Имперский лекарь 1. Китайский демон

Дмитрий Леонидович (2024)

В столице Российской империи, городе Константинове, расположенном на пересечении Транссибирской магистрали и реки Обь, происходит череда ужасных преступлений. Лекарь по профессии, тайный агент по призванию, колдун и княжич по происхождению, его высокоблагородие Данила Мышкин ведет расследование.

3. Начало расследования

Позаботившись, насколько мог, о своей новой служанке, Данила поехал в здание полицейского сыска, знакомиться с сыщиком Пинским. Именно тому поручили вести объединенное дело об освежеванных женских лицах.

Во время знакомства лекарь предъявил сыщику свой жетон Императорской службы, которую в обиходе чаще называли «Демонкой».

Господин Пинский оказался лысоватым плотным мужчиной с короткими седыми усами. Говорил он на петербургский лад, слишком мягко и правильно, не так, как сложилось в столице, где образовался целый котел из разных народов.

Основу населения города Константинова заложили строители моста через Обь, железной дороги и самого города. По большей части они были из крестьян и бедняков, привезенных в голодные годы из Польши, Малороссии и Нечерноземья. Большую лепту внесли донские казаки, поволжские татары, сибирские народы, живущие в близких окрестностях города, и казахи, до земель которых отсюда совсем недалеко. После присоединения Российской империей северного Китая и Кореи в городе появилось множество восточных людей, которые, впрочем, старались держаться отдельно. Ну а когда столицу перенесли сюда, много благородных из Петербурга переехало, со слугами и домочадцами, и даже часть крестьян переселили со своих родовых земель к новой столице.

— Все дела мне в картотеке выдали, могу дать вам почитать, — сыщик указал на стопку папок, лежащую на его столе. — А более мне вас нечем порадовать.

— А что охотники Ковена говорят?

— Говорят — найдете демона, сообщайте нам безотлагательно, мы его убьем. А как искать — сами толком не знают.

— И почему демон так странно действует, тоже не знают?

— Не знают. Сами поражаются, не видали такого раньше.

* * *

У каждой местности, у каждого народа есть свои особенности демонов, с которыми приходится иметь дело.

Вообще, демоны делятся на три категории.

Самая простая — неразумные чудовища. Они оставляют собственное тело в мире Инферно, в спячке, и вселяются в тело земного животного, сразу же превращая его в «родную», демоническую форму. При этом выполняется закон сохранения, демон получается того же веса, что и исходное животное.

Наименьший размер, который позволяет жизнеспособное вселение — с мышь. Бывает, демоны пытаются вселиться в более мелких тварей, но сразу гибнут. Демонологи считают — это потому, что все демоны — теплокровные, у мелких животных, вроде насекомых или червей, потери тепла оказываются так велики, что они не успевают их восполнить питанием.

Сразу после вселения и превращения чудовища сталкиваются с неблагоприятной внешней средой. Зимой в холодных краях гибнут от холода, в пустынях — от перегрева или недостатка воды.

Если чудовищу повезло, и оно не погибло сразу, оно встречается с земными животными. И тоже, как правило, гибнет. Потому что самые приспособленные для, скажем, тайги виды — те, кто в этой тайге живут тысячелетиями. Олени от чудовищ убегают, и те мрут от голода. Тигры на них охотятся, небольшим чудовищам — ломают шею ударом лапы, крупным запрыгивают на спину и грызут их, пока жертва не упадет от потери крови и сил. Волки нападают стаей, уворачиваются от клешней и жвал, кусают сзади, лапы отгрызают. Кабаны бьют клыками, проламывая бока. Медведи грызут голову или бьют лапой. Мало какие чудовища выживают.

А вот те, что выживают и находят удачный способ охотиться, начинают расти. Чаще такое случается в море, бывает — вырастают до кракенов громадных размеров. И тогда их находят люди и уничтожают пушками, гранатами или огнем.

Из-за такой высокой смертности чудовища — наименьшая головная боль для людей.

