Пророчество не по плану

Екатерина Белевич (2024)

Книга рассказывает историю молодой женщины по имени Алиса, которая по воли случая попадает в далёкую империю Онцехию, где народом правят драконы, а магия находится под запретом. В погоне за Маятником Света — магическим артефактом, способным вернуть её домой, она заново учится доверять, любить и дружить. Теперь она часть семьи магов, и им предстоит спасти империю от власти жестокого и могущественного Черного Дракона.

Глава 9

При входе в Набут стоял пропускной пункт и очень длинная очередь. Люди, обозы, кареты, тележки, домашний скот и птица смешались в этой веренице. Стража ответственно подходила к делу: досматривала вещи, учиняла допрос «куда и зачем» и не каждого пускала в город.

«С такой щепетильностью им бы на таможне работать» — подумала я доставая из корзины последнее яблоко.

Чем ближе была моя очередь, тем сомнительнее мне казались действия служивых. Честными их точно не назовешь. А у меня за плечами деньги, делиться которыми я не собиралась.

Не долго думая, я быстро осмотрелась. За мной стоял обоз с тюками и корзинами, возничего видно не было. Впереди крытая повозка. «Отлично! Свидетелей моей манипуляции не будет». Я осторожно сняла рюкзак с плеч, бессовестно задрала юбку и надела рюкзак как трусы, прочно зафиксировав на талии. Прикрыла платьем и перевязала пояс под появившийся животик для надёжности. Ритмично повиляла бедрами из стороны в сторону. Держится! Я с нежностью погладила получившийся животику шестого месяца беременности. Поддерживая его одной рукой покатила тележку вперёд. «Металлоискателем меня точно проверять не будут».

Через час очередь дошла до меня. Походкой пингвина я подошла к двум стражникам в черных доспехах. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они здесь пекутся не о безопасности граждан и столицы, а исключительно о своем кошельке. Что ж, два золотых у меня припасены в сумке на поясе.

— С какой целью идёте в столицу? — грозно поинтересовался длинноногий дрищ с черными как воронье перо волосами.

— Здравствуйте, — хотя от них любезности не дождешься, — я иду к лекарю ХоЦау. Мне его посоветовали, как хорошего врачевателя.

— Слышь, оказывается старик ХоЦау роды принимать умеет, а я думал он только осматривать любит. — кинул долговязый шуточку своему напарнику. Бугай, который все это время, делал записи в своем журнале, оценивающе посмотрел на меня.

— Не волнуйся, с такой мордашкой и роды примет и осмотрит.

И они оба разразились противным смехом.

— Я могу пройти, — продолжила я, не обращая внимание на смех.

— А она бойкая. — Бугай вытянул правую руку и скомандовал, — Именную бирку.

Я протянула каменный диск с хвостиком из шелка и представилась:

— АлиСян!

— Хм. Откуда идёшь?

— Из деревни ТамТам.

— Ого, не близко. А муж где? — продолжал допытываться бугай.

«А муж объелся груш» — хотелось мне съязвить, но в голову пришла идея получше:

— В армию забрали. Обещали вернуть. — не удержалась я и съязвила. Бугай презрительно хрюкнул. И вернул мне бирку, переписав с нее информацию.

— Служить в армии великого императора ЛоЦия почётно! Это долг каждого мужчины! — отрапортовал долговязый. Даже выпрямился для пафоса.

— Не спорю. Но куда мне с дитём податься? Без мужских рук в деревне сложно. А ещё ребёночек неправильно лежит. — Я обхватила искусственный живот двумя руками и мысленно похвалила себя за артистичность.

— В дом утех. С такой мордашкой будешь нарасхват, — заржал долговязый. Бугай же шутку друга не поддержал.

— Проходи, — сказал бугай.

Я на мгновение пересеклась с ним взглядом и не увидела в его глазах зла или презрения. Там были боль, отчаяние и доброта. Я приветливо улыбнулась стражнику склоняя голову в знак признательности и поддерживая живот потянула тележку по вымощенной камнем дороге.

Повозка виляя увесистым коробом тарахтела по каменному настилу. Я посмотрела на возвышающиеся надо мной каменные стены. Железные ворота, как пасть крокодила, готовые в любую минуту защелкнуться и проглотить меня со всем содержимым.

Столица встретила меня городской суетой, запахом канализации, цветов и пряных сладостей. Если местные люди представляли опасность, то сам город внушал доверие. Из ворот я сразу попала на главную улицу, где по обе стороны стояли магазины, аптеки, гостевые дома и ресторанчики. Зная законы маркетинга, я понимала, что дешево и вкусно тут не будет. Лучше поискать место где-нибудь подальше от ворот. Я спросила дорогу к хорошей, но недорогой харчевне у компании молодых людей. Судя по веселому нраву, одинаковой одежде и учебникам в руках ребята были студентами. Они любезно проводили меня до трактира «У Мадам Пион», где по их словам было вкусно и недорого.

