Законник

Дмитрий Зверев

Будучи десницей правосудия и холодным клинком справедливости, законник никогда не усомнится в собственном предназначении. Но что делать, если его рассудок играет с ним в кошки-мышки, ужасные события прошлого тянут когтистые лапы, а привычный мир рушится на глазах?Сможет ли законник бросить вызов преступникам, богам, самому себе — и победить? Сумеет ли он пройти через череду испытаний и остаться по свою сторону закона? Удастся ли законнику справиться с внутренними демонами и остаться человеком?

Глава 8

Одноногому удалось обнаружить плохо вытертые следы пепла с дощатого пола.

В это время Фобос решил порыться в бумагах покойного супруга, надеясь, что там будет намёк на то, куда копать дальше.

— Мохнатый вы-выродок! — крикнул Одноногий из комнаты.

Фобос бегом побежал туда и увидел, как щенок, прибившийся к фронтменам, кусает мертвеца за сжатый кулак правой руки.

Фобос оттащил дворнягу, но тот вновь бросился к трупу. Законник попытался разжать руку, но хватка смерти была сильнее. В ладони мертвеца явно что-то было.

— Тут ещё к-кое-что, — подал голос Одноногий, — в комнате к-курили и п-пытались избавиться от следов пепла.

Фобосу удалось вытащить из сжатой ладони мертвеца один предмет.

— Взгляни-ка, — сказал он, протянув наполовину скуренную папиросу.

Одноногий серьёзно посмотрел на Фобоса, изучив улику.

— Не самокрутка, — сказал он тихим голосом.

Фобос кивнул. На папиросе красовался фабричный штамп.

— Он не звал на помощь, — сказал командир, почесав затылок, — его убийца выкурил здесь не одну папиросу и собрал все окурки. Кроме одного.

— Ты нашёл что-нибудь в б-бумагах? — спросил у него Одноногий.

— Пока нет. Пойдём, поможешь мне. Думаю, в этой комнате больше нет ничего интересного.

Законники принялись рыться в шкафах и бюро убитого. Какие-то записи, не имевшие отношения к делу, на дорогой писчей бумаге сразу отметались в сторону. Множество крупных кредитных билетов банков Бирдена и Хафольда. Пачки ассигнаций, договора, векселя, подписанные убитым, но не отправленные — здесь был целый архив, но не было того, что так страстно жаждал найти Фобос.

Потратив час на изучение обширной документации, Фобосу, всё же, удалось отыскать нечто интересное.

Во-первых, несколько писем, в которых убитого просили о крупной ссуде. Письма эти были, главным образом, от крупных чиновников сразу из трёх государств — Фронтира, Лигии и Хафенбаума.

— Любопытно, — задумчиво произнёс Фобос, — кажется, некоторые свои делишки этот парень хотел укрыть от всевидящего ока закона.

— Р-ростовщичество? — спросил Одноногий, изучая причудливую панель на стене.

— Кажется, да. Но пока ничего такого, что могло бы пролить свет на его убийство.

— А что мо-могло бы?

— Письма с угрозами, — пожал плечами Фобос, — если он их не сжигал, то должен был где-то хранить. Всё-таки, закон бы обеспечил его защиту при наличии доказательств, что ему угрожают.

— Верно, — кивнул Одноногий и постучал по панели, приложив к ней ухо.

Стук ознаменовал то, что панель была полой. Фобос сложил несколько писем в сумку, лежавшую на столе, и повесил её на плечо.

— П-подсоби-ка, — попросил Одноногий, пытаясь подцепить край ногтями.

Фобос достал нож и протянул стрелку. Тот поддел деревянную панель, и она с треском отошла.

Внутри было углубление с несколькими полками.

— Ого, — произнёс Фобос, увидев обширную картотеку, — это оно.

Законники взяли несколько карточек. На них было красивым почерком выведено имя, фамилия, сумма долга, процент и текущий статус долга. Было много погашенных кредитов. Но и имелись и открытые.

— Ну-ка, — сказал Фобос, ради интереса вытащив карточки на букву «Й».

Их было три. Трюмм Йусуф, Йозеф Гальд и Йекс цуф Бонберг. Хотя, откуда Йесперу здесь взяться? Бред.

— Фобос, — Одноногий дёрнул законника за рукав плаща и показал пальцем в секцию карточек на букву «Т».

— Табвин, Тайлус, Та… Талмод… — перечитал заголовки Фобос. Между ними было пропущено сразу несколько карточек, по меньшей мере — пять.

— Ну нет, — ошарашено пробормотал Фобос, — нет-нет-нет.

Кто-то вытащил часть карточек, в которых были записаны долги. Долги человека, который, скорее всего, носил имя «Танго».

