Сыщик. Рассказы

Дмитрий Карпович (2025)

Реальные и вымышленные истории из жизни частного сыщика, подполковника милиции в отставке.

ОТРАВА

Данное произведение является художественной интерпретацией реальных событий. Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны.

Кишечная колика — сильные схваткообразные боли в области живота, связанные со спазмом стенок кишечника и длительным отсутствием их расслабления. Они образуются в центральной части живота и представляют собой пульсирующие, крутящие, перехватывающие дыхание и вызывающие резкие спазмы в животе боли.

Такие у меня бывают очень редко, один раз в 10–15 лет, но регулярно появляются в моей жизни из ниоткуда и уходят в никуда…

Периодические проводимые мною обследования после таких спазмов ничего не показывают, и я, просто отлежавшись сутки, продолжаю дальше и жить, и работать.

В тот самый вечер, в самой середине двухтысячных годов, а это получается, что уже лет эдак двадцать назад, когда я проходил службу старшим опером по особо важным делам в отделе собственной безопасности ГУ МВД РФ по Сибирскому федеральному округу, у меня также прихватил живот прямо дома. Боли были дикие, и я вызвал скорую помощь.

Прибыла ко мне на подмогу бригада из ближайшей подстанции скорой медицинской помощи из поселка Пашино во главе с фельдшером — угрюмой женщиной лет 50.

Осмотрев меня и поставив парочку каких-то уколов (видимо, обезболивающее и для улучшения перистальтики кишечника), она неспешно начала заполнять необходимые в таких случаях медицинские документы.

— Место работы? — спросила она.

— Ну, если сокращенно, то ГУ МВД РФ по СФО, — ответил я, еще кривя лицо от боли.

Фельдшер не спеша записала аббревиатуру, а затем уже, видимо из любопытства, но с какой-то нескрываемой злобой или претензией, спросила у меня:

— Милиция, что ли?

— Ну, в общем-то, да.

— Что же это вы, милиция, так плохо работаете? Столько наркоманов у нас в Пашино, столько отравы продают этой поганой, что жизнь людям калечит.

— Видите ли, это не моя специфика… Я работаю в другом направлении. А наркоманами и сбытчиками наркоты занимается другая служба — УФСКН называется. По нашим ведомственным нормативным документам, приказам, только они имеют право работать по наркотикам.

— Но вы ведь тоже милиционер, значит, и вы должны бороться с этой напастью, — не унималась фельдшер.

Отступающая боль в животе уже позволяла мне вступить в полемику с озлобленной женщиной, видимо, переживающей эту проблему не только в профессиональном, но и в личном пространстве.

— Ну вот вы, допустим, фельдшер скорой помощи… Я же не спрашиваю вас, почему так плохо обстоят дела в нашей медицине. Я же вас не призываю делать аборты или шунтирование, — отвечал я уже повышенным тоном. — Каждый должен заниматься своим делом. А если я сейчас брошу свою работу и пойду изымать наркоту в Пашино, то с юридической точки зрения это будет называться превышением должностных полномочий. Тогда надзирающая прокуратура, поставив меня раком, проведет мне «обряд» колоноскопии ректально, бесплатно и очень болезненно.

Женщину-фельдшера со средне-специальным образованием и еще советским менталитетом не убедили мои оправдания. Заполнив свою отчетность и пожелав мне сквозь зубы выздоровления, она покинула квартиру.

А я запомнил эту искреннюю боль в глазах простого человека, сталкиваться с которой, видимо, ей приходилось очень часто и очень близко.

Примерно через месяц в один из рабочих, но уже пятничных дней, да и то уже подходивших к своему завершению, мне на телефон раздался звонок от моего агента с псевдонимом Полынь, тусующегося обычно и среди блатных, жуликов разных мастей, и среди администраций разного уровня, имеющих связи и с правоохранительными органами. В общем и целом очень своеобразным человеком со специфичными связями и знакомствами, обладающим разного уровня и «полета» информацией, полезной для моей службы:

— Дима, привет! — начал он.

— Здорово, Петруха.

— Слушай, тут тема есть одна серьезная. Я понимаю, что это не ваша епархия, но очень уж интересная. Может, «спихнешь» ее для проверки куда-нибудь?

