Из ряда вон

Евгений Капба (2021)

Освоенный космос содрогается в предчувствии колоссальных изменений — рушатся многовековые устои, Конфедерация шатается, плетут интриги и готовятся к схватке за место под звездами алчные олигархи, властолюбивые местные царьки и преступники всех мастей. Вдали от Ярра Гай Кормак сталкивается с одним из самых страшных своих кошмаров — и чтобы вернуться домой ему придется преодолеть себя, вырваться на свободу и пройти новые удивительные миры, разобраться со старыми врагами и найти новых друзей. Третья книга цикла Сектора Атлантик, в которой его величество полуконь-полукрокодил Гай Джедидайя Кормак продолжает попадать в передряги, ворчать, демонстрировать отсутствие чувства юмора и крушить черепа, конечно. Содержит нецензурную брань

Глава 1, в которой парень сталкивается со своими страхами

Послышалось громкое шипение, и стеклопластик крышки отошёл в сторону. К конечностям постепенно приливала кровь, возвращая жизнь и способность двигаться. Онемевшее лицо отказывалось слушаться и выдавало странные гримасы. Гай дёрнулся, пытаясь встать, но столкнулся с препятствием — лёгкие пластиковые кандалы на руках и ногах были удивительно прочными! Ноги к тому же находились в специальных зажимах, отключать которые, по всей видимости, пока никто не собирался.

— Куда-а-а? — хрипло проговорил киборг с электрической дубинкой в руках. — Смирно лежать! Хочется ссать — ссы в штаны, гы-гы!

Охранник ходил вдоль рядов капсул, наблюдая, как в них от ледяного сна пробуждаются люди.

— Ы-ы-ы-ы-ать! — заорал кто-то дурным голосом. — Мурлина-а-ап!

Скосив глаза, Кормак увидел, как какой-то мужчина, покрытый синими татуировками, бьётся внутри капсулы, раскровянив себе лодыжки и запястья о кандалы. Изо рта у него шла пена, глаза закатились.

Киборг в четыре быстрых шага оказался рядом с припадочным и — раз, два — сильно ударил его по голове электрической дубинкой.

— Этого — в биореактор, гы-гы, — сказал он. — Фляга свистнула.

«Фляга свистнула» у многих. Из примерно сотни деактивированных капсул, стоящих в два ряда в длинном узком помещении, явно не в порядке были пассажиры двенадцати — они или тихо пускали слюни, или бились в истерике. Сноровистые киборги глушили их дубинками и бросали в тележку, одного за другим — как мясные туши.

Оглядев помещение, в котором стояли капсулы, Гай обратил внимание на стены — это был самый настоящий дикий камень, никакого металлопластика и популярного на некоторых планетах рокрита. Гранит поблескивал в свете ламп дневного света, на низких каменных сводах скапливался конденсат и крупными каплями падал на пол, разбиваясь о мелкоячеистую металлическую решётку.

Грохоча кибернетическими ногами, охранники выкатили тележку с отбракованными людьми. С лязганьем открылись и закрылись створки двери, тронутые ржавчиной. Только сейчас Кормак разглядел, что на всех них были надеты одинаковые синие бронежилеты с непонятным шевроном на груди — этакая эрзац-форма местных карательных органов.

Ничего не происходило достаточно долго — пленники капсул разглядывали друг друга и пытались понять, на каком свете они находятся и чего им ожидать в дальнейшем. Томительные минуты закончились — снова лязгнула дверь, и появились новые персонажи. Это совершенно точно были эльфы с Рованиона! Абсолютно симметричные, холодно-прекрасные лица, заострённые уши, длинные прямые волосы — ошибки здесь быть не могло. Пепельноволосый красавец в чёрном плаще и сапогах из кожи какой-то рептилии явно был здесь главным. Юноша и девушка (или дедушка и бабушка, чёрт этих эльфов разберёт) были похожи как брат и сестра и снаряжены куда более грозно. Чешуйчатые доспехи небесно-голубого цвета были подобраны явно в тон к холодным глазам, стрелковые комплексы они держали так, что сразу становилось ясно: это матёрые бойцы.