В трактире было чисто и пахло жареной картошкой и рыбой. Когда я устроилась за столом, сложив свои вещи рядом в угол, ко мне подлетела полногрудая, улыбчивая женщина с серебристыми завитками в высокой прическе.

— Какая прелесть, вы беременны! — защебетала она. — Позвольте вам предложить свежую рыбу на углях, а на гарнир могу подать овощное рагу. Рыба так полезна для ребенка. Уж поверьте мне, сама вырастила пятерых.

Она подняла вверх пухлую руку и растопырила толстые, как сардельки пальцы.

— Ребенку?! — не поняла я, потом мой взгляд наткнулся на рюкзак, спрятанный под платьем. «Совсем забыла. Надо будет найти укромное место и расчехлиться».

— Да, спасибо, с удовольствием съем рыбу. А какие у вас есть напитки?

— Всевозможные чаи, морсы. В такую жару популярностью пользуется лимонный напиток.

— Лимонад. То, что нужно! Принесите две чашки, пожалуйста. Очень пить хочется.

Мадам Пион улыбнулась и упорхнула бормоча себе под нос: «лимонад, лимонад, лимонад».

Меня обслужили довольно быстро. Я устроилась поудобнее, втянула носом соблазнительные запахи и приступила к трапезе. Сегодня я могла не спешить и насладиться каждым кусочком. Иногда до меня доносилось, как хозяйка предлагает посетителям «лимонад», это заставляло невольно улыбаться.

Когда тарелки опустели и мадам Пион снова возникла рядом с моим столиком.

— Ещё что-то будете?

— Нет спасибо. Сколько с меня?

— Два серебряных, — улыбнулась она.

— Спасибо за угощение. Все было вкусно. — Я положила на стол две серебряные монеты и спросила:

— Вы не подскажете, где я могу найти лекаря ХоЦау?

— Ой, деточка, а зачем он тебе?

— Мне его посоветовали. — Я показала на живот, чтобы было меньше вопросов.

На лице у женщины отразились неуверенность и тревога:

— Я могу тебе посоветовать отличную повитуху. В твоём положении это куда правильнее, — предложила она.

— Нет. Мне нужен ХоЦау, — настаивала я.

— Вы его знаете или нет?

Женщина не спешила с ответом, ее явно что-то беспокоило. В ее руках идеально выглаженный белый передник превратился в корочку сморщенного чернослива.

— Да, — чуть слышно вымолвила она, а потом добавила более уверенным тоном, — Но я бы на твоём месте, деточка, подумала ещё раз. Он ли тебе нужен?

— Если знаете, где его искать, то прошу, скажите!

Мадам Пион посмотрела на мой живот, потом отвела взгляд и сухо сказала:

— Он живёт на улице Трёх Цветков. И принимает он тоже там.

— Спасибо. А теперь поподробнее о том, как туда добраться.

Я положила к двум серебряным ещё одну монетку схожего номинала и придвинулась ближе к трактирщице. Монетка сделала свое дело. Мадам Пион помогла мне нарисовать подробную карту маршрута от трактира до дома лекаря. Я поблагодарила хозяйку, сгрузила вещи в тележку и покатила по улочкам следуя карте.

До дома господина ХоЦау я добралась достаточно быстро. Дверь мне открыла пожилая, скромно одетая женщина.

— Чего желаете?

— Здравствуйте. Я к господину ХоЦау. У меня послание от господина ХауХо.

— Обождите.

Женщина закрыла передо мной дверь, и я осталась стоять на пороге как бедный родственник. Ожидание затягивалось. Меня либо не хотели пускать, либо расторопность в этом доме не приветствуется.

Я уже начала заваливаться вперёд, когда дверь распахнулась.

— Входите. Господин ХоЦау ждёт вас в кабинете.

Я проследовала за женщиной вглубь дома. Мы шли по коридору из бумажных дверей. Все створки были плотно закрыты. Слабый свет от подвешенных под потолок лампад освещал дорогу. Наконец мы остановились.

— Хозяин к вам гостья, — пронеслось в воздухе и дверь отворилась.

Владелец дома сидел за столом и выводил причудливые закорючки на жёлтом листе бумаги. Это был бодренького вида мужичок с тонкими длинными пальцами и острым вздернутым носом. Серебристые, с черными прожилками волосы были собраны в высокий пучок на макушке. Пучок держался на двух серебряных шпильках. Он медленно водил по листу кистью и даже не поднял головы, когда я вошла.