— Ну, говори, разберемся.

— Короче, в Искитиме, в частном секторе стоит «Жига», «Семерка», она «забита» наркотой. Там примерно 40 килограммов героина спрятано. Приехали на ней два таджика. Их точные полные данные мне неизвестны. Одного из них зовут Юсуф. Они сейчас осели в соседнем городе Бердске, а машина типа в отстойнике. Наркоту они везли для местных цыган, но у них что-то там не срослось с деньгами, и теперь они ищут оптового покупателя на весть товар сразу. Интересна тебе такая информация будет?

— Так, погоди. Мы-то точно этим заниматься не будем, но я сейчас свяжусь с «госкомдурью» и отдам им информацию. А ты знаешь, где точно стоит автомобиль с наркотой?

— Да, знаю. Я там уже был и ее видел своими глазами. Ты меня с людьми сведи, кто двигаться по этой теме будет. Я их прямо к машине подведу, а дальше уже они пусть сами… и меня не светят.

— Добро. Будь на связи. Я сейчас все решу.

Госкомдурью мы как раз-таки в шутку и называли управление федеральной службы по контролю за незаконным оборотом наркотиков.

Я тут же позвонил своему знакомому, Еременко Дмитрию, являющемуся помощником руководителя УФСКН. Дозвонился не сразу. Пятница, вечер. Дима уже плавал в бассейне, еженедельно посещаемом им.

Еременко перезвонил через 30 минут.

— Дима, привет. Что-то срочное? А то я еще в трусах и купальной шапочке в бассейне стою.

— Да, тезка, срочное. Мне мой «источник» только что отзвонил и сообщил о том, что в Искитим приехали два таджика, привезли крупную партию «герыча». Там 40 килограммов. Ищут оптового покупателя. Я готов тебя свести с источником информации. Договоритесь о встрече. Если вам это, конечно, интересно.

— Конечно, интересно! Я уже одеваюсь!

Я позвонил Петрухе Полыни и сообщил, что с ним сейчас свяжется ответственный сотрудник УФСКН, которому можно доверять.

Под самый исход рабочего дня я успел-таки оформить надлежащим образом полученную от агента информацию и направить ее официальным путем для проверки в УФСКН с припиской: «Для Еременко Д.В.».

Начальник нашего отдела, подписывая исходящий сопроводительный документ в «госкомдурь», удивился:

— Информация-то реальная? 40 килограммов?

— Ну, за что купил, за то и продаю. Я в УФСКН отзвонил, они уже занимаются этим вопросом.

— Хорошо, держи меня в курсе. О результатах доложи.

Поздно вечером все той же пятницы мне позвонил Петруха и отчитался, что с человечком встретился, в Искитим его свозил, автомобиль показал. Какие были контакты таджиков — сообщил.

Я поблагодарил его за нелегкую «службу» и с чувством выполненного долга окунулся в наступающие выходные.

«Вынырнул» я из воскресенья, (как Дима Еременко из бассейна), только в понедельник.

Прибыв на работу, я насыпал в стакан ложку растворимого кофе, дабы привести себя в чувство, необходимое для начала бурной деятельности. В чувство меня привел все-таки не глоток этого горького напитка, а звонок Еременко.

— Дима, привет! Ну что, нас можно поздравить!

— О как. И с чем? — Я уже и забыл про пятничную эпопею.

— Ну как, информация от твоего источника подтвердилась. Машину мы досмотрели, наркотики изъяли, таджиков установили и арестовали. Все выходные пахали. Спасибо за информацию.

— Спасибо не булькает.

— Не проблема, с меня «подтвержденка» и пузырь! Я к тебе сегодня после обеда загляну и принесу и то и другое!

«Подтвержденкой» мы называли официальный ответ на нашу информацию, направленную в то или иное подразделение для ее проверки. Если она находила свое подтверждение, тогда тот орган, куда информация направлялась, присылал нам положительный ответ, тем самым учитывая в своих показателях и наше участие в раскрытии преступления.

— Хм, ну давай, приходи.

В 15 часов пополудни мой тезка из УФСКН заглянул ко мне в кабинет, широко улыбаясь и доставая из портфеля бутылку коньяка.