— Я не в-верю, — тихо сказал Одноногий и взял какую-то толстую тетрадь. В отличие от всего потайного шкафа, на ней совсем не было пыли. Да и лежала она как будто не на своём месте. Он открыл её. Внутри был повторно написан перечень карточек.

— Пять д-долгов на Орвисе Танго, — прочитал Одноногий, — два п-погашены, два незначительны. По последнему п-парень хотел нанимать охотников за головами.

Фобос несколько секунд тупо пялился на Одноногого. Затем грязно выругался.

— Чёртов ублюдок, — прошипел он, — тупой, конченый кусок дерьма. Пригрели змею на груди. Проклятый убийца!

Фобос положил тетрадь в сумку. В этот момент он услышал, как входная дверь с шумом распахнулась.

— Парни! — раздался взволнованный крик Йеспера, — бегом сюда!

Одноногий и Фобос переглянулись и поспешили вниз.

Ханготский стрелок стоял в дверях, тяжело дыша. Лицо его было бледно, а на лбу выступил холодный пот.

— Ну? — спросил Фобос.

— Я был у Тронтона, — ответил Йеспер, переведя дыхание.

— Так, и что?

Йеспер странно посмотрел в глаза Фобосу.

— Его убили.

◆ ◆ ◆

Смерть караульного наступила несколько часов назад. По пути к его скромному обиталищу Фобос, Одноногий и Йеспер заглянули к лекарю Падсону и потребовали, чтобы тот пошёл с ними. Недовольно бурчавший Падсон, завидев мертвеца, оживился.

— Сердечный приступ, очевидно, — сказал он, — если хотите, устроим вскрытие. Но это время, друзья. А время дорого.

Через некоторое время, Падсон добавил:

— Во всяком случае, следов насильственной смерти нет.

Фобос и Йеспер хмуро глядели на бледное тело молодого караульного, лежавшего на кровати. Одноногий сидел на стуле и чесал за ухом щенка, вновь увязавшегося за ним.

Падсон поправил круглые очки, затем нахмурился, принюхался и наклонился ко рту покойника, будто бы собираясь поцеловать его.

— Ага, — изрёк лекарь, проведя пальцем по синюшной губе Тронтона, — вот оно.

На губах мертвеца был яд.

— Каппадо, — вновь принюхавшись, сказал Падсон, — это сок дерева каппадо. Пара капель такого — и сердце захлёбывается кровью. Оттого я и подумал, что это сердечный приступ. Каппадо способен убить даже рунтабского боевого слона.

— Кого? — спросил Одноногий.

Лекарь вновь поправил очки и собрался ответить, но Фобос прервал его жестом и спросил:

— Кто во всём городе мог иметь доступ к этому яду? Он под запретом.

— Не совсем, — замялся Падсон, вытирая пот, что ручьями стекал по его лбу, — откройте окно.

Йеспер поднял оконную раму. В комнату подул свежий воздух.

— У меня было несколько склянок, — сказал лекарь, похрустев пальцами, — две или три, не больше. Если смешать его с отваром из кегеля, выпарить, высушить и растолочь в порошок, то из него получается прекрасный антисептик.

— Нужно проверить, всё ли на месте, — распорядился Фобос, — у кого ещё в городе или поблизости мог быть каппадо?

— Пару часов назад всё было на своих местах, — почесав затылок своими толстыми пальцами, ответил Падсон, — я сверял и заносил в журнал. Не думаю, что этот яд так просто найти, как какой-нибудь фурамин или киред. Он очень дорог и достать его сложно.

Фронтмены и лекарь вышли из квартиры.

Фобос подозвал какого-то зеваку и распорядился, чтобы тот позвал гробовщика, а тот, в свою очередь, снял мерку с мёртвого фронтмена.

— Фоб, у тебя уже есть какие-то догадки? — спросил Йеспер.

— Да, — хмуро ответил законник. Стоило кое-что проверить. Он обратился к лекарю, — где, ты говоришь, достал яд каппадо?

— Я не говорил, — ответил Падсон, отпирая дверь в свою лечебницу.

— Не ломайся, коновал, — процедил Фобос.

Замок щёлкнул. Лекарь повернулся и несколько секунд пристально смотрел в глаза законника. Затем опустил взгляд.

— Танго продал мне его пару недель назад.

Фобос взялся за голову и тихо застонал.

— Всё в порядке, командир? — спросил его Йеспер, — кто такой этот Танго?

Одноногий пояснил. Фобос, побагровевший от злости, следовал за Падсоном в боковую каморку. Он открыл дверь и подошёл к запертому шкафу.

— Как видишь, всё в по… — лекарь запнулся, — нет, стойте.