— Чтобы развеять все ваши иллюзии, скажу сразу — это Жмых. И вы здесь навсегда, — сказал главный. — Совершенно справедливо, что свои преступления вы должны искупить именно здесь, своим трудом и своими жизнями давая шанс на выживание миллионам других, более достойных, чем вы, людей. Бежать отсюда некуда — вы сейчас далеко-далеко от освоенных миров, и остаток дней своих проведёте под слоем каменной толщи и ядовитой атмосферы. Я не буду давать вам даже призрачных иллюзий на спасение — вы все… Ну, почти все — умрёте от радиоактивного излучения и тлетворных испарений в течение года. Каким будет этот год — зависит только от вас. Вы можете плодотворно трудиться — и получать обезболивающие препараты и другие лекарства, хорошую еду и возможность час-другой в неделю прополоскать мозги в вирт-капсуле. Это сделает вашу жизнь более-менее сносной. А можете потратить время на бесплотные попытки побега — и угробить себя даже сегодня. Вы отправитесь в Разлом — прямо сейчас. И меня совершенно не интересует, что там с вами будет происходить. Меня интересует, чтобы мумиё выгружалось на конвейер. Это понятно?

Не дождавшись ответа, эльф развернулся на каблуках и вышел за дверь. Следом за ним помещение покинули и охранники.

— Кондопога есть? — раздался вдруг рык из дальнего угла зала.

Столько первобытной мощи было в этом зверином баритоне, что все вдруг зашевелились, оглядываясь и пытаясь понять, что это за слово такое — «Кондопога», и кто тут такой смелый, что решил подать голос.

— Кондопога есть?! — снова прозвучало под каменными сводами.

— Е-эсть! — хрипло откликнулся кто-то, совсем рядом с Гаем.

Следом за ним — ещё и ещё. В этот самый момент капсулы снова зашипели, и зажимы на ногах раскрылись. Затёкшие конечности слушались плохо, и парень, перевалившись через борт капсулы, рухнул на решётчатый пол. Сквозь мелкие ячейки он рассмотрел в паре метров под собой ручеёк, нёсший свои мутно-жёлтые воды куда-то в сторону трубы коллектора под дверью. Ощутимо пованивало.

— Медвежа-а-атки! — снова раздался рычащий баритон, который спрашивал про Кондопогу.

Худой, сутуловатый, но широкоплечий и жилистый брюнет, который точно так же как и Гай только что выкарабкался из капсулы, приподнялся и откликнулся:

— Оу!

Кормак глянул на него: массивная нижняя челюсть, чёрные бакенбарды почти до самого подбородка, кудлатая шевелюра, мрачный блеск жёлтых глаз… Рывком поднявшись на ноги, этот тип зашагал в тот самый угол, откуда раздавался голос. Таких как он, было ещё трое — превозмогая боль и слабость, они ковыляли на зов.

— Подъём, подъём! — снова появились киборги. — Не задерживаемся!

Тычки дубинок, дополняемые электрическими разрядами, были серьёзным аргументом. Колонна мужчин двинулась к дверям — товарищи по несчастью поглядывали друг на друга, пытаясь понять что за люди вокруг. Гай прокручивал в голове слова эльфа о преступлениях и искуплении — и пытался понять, где он раньше слышал название «Жмых» и что такое «мумиё».

За дверями был ещё один длинный коридор, с несколькими одностворчатыми дверьми по обеим сторонам.

— Заходим по одному! — киборги давили всякое сопротивление в зародыше, на руках и ногах всё ещё висели кандалы — так что Гай пока и не думал проявлять нездоровую активность — наоборот, сутулился, прятал глаза и смотрел в пол, чтобы не привлекать внимания. — Давай-давай.

Он шагнул в открытую дверь. Перед ним стоял охранник — человек в голубой чешуйчатой броне, который протянул руку и что-то сделал с кандалами — те опали на пол. Присев, он избавил парня и от ножных оков.

— Раздевайся! — прозвучал приказ.

На потолке хищно шевелили стволами турели, перемигивались красными огоньками камеры. Гай повертел головой в поисках решения — но увидел ещё двоих охранников в доспехах, которые держали оружие на изготовку. Раздеваться перед тремя незнакомыми мужиками ему не особенно улыбалось, но бросаться в драку очертя голову сейчас явно не стоило: нашпигуют пулями — и дело с концом!

Стянув с себя штаны и майку, он подчинился и швырнул одежду в угол. Парень чувствовал, как липкий страх постепенно подбирается к нему, заставляя спину покрываться тяжёлой испариной — абсолютная неизвестность и невозможность повлиять на события дезориентировала и выбивала из колеи. В голове не было ни одной внятной мысли — только жалкие попытки анализировать обстановку.

