Вакханки

Еврипид

Трагедия написана в Македонии и поставлена в Афинах после смерти поэта вместе с "Ифигенией в Авлиде". Хотя трагедии приурочивались к празднествам Диониса, сюжеты, связанные с этим богом, в них разрабатывались довольно редко (около 20 названий из 600 сохранившихся). Вероятный предшественник Еврипида – Эсхил, написавший не дошедшую до нас драму "Пенфей". Фиванская царевна Семела, дочь Кадма, была возлюбленной Зевса. По неразумию она попросила громовержца явиться во славе и погибла от его молний. Зевс спас недоношенного младенца (по одной из версий – зашил его в бедро и, когда пришел срок, "родил"). Как рожденный Зевсом, Дионис, в отличие от всех земных детей бога, является божеством. Его "эпифания" – прославление как бога – началась на Востоке, и оттуда он явился в Грецию и увлекает женщин (вакханок, менад) в свои оргиастические празднества. Мужчины препятствуют "непристойному" культу, главные противники – Пенфей, царь Фив и двоюродный брат Диониса, а также тетки, уверенные, что сестра согрешила со смертным, а не с богом ("свои не признали"). В наказание Дионис ослепляет ум царя и отводит глаза его матери и теткам… С античности и по нынешний день продолжаются споры, считать ли эту трагедию религиозным произведением, прославляющим всемогущество бога, или очередным выпадом Еврипида против богов, которые забавляются страданиями людей.

Пролог

Дионис

Сын Зевса, Дионис, я — у фиванцев.

Здесь некогда Семела, Кадма дочь,

Меня на свет безвременно явила,

Поражена Зевесовым огнем.

Из бога став по виду человеком^[1],

Я подхожу к струям родимых рек.

Вот матери-перунницы^[2] могила:

У самого дворца обломки дома

Еще курятся^[3], — в них еще живет

Огонь небесный, Геры горделивой

На мать мою неугасимый гнев…

Спасибо Кадму: сделал неприступным

Он дочери святилище; его

Со всех сторон я скрыл и винограда

Кистями нежной зелени обвил.

Покинув пашни Лидии златой,

И Фригию, и Персии поля,

Сожженные полдневными лучами,

И стены Бактрии, и у мидя́н

Изведав холод зимний, я арабов

Счастливых посетил и обошел

Всю Азию, что по прибрежью моря

Соленого простерлась: в городах

Красиво высятся стенные башни,

И вместе грек там с варваром живет.

Всех закружил я в пляске вдохновенной

И в таинства их посвятил свои,

Чтоб быть мне явным божеством для смертных.

А потому из городов Эллады

Вас первыми я, Фивы, огласил

Восторга песнью, нарядил в небриды^[4]

И в руки дал плющом увитый тирс,

Что сестры матери — кто б мог подумать? —

Во мне Зевеса сына не признали

И утверждали, будто, согрешив

Со смертным, мать Завесу приписала

Свой женский грех; что ловко сочинил

Ту басню Кадм и что Зевес Семелу

Убил за дерзко выдуманный брак.

За это их я в бешенстве дома́

Заставил бросить: потеряв рассудок,

Они теперь ушли на Киферон

В вакхических одеждах, с жаждой оргий

В груди, и сколько в царстве Кадма есть

Народу женского, — всех с ними вместе

Заставил я покинуть очаги,

Теперь под сенью елей в исступленье

Бездомные блуждают по скалам.

Да, город, ты почувствуешь теперь,

Что значит таинств Бромия^[5] чуждаться.

И матери я память освящу,

Явившись людям тем могучим богом,

Который ею Зевсу был рожден.

Почет и власть царя здесь отдал Кадм

Пенфею, сыну дочери Агавы.

Он — богоборец, и ни разу мне

Не сделал возлиянья, и в молитвах

Упоминать не хочет. Пусть же царь

И прочие фиванцы убедятся,

Что точно бог я. А когда дела

Устрою здесь, — пойду в другие земли.

Но если с войском двинутся фиванцы,

Чтоб женщин с Киферона возвратить,

Я дам им бой, став во главе вакханок.

Так вот зачем, обличье изменив,

Из бога стал я с виду человеком.

А вы, со мной покинувшие Тмол,

Вы, Лидии питомицы, подруги

В пути и власти, — вы теперь, тимпан

Над головой фригийский поднимая,

Подарок Реи-матери и мой,

Столпитесь около дворца Пенфея:

Пусть громкие удары соберут

Сюда фиванцев. Я ж на Киферон

Пойду теперь, к моим вакханкам новым,

И в хороводы легкие вплетусь.

Примечания

1

Из бога став по виду человеком — о метаморфозах Диониса как одном из источников трагического искусства.

2

Матери-перунницы — т. е. пораженной молнией (перуном).

3

Еще курятся — сколько же лет может дымиться старое пожарище? Это, конечно же, символ неугасимого гнева богов.

4

Небрида — одеяние из шкуры, которое носили вернувшиеся к природе вакханки.

5

Бромий — культовое имя Диониса (добавлено переводчиком).