Падший. Вопреки

Екатерина Маркмирова (2023)

Дерзкий побег от нежеланного брака полностью меняет мой привычный мир. Теперь я не слабая магиня с низким потенциалом силы, а незаконнорожденная дочь короля, от которого унаследовала мощную грозовую магию. Благодаря этой силе и играм богов у меня появился фамильяр — настоящий дракон, который должен уничтожить моего любимого. И несмотря на то, что он — Падший Ангел и предал меня, я всё равно не могу прекратить любить его. Мне предстоит снова обрести себя и найти место в нашем мире. Дилогия. Книга вторая.

Глава 1 Попытка первая

Любовь сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь.

Тургенев И.С.

Джордан

Малышка моей так и не стала: сбежала раненой птицей, истекая кровью. Тысячи ножей вонзились в мою спину, но я заслужил их, ведь я принимал её за свою вещь, а она, вопреки всему, продолжала любить чудовище. Я вспомнил себя. Вспомнил, кем являлся, но моя зависимость от её любви не исчезла, она выросла стократ и стала неподъёмной для моих плеч, она давила и мешала дышать.

Уже несколько недель Рейни со Штормом кочевали с острова на остров в поисках убежища. Моё кромешное Альтер-эго всегда находило их, слышало её жалобные ночные всхлипы, упорно не выходившие из головы, словно были прибиты там гвоздями. Невыносимо больно видеть её боль. Все попытки поговорить оказывались бесполезны. Шторм, подобно цепному псу, и на метр не подпускал к своей хозяйке, видя во мне абсолютное зло.

Вызывало ли это желание уничтожить Карстак? Да! Мне хочется весь мир обрушить на головы Халлса и Сары, Каллистраты и Алиандра за то, что посмели вмешаться в мою жизнь. Но больше всего я ненавидел самого себя. Нужно быть честным с собой — в случившемся виновен только я и никто больше. Жестокая угроза Каллистраты убить Рейни, если я оступлюсь, посадила меня на незримую цепь, а Рейнхара стала моим ошейником, удавкой. Но эта удавка не на шее, а на сердце. Одна когтями выдрала мою бьющуюся плоть, другая — заставила мёртвое сердце биться, чувствовать, пылать и страдать. И только сейчас я смог осознать — к Мариангеле я и близко не испытывал столь незнакомых ярких и нежных чувств. Считая Мари своей собственностью, я решил, что только я имел право владеть ею, мне было плевать на её желания, мне нужно было просто посадить её в свою клетку. Сейчас я сам оказался в клетке из-за девчонки с синими, как безмятежное море, глазами.

Я буду ждать. Я умею ждать. Придёт время — и агония спадёт с её души.

Рейнхара

«С Днём рождения меня», — с грустью поздравила я саму себя.

Сидя вместе со Штормом на вершине крутого утёса, на другом конце Карстака, среди неизведанных и необитаемых земель, я просто смотрела на безмолвную гладь океана и наслаждалась запахом природной чистоты. Мне не хотелось покидать это место, потому что мой внутренний мир разрушен, но именно здесь я собиралась восстановиться и построить себя заново. Погрузившись в свои нерадостные размышления, я не сразу обратила внимание на то, как золотистые искорки начали слетаться из пространства, нарушая моё уединение. Божество снова решило навязать свои услуги?

— Рейнхара, я ещё могу уничтожить твои чувства к чудовищу, — предложил Алиандр.

— Нет, Рейнхара, не слушай его! — вмешался женский голос.

Наконец-то и богиня решила показать себя. И если бы эта встреча произошла хотя бы пару дней назад, то, скорее всего, моя реакция была иной, нежели сейчас.

— Я не позволю вам вмешиваться в мою жизнь! — дерзко ответила я двоим демиургам Карстака.

Алиандр с довольной улыбкой лишь развёл руками и исчез, словно его предложение — провокация для богини.

— Как ты смеешь?! — зашипела Каллистрата, надеясь меня напугать.

Зря. Сейчас я не испугалась бы даже демонов преисподней.

— Смею! Люди не игрушки! Что ты можешь сделать? Убить меня? Так убей! Возьми и убей! К такой любви ты меня привела? Разве об этом я просила тебя? — в сердцах выкрикнула я ей.

— Во всём виновен Алиандр! Это он вмешался, — ответила она, поправляя длинные черные волосы и разглядывая Шторма.

— Ты оправдываешься? — Меня удивили её слова, ведь ни на что другое, кроме как на оправдание, это не было похоже.

— Дерзкая девчонка, ты пожалеешь, если не будешь делать так, как нужно мне, — пообещала Каллистрата и так же растворилась в пространстве, оставляя после себя след из серебристых искр.

— Рейнхара, — начал Шторм, — это было слишком.

— Пусть! Мне плевать! — Может быть, во мне говорил юношеский максимализм, но мне и впрямь сейчас это безