Сильва

Дмитрий Пейпонен (2024)

Это персонаж уже появлялся в книге «Охота на Невидимку». Это Маша Селиверстова из Самары — занятная девушка с синими волосами. В книге «Сильва» мы узнаем о непростой судьбе Маши Селиверстовой из Самары и какую роль в ее жизни сыграли девчонки из группы С-12-12.

ГЛАВА 2. «Прости, дядя Мануил»

… — Если вспомнить, с чего начинался наш разговор — заметил Николай — То Маше, совершенно очевидно, повезло? Ведь она родилась в богатой, что уж скрывать, семье, которая была в состоянии обеспечить ей очень комфортную жизнь! Плюс, друг детства у нее тоже отнюдь не из семьи столяров — ткачей! А ведь я слышал об этом самом Вите — Китайце! Очень многие боялись его! Он был человеком жестким, жестоким даже, как говорили! Тогда, если посмотреть с этого ракурса, вряд ли можно с уверенностью сказать, что Маше повезло!

— А ты что же думаешь, Китаец своих домочадцев на счетчик ставил?! Или родную дочь в лес вывозил?! Или, может быть, на пузо жене утюг ставил горячий, чтобы она ему котлет накрутила?! Если верить нашим материалам, то Витя — Китаец относился к жене и дочери с огромной любовью и старался для них сделать все, что было в его силах и немножечко больше!

— Значит, Маше повезло? — уточнил режиссер.

— Да погоди ты! — тряхнула Машка волосами — Я же говорю, по окончательному итогу нужно судить! А это все, как ты понимаешь, пока промежуточные результаты! Маша доросла до семи лет, и не более того! И ей, конечно, повезло в данный момент времени в том смысле, что ранец ей купили какой-нибудь этакий, от Гуччи, или Версаче, и форму школьную от Армани, понимаешь, о чем я? Итоги рано подводить! История только начинается! Не беги впереди паровоза, ладно? Вот закончу, тогда и будем итоги подводить — кому повезло, а кому не очень! Договорились?

— Договорились! — улыбнулся Григорьев. — Будем считать цыплят по осени!

— Вот и прекрасно! — Машка поймала за рукав проходящую мимо стюардессу и попросила еще виски. — Будем!..

…Естественно, Маша и Семен пошли в один класс и сели за одну парту. Маше понравилось учиться, потому что можно было читать, а самое главное, она могла научиться писать! Правда, буквально через неделю, Маше стало нестерпимо скучно сидеть за партой и писать палочки, крючочки и непонятные загогулины. Ей казалось, что ее одноклассники, включая и Семена, просто непроходимые тупицы и не могут думать и быстро делать то, что было легче легкого! И, наверное, наступил бы момент, когда Маша возненавидела бы учебу, но учительница, стройная Маргарита Игоревна, заметила способность Маши и стала давать ей индивидуальные задания. Так, например, Маша первой в классе, научилась писать свое имя, а также слово «мама», чем очень гордилась. А Семен больше делал успехи именно в математике, совершенно не проявляя интереса к чтению и письму. Так они и учились — Маша писать, а Семен — считать. По этому поводу Маша однажды высказалась, что она станет, когда вырастет, самой знаменитой на свете, писательницей, а Семен — как его папа, бухгалтером. Самым знаменитым на свете бухгалтером.

На это Китаец заметил, что скорее всего, знаменитых бухгалтеров не бывает, особенно, самых знаменитых на свете, а вот писатели и писательницы бывают. Маша подумала немного, переваривая полученную от отца информацию и выдала:

— Ну и ладно! Я буду писать книги, а Семен будет считать мои деньги! И моих читателей! У меня будет много читателей, которые будут покупать мои книги, чтобы я заработала много денег! Очень много! Даже больше, чем у тебя!

— Неплохой план, доча! — с улыбкой заметил Китаец — Молодец! Главное, учись, как следует! И будешь ты хоть писательницей, хоть актрисой!

— Не хочу актрисой! — сказала Маша, скорчив гримасу — Они все кривляются и выпендриваются много!

— Это точно! — засмеялся Китаец — Лучше и не скажешь, дочь! Ладно, будешь писательницей!

— А Семен, можно, будет мне деньги считать? — спросила Маша.

