Денис Ленский. Алгоритмы, или Ошибка в коде. Концептуальная фантазия

Денис Ленский

В Матрице Возможных Событий, в тесном переплетении прошлого с настоящим, проистекает человеческая жизнь. Как формируется наше будущее? Оно предначертано свыше, им управляет кто-то специально обученный или простые люди могут быть творцами собственного будущего? В обычном зеркале мы видим лишь отраженную реальность. А что находится там, в Зазеркалье, за гранью реальности, могут увидеть люди, обладающие не только фантазией, но и определённой мерой нравственности. Этому нужно учиться всю жизнь.

© Денис Ленский, 2024

ISBN 978-5-0062-7765-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга посвящается человеку, благодаря которому многие люди смогли по-новому взглянуть на Мир — Владимиру Михайловичу Зазнобину.

Пролог

Предиктор (от англ. predictor «предсказатель») — термин, используемый в различных системах управления для описания процессов прогнозирования.

17 мая 1991 года

Зайдя в свой новый кабинет загородной резиденции, Михаил Сергеевич Горбачёв уселся за рабочий стол и первым же делом стянул ужасно неудобные туфли. Откинувшись на спинку эргономичного кресла, которое врачи настоятельно ему рекомендовали, он с облегчением вытянул ноги и пошевелил онемевшими пальцами. В совершенно новом кабинете, где только недавно сделали ремонт, почему-то пахло подвальной сыростью. Встав из-за стола, прямо в носках он проследовал через весь кабинет, отодвинул тяжёлую штору и резким движением распахнул окно. Весенний воздух ворвался в комнату, вытесняя оттуда накопившуюся затхлость. Сидевшая на террасе Раиса Максимовна оторвалась от книги и подняла голову.

— Ты уже вернулся? Как прошло совещание?

— Нормально, потом расскажу. Мне нужно немного поработать. Не возражаешь?

— Ты обедал? — заботливо спросила жена.

Этот вопрос почему-то вызвал у Горбачёва раздражение.

— Я не голоден, — сухо ответил он и, смягчившись, добавил: — Давай чуть позже попьём чайку, а сейчас я немного поработаю.

Раиса Максимовна кивнула и сделала лёгкое движение рукой, словно отпускала Президента немного поработать.

Он вернулся к столу, сел в кресло и снова принюхался. Открытое окно не помогло — в кабинете всё ещё чем-то пахло. Горбачёв покосился на туфли. Нет, туфли совершенно новые, и странный запах исходит явно не от них. Он вспомнил этот запах. Так пахло в старой часовне, переделанной колхозниками под лесопильный склад, куда он ещё пацаном лазил со своими ставропольскими друганами, когда они играли в войну.

Тяжело вздохнув, Горбачёв взял папку с бумагами, подготовленную его помощником по международным делам, и хотел было углубиться в чтение, но его внимание привлекла тёмно-синяя папка-скоросшиватель, которой он никогда раньше не видел. Она лежала чуть сбоку на той же тумбочке для срочных документов, и Горбачёв был уверен, что два часа назад этой довольно объёмной папки там не было. Может кто-то её забыл? Интересно, когда? И самое главное — КТО? Горбачёв нажал кнопку нового селектора.

— Илья, кто был в кабинете в моё отсутствие? — спросил он, пригнувшись к микрофону.

В динамике что-то щёлкнуло, и голос секретаря несколько растерянно произнёс:

— Никого, Михаил Сергеевич. Что-то случилось?

— Нет, всё нормально, Илья. Минут через двадцать организуй нам с Раисой Максимовной чай. Мне с лимоном, как обычно.

— Хорошо, Михаил Сергеевич. Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо, — ответил Горбачёв. «Интересно, откуда в таком случае эта папка?» — подумал он.

Отложив международные дела в сторону, он стал рассматривать дешёвую папку из прессованного картона и вспомнил инструкцию 9-го Управления КГБ, строго запрещающую брать в руки, открывать и даже находиться рядом с любыми папками, неизвестно как попавшими в рабочий кабинет Президента. Немного поколебавшись, он не удержался и всё-таки взял её в руки.

На ощупь папка была тёплой. На титульном листе крупным жирным шрифтом в три ряда было написано: «Целебная вода. Концепция общественной безопасности. Внутренний Предиктор СССР». И в самом низу помельче: «Державный град Китеж». Горбачёв недовольно скривился и отложил папку в сторону, после чего понюхал руки. Никакого запах не было.

— Рая, — громко окликнул он жену, — не знаешь, что обозначает слово «предиктор»?

— Предиктор? — Раиса Максимовна задумалась всего лишь на секунду. — Это существительное, неологизм, образованный от слова «диктор». Приставка «пре» в данном случае, вероятней всего имеет значения «до», «перед началом». Возможно это суфлёр? А почему ты интересуешься?

«Какой ещё суфлёр? Мало у меня своих суфлёров?» — раздражённо подумал Президент и, словно испугавшись, что жена прочтёт его мысли, поспешно ответил:

— Да так, ерунда, в одной статье попалось. Спасибо, мой генерал.

Он иногда называл жену генералом, чтобы польстить ей и подчеркнуть её значимость. А для окружающих это выглядело милой шуткой. Он снова взял папку и начал перелистывать сухие, как пергамент, страницы с распечатанным на матричном принтере текстом. Вероятнее всего, в его руках был печатный вариант рукописи какой-то книги. Он бегло пробежал преамбулу, в которой говорилось о достоянии русской культуры, об авторских правах, о мистике, выходящей за пределы юриспруденции. Всё это было настолько непривычно, что Горбачёв недовольно поморщился.

Какая к чёрту концепция? Один из помощников Президента докладывал, что некие умники придумали свою «концепцию глобализации», которая якобы должна объединить все народы мира вне зависимости от их национальных культур и ошибок исторического прошлого. Кроме того, он вспомнил недавний доклад гебешников про директиву Совета Национальной Безопасности США, якобы направленную на развал СССР. Но мнения специалистов разделились: кое-кто считал, что это банальный информационный вброс, правда, некоторые отнеслись к этому вопросу серьёзно.

Разбираться со всем этим, тем более вникать в суть каких-то сомнительных директив и концепций было совершенно некогда. Союзе разваливался буквально на глазах: война в Осетии, война в Карабахе, прибалты отделились, за ними грузины. Ко всему ещё и Борис воду мутил со своим референдумом. Наверняка и мартовский митинг на Манежной за отставку президента был организован с его подачи, да и шахтеры на рельсах…

В этот момент раздался непривычно резкий сигнал селектора. Президент вздрогнул от неожиданности и нажал кнопку.

— Михаил Сергеевич, к вам академик Яблонский, — донеслось из динамика.

Горбачёв поморщился.

— Раиса, это ты пригласила Яблонского? — спросил он громко, а про себя подумал: «Или этот выскочка сам припёрся?»

— Да, Миша, Георгий только что вернулся из Лондона, и я решила, что тебе будет полезно с ним встретиться.

«Конечно полезно, кто бы сомневался? Никакого вреда, кроме пользы!» — зло подумал Горбачёв.

— Спасибо, Раиса. — Повернувшись к селектору, он снова нажал кнопку. — Передайте Георгию Алексеевичу, пускай заходит.

Пошарив под столом ногами, он нашёл свои модные туфли и принялся их натягивать, мысленно чертыхаясь и проклиная всё на свете.