Замок был аккуратно вскрыт и лежал на полу. Падсон, что-то бормоча себе под нос, распахнул двери и пересчитал содержимое.

— Одной склянки нет, — сказал он.

— Неудивительно, — глухо ответил Фобос.

В его голове вертелась лишь мысль о том, как разыскать Танго и пристрелить его.

— Но я же… — Падсон был совершенно сбит с толку и раздвинул остальные склянки, чтобы посмотреть за ними, — я же проверял пару часов назад… Всё было на месте…

Фобос повёл Йеспера и Одноногого к Драйтеру, чтобы рассказать всё, что ему удалось выяснить.

Выйдя из лечебницы, он зашёл в соседний дом, но Хорнета не было на месте. Сандра сказала, что ещё утром он куда-то ушёл, не говоря ни слова. Фобос тихо выругался себе под нос. Помощь бывшего командира ему бы не помешала.

Законники пришли к Драйтеру, который оказался недалеко от манежа. Старый фронтмен занимался гимнастикой. Пёс всё так же семенил за Одноногим, выклянчивая крекеры.

Драйтер сделал короткий перерыв и закурил папиросу, усаживаясь на скамью.

— С чем пожаловали? — спросил он, прищурено глядя на Фобоса.

И законник выложил все свои догадки.

Чем больше командир слушал Фобоса, тем сильнее темнело его лицо. Когда речь дошла до каппадо, Драйтер выронил сигарету изо рта.

— Твою мать, — тихо прошелестел он, — не верю.

Но доводы Фобоса были крайне логичны.

Танго задолжал очень много денег ханготскому ростовщику. Когда тот прибыл в город, фронтмен перерезал ему горло и украл все бумаги, в которых говорилось о том, что покойник ссужал ему деньги.

— Не так много людей курит фабричные папиросы, — сказал Фобос, показав Лейхелю окурок со штемпелем, найденный на месте преступления. Командир кивнул. Танго предпочитал только такие. Йеспер со скучающим видом стоял чуть позади. Одноногий внимательно слушал, то и дело бледнея и качая головой. Но Фобос продолжал.

Тронтон, вероятно, проверил место убийства и кабинет ханготца. Что-то ему не понравилось, но он не сказал об этом другому караульному, видимо, решив, что это ему привиделось. Танго, скорее всего, возвращался обратно и подслушал этот разговор. После чего пробрался к спящему Тронтону и влил ему в рот лошадиную дозу каппадо.

— И затем помчался в северный патруль, — закончил Фобос.

Повисло тяжёлое молчание. За исключением некоторых нюансов, всё выглядело складно. Танго — убийца. По-другому и быть не могло.

— Кто ещё был в патруле? — спросил Йеспер.

Законникам пришлось отправиться в кабинет Драйтера. Командир достал журнал из стола и прочитал:

— Орвис Танго, Бен Тронтон, Ладох Корбайн и Талли Сил.

— Сил — это второй караульный, — подсказал Одноногий. Фобос кивнул. После чего попросил карту патрулей. Драйтер дал её законнику. Изучив хитросплетения нарисованных угольным карандашом путей, Фобос ответил:

— Вот место, где скрывается этот ублюдок.

Он ткнул пальцем в мортарианский монастырь, который находился к северо-востоку от Оштерауса.

— Ловко извернулся, — процедил Драйтер.

Все знали, что этот монастырь, которым заканчивался патрульный маршрут, давал кров любому, кто в нём нуждался. Многие преступники заканчивали там свой путь как послушники. Некоторые действительно раскаивались в содеянном. Некоторые же просто сбегали при удобном случае.

— Это усложняет з-задачу, — покачал головой Одноногий, наконец, отлипший от щенка и посмотревший на карту.

Фобос вздохнул.

Стрелок был прав — вломиться в монастырь Мортара и потребовать выдать злодея нельзя. Таковы традиции. Нельзя гневить бога, в которого верит практически всё население Фронтира.

— Честно говоря, я не знаю, как разобраться с этой ситуацией, — вздохнув, сказал Драйтер и убрал карту, — мы не можем его выкурить. Сейчас Фронтир — огромная пороховая бочка. Если кто-нибудь пронюхает, что законники вломились в монастырь со своими требованиями и нарушили все мыслимые и немыслимые запреты, то люди нас на штыки поднимут.

Фобос лихорадочно соображал. Как же ему не хватало Хорнета в этой ситуации. Командир бы нашёл оптимальный путь. Но теперь командир он. Одноногий и Йеспер выжидающе смотрели на него.

— Плевать, — наконец, сказал Фобос, — будем смотреть по обстоятельствам. Нужно ехать туда и ловить эту тварь.