Дарю тебе небо – Любовь Ласточки

Екатерина Борисовна Митрофанова (2017)

Она не знает, что делать, чтобы добиться его внимания, ведь ей кажется, что он влюблён в её сестру. А ещё у него есть мечта — большая и светлая. Но радужные планы безжалостно перечёркивает трагическая случайность, обернувшаяся для него потерей зрения и утратой близкого человека. Есть ли у Лады шанс что-либо изменить, чтобы вернуть Владиславу интерес к жизни, завоевать его сердце и сделать пусть небольшой, но серьёзный шаг к осуществлению его заветной мечты?Первая книга серии «Дарю тебе небо».#молодость #любовь #романтика #небо #самолёты

Глава 7

— Как всё-таки здорово, когда вся семья в сборе!

Вячеслав сидел на высоком стуле за кухонным столом и читал газету, время от времени прихлёбывая жасминовый чай из большой фарфоровой кружки, оживлённой изображением роз. Окно было распахнуто настежь, и в кухню врывался терпкий запах недавно распустившихся цветов шиповника с дикого кустарника, разросшегося возле самого подъезда.

Марина на корточках сидела возле духовки, только-только отправив в её разверстую утробу большой противень с картошкой, порезанной мелкой соломкой. На ней был лёгкий домашний халат, поверх которого она повязала накрахмаленный белоснежный фартук, а на ногах красовались изящные бирюзовые туфли-лодочки.

В отличие от большинства домохозяек, Марина не признавала мягкие тапки и всегда ходила по дому в специально подобранной для этого летней обуви. Она часто говорила, что женщине нельзя распускаться и превращаться в «домашнюю клушу-наседку», и старалась держать себя в форме во всём, что касалось её внешнего вида. Причём делала она это не только и не столько ради мужа, сколько из-за сыновей. Не было случая, чтобы кто-то из них видел её больной и подавленной, какой она была много лет назад, когда лежала в тубдиспансере.

— Да, — ответила Марина на реплику мужа. — У меня прямо сердце разрывалось, глядя на Влада: он так скучал по старшему брату!

Покончив с картошкой, Марина взялась разделывать рыбу.

— Хочу сделать приятный сюрприз для сыновей, — пояснила она. — Подготовить к их приезду любимое блюдо обоих — треску под маринадом.

Она стала ловко орудовать ножом, вычищая внутренности трески, затем как следует помыла нож и принялась нарезать филе на тоненькие кусочки.

— И поэтому встала ни свет ни заря? — спросил тихим голосом Вячеслав. — Боюсь, когда-нибудь ты просто загонишь себя. Ты очень мало спишь и слишком много работаешь по дому. Мариш, так нельзя. Надо и о себе подумать.

— О себе ещё успеется, — улыбнулась Марина. — Как-никак пенсия не за горами.

— Очень молодая и симпатичная пенсионерка, — ввернул изящный комплимент Вячеслав.

— Дай бог, скоро и бабушкой стану, — поддержала его шутливый тон Марина. — Стас вот-вот женится, да и Влад, я думаю, не отстанет.

— Да, шустрая эта девица… Как бишь её?

— Светлана, — подсказала Марина.

— Вот я и говорю. Светлана. Вчера, когда ты уходила забирать свадебный костюм для Стаса, она явилась сюда во всеоружии — одетая с иголочки, при «боевой раскраске» — и долго требовала позвать к ней Владислава. Еле выпроводил настырную. Хорошо, что Влада на самом деле не было дома, иначе бы так легко не отделались.

— Ой, и не говори! — вздохнула Марина. — Мне и самой, если честно, ужасно не нравится эта Светка! Но это уж как Влад решит. Какой бы выбор ни сделал наш сын — я со своей стороны поддержу его в любом случае.

— Что ж, мудрое решение, — согласился Вячеслав. — Именно так мы с тобой поступили в своё время, когда Стас сделал главный выбор в своей жизни. А что касается Влада и того, о чём мы говорили… Мне кажется, он пока даже не думает о женитьбе. Да и рановато ещё в его возрасте.

— Дело не в возрасте, — возразила Марина, отложив нож и взяв большую стеклянную банку с мукой. — А в том, чтобы столь серьёзное решение, как вступление в брак, было взвешенным и осознанным. Эх, Славка! — добавила она, вытряхнув немного муки на разделочную доску. — Ты не представляешь, как я рада, что вернулся Стас! И Влад заметно повеселел, да и вообще… с приездом Стаса жизнь стала потихонечку налаживаться и входить в нужное русло.