Следующая категория — разумные вселенцы. Они могут вселиться и в животное, но радости им от этого мало, потому стремятся найти человеческое тело. Чтобы вселиться в человека, надо получить от него приглашение или разрешение. Заключить с ним договор. Так поступают суккубы, например.

И третья категория демонов — оборотни. Эти отличаются тем, что на Земле они не гости, они живут тут постоянно.

Наукой доказано, что демоны не могут иметь больше двух форм, потому у оборотней есть звериная форма и человеческая, а чудовищной нету. Из-за этого оборотни полностью переселились на Землю, в Инферно им без чудовищной формы не выжить. Хотя, если верить исследованиям Фомы Эдуардовича, суккубы тоже в своем роде оборотни, и их звериная форма, взятая с Земли, удачно прижилась в родном мире.

Но и для оборотней выполняется закон сохранения.

Вот, скажем, в Китае, где Данила недолго служил в Харбинской губернии, мало диких животных, все плодородные земли давно, много веков назад, обработаны. Потому демоны в звериной форме там бывают, но обернуться в человека обычно не могут — вес не подходит. У коров или лошадей он слишком большой, такой человек станет заметен, а значит — этот облик сразу вызовет подозрения. Да и не любят демоны травоядные формы — в них слишком много времени приходится тратить, чтобы набить брюхо. А у птиц, рыб или лис вес слишком малый. Конечно, демоны со временем нашли способ оборачиваться в человека. Очень крупную лисицу или рыбу можно раскормить до веса миниатюрной женщины. Вот и появились в Китае оборотни-лисы и оборотни-карпы. А еще там с давних времен остались драконы. Раскормившихся больших драконов-чудовищ давно всех перебили, остались только драконы-оборотни, но и такие встречаются редко, живут себе спокойно среди людей, вреда не делают.

В Центральной Азии с животными для вселения демонов совсем плохо. Потому там встречаются оборотни-пэри, с формами птицы и крошечной девушки. Еще, говорят, бывают девушки-змеи. У этих — человеческое тело нормальное, зато змея из них получается огромная. Встречаются там зашедшие из Сибири или Индии оборотни других форм, их узбеки и туркмены называют дивами.

В Европе, а особенно в России, демонам проще — тут самой удобной звероформой для оборотней стали волки, еще рыси и небольшие медведи подходят для этого.

Столичные охотники Ковена привыкли к местным формам демонов.

В городах это чаще всего суккубы и прочие посетители, которые вселяются в тело живого человека временно, по его приглашению.

В сельской или лесной местности часты оборотни-волки, они существа проблемные, нарушителей часто приходится убивать. Иногда встречаются любопытные и легкие на подъем оборотни-лисы, приехавшие из Китая, но эти ведут себя мирно, обмануть или украсть курицу могут, а убивать людей — это не их.

Иногда около столицы, как и везде, появляются чудовища — демоны в их «родной» форме. Обычно такие сами гибнут, а если выходят к людям — местные жители их забивают копьями-пальмами с широкими рубящими наконечниками, за помощью к властям обращаются редко.

* * *

Сыщик предложил Даниле чаю. Чай у него оказался хороший, лекарь за время службы в Харбине научился в чаях разбираться.

— Вот, сударь, собственно, и всё, что я могу, — положил перед Данилой стопку папок Пинский. — Садитесь, читайте материалы. Если что подскажете, буду рад.

Мышкин просмотрел папки с документами. Фото жертв, «до» и «после». На снимках «до» — женщины, молодые, но не слишком. Внешне ничем друг на друга не похожи — есть и восточные, а среди русских есть и блондинка, и рыжая, и темноволосая. И еврейка имеется, из польских евреев. Мусульманок разве что нету.

В каждой папке — исходные данные жертв выписаны на отдельном листе. Протоколы допросов. Данные проверки следов демонической энергии.

Какая-то мысль засвербела в мозгу.

— А ведь они все замужем, — понял Данила. — И всем — около тридцати.