Ледяные струи воды с дезинфицирующими веществами ударили ему в грудь, лицо, ноги, заставляя рефлекторно закрываться руками и морщиться. Мокрый, с покрытой пупырышками кожей, Гай прошёл по холодному кафелю дальше — туда, где шевелил манипуляторами медицинский дроид, а за бронестеклом сидел ещё один безликий мужчина, глядя в монитор терминала.

— Это вакцинация, — сказал охранник. — Если ты против — не делай, нам плевать. В Разломе вроде как сейчас гуляет красная лихорадка, объёмы отгрузки уменьшились — как хочешь, решать тебе.

Гай молча подставил плечо, и манипулятор дроида ловко ткнул коробочкой инъектора. Укол получился болезненным, и мышца ныла всё время, пока парень обсыхал под изучающими лучами сканеров.

— Ты модификант? — спросил его голос из-за стекла.

— Нет, не модификант, — покачал головой Кормак.

Охранник хмыкнул:

— Ты в хорошей форме. Может и протянешь подольше. Бери коробку и отправляйся в дверь с цифрой «три».

Оглядевшись в поисках коробки, Кормак увидел одинаковые картонные ящики и, подхватив один из них, прошлёпал босыми ногами по полу мимо напряжённых людей с оружием. Створки распахнулись, и он услышал, как за спиной раздалось:

— Следующий!

* * *

В коробке имелись две смены безразмерного белья, оранжевый комбинезон с цифрой 3 на спине, полимерные сандалии с толстой подошвой, полуторалитровая бутылка воды, семь явно съедобных батончиков с надписью «PEMMICAN», гигиенические принадлежности типа зубной щётки, куска мыла и коробочки с зубным порошком, вафельное полотенце, пара рабочих перчаток и рулон туалетной бумаги.

Натянув на себя белье, парень столкнулся с тем, что комбез был категорически узким в плечах, а руки и ноги торчали из него сантиметров на десять. Плюнув, он завязал рукава на поясе и подтянул все резинки — стало более-менее удобно. Отрегулировав лямки сандалий, напившись и жуя один из батончиков, Гай почувствовал, что уверенность потихоньку к нему возвращается.

Назойливым рефреном в мозгу билась мысль о друзьях-соратниках, оставшихся в подземельях Дюплесси — но там, на орбите, был «Одиссей», за штурвалом которого сидела умница-Эби. Так что если существовал хоть малейший шанс на спасение — Мадзингу, Заморро и Карлоса вытащили. Или они были где-то здесь, рядом с ним, в таких же условиях? И ещё одна мысль: сколько времени он провёл в криокапсуле? Это по-настоящему пугало, потому что он представлял себе, какие немыслимые траектории порой выписывало «мороженое мясо» по галактике. С другой стороны — своё попадание на явную каторгу Гай никак не мог считать случайным…

Батончик на вкус был отвратительным — как перележавшее вяленое мясо. Но желудок отзывался благодарным шевелением — с белками, жирами и углеводами тут было всё в порядке. Гай присел на пластиковую лавочку, которая стояла у стены, сложил нехитрые пожитки обратно в коробку, осмотрелся — и вдруг в комнате стало тесно.

В дверном проёме появилась массивная фигура: огромный волосатый мужчина прикрывал свои чресла картонной коробкой и широко улыбался. Его взгляд горел желтизной, улыбка напоминала звериный оскал — клыки были явно чуть длиннее нормы, а седоватые волосы покрывали практически всё тело. Косматая шевелюра и бакенбарды — точно такие же, какие Гай видел у своего соседа по капсулам — дополняли облик этого гиганта.

— Доброго и приятного дня! — сказал великан баритоном, напирая на букву «р».

— Да-да, приветствую, — ответил Кормак. — Только день этот пока не кажется ни добрым, ни приятным…

Трусы-боксёры с горем пополам налезли на седого, а вот майка тут же разошлась по швам. Он был на голову выше и килограмм на пятьдесят тяжелее совсем не маленького Гая — и это пугало. Комбинезон и вовсе смотрелся на нём как шорты — потому двумя мощными движениями мужчина разорвал его на две части, ещё двумя — оторвал рукава.

— Жилетка! — сказал он.

Сандалии отправились в коробку за ненадобностью — подошвы звероватого товарища по несчастью были твёрдыми и ороговевшими, как будто он никогда не носил обуви.

— Дядя Миша, — протянул он свою когтистую лапищу для приветствия.

— Гай Кормак, — кивнул парень, отвечая на рукопожатие.

Мужчины оценивали друг друга — жёлтые глаза с вертикальными зрачками и поблескивающий изумрудной зеленью взгляд на некоторое время пересеклись, но потом дядя Миша снова ужасающе широко улыбнулся.

