Булочка с перцем

Дарья Геша (2025)

Она — ботаник со смешной фамилией, а я — звезда университета и просто отличный парень. Если вы думаете, что это история о том, как мы друг друга даже не замечали, то вот вам Ха! Ха! И еще раз — ХА! С самого первого курса мы ведем войну не на жизнь, а на смерть. Победа уже была у меня в кармане, когда все карты смешала игра в «Бутылочку». Поцеловать злейшего врага? Легко. Вот только теперь наше противостояние стало гораздо… горячее.

Глава 6

Алиса

Машина стояла у остановки, но из нее никто не выходил. Не знаю, что там задумал Островский, но я сегодня на игры и сражения была не настроена, поэтому стойко игнорировала тонированные стекла. Через пару минут окно все же медленно поползло вниз.

— Подвезти?

Я даже не стала отвечать на это странное предложение — просто закатила глаза и отвернулась.

— Булочкина.

— Что?

Взгляд уперся в рюкзак, по которому Островский медленно постукивал пальцами. Рюкзак, в который он пару часов назад убрал мои фотографии. От одной только мысли, что он сидел тут и рассматривал меня в нижнем белье, сердце подпрыгнуло. Я тут же от нее отмахнулась — с чего бы ему это делать?

— Ты меня стесняешься?

Сложив руки на груди, я ехидно улыбнулась.

— И что дальше? Я скажу — нет, а ты мне — докажи, и вот я уже залезаю в твой толстозадый автомобиль? Островский, манипулятивные приемчики перестали работать еще во втором полугодии первого курса.

— А знаешь, что работает безотказно даже сейчас? — спросил Островский, и я напряглась. — Старый добрый шантаж.

Он снова постучал пальцами по рюкзаку, и с громким рыком я рванула на себя дверцу дорогого авто. Плюхнулась на сиденье и с самым своим грозным выражением лица повернулась к Островскому.

— Отдай мне фотографии.

— Нет. — он завелся, не глядя на меня, и отъехал от остановки.

С минуту я ждала, что последует какое-то объяснение, но поганец даже и не думал развивать мысль. Я раздраженно вздохнула, всем своим видом демонстрируя крайнее недовольство. Потом вздохнула еще раз.

— Это какая-то специальная дыхательная гимнастика? — Островский с любопытством посмотрел на меня, но по плотно сжатым губам было понятно, что он едва сдерживает смех.

— Зачем они тебе?

— Сказал же — на память.

— Будешь рассматривать их ночью под одеялом? — ехидно поинтересовалась, рассчитывая, что сейчас он возмутится и предложит забрать свои нелепые фотографии. Но вместо этого Островский спокойно пожал плечами.

— Я живу один, поэтому нет нужды прятаться под одеялом.

На несколько секунд я зависла с открытым ртом. Он же не серьезно?

— Островский, ты меня знаешь, — я пригрозила ему пальцем, — если что-то задумал, лучше брось это дело.

— Да я уже и не уверен, что знаю тебя, — он быстро глянул на меня, его глаза смеялись. — Я думал, ты скромная приличная девушка, а ты….

Граф на мгновение опустил глаза на мои колени, и я снова ощутила, что краснею. Второй раз за неделю! Как можно незаметнее постаралась отдернуть юбку, но, судя по новому обжигающему взгляду, еще больше привлекла к себе внимание. Островский молчал, сосредоточенно уставившись на дорогу, а я гадала — откуда взялось это чувство вселенской неловкости? Такого за все прошедшие годы с нами точно не происходило.

Через пару кварталов я немного расслабилась, и взгляд сам собой упал на его руки. Тогда, на вечеринке, мне не показалось — пальцы у Островского действительно очень красивые. Уверенные движения, которыми он управлял автомобилем, были… самой сексуальной вещью, которую мне доводилось видеть.

Неосознанным жестом я погладила линию декольте — всегда так делаю, когда задумываюсь над чем-то. Машина остановилась на светофоре, и чувствительной кожи теперь касались не только мои пальцы, но и его взгляд. Островский смотрел на грудь открыто, совершенно не стесняясь, а я, вместо того чтобы убрать руку, продолжала гладить себя. Что, черт возьми, происходит? И с ним, и со мной?

Загорелся зеленый, и Граф был вынужден снова смотреть на дорогу. У меня таких ограничений не было, поэтому в последний раз мазнув взглядом по рукам, я стала двигаться дальше: рельефные предплечья, точеные скулы, непослушная светлая прядь, скрывающая половину лица. Сместилась ниже. От вида крепких бедер, обтянутых джинсами, сердце забилось быстрее. Сейчас еще секундочку и перестану пялиться. Вот, еще одну.

Машина замедлила ход, и я поняла, что Островский пристально смотрит на меня. Будь у меня побольше опыта, а не глупых фотографий, я бы смогла ответить на его взгляд. Но у меня его не было совсем, поэтому я тут же отвернулась и начала смотреть в окно с таким энтузиазмом, как будто там шла новая серия «Ведьмака».