— Это я заметил, — откликнулся Пинский, писавший за своим столом какой-то документ. — Пожалуй, это единственное общее, что объединяет жертв. Вот только что из этого следует?

Данила лихорадочно стал рыться в листах. В одной папке, в другой, третьей… Разочарованно отстранился.

— Черт! Была идея, что демон в мужей вселяется. Но нет — их проверяли на остаточные следы энергии.

Более спокойно досмотрел папки. Разложил их на столе по порядку.

— Что думаете по этому поводу? — сыщик поднял голову от бумаг и выжидающе уставился на Данилу.

— Думаю, речь идет не об оборотне, не о человеке-колдуне, и конечно же не о чудовище. Это демон-вселенец. Но это очень странный демон.

Пинский разочарованно скривился:

— Это нам ничего не дает.

— А вот и нет! Дает! Кто-то этого демона в свое тело пускает. И вот этого кого-то мы и можем найти.

Пинский отхлебнул остывший чай, поморщился.

— Есть еще одна странность. Не знаю даже, как сказать… В общем, все они по-своему красивы, или по меньшей мере милы.

Данила скептически посмотрел на фото еврейки, потом — китаянки, иронично поднял брови.

— Да-да, — покивал сыщик. — Именно. Они все миловидны. Но заметить это может только мужчина, который относится к их народу. Или, скорее даже, любитель. Да — именно, любитель такого типа женщин. Я взял стопку снимков и спрашивал наших парней, какие женщины им кажутся привлекательными. И каждый выбрал разных. Китаец и кореец выбрали восточных красавиц, другие — кто темненьких, кто светленьких… Но на каждую карточку нашелся свой поклонник. Вот так вот.

— То есть, Давид Борисович, вы считаете, что все эти женщины красивы, но…

–… Но если преступник выбирал их именно за красоту, тогда преступников должно быть несколько. И мне совершенно не приходит в голову, что может объединить таких разных преступников.

Данила вздохнул. Дело выглядело спутанным, как груда бирюлек. Но как с такими делами поступать, он знал — надо брать грабельки и откатывать по одной бирюльке в сторону.

«А посему — пора откланяться», — решил он.

И откланялся.

* * *

Сначала Данила направился в особняк князей Бряцких. Ожидаемо, самого князя там не оказалось, тот был на службе, в императорском дворце. А вот жена его оказалась на месте. Впрочем, где ж ей еще быть?

— Сочувствую вашему горю, сударыня, — поклонился Мышкин княгине, когда она спустилась в гостиную.

На лице женщины была повязка, скрывающая уродливую рану. Отверстия были оставлены только для глаз и рта.

— Я уже всё рассказала полиции… — говорила княгиня устало и безнадежно.

— Что врачи говорят?

— Кожу на лицо пересадили… с другого места. Теперь медик-колдун каждый день приходит, лечит, чтобы шрамы остались не такими заметными.

— Вы не волнуйтесь, если нервы надрезами не задеты, то шрамы будут почти не видны. Я знаю, сам врач и маг.

— Ах, сударь, не успокаивайте меня, — взмахнула кружевным платочком княгиня.

Ничего нового Мышкин не узнал. Единственное — что княгиня, судя по повадкам, была уверенной в себе особой, видимо, пользовалась успехом у мужчин, не прочь была пококетничать, уделяла много внимания своей одежде. Вела женщина образ жизни необременительный — к двум ее детям были приставлены няньки, домом управлял дворецкий, муж целыми днями занят на службе, сама же княгиня бывала в театре, посещала литературный кружок, наносила визиты подругам и часто гуляла в парке.

Прислуга тоже ничего сообщить по делу не смогла. Никто ничего не видел. Дом ночью был заперт, следов проникновения не нашли. Но особняк большой, входов и окон в нем много, умелый вор сумел бы найти путь.

— Во дворе ночью собаки бегают, охраняют, — уточнил дворецкий. — Они бы постороннего почуяли.

Данилу этот довод не убедил — неизвестно, какими магическими силами владеет демон, который совершил преступление. Не так уж сложно усыпить или припугнуть собаку, чтобы молчала.