— Это тебе лично от нашего генерала. Отличная информация, все в цвет. За двое суток все отработали и всех упырей поймали, задержали и даже вчера вечером дежурный судья арестовал их. Изъяли 20 килограммов героина.

— Погоди. Там же 40 килограммов должно было быть.

— Там было 53 килограмма, только сырого. Сырье, можно сказать. А мы его высушиваем перед взвешиванием. Так положено. Только в таком виде оно считается наркотиком. Не «парь» голову.

— Нихера себе усушка и утряска получается… Впрочем, мне все равно. Ты подтвержденку принес? А то мой начальник ее обязательно попросит. Он, наверное, уже доложил с утра нашему генералу информацию.

— Ну, конечно, принес, держи. Или давай я сам ему занесу? Поблагодарю и его за предоставленную информацию. Мы тут, помимо подтверждения, просим еще и наградить тебя вашими полномочиями.

— А его нет сейчас. Он уехал куда-то. Оставь мне, я занесу обязательно. Спасибо за коньяк!

Мы пожали друг другу руки и попрощались на какое-то время.

Лицо прибывшего и прочитавшего «подтвержденку» начальника я запомнил так же ясно, как и лицо того фельдшера, неудовлетворенного моим ответом о том, что, оказывается, не вся Новосибирская милиции бегает по поселку Пашино и ловит наркоманов.

— Всего 20 килограммов героина? Ты же говорил, что там 40…

— Мне источник сообщил, что 40. Остальное, видимо, усохло по дороге или утряслось, наверное, не могу знать.

— А я что нашему генералу скажу? Я уже доложил, что 40 килограммов. Иди, — расстроенный такой изъятой «мелочью», начальник выпроводил меня из кабинета.

«Да уж, премии мне точно не видать», — подумал я, молча выходя из кабинета начальника… Подумаешь, какие-то 20 килограммов героина, каких-то тысяч 100 доз отравы…

Однако и на этом история с «покорением» мною и моим агентом Петрухой Новосибирского наркотрафика не закончилась.

Я позвонил ему и также поблагодарил за информацию.

— Давай увидимся, кое-что еще прояснить хочу для себя, — попросил я.

Мы встретились в кафе «Коляда», что находится рядом с Новосибирским зоопарком.

— Петя, откуда у тебя эта информация про героин? — спросил я.

— Короче, есть один человек. Он очень влиятельный в определенных криминальных кругах, но он просто ненавидит наркоту и все, что с ней связано, он в Академгородке живет. Ему цыгане и другие барыги в том районе и городах Бердске и Искитиме предлагают под его крышу уйти, под крыло, так сказать, к нему лечь. Долю немалую предлагают платить в «общак» от своего бизнеса. Лишь бы он их не трогал.

— А он их трогает? — спросил я Петруху.

— А он не хочет их откатов… Он просто ненавидит отраву эту. Он даже частные дома барыг этих в Искитиме сжег лично. Он и вся его команда. Лишь бы они не торговали наркотой на «его земле». Он уже штук двадцать домов их сжег. Они уже мигрировать из Искитима начали.

— Хм. Хороший дядька. Прямо Тимур и его команда. А ты сможешь меня с ним свести, познакомить?

— А зачем? И, кстати, не прикалывайся. Его реально Тимур зовут, и команда у него таких же. Они дома только тех цыган жгли, кто наркотой торговал.

— Да мысли есть определенные. Давай-ка я тебе их озвучу, ты с ним встреться, переговори. Если они ему будут понятны и приемлемы, тогда организуй нам встречу.

— Ну, рассказывай, что ты там придумал.

— Если не усугубляться в тонкости, то смысл в следующем: он встречается с представителями цыган и другими «представителями» этого сложного и опасного бизнеса и соглашается на их условия.

— Нет, он никогда на это не пойдет, — перебил меня Петруха.