— Да конечно! — сказал Кмитаец — Если ты будешь ему доверять, то конечно! Пусть считает! Иначе для чего еще Шнайдеры нужны на свете?! — и Китаец захохотал.

Маша не поняла ни насчет доверия, ни насчет Шнайдеров, но тоже, на всякий случай, засмеялась и пошла к себе в комнату, прижав к груди плюшевого зайца, которого ей подарил дядя Мануил на день рождения в прошлом году, и с которым Маша почти никогда не расставалась…

…Слово «выкуп» Маша впервые узнала из книжки «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна». Точнее, она просто узнала, что такое слово существует, но в настоящем его значении немного сомневалась, потому что, судя по диалогу Тома и Гекльберри, когда они мечтали стать пиратами, «выкуп» был чем-то непонятным, как для Тома с Гекльберри, так и для Маши. Единственное, что она помнила из того самого короткого диалога Тома и Гекльберри у костра в пещере: « — Понимаешь, там только сказано, что нужно их держать до тех пор, пока они не выкупятся. Может, это означает, что их нужно держать до тех пор, пока они совсем не подохнут?

— Тогда и давай их сразу выкупим доской по башке! А то канители-то сколько: корми их да следи, чтобы не убежали.» Смысл слова «выкуп» при этом от Маши ускользал совершенно. Единственное, что она поняла, когда это слово прозвучало в их доме, так это то, что «выкуп» — слово очень плохое, примерно такое же, как «смерть». Почему-то, слово «выкуп» звучало вместе со словом «похищение». Про похищение Маша знала, но она не понимала, почему и «похищение», и «выкуп», когда их произносили отец и мама, а также дядя Мануил и мама Семена, которые в последние дня три буквально поселились в квартире Селиверстовых, всегда звучали вместе с именем Семена — ее верного закадыки. Мама Семена — красивая черноволосая стройная женщина, почему-то всегда ходила с красными заплаканными глазами, родители Семена и родители Маши постоянно о чем-то секретничали, запираясь в кабинете отца, не давая Маше присутствовать при этих их разговорах. Мама Маши тоже ходила встревоженная и очень-очень грустная. А отец буквально метал громы и молнии, часто срываясь на крик. Он частенько повторял, что найдет кого-то хоть из-под земли и закопает. Маша не понимал, зачем нужно было вытаскивать кого-то из-под земли, куда, совершенно очевидно, этот кто-то очень хорошо спрятался, чтобы снова его закопать. Вообще, в доме Селиверстовых происходило что-то непонятное и очень-очень тревожное. Но самое неприятно было то, что Семен заболел. Так Маше сказала мама, когда Маша спросила, где Семен. Мама ответила Маше, опустив немедленно наполнившиеся влагой, глаза, что Семен заболел и пока не сможет приходить к Маше.

Маша очень расстроилась и ушла играть в свою комнату. Одна. Она бесцельно перебирала свои игрушки, когда вдруг услышала из коридора громкий голос дяди Мануила, который звал отца Маши, почему-то называя его Китайцем. Маша не поняла, почему дядя Мануил называет отца Китайцем. «Разве он китаец?» — думала Маша, усаживая кукол за игрушечный столик и расставляя перед ними пластмассовый чайный сервиз. — «Китайцы не таки вовсе! Они бегают везде с узкими глазками и дерутся за справедливость Особенно Брюс Ли! А папа не бегает и не дерется, хотя он тоже за справедливость и очень сильный!»

Любопытство заставило Машу тихонько выйти в коридор и пойти вслед за дядей Мануилом. Тот дошел до небольшого тренажерного зала, в котором отец Маши бил красную боксерстую грушу руками и ногами. Маша спряталась за дверь.

— Иммануил — сказал Китаец, прекратив наносить удары по груше и вытерев лицо полотенцем, висевшим на одном из тренажеров. — Мы уже говорили об этом! Я не собираюсь прогибаться под каких-то мразей!

— Но это же мой сын, Виктор! — дрогнувшим голосом сказал Иммануил, бессильно опускаясь на невысокую табуретку с блестящими ножками. Китаец подошел к небольшому холодильнику, соящему в углу комнаты, достал из него бутылку водки и стакан, налил почти полстакана, подал Иммануилу.

