лежат рубашкой вверх под его ладонями.

Перед моими глазами выигрышная комбинация, которую я так же прячу в руке. К сожалению, есть и более удачная.

— Догола? — задаю вопрос, шутя.

— Почему бы и нет?…

Вот ведь дьявол.

От волнения пальцы подрагивают. А покер — это не та игра, где стоит это показывать. Ну не сдаваться же?

— Тогда на счет три вскрываемся.

— Раз.

На мне однотонное белье черного цвета. Сексуальное, кружевное. И у меня тело богини, а перед выходом я нанесла ароматный лосьон с блестками. Теперь понимаю, почему так поступила. Интуиция подсказала, а я всегда ей верю.

И вот сейчас чувствую, что этот раунд не мой.

— Два. Проиграешь ведь, Исхакова!

— Три! Тебе же есть, что нам всем показать, Градов? — Господи, пусть на этот раз моя интуиция ошибается.

— А тебе?

Одновременно переворачиваем карты и застываем.

По комнате проносится протяжный и одобрительный гул.

— Тебе помочь раздеться, Анечка?