* * *

Следующий разговор, с князем, состоялся во дворце, в его кабинете.

Бряцкий был угрюм.

Он оказался старше жены лет на пятнадцать. Крепок, еще не старик, но здоровье и силы уже идут под уклон.

Вел он себя властно и высокомерно. Как и должен вести себя вельможа с обычным служакой. Впрочем, князь проявил вежливость, снизошел до того, чтобы уточнить, из княжеского ли рода Мышкиных Данила, вспомнил парой добрых слов его отца.

— Есть ли у вас какие-то предположения, кто мог желать зла вашей супруге?

— Нет, — бесстрастно ответил Бряцкий. — Я мало знаю о жизни моей супруги за пределами дома. Не думаю, что она могла ввязаться в какое-то опасное дело.

Даниле показалось, что князь о чем-то недоговаривает. Но так умело это скрывает, что нет никакой надежды вывести его на чистую воду. Лицо опытного царедворца выглядело маской, сквозь которую Мышкин пробиться не сумел бы.

— Может, это у вас есть враги, которые могли отомстить таким экстравагантным способом?

От этого вопроса князь немного успокоился, напряжение в его позе исчезло. Это Данилу насторожило — при упоминании врагов обычно человек напрягается, а этот расслабился.

— Врагов у меня множество. Я человек значительный. Но мстить так? Нет. Они бы не стали.

Разговор ни к чему не привел. Ни к чему явному, кроме легкого ощущения, что что-то тут не так.

* * *

Глянув на часы, Данила Мышкин решил, что на сегодня сделал достаточно. Разъезды по городу и разговоры заняли больше времени, чем ожидалось.

Дома его ждал вкусный ужин. Стол был застелен свежей скатертью, посуда сервирована, как принято в благородных домах. Княжич от такого уже успел отвыкнуть, годы службы приучили его к простоте.

— Я не догадалась спросить, что вы хотите на ужин, — стрельнула глазками Фекла. — Так я уж решила приготовить пельмени со сметаной, пирожков со сливой напекла и компот сварила.

— С мясом пельмени? — уточнил Данила.

— С мясом, конечно. Мы ж не китайцы какие, в пельмени траву пихать.

Пока Данила пробовал еду, Фекла стояла рядом и смотрела — понравится ли. Очень ей хотелось услужить новому хозяину.

Лекарь глянул на нее, тут ему пришла в голову мысль, он спросил:

— Слушай, а ведь ты должна что-то помнить о том времени, когда в твоем теле демоница сидела.

Служанка густо покраснела.

— Да я не о том. Я о мыслях самой демоницы. Об ее воспоминаниях. Ты ее мир помнишь?

Фекла чуть успокоилась, сначала медленно, потом живее стала объяснять:

— Об Инферно почти ничего не могу сказать. Смутные картинки какие-то мелькали, но что на них и зачем — не знаю. А мысли демонихи кое-какие помню. Особенно когда она поначалу гуляла по городу, удивлялась всему сильно. Зданиям удивлялась, улицам, пролеткам, пышной одежде дам. Они там у себя, в Инферно, дико живут. Суккубы еще ничего, их старшие помнят, что на Земле увидели и узнали, так они себе хижины строят, в телеги неразумных демонов запрягают, оружие используют, копья и стрелы. А остальные демоны — совсем дикие, как животные.

Ничего нового в словах Феклы не было. Преступников, которые предоставляли свои тела демонам, Святой Суд перед казнью или пострижением в монастырь подробно допрашивал, Данила регулярно читал статьи, обобщающие эти исследования, а также — некоторые материалы допросов, хранящиеся в архиве. Те, которые касались особенно интересных демонов.

После подачи вечернего чая Фекла засмущалась, ожидая от господина дальнейших распоряжений. А распоряжений не последовало. Когда Данила сказал, что она свободна, по лицу у девушки промелькнули странные эмоции — то ли облегчение, то ли разочарование, то ли то, и другое одновременно.