— А я было подумал ты тоже из медвежаток… А ты — нет!

— А я — нет, — подтвердил Гай.

— Ну, ты держись к нам поближе. Нас наверняка прописывать будут, да и вот это вот, — он вскрыл батончик и целиком запихал его в рот, смачно жуя. — Вот это вот тоже ценность представляет немалую. Спуску никому давать нельзя — особенно сразу!

— Не дам, — кивнул Гай.

Он чувствовал, что сила тяготения здесь близка к стандартной, и это придавало ему уверенности в себе. С другой стороны — настораживали слова надменного эльфа о коротких сроках жизни в Разломе и какие-то тревожные обрывки информации о Жмыхе и этом мумиё. Но с этим ещё предстояло разобраться — когда мозг немного восстановится после пребывания в криосне.

Один за другим в комнатушку входили «медвежатки»: уже знакомый чернявый и ещё двое — рыжий крепыш и молодой румяный блондин. Гай отметил — все они были звероваты и волосаты. Явно земляки или родственники. Может быть, одна партия модификантов, а может — аборигены с какого-нибудь отдалённого мира, например…

— Дядя Миша, можно вопрос? — прочистил горло Кормак.

— Да-да… — мужик жевал уже второй батончик.

— Вы — рашены?

— Yob tvoyu mat', kakoj umnik! — воскликнул рыжий и хлопнул себя по ляжкам. — Нет, мы экзотические танцовщицы с Сарасвати!

Звука не получилось — слишком сильно он зарос шерстью.

— Кондопога, — сказал дядя Миша. — Мы с Кондопоги, сектор Рашен. Может, слыхал?

Гай помотал головой — космос велик!

— А сам-то ты… — рыжий не унимался. — Ty ch'ih budesh', umnik?

— Chelovek Bozhij — obshit kozhej! — ответил Гай.

Он кое-чего нахватался, работая на Тильде Бэ — в основном матерщины и поговорок. Вот — пригодилось. Рашены разулыбались — всем приятно, когда с ними хотя бы пытаются говорить на родном языке.

— Я с Ярра. Может, слыхали? — на всякий случай уточнил парень.

В глазах медвежаток просквозило нечто, похожее на уважение, и дядя Миша утвердительно кивнул. Ну надо же!

— Тройки, на выход! — вторая дверь распахнулась.

Киборги с дубинками уже ожидали снаружи. Гай гадал — по какому принципу его распределили к эти звероватым типам?

— К лифту, к лифту, пошевеливайтесь! — тычками дубинок их подталкивали вперёд.

Открытая всем ветрам платформа подъёмника нависала над бездной — Кормак увидел над головой мерцание гигантского купола, под ногами — бездонную пропасть Разлома — трещины в планетарной коре. Над Разломом клубился зеленоватый туман, серо-коричневые скалы подкрашивались рассеянным светом заходящего солнца — картинка была зловещей.

— Двигайтесь, двигайтесь! — киборги нервничали, потому что медвежатки притормозили перед самой платформой и резко обернулись.

— Бу! — громко сказал дядя Миша, и охранники дёрнулись. Он махнул своей лапой: — Парень, давай сюда!

Гай перемахнул через полутораметровое ограждение лифта, удерживая коробку в одной руке, и запоздало подумал, что не стоило, наверное, так явно демонстрировать свои способности.

Киборги, видимо, пытались сообразить как реагировать на такие дерзкие выходки, но потом кто-то из них просто вдавил кнопку, и подъёмник поехал вниз, метр за метром опускаясь на дно Разлома.

— Вот так вот, просто спускают нас вниз — и всё? — удивился Гай. — Ни охраны, ни…

— Знаешь теорию ведра с крабами? — буркнул чёрный медвежонок.

Гай знал, и поэтому ему стал не по себе.

— А вот это вот — медикаменты, виртуальные капсулы… Это — как? И жрать там чего будем? — в голову лезли самые дурацкие вопросы.

— Ты лучше это… Приготовься к драке, — сквозь зубы процедил рыжий. — Нас сейчас прописывать будут — а мы будем им пояснять, что такое Кондопога. Ты как насчёт подраться?

Гай шмыгнул носом и почесал затылок, а потом открыл коробку и, достав оттуда вафельное полотенце, намотал его на правую руку. Так оно надёжнее будет.

Лифт, скрипя лебёдкой, которая наматывала на себя тросы, метр за метром спускался в царство подземных богов.