— Верно, — отозвался Вячеслав. — Со Стасом как-то оно спокойнее и… надёжнее, что ли. Взрослым он стал у нас, Мариш, да и руки, слава богу, на месте. Вон уж и ламинат постелил по всей квартире сам, без посторонней помощи. А ведь едва минуло две недели, как он получил свой диплом и приехал в отпуск! Я ему предлагал помочь с ламинатом — так он и слушать не стал. Сиди, говорит, батька, и отдыхай. Гордый он у нас.

— Скорее, заботливый, — поправила мужа Марина, и лицо её тотчас озарилось мягкой улыбкой любящей матери. — Сам всю тяжёлую работу по дому делает, а тебе не даёт. Знает, что ты нездоров, вот и жалеет.

— Это я-то нездоров? — Вячеслав повернулся к жене. — Скажи на милость, Мариш, что у меня болит? Молчишь? То-то. Я вот что тебе скажу, жена. Давненько мы с тобой не танцевали, а?

От столь неожиданного поворота разговора Марина аж всплеснула перепачканными в муке руками:

— Славка… Ты что? Сдурел, что ли, на старости лет?

— А что? Мы с тобой ещё очень даже ничего! Давай тряхнём стариной? Помнишь, как мы упоительно кружились в молодости под лунным светом?

— Ты что… В самом деле серьёзно? — Марина растерянно посмотрела на мужа. — Кажется, это было сто лет назад, а ведь действительно — вроде как вчера!

— Вот я и говорю, — подхватил Вячеслав. — Сын самостоятельно постелил ламинат! Я думаю, грех его не «обновить».

— Как бы этим «обновлением» всё не испортить, — вздохнула Марина. — Наследим тут своей обувью, да у меня к тому же ещё и каблучки, поцарапаю ими ламинат — все труды сына насмарку!

— А мы босиком, — не отставал Вячеслав. — В одних носочках. Как эти… Как их там? Эльфы и фейри, что ли? Ну давай же, Мариш! Решайся!

— Ну хорошо, — наконец согласилась Марина, и на её щеках незамедлительно появился очаровательный румянец смущения. Она едва не прыснула со смеху, услышав от обыкновенно серьёзного, степенного мужа об эльфах и фейри. — Подожди только. Я переоденусь.

Марина сполоснула руки и торопливо, с изяществом пантеры выскользнула из кухни.

Вячеслав тем временем достал с антресолей запылённый магнитофон, порылся в своих давнишних записях и извлёк кассету с любимым ещё со времён молодости танго, вставил её в выдвинувшийся после нажатия соответствующей кнопки отсек и стал терпеливо ждать жену.

Она вошла в роскошном платье из великолепного чёрного шёлка, с ниспадающей копной длинных, тщательно расчёсанных каштановых волос, сколотых на затылке изящной серебряной заколкой. От её шеи и волос исходил тончайший аромат французских духов, который много лет назад так нравился Вячеславу.

— Давай пойдём в комнату, — предложила Марина. — Начнём оттуда и постепенно пройдёмся по всему ламинату.

— А ты у меня хулиганка! — отозвался Вячеслав, не отрывая от жены восхищённого взора.

— Только закрой окно, — попросила она. — Видишь, дождик уже зарядил и, кажется, гроза собирается. — Марина тяжело вздохнула. — Эх, и как там наши мальчишки? Как они поедут домой в такую погоду? Не случилось бы чего!

— Ну что ты. — Вячеслав мягко обнял её за плечи одной рукой, а другой торопливо закрыл окно. — Они у нас ребята толковые. Не волнуйся, всё будет хорошо. Идём.

Вячеслав и Марина протанцевали около часа или больше, но, казалось, ничуть не устали. Они словно мгновенно перенеслись во времена своей молодости, и это было поистине восхитительное ощущение.

…Потом Марина готовила для сыновей роскошный обед, делая это с той же самоотдачей, какая была вложена в её танец. Она повязала накрахмаленный белоснежный фартук прямо поверх своего струящегося и облегающего стройную фигуру шелкового платья и стала готовить маринад для рыбы, а Вячеслав, взявшийся помогать жене, продолжал следить за ней восхищённым взором.

И тут идиллию неожиданно нарушил бесцеремонно ворвавшийся в квартиру настойчивый телефонный звонок.