Пророчество не по плану

Екатерина Белевич (2024)

Книга рассказывает историю молодой женщины по имени Алиса, которая по воли случая попадает в далёкую империю Онцехию, где народом правят драконы, а магия находится под запретом. В погоне за Маятником Света — магическим артефактом, способным вернуть её домой, она заново учится доверять, любить и дружить. Теперь она часть семьи магов, и им предстоит спасти империю от власти жестокого и могущественного Черного Дракона.

Глава 8

В деревню ТанТан я въехала поздно вечером. Два часа, о которых говорил учитель, растянулись вдвое. Усталость от бессонной ночи и стресс валили с ног. Я была вынуждена часто останавливаться и отдыхать, а природный энергетик я выпила ещё в долине.

Солнце стояло над горой. Его свет проходящий сквозь верхушки деревьев бросал причудливые блики на неказистые домики и дорогу, что плелась между ними. Людей на улице было мало.

Я катила тележку по узкой дороге между домов с соломенными крышами, а народ прятался, как только меня видел. «Да уж, приветливое местечко. И поговорить не с кем».

— Привет!

Из-за забора на меня смотрела круглая чумазая мордашка, с большими черными глазами и веснушками.

— Ты от Ядзы? — спросила девчушка и похлопала длинными пушистыми ресницами.

–Ядзы?! — переспросила я. Мне вспомнился невысокий паренёк с большими зелёными глазами и веснушками по всему лицу.

— Привет! Нет, не от Ядзы, но я его знаю.

— Знаешь?! — Малышка насупилась, в глазах заблестели слезы.

Только этого мне не хватало. Не любила детей за их сопливость.

— Нами, что ты там делаешь? — послышалось со стороны дома. На крыльцо вышла красивая моложавая женщина с полотенцем в руках, — С кем ты там разговариваешь? Пора мыться и спать!

Она подошла ближе и ахнула.

— Откуда вы здесь? Вы от Янзы? С ним все хорошо?!

Она подошла к забору вплотную и прижала девочку к себе. В ее взгляде читались растерянность, подозрение и надежда.

–Мама, она сказала, что знает Янзы.

Глаза женщины открылись от изумления, а напряжение сменилось недоверием.

— Вы знаете Янзы!?

— Да, — выдохнула я, вспомнив его окровавленное тело у беседки «ГоуЦы», и тихо добавила, — Это долгий разговор.

Если честно, ничего долгого в том, чтобы сказать матери о смерти сына нет, но остаться на улице неизвестной деревушки ночью, то ещё удовольствие, может в этом доме я переночую. Женщина предложила мне войти. Она открыла мне ворота, и я закатила тележку во двор. Вещи мы занесли в дом. Маленький домик состоящий из одной комнаты и кухни был скромно обставлен, но было уютно и тепло. В небольшой круглой печке горел огонь, сверху стоял чайник. Пахло мылом и чем-то печёным.

Женщина налила чай и поставила на стол тарелку со свежеиспечёнными лепешками и облила их мёдом.

— Садись, поешь!

Я села, но есть резко расхотелось. Как же паршиво стало на душе. Незнакомка радушно приняла меня, только потому, что я знаю её сына. А я принесла печальную весть. Даже представить сложно, что она испытает узнав новость.

— Ну что же ты?! Ешь.

Я вытерла вспотевшие руки о полы плаща и мысленно подбирала слова, но как не скажи, легче не будет.

— Знаете, — начала я, и слова жгучим комом застряли в горле, — Мы с Янзы были в одном монастыре. Я училась там травничеству у наставника Хо. А вчера, — и я осеклась.

Мой взгляд упал на руки, которые сжимали плотную ткань плаща, и я понята, что не могу сказать привычные мне слова. «Что со мной происходит? — думала я в это момент. — По работе я не раз имела дело со смертью и не раз сообщала родственникам о погибших. И получалось это как-то легко, обыденно. А сейчас»

— Его убили?

Неожиданный вопрос застыл в воздухе, проникая в мою голову мячиком для пинг-понга: «Его убили-убили — били». Я посмотрела на женщину и мне захотелось плакать. Ее зелёные глаза смотрели на меня пристально, ловя движение каждого мускула на моем лице. В них застыли надежда и обречённость.

«Она знает? Откуда она знает?» — звенело в моей голове. Мысли путались, и я просто кивнула.

А она всё поняла. Ее взгляд потускнел, глаза потеряли яркость, слезы как тонкие ниточки поползли по щекам. Она на мгновение спрятала свое лицо в полотенце, что держала в руках. Нежные, тонкие руки превратились в грубые, угловатые коряги. Пальцы впились в полотенце до синевы. Я услышала чуть уловимый стон. Тело её содрогнулось. Женщина показалась мне такой маленькой, хрупкой. Но через мгновение она выпрямилась, убрала полотенце от лица и грустно улыбнулась. Её рука потянулась к дочке и заботливо погладила ту по голове. А потом она придвинула ко мне тарелку с лепешками и тихо сказала:

— Поешь. Расскажешь позже.