— Да ты дослушай меня, а потом уже выводы делай. Он встречается и соглашается. Но, — я сделал акцент на этом слове, — на своих условиях. Он говорит всем им, что заниматься от его имени, то есть вести реестр, учет, количество, как хочешь, это называй, собирать, принимать деньги будет конкретный доверенный его человек, который типа будет контролировать весь наркотрафик. Этим человеком будет наш внедренный сотрудник из другого региона, мы «выпишем» его сюда на год. Только прикинь, что он за целый год может насобирать. Какую информацию сможет задокументировать… Все «наркотные» группировки в том кусте, лидеров, курьеров, приносящих ему деньги, количество реализованной отравы, места хранения, каналы поставки, коррумпированных сотрудников, курирующих этот бизнес… Там можно такую реализацию потом устроить будет. С госкомдурью я все согласую. Точнее даже, они и будут выступать инициаторами такой разработки, мы просто организуем все и будем наблюдать со стороны до момента реализации. А как всех хлопнут, они наркотой заниматься будут, а мы их крышей милицейской. Как тебе мои мысли?

— Даже не знаю, если честно, пойдет ли он на это. У него репутация «ТАМ» и все прочее.

— Короче, ты с ним поговори. Если он согласится, тогда подвигаемся дальше, если же нет, ну тогда просто спасибо за эту информацию с таджиками и героином.

На этом мы и расстались.

На всякий случай я позвонил Еременко и изложил суть своих шпионских предложений в чуждом для меня направлении. Дима согласился с моими мыслями и обещал также поговорить со своим генералом.

Прошло, наверное, еще пару недель, пока согласия с обеих заинтересованных сторон начали доходить до моих ушей.

Сначала мне позвонил Петруха и позвал на встречу с «авторитетом».

Мы встретились в кафе на территории Академгородка.

— Дима, — представился я.

— Тимур, — представился мой собеседник. — Петя мне обрисовал «дорожную карту» твоих мыслей и предложений. Я в принципе согласен. Мне похер, кто этих барыг нагнет: я или ваши органы. Пусть присылают человека, я встречусь и с цыганами, и с «диаспорами», и с другими участниками этой вакханалии, представлю вашего человека как своего. Пусть собирает по ним всю информацию и хлопает их потом. Мне фиолетово.

— Тебе потом не «предъявят»? Так, на всякий случай интересуюсь.

— Мне некому здесь предъявлять, здесь только я могу кому-то и что-то предъявить… В общем, вы там свои милицейские тонкости утрясайте, а так в принципе я согласен.

Тимур продолжал свой монолог:

— А ты, в курсе, когда мои пацаны отследили и отдали вашим операм из УФСКН адрес в Бердске, где проживали таджики, притащившие товар в Искитим, кого опера там обнаружили?

— Нет, — ответил я. — И кого же?

— Там на адресе, помимо курьеров, была племянница заместителя министра внутренних дел Таджикистана. Она курировала эту поставку.

— Да ладно? — Мои глаза просто вылезли из орбит от удивления.

— Прохладно! — ответил Тимур. — И ее не арестовали вместе с остальными таджиками. А ты поинтересуйся у своих коллег, почему ее не «приняли» вместе с теми двумя курьерами. А потом уже и поговорим про внедрение… А то, может, это уже и не так важно для твоих коллег.

На всех «парах» я мчался в «госкомдурь» к Еременко со своей информацией.

Дима меня уже ждал и сразу же повел к генералу.

— Дима, погоди. На адресе, где были задержаны курьеры-таджики, женщина была?

— Да. А ты откуда знаешь?

— От того же источника. Она кто?

— Она дочка очень высокопоставленного сотрудника министерства внутренних дел Таджикистана… — многозначительно произнес Еременко.

— Охренеть, — теперь уже многозначительно произнес я.

— Но ты не парься реально… Чтобы ее не закрывать, они нам отдали весь канал поставки наркоты и своего посредника. Мы его уже «приняли» в аэропорту, когда он прилетел за деньгами от реализации этой партии. Поэтому все нормально… Обычная оперативная комбинация. Мы отпустили девчонку и взяли очень крупную партию и трех членов наркокартеля.

— А она с дядей типа все осознала и тут же перестала заниматься нехорошими делами? — спросил я с сарказмом у своего товарища и тезки.

— А ты типа собрался всю наркомафию сразу победить? — ответил уже с упреком в мой адрес Еременко. — Не суетись. Всему свое время. Давай пока этот наш план по внедрению осуществим.