Так мы и проехали, не произнеся ни слова, до самого моего дома. Едва «Эскалейд» затормозил у подъезда, я выскочила наружу, буркнув «спасибо». Почему-то в этот момент я даже не задалась вопросом: а откуда Островский знает, где я живу?

Андрей

Булочкина сбежала так быстро, что даже не догадалась спросить, откуда я знаю, где она живет. Я дождался, когда в нужном мне окне мелькнет тень, и лишь после этого уехал. Мне было известно не только, где она живет. Я был в курсе, что ее воспитывала мама, мог навскидку назвать с полдюжины любимых групп. Да чего уж там — я даже догадываюсь, для кого предназначались фотографии. Кстати, этому мудаку придется объясниться. А еще у меня есть пара вопросов к моей верной поклоннице. Насколько мне известно, Марина знакома с бывшим парнем Булочкиной.

Еще неделю назад все это казалось абсолютно нормальным: ну что странного в том, что я в курсе литературных предпочтений своего злейшего врага? Теперь мне хотелось биться головой об руль. Я хренов сталкер. Я следил за ее соцсетями, мотивируя это тем, что нужно быть в курсе, чем там занята заучка, чтобы всегда иметь возможность придумать новую колкую шутку. На самом же деле просто удовлетворял больную потребность в том, чтобы ежечасно видеть Булочкину.

Остановился на светофоре, и взгляд сам собой упал на рюкзак. Надеюсь, эти фотографии никто и никогда больше не увидит. Кроме меня, конечно. Меня ждет много часов за просмотром ее шедевров. Если бы на этих изображениях Булочкина не прикрывала свою грудь ладошками, я бы, наверное, не сдержался и начал бить морды. Почему-то от одного взгляда на парней, которые стояли там, в кабинете, и пускали слюни на полуобнаженную Булочкину, внутри проснулся даже не зверь — демон.

Только каким-то чудом мне удалось взять себя в руки и спокойно снять фотографии со стены. Парни решили, что я придумал, что можно с ними сделать. О, я и правда придумал! Вот только делать я это буду в гордом одиночестве.

***

Вечером мы сидели у Лехи и рубились в карты. Я периодически выпадал из разговора, потому что перед глазами то и дело вставали картинки с Булочкиной в милых белых трусиках. В очередной раз встряхнул головой, чтобы избавиться от непрошеных образов, и бросил взгляд на стол. Пиковая дама. Очень символично. Положил сверху короля и усмехнулся — еще более символично.

— А я все равно считаю, что тут эффект запретного плода. Согласен, Андрюх?

Я вскинул голову, посмотрев на Леху. Начало беседы я пропустил, поэтому медленно почесал затылок и многозначительно протянул:

— Ну-у-у, смотря как ты себе представляешь этот эффект.

Друг бросил карты на стол и начал активно жестикулировать.

— Ну вот смотри, есть условная Дама, — он вытащил из колоды карту. — И она вся такая неприступная, что тебя прям колбасит от желания.

— И?

— Если из этого уравнения исключить неприступность, желание само собой сойдет на нет. И очень быстро.

— А как же истории про то, как он ее вечность добивался, наконец добился и жили они долго и счастливо? — прищурившись спросил Пахич.

— Тут все просто: женщины прекрасно знают, что чем дольше водишь перед носом у мужика конфеткой, тем больше шансов, что он потом никуда не денется. Поэтому томят, маринуют до последнего. До того момента, когда победа кажется такой сладкой и желанной, что ты никуда не уходишь. Остаешься, посчитав, что отвоевал себе место под солнцем.

Гарик пожал плечами:

— Иногда это действительно место под солнцем. Мой отец проехал полмира, чтобы вернуть маму, и кажется абсолютно счастливым человеком.

— Не буду ничего говорить про твою маму, чтобы не получить в лицо, — поднял вверх палец Леха, — но если бы речь шла о другой, гипотетической женщине, я бы сказал, что эту неземную любовь можно легко вылечить сексом.

Мы втроем дружно хрюкнули, а Леха снова замахал руками.

— Вы не поняли — быстрым сексом. Вот когда захотелось, тогда и тащи ее в койку. Один раз потрахались и всё — очарование исчезло.

— Прости, но это… самая банальная вещь на земле, которую я слышал, — с трудом сдерживая смех, проговорил я.

Гарик с Пахичем не выдержали и начали ржать в голос. Отсмеявшись, Гарик спросил, вытирая слезы:

— Лех, ты серьезно думал, что открыл Америку?

— Идите в задницу!

Весь вечер мы подшучивали над другом и его «эффектом запретного плода», но по дороге домой я серьезно призадумался. А что, если меня так накрыло как раз из-за того, что Булочкина недоступна? И как только мы переспим, моя нездоровая зависимость исчезнет? Покачав головой, я решил — надо попробовать.