— Выпей! — скомандовал он — И прекрати унижаться! Я не могу сейчас вывести из дела такую сумму, ты сам, как мой бухгалтер, это понимаешь! Если я это сделаю, то всему придет конец, понимаешь?! Я не готов собственными руками уничтожить то, что строил почти двадцать лет! Мы с тобой строили!

— А уничтожить моего сына ты готов, Китаец?! — закашлявшись от водки, спросил Иммануил — Если бы на месте Семена была Маша и это ее похитили бы и требовали выкуп, что сделал бы ты?!

— Но они похитили твоего сына, Иммануил! — ответил отец Маши — И это твоя проблема! Я свои проблемы всегда решаю сам, а не бегу на поклон к кому-то, кто сильнее меня!

— Поэтому и бегут люди к тем, кто сильнее их, чтобы попросить защиты! — сказал Иммануил, чуть не плача. — Понимаешь?!

— Есть другая точка зрения — ответил Китаец — Никогда ничего не просите, особенно у тех, кто сильнее вас! Сами все предложат и сами все дадут! Только сейчас я ничего дать тебе не могу, Иммануил, а вот предложить могу! Я уже зарядил почти пол-Москвы, чтобы заглядывали под каждый камешек и искали Семена! Я помогаю тебе, мой старый друг!

— Друг?! — выплюнул Иммануил, оскалившись — Ты называешь себя моим другом?! Да ты знать не знаешь, что такое дружба! Ты всю жизнь только и делал, что покупал! Покупал машины, квартиры, людей, предприятия вместе с людьми, меня вот купил! Но ты не знаешь, что такое друг, Китаец! И не смей даже заикаться о дружбе! Я клянусь тебе, Китаец, что если с моим сыном что-то случится потому что ты пожалел денег для его освобождения, то я причиню тебе такую боль, от которой ты долго не сможешь излечиться! Запомни мои слова, старый друг! — Иммануил плюнул на синий ковер спортзала и с грохотом захлопнув дверь, пошел по коридору в гостевую спальню, в которой они жили с мамой Семена в последнее время.

«Папа знает, сколько стоит человек, раз он покупал людей!» — подумала Маша и уже собралась было войти в спортзал, чтобы спросить, как до нее дошел смысл разговора, который она только что подслушала. Семена похитили и требуют выкуп! Так вот что это такое! — поняла Маша. Ей стало очень страшно за Семена. Почему-то ей представилось, что Семена похитили какие-то страшные черные существа с длинными руками и кривыми острыми когтями, с горящими красными глазами и клыками, как у вампиров.

— Папа! — сказала Маша, вбежав в спортзал — Купи Семена у чудовищ! У тебя ведь много денег! Ты даже можешь покупать людей! А Семен маленький, он же подешевле! Ему там страшно! А вдруг, они съедят его?! Купи, папа! Ты ведь можешь! — Маша подбежала к Китайцу, который сидел на табуретке и наматывал эластичный бинт на руку и обняла его — Семену страшно! Чудища могут его съесть! Насовсем! Папа, купи Семена, пожалуйста!

— Доча, ты не понимаешь пока — мягко сказал Китаец, обнимая Машу. — Но поймешь, когда вырастешь, я точно знаю. Я не могу купить Семена, потому что у него есть свои мама и папа, понимаешь? А папа Семена не думал, что нужно деньги копить и не транжирить. Он купил дворец на Рублевке, купил лимузин, купил зачем-то яхту, на которой даже ни разу не ходил в море, и которая просто стоит где-то в Италии в порту! Если бы он не тратил деньги куда попало, то сейчас он смог бы купить Семена у чудищ! А я, если сейчас отдам чудищам деньги, то ты останешься без будущего! Ты моя дочка, Маруся, понимаешь? Лучше я на эти деньги куплю тебе счастливое будущее! А Семен — просто сын моего бухгалтера!

— Но ведь дядя Мануил твой друг? — спросила Маша. Почему-то ей стало сейчас очень страшно от слов, которые говорил ей отец. Она понимала своим детским умом, что отец сейчас совершает ужасный поступок и не напрасно уговаривает ее. Маша, конечно, не понимала в этот момент, что на самом деле, Витя — Китаец, человек, которого боялись очень многие в Москве, в лице своей маленькой дочери, пытался уговорить свою совесть…