Я объявляю тебе войну

Дарья Белова (2025)

Я новенькая в группе Матвея Градова — известного на весь институт самовлюбленного придурка. Наша взаимная нелюбовь с ним началась с его глупого розыгрыша в первый учебный день и дошла до настоящей войны. День за днем мы доводили друг друга и подставляли, использовали других людей, хитрили и обманывали. Никто из нас не уступал, каждый хотел быть лучшим. Быть первым. Но кто же знал, что однажды случится непоправимое…

Глава 8. Аня

Расправив темные волосы, переступаю порог дома Градова и останавливаюсь стоять в дверях.

Он же не думает, что я оставлю свою обувь здесь? Узнаю туфли Олеси, чьи-то не совсем чистые кеды, много кроссовок, босоножки — кто-то осмелился прийти в них, когда вечерами достаточно прохладно.

Матвей опирается одной рукой о стену и смотрит с брезгливой ухмылкой. Она приклеена к его лицу с рождения.

Внутри поднимается все самое плохое, дерзкое, неправильное, как ил со дна, и не дает поступить разумно.

— Привет, сосед, — стуча каблуками, прохожу по коридору и дохожу до Мота. В его глазах плещется возмущение. Да, я посмела не снять свои ботильоны.

Гости так себя не ведут.

Ну а хозяин не смотрит исподлобья и не желает тебе захлебнуться шампанским, которое протягивает, крепко сжав пластиковый стаканчик. Жидкость почти переливается через край.

— Я не пью, Градов. Особенно, когда рядом ты.

— Боишься, что не сможешь держать себя в руках, и накинешься со всей страстью?

— Если только придушить, — стоя на каблуках, мне даже не надо вставать на носочки, чтобы дотянуться и прошептать. Говорю это в его губы. Они вновь полные, и я чувствую мятную жвачку.

— Хорошего отдыха, — спокойно говорит и делает глоток чего-то алкогольного из своего пластикового стаканчика.

Нормальные бокалы Градов зажал. Так проще будет заметать следы после вечеринки.

Осматриваю большой зал, коридор. В конце, как можно догадаться, кухня, но она скрыта за поворотом.

Вообще, здесь довольно уютно, и я бы сказала, что мне нравится. И стиль, и цветовая гамма. Даже камин, хотя терпеть не могу весь этот допотопный колорит.

С удовольствием бы посмотрела и на комнату Градова. Наверняка она темно-синяя, с идеально заправленной кроватью и правильно расставленными книгами на полках. Все по линеечке, все безупречно, как по учебнику.

Заношу ногу на первую ступень, и…

— Аня! — Олеся радостно окликает, и мне приходится остановиться и повернуться.

— Привет, — быстро сглаживаю паузу. Еще не хватало, чтобы она додумывала, зачем Аня Исхакова собралась на второй этаж хозяйского дома.

— Ты выглядишь «вау!» и ты же говорила, что не пьешь? — взглядом кивает на стаканчик в моей руке.

Вот ведь…

Градов заговорил мне зубы, я и не помню, как шампанское оказалось в моей руке. Естественно, я не сделала и глотка.

Алкоголь на вечеринках для меня табу. Почти как леопардовый принт и трешовые сумочки через плечо.

— Не пью, — смотрю, куда бы поставить пластиковую тару.

Здесь так все чисто, и… Пусто, словно не вечеринка однокурсников, а собрание доцентов по экологии, где обсуждают влияние глобального потепления на землю.

Скучно, скучно, скучно. Я надеялась увидеть самую лучшую вечеринку года.

Не нахожу ничего лучше, чем пойти на кухню и оставить шампанское там.

Извиняюсь перед Олесей. Не искренне, но как уж вышло, и иду по коридору к заветной двери. Пусть она и тяжелая, деревянная, но вот слышимость стопроцентная.

Уже собираюсь помешать и ворваться туда, разбавив смех своей улыбкой, как слышу мое имя. И сказал его не кто иной, как Градов.

Он выплюнул, не жуя, как шелуху от семечек.

— Исхакова, — растягивает мою фамилию. В его тоне хрипловатые нотки без капли сексуальности. Скорее голос полон неприязни, — обычная глуповатая девчонка с завышенным самомнением.

Напрягаю челюсти, пока в голову активно не стреляет. Приходится нахмуриться.

— Таких тысячи. Строит из себя принцессу, а по факту — банальная избалованная девица. В ней нет ничего особенного или цепляющего. Пустышка.

Понимаю, что сама невысокого мнения о Градове. Его корона вновь выросла на темной макушке, и меня выворачивает от злости, когда Мот оказывается в радиусе метра.

Но… Почему, черт возьми, так обидно это слышать? Как лезвием филигранно слой на сердце срезал и проделал дыру в моем самочувствии. Ведь мне хочется опуститься на пол по стеночке.

Каблуки кажутся дурной идеей. А узкий топ выдавливает легкие через поры.

— Но красивая, сучка, — другой голос. Герман.

Ответом на его слова служит тишина.

« — Так понравилась?

— Нет.»

— Волосы ее эти. И губки… Губки кажутся рабочими. Как думаешь, у нее есть кто? Или, может быть, был?

А еще говорят, парни не сплетничают. Они делают это, еще как. И сейчас самое время ворваться на кухню, поставить этот дурацкий стакан и посмотреть в глаза этим сплетникам.

У меня никого и никогда не было! Я ни разу не влюблялась, мне ни разу никто не нравился по-настоящему! А хочу… Очень хочу.

— Прикинь, она думала, что я за ней слежу. Типа понравилась мне.

— А ты?

Не вижу, что происходит, но по звукам возня. Уверена, Матвей беспечно закатывает глаза.

— Признался в чувствах. Предложил руку и сердце, потому что влюбился. Гера, ты сейчас серьезно?

Следом слышатся прыски смеха. Кто-то чуть громче, кто-то чуть тише. Матвея среди них не различаю, но как только стихает все, он говорит:

— Пожалуй, это единственное ее достоинство.

Это все еще обо мне. Уверена. Но что за достоинство, я так и не поняла. На этот раз они говорили очень тихо.

И все же предыдущих выражений в мой адрес мне хватило, чтобы ворваться на кухню и с гневом во взгляде уставиться на Матвея.

Меня потряхивает, как землю при землетрясении. Восемь, нет, девять баллов. Это катастрофа!

По мне видно, что их разговор я слышала. Герман подрывается с места. На лице скорбь, немного сожаления. Уже что-то.

Двое других трут лоб, в глаза мне не смотрят. Сидящий справа от Геры краснеет.

А вот Градов… Смотрит прямо, безразлично. Отпивает, что он там пьет, и смотрит на свои часы. Экран загорелся входящим сообщением.

— Шампанское можно налить в зале, Аня. Не обязательно было идти на кухню, — четко проговаривает каждое слово, погружаясь в текст входящего сообщения.