Я вошла в комнату. Кабинет был огромным. Солнечный свет проникал сюда через окно на потолке и все прекрасно было видно. Повсюду стояли стеллажи с книгами и шкафы со склянками и пузырьками с лекарствами. Здесь же висели пучки из трав и коренья. В воздухе летал едкий запах чернил и спирта. По правую сторону от стола стояла кушетка и стол с инструментами.

Я подошла ближе к столу и поздоровалась.

— Значит ты от ХауХо. Любопытно, — сказал ХоЦау, скорее бумагам, что лежали перед ним, чем мне. Он перестал писать, а я почувствовала на себе любопытный, оценивающий взгляд. Он смотрел не поднимая головы, но цепкий, колючий импульс разгонял неприятные мурашки по моему телу.

— Я АлиСян! Наставник Хо просил передать вам это, и сказал, что вы поможете.

Я положила на стол перед лекарем красный нефритовый кулон и письмо. Глаза ХоЦау округлились, он явно узнал вещицу. Тонкие пальцы схватили именную бирку наставника и поднесли поближе к глазам. Письмо осталось без внимания.

— А где он сам? Почему не почтил своим присутствием старого друга, а прислал девицу?

— Он умер, — коротко отрезала я. Я не знала содержания письма, которое наставник адресовал ХоЦау. Но решила не говорить всей правды. Что-то в лекаре меня напрягало, отталкивало. Следовало приглядеться. Услышав новость о смерти друга ХоЦау не изменился в лице. Ничего не говорила о том, что эта новость его расстроила.

— Да, все мы смертны, — прохрипел лекарь. Лёгким движением руки он закинул бирку наставника в ящик стола и спросил: — Ты одна?

— Да, у меня в городе нет знакомых. Наставник сказал, что вы поможете с работой. Я занимаюсь травами.

— Это хорошо. Почему бы не помочь такой милой девушке.

Его черные глаза заволокла дымчатая пленка. Склизкий, отталкивающий взгляд. Внутренний голос бил тревогу: «Скоро ночь, идти мне некуда. Но стоит быть начеку».

— Буду вам признательна, — улыбнулась я самой сладкой улыбкой, на которую была способна.

— Эй, тетушка Ло, — позвал он служанку.

— Что желаете, хозяин?

— Приготовь для гостьи купель и чистую одежду. И ужином накорми. Я отойду по делам. Вернусь поздно.

— Ты наверняка устала с дороги. Отдохни как следует. Силы ещё понадобятся, — послышалась совсем близко. Я и не заметила, как старикашка оказался около меня. Он аккуратно погладил меня по плечу, задержал руку на застёжке моего плаща, криво улыбнулся и сверкнул глазами в сторону тётушки Ло. Та поклонилась, хотя и так была скрючена как посох пастушки: «Все будет сделано, хозяин».

— Вот и славненько.

Лекарь ещё раз украдкой взглянул на меня, взял со стола несколько конвертов, трость, что стояла здесь же, и поспешно удалился из кабинета.

Тетушка Ло посмотрела на меня пустыми, безжизненными глазами и проскрипела:

— Следуйте за мной.

Служанка несмотря на возраст оказалась очень расторопной. Через полчаса я уже плескалась в каменной купели, от которой приятно пахло эфирными маслами. Ещё через час я сидела перед щедро накрытым столом. Множество овощных закусок, морепродукты, ячменные лепешки, имбирный чай и острый суп с лапшой. Я и половины не осилила из того что было мне предложено. В комнату, меня сопроводили сытой и довольной.

Гостевая комната была маленьким, лишённым уюта закутком на втором этаже. На полу была приготовлена кровать. Мои вещи стояли здесь же у платяного шкафа. Невысокий туалетный столик и зеркало. На окне стояли горшки с цветами. Ветер раздувал плотные занавески. Такой же тканью были завещаны стены. Не «Гранд Отель», но жить можно.

Я заплетала косы, когда в комнату вошла тетушка Ло, она поставила поднос на столик и поклонилась:

— Госпожа, вот чай и сладости. Вам что-то нужно?

— Нет, спасибо. И это было лишним.

— Тогда я ухожу домой. Хозяин вернётся поздно, а я хочу успеть домой до заката.

«Опять до заката. У них это что «точка невозврата» — мысленно предположила я.

— У вас ночью по улицам оборотни ходят?

— Нет, что вы?! Этой пропастины тут нет. Люди порой куда страшнее.

Я понимающе кивнула и поблагодарив служанку за заботу попрощалась. Чуть позже внизу стукнула входная дверь. Я осталась одна. Стоило подумать о своей безопасности. Первое, что я сделала — это закрыла дверь своей комнаты на засов и подперла стулом. Под подушку положила пистолет и телефон, установив яркость на максимуме. Вещи разбирать не стала. Они остались лежать на полу.

За окном стемнело. Лекарь так и не пришел. Входная дверь молчала. И я решила лечь спать.