Генерал Водяников нас встретил, выслушал. Он согласился с моим предложением и откровенно спросил:

— Твой какой интерес во всем этом деле?

— Никакого особого. Если все получится, и вы хлопнете группу наркоторговцев, то все, что связано с наркотой, ваше. Но я просто уверен, что вылезут рога и хвосты коррумпированных сотрудников милиции, курирующих этот бизнес. Они — мои. Ваши результаты — наркота. Мои результаты — погоны. И это все. Другого интереса нет.

— Хорошо. Еременко, готовь план совместных мероприятий с ОСБ. Подберите сотрудника из соседнего региона для долгосрочного внедрения. Подыщите и снимите квартиру, оборудуйте ее техникой для документирования встреч, ну и т.д. Не затягивайте.

— Есть, товарищ генерал.

Мы вышли из кабинета, пожали друг ругу руки и пошли готовить документы, каждый восвояси: Дима — план по грандиозному внедрению и документированию фактов поставок и реализации крупнейших партий наркотиков на территорию Новосибирской области, я же просто пошел доложить руководству отдела, что опять влез в какую-то хрень, непонятно зачем и непонятно чем способную закончиться…

На протяжении еще двух недель оба наших ведомства обменивались секретными депешами, согласовывали план мероприятий, утверждали его на самых высоких генеральских уровнях… Только зря.

Мы опоздали со своими намерениями примерно на пару месяцев. Примерно пару месяцев назад, когда Тимур и его команда пожгли два десятка цыганских домов в городе Искитиме, в Новосибирской области, вынудив их не просто мигрировать за пределы области, но и массово обратиться к уполномоченному при президенте РФ по делам национальностей.

Из Москвы пришла депеша, приказывающая срочно поставить все дела о поджогах в Искитиме на особый контроль, найти и покарать виновных в травле и геноциде добросовестных и добропорядочных налогоплательщиков и граждан свободной страны.

Курировать депешу было поручено заместителю прокурора Новосибирской области Афончину.

Он немедленно собрал весь Новосибирский бомонд в погонах у себя на совещании и поставил конкретный вопрос ребром и предельно сжатые сроки по реализации задач, поставленных перед ним небожителями из первопрестольной…

Тимура и часть его команды задержали…

Но ведь и у нас-то все было, как говорится, «на мази». И у нас уже все завертелось и понеслось. Нам задержание и арест Тимура по жалобам погорельцев были как серпом по яйцам.

Генерал Водяников лично ходил дважды и к Афончину, и к начальнику ГУВД, и к начальнику УФСБ по Новосибирской области… Тщетно.

Позже мне пришлось пообщаться с одним из милицейских руководителей города Искитим, моим бывшим однокашником по школе милиции, который был включен в состав оперативной группы по изобличению Тимура и его команды в поджогах. Он, просто шокированный происходящим, на эмоциях говорил:

— Дима, я буквально вчера всех этих цыганок закрывал за сбыт. Они даже детям в школах продавали наркоту. Одна из них мне об голову разбила трехлитровую банку, в которой находились деньги от реализации отравы… А теперь это основные свидетели обвинения в отношении Тимура… Ты не представляешь, как город вздохнул, когда этот ебаный табор свалил отсюда. А теперь добро пожаловать, отрава, «ком цу мир». Теперь и мы их не трогаем. Они политические жертвы преследований криминала. И Тимур сидит… Все, нечисть вырвалась на волю.

Тимуру дали 9 лет лишения свободы…

Такие женщины, как та фельдшер, что осматривала меня с коликами в животе еще пару месяцев назад, не вздохнули свободно…

Ни Пашино, ни Искитим, ни сам Новосибирск не избавились хоть на какую-то долю от наркоты, зато мы отчитались перед Москвой о привлечении еще одного лидера уголовно криминальной среды к уголовной ответственности.

Кишечная колика представляет собой сильные схваткообразные боли в области живота, связанные со спазмом стенок кишечника и длительным отсутствием их расслабления…

Вот так и живем мы до сих пор, со спазмами и коликами в нашей правоохранительной системе, главное в которой — не быть и делать, а лишь казаться…