Я чувствовала, что сейчас даже самый крошечный кусок в горло не полезет, до такой степени у меня внутри все сжалось, но настойчивый взгляд зелёных глаз неумолимо следил за мной не оставляя выбора.

— Спасибо, — выдавила я из себя и отломив кусочек от лепешки положила его в рот. Нежная, воздушная, с небольшой кислинкой и хрустящей корочкой лепешка в сочетании со сладким и теплым мёдом просто таяла во рту. И это затягивало. Я не заметила, как съела первую и взяла вторую.

Женщина измученно улыбнулась и вышла во двор. А я застыла: «Какая же я сволочь. Наслаждаюсь едой, когда у людей такое горе».

На мою руку легла теплая детская ладошка.

— Ешь. Не бойся. Мама ещё вчера оплакала брата.

На меня смотрела пара черных глаз. Девочка тихо вымолвила:

— Через нашу деревню проехала черная армия. В клетке у них сидели монахи из монастыря брата. А черная армия в живых не оставляет — это все знают.

Милое детское личико помрачнело, глазки заблестели.

— Одно не могу понять, за что их убили? — донеслось со стороны двери. Женщина сидела на пороге дома и смотрела на нас пустым, безликим взглядом.

— Я думала, что монастырь самое спокойное место для моего Янзы. Если бы он остался тут, то его бы забрали в армию. А оно вон как получилось.

В руках она держала миску с яблоками. Та наклонилась, и вода тонкой струйкой лилась на пол, как слезы, что стекали по её щекам. Лёгкий ветерок играл выбившимися из-под платка белыми прядями. Но лицо, как и голос не выдавали скорби. Она говорила свободно без зажимов:

— Янзы, когда приезжал в гости с таким удовольствием рассказывал о монастыре, о разнотравье, которое они собирали. Светился как солнышко. Они жили простой, уединенной жизнью, а тут такое. Ума не приложу, что могло случиться.

Я молчала. Сухое и банальное «соболезную» мне казалось глупым. Это не то, что стоило сказать в такой ситуации.

— Ты можешь мне объяснить за что их убили? — повторила она вопрос и посмотрела на меня. Тихая боль читалась в её глазах.

— Он погиб как воин, — ответила я, а потом рассказала ей о том, как меня отправили собирать цветы и то, что я обнаружила, когда вернулась. И об оборотнях, которые разрушили монастырь до конца.

Когда я говорила, женщина слушала не перебивая. Она неотрывно смотрела в ночную пустоту. А потом повернулась ко мне:

— Ты можешь мне сказать, почему черные воины пришли в монастырь? Я хочу знать, за что погиб мой мальчик.

— Пророчество. — не думая ответила я. Я решила, что она имеет право это знать. — В монастыре хранилось пророчество о конце правления императора ЛоЦия.

Глаза женщины в изумлении распахнулись.

— И что пророчество, ЦеньЩень забрал его?

— Не знаю. Когда я пришла, стена на которой появилось пророчество, была сожжена. Я ничего не знаю.

Лицо женщины посветлело, глазам вернулся зелёный блеск, в голосе появилась гордость:

— Мой сын защищал свободу народа своей страны. Лучшей смерти и не сыскать! — а потом чуть слышно добавила. — Спасибо.

Хозяйка встала, закрыла дверь на засов:

— Нами, давай умываться и спать! И ты оставайся, переночуешь. Тебе очень повезло вчера, не сомневайся.

— Знаю. Спасибо. Меня зовут АлиСян.

— АлиСян — красивое имя, а я, Науми.

Неспешно работая по дому Науми приготовила мне постель, навела воды для умывания и даже успела немного поиграть с дочкой в салки, потому что та не хотела умываться.

— АлиСян, а ты к родителям возвращаешься? — спросила Науми, когда мыла Нами.

Вопрос настиг меня, когда я убирала кобуру с пистолетом в рюкзак, пользуясь плащом как ширмой.

— Нет. Мои родители умерли, когда мне было шестнадцать, — не соврала я, а потом продолжила, чтобы избежать ненужного сочувствия, — Я иду в столицу к лекарю ХоЦау. У него есть работа для меня.

— Столица — это страшное место, там нет ничего доброго, — грустно заметила Ними и с тревогой в голосе добавила, — Будь осторожна.

— Даже если так, выбора у меня нет.

Я мысленно напомнила себе о Маятнике Света и сказанные слова приобрели зловещий смысл. Если я не найду способ попасть домой, то с большим сомнением смогу выжить в этом мире. Даже если правитель сменится, я останусь простой травницей. А смогу ли пользоваться своим даром легально и зарабатывать этим, неизвестно. Новый правитель — новые законы, а нынешний желает меня убить. Сомнений в этом у меня не было.

Науми протянула мне полотенце.

— Умойся и ложись спать. День мудрее ночи.

Из дома Науми я ушла на следующий день. В тайне от хозяйки оставила несколько серебряных монет под полотенцем на кухонном столе. Что-то мне подсказывало, что денег она не возьмёт, если отдам лично, а заплатить за ночлег и еду я считала нужным.

— АлиСян, прежде чем поедешь, переоденься. — Науми протянула мне стопку аккуратно сложенных вещей. — На тебе одежда храма Хвани. Тебя по ней легко узнают.

— Спасибо, но я не могу это принять. Видно, что одежда дорогая! Ты и так много для меня сделала. Куплю что-нибудь в ближайшем городе.

— Это платье я сшила сама. Надеялась, что Янзы приведет в дом невесту. Но, он ушел в монастырь. Продать рука не поднималась. Моему Янзы нравились высокие девушки. Так что тебе подойдёт. Прошу примерь. В память о моём Янзы. — Она настойчиво протянула мне вещи.

Я с благодарностью приняла одеяние. Платье состояло из трёх слоев: белого, мятного и зелёного. Каждый слой фиксировался на талии тесёмками. Затем шёл искусно расшитый пояс. Рукава словно крылья доставали нижним концом до колен, а углубления в них вполне могли служить карманами. Юбка струилась тонкими складками, облегала бедра и скрывала кроссовки, немного не доходя до земли. Лёгкое, воздушное, летнее. Зеркало я не нашла, но чувствовала, что платье сидит отлично.

Когда я вышла во двор Науми уже уложила мои вещи в тележку.

— В бочонок я налила свежей ключевой воды. Яблоки, лепешки и немного сыра в корзинке. До ближайшего города хватит, — Науми подняла голову и одобрительно улыбнулась склонив голову набок.

— Какая красивая, — восторженно прошептала Нами и стала кружить вокруг меня вспенивая лёгкую шёлковую юбку.

— И то верно, красавица красавиц! Если ещё волосы красиво уложить, то прям принцесса на выданье.

— Нет! Мне нельзя, — вскрикнула я и схватилась за платок, который оберегал мои волосы.

«У тебя необычные волосы, АлиСян, — вспомнила я слова наставника Хо, — они могут менять цвет в зависимости от состояния твоей магии. А так как ты ещё плохо владеешь собой, то лучше скрывай это от посторонних глаз». И я четко помнила это правило. Никто не должен знать о магии.

— Тише, ты чего, — мягко сказала женщина. Было видно, что моя реакция напугала Науми. — Никто насильно ничего с твоими волосами делать не будет. Просто синий платок не сочетается с платьем.

— Простите, не хотела напугать. Мои волосы болеют от солнечного света, становятся тусклыми, сухими. Я платок ношу уже много лет.

— А почему не отрежешь? — спросила Нами.

— Нами, не говори глупости — оборвала ее мать, — Для женщины, как и для мужчины волосы имеют важное значение. Волосы стричь — жизнь укорачивать. Волосы — это украшение!

— Вот именно, — поддержала я женщину и легонько щёлкнула девчушку по носу, — В волосах наша красота и сила. А на мои волосы муж будет любоваться! — я весело подмигнула малышке и накинула плащ на плечи.

По совету Науми я обмотала посох наставника тканью для сохранности. Затем привязала его по обыкновению к тележке, и мы двинулись в путь.

Науми и Нами проводили меня до конца деревни и показали дорогу, которая вела в столицу.

До Набута я добралась за четыре дня вместо положенных трех. Дождь застал в пути и мне пришлось переждать его в трактире с сомнительной публикой. Комнаты все были заняты и ночевать пришлось за столиком. Поспать в ту ночь не удалось. Я и мои вещи привлекали жадные и пошлые взгляды постояльцев. Всю ночь я слушала музыку, рисовала в блокноте, листала справочник по лечебным травам и думала. Думала о своей жизни, и о том, что со мной случилось. У меня была отличная работа — наше детективное агентство пользовалось популярностью. Я смогла купить квартиру без ипотеки. Небольшую, но главное свою. Собиралась впервые съездить в отпуск, как закончу дело. Анька, которая терпела мою угрюмость, и изменчивость. И считала своим долгом устроить мою жизнь.

Оказалось, у меня была шикарная жизнь и отличная подруга. А сейчас, я черт знает где и не представляю, что с этим делать.

На утро, когда гостиный дом опустел, я приняла единственно верное решение — снять комнату и отдохнуть.

Проходя через деревни и города, я продавала травы. Иногда оказывала посильную медицинскую помощь. Без магии, исключительно по изученным книгам. Полученные за травы и услуги деньги я складывала в рюкзак, что носила за спиной под плащом. И как Скрудж Макдак экономила каждую копейку. Берегла деньги для столицы. И когда я подошла к высоким, украшенным башенками центральным воротам Набута, я могла похвастаться весомыми накоплениями.