Цараат

Евгения Усачева (2024)

После победы Ордена Сопротивления над диктатором Эвклидисом в мире Посмертия воцарилось долгожданное равновесие. Однако величайшая некромантка Ананке и её союзники не подозревают, что разногласия зреют уже внутри свободного сообщества умрунов. Вскоре часть из них восстаёт против некромантов, правящих Миром Мёртвых. Но не стоит ли за этим бунтом ещё более страшный и безжалостный враг, чем тот, которого удалось победить с таким трудом? Враг, который обратит друзей во врагов и разделит то, что казалось неделимым. На что готова пойти Ананке, чтобы сохранить мир на землях Посмертия? И что в итоге она обретёт на пути к абсолютной власти и могуществу?

5

В одно безмятежное летнее утро, когда ничего не предвещало беды, я получила письмо по электронной почте. Отправитель был неизвестен. В тексте содержалась угроза.

«Мы придём за всеми вами. Это — лишь вопрос времени».

Я усмехнулась шутке, отхлёбывая горячий кофе, но всё-таки позвонила де Шатильону. Выяснилось, что он никаких подобных писем не получал.

— Может ещё придёт. Какая-то глупая шутка! — сказал рыцарь.

Мы не придали значения чьему-то розыгрышу и вскоре позабыли о нём, но через неделю подобное послание получил Владимир, а ещё через две — Ксеркс. В общем, такие письма с угрозами начали получать все некроманты. Вывод напрашивался один: что против нас… затевался бунт. Но кем? И зачем? Разве мы как-либо притесняли умрунов? Разве мы ограничивали их в правах? Да они же сами и бежали к нам за помощью! А то, что Руководство поставило некромантов управлять жителями мира Посмертия, так это — не наша вина. Так повелось от сотворения мира, и не мы устанавливали такие законы. Поводом затевающейся крупной потасовки послужила некрасивая выходка одного из нас, произошедшая приблизительно за полгода до того, как некроманты начали получать вышеупомянутые письма. Но все не обязаны отвечать за проступок одного! Или… обязаны?

Дело было в одном кафе. За столиком собралась компания, которая весело отмечала какое-то событие. Как назло в том же заведении оказался один некромант, который явно находился в мрачном расположении духа. Он сделал умрунам замечание вести себя потише, на что те посоветовали ему найти другое место. В ответ некромант разъярился так, что начал кричать и оскорблять умрунов. Он заявил, что в этом мире они — никто, и звать их никак. И что «живут» они здесь лишь благодаря некромантам и должны исполнять их волю. А затем он взял толстую плеть, и начал выгонять их, как скот, из помещения. Этот случай тут же предали огласке. Отдел по взаимодействию с некромантами завалили жалобами. Оказалось, что этот случай не единичный, что некоторые некроманты и раньше проявляли агрессию и превышали свои полномочия. Началось бурное разбирательство. Наши соцсети кипели от негодования. Умруны не хотели молчать. Оказалось, — и это стало шокирующей новостью для меня, — что очень многие недовольны «правлением» нашего ведомства и не желают терпеть над собой какое-либо руководство. Но разве мы вредили? Любая система нуждается в управлении, иначе начнётся хаос. В общем, ситуация обострялась всё больше, проблема, возникшая из-за пустяка, нарастала, как снежный ком. Я всерьёз опасалась, как бы не началась гражданская война между умрунами, выступающими против правления некромантов, и мёртвыми, поддерживающими его.

Возле здания Отдела по взаимодействию каждый день собирались митинги. Лозунги, которые скандировали недовольные и писали на плакатах, были оскорбительны и несправедливы.

— Тупая, серая масса! — выругался как-то раз Влад.

— Ты что, фашист? Они имеют право выражать своё мнение. Просто бесит, что из-за пары каких-то дебилов у нас теперь дело идёт к гражданской войне!

— Их надо разогнать силой, Ананке! Надо использовать армию Ордена Сопротивления.

— Орден Сопротивления состоит из таких же умрунов. Кем мы будем, если жестоко разгоним этот митинг? Тогда мы уж точно превратимся в тех, кем они нас считают.

— И что ты предлагаешь? Ничего не делать?

— Ждать, пока они успокоятся.

— Отлично! А если они не успокоятся? Лучше подавить бунт в самом его зародыше, чем потом получить самую настоящую войну! Тебе мало войны с Богом Смерти? Снова захотелось мечом помахать?

Я остановила его жестом.

— Подождём ещё немного.

— Ксеркс собирает экстренное совещание. Мы должны ответить.

— Ксеркс — не начальник. То, что он — первый некромант, не делает его главным. У нас в ведомстве самоуправление.

— Вот как ты считаешь! Может, ты и бунт одобряешь?

— Я не одобряю этот бунт! Я лишь призываю не действовать сгоряча!

— Хорошо. Вот и скажи это на собрании!

Влад взбеленился непонятно на что. Все были взвинчены. Сохранял спокойствие лишь Арсений, но он всегда был спокоен или просто не показывал своего душевного смятения. Лорд Имморталис и мой любимый король, конечно же, остались на стороне некромантов. Мы могли рассчитывать на их поддержку. Ситуация осложнялась ещё и тем, что мы не знали масштабов бунта, сколько сотен или тысяч умрунов он охватил, какие территории занял, и также нам было неизвестно, есть ли у него предводитель или предводители. Я считала, что бунт возник спонтанно и не имел конкретного центра управления. А может, его тайные управители хотели, чтоб я так думала?

К Ордену Сопротивления давно присоединились тамплиеры и лазариты — рыцари Ордена Святого Лазаря. К последнему принадлежала и я сама. После исцеления Балдуина меня туда «записали», как говорится, по блату, и вообще, без моего ведома, но, ни на одном собрании я так и не появилась и не имела представления о повседневной деятельности лазаритов. В мире живых этот орден ещё существовал. Его члены помогали тяжелобольным и малоимущим людям, но чем лазариты занимались в мире мёртвых, где не было больных и нищих? Они оказали поддержку Сопротивлению в войне против Бога Смерти, а также добровольно служили королю Нового Иерусалима, и вроде бы ничего не имели против некромантов. На их помощь можно было рассчитывать, хотя я надеялась, что к радикальным мерам прибегать не придётся.

— Слушай, а что они нам могут сделать? — спрашивал Владимир. — Даже если все умруны мира Посмертия восстанут против некромантов, чем нам это будет грозить?

— Наверное, ничем серьёзным. Просто всеобщим осуждением и травлей, — ответила я, действительно не зная.

— Что тогда? Они вынудят нас уйти? Поселиться где-нибудь на окраине и жить отшельниками?

— Я не знаю, Влад. Чего ты от меня хочешь? У меня нет ответов на все вопросы!

— Но ты знаешь многое! Тебе известно намного больше, чем другим некромантам.

Я тяжело вздохнула.

— На данный момент мне известно не больше, чем тебе… Мы должны взвесить все риски, просчитать все возможные варианты развития событий. Камень умрунд благополучно сгинул. Всадники Апокалипсиса тоже. А это означает, что сейчас в мире Посмертия, фактически, нет никакого оружия, которое могло бы развоплощать умрунов и отправлять их в Тонкий мир. А значит, если начнутся боевые действия, то противники будут сражаться обычным способом, то есть, будут развоплощать лишь тела, нанося тяжёлые ранения, не принося при этом вреда энергетической оболочке души. А в таком случае… Души будут воссоздавать себе тела заново, возвращаться на поле боя и сражаться хоть до бесконечности. Какой-то абсурд.

— А как же чёрная музыка Арсения? Ведь она имеет способность развоплощать!

— Но от неё можно защититься обычными звуконепроницаемыми наушниками. Главное, её не слышать, и она не окажет никакого дезорганизующего воздействия. А наши противники не позволят застать себя врасплох. Да и Лорд Имморталис не станет применять её против простых умрунов, таких же, как он сам.

— Но на стороне Бога Смерти сражались такие же простые умруны. И он её применил.

— Тогда был другой случай. Тогда шла борьба за выживание. А это — просто мелкое недопонимание в нашем обществе…

— Мелкое недопонимание? Я поражаюсь твоей беспечности! Да назревает гражданская война! Уже произошёл бунт!

— Ничего нам умруны не сделают! Не смогут. А мы просто переждём, когда они перебесятся.

Влад в негодовании всплеснул руками.

— Ну, жди, — сказал он. — Интересно, чего ты дождёшься? А мы будем действовать!

— Кто — мы?

— Я и ещё пара десятков неравнодушных некромантов.

— И что же вы сделаете? Пойдёте разгонять бунт с кнутами в руках, как тот дебил в ресторане? Будете резать умрунов, которых ещё недавно упокаивали?

— Нет, я уверен, что там нет ни одного умруна, которого упокаивали. Там все, кто ни разу не обращался к нам за помощью, кому никогда не требовалось упокоение. Они не знают нас, и теперь они вдруг решили, что мы для них — угроза. Знаешь, что? Мне их не жалко. Я уверен на сто процентов, что среди бунтовщиков нет ни одной моей подопечной!

— А если есть?

— Нету! Сегодня-завтра я лично соберу их всех у себя, и мы поговорим откровенно. И советую тебе сделать то же со своими подопечными!

А в совете Влада был смысл. Вот только я им не воспользовалась, и возможно, совершила ошибку. Но я подумала, что в подобном собрании не было необходимости, ведь, одним моим подопечным был король Балдуин, с которым я находилась в близких отношениях, вторым — Лорд Имморталис — моё близнецовое пламя, третьим — Бог Смерти Эвклидис, изгнанный в Тонкий мир. Остальными моими подопечными были воины, погибшие за нашу общую Родину, на полях сражений Третьей Мировой Войны. В них я была уверена на сто процентов, — в их порядочности, отваге, здравом смысле, и верности мне и всем идеалам, которые я разделяла, и которые они разделяли вместе со мной. Я и подумать не могла, что кто-нибудь из них мог присоединиться к этому подлому и абсурдному бунту. Но судьба снова сыграла со мною злую шутку. Удар, как всегда, пришёл оттуда, откуда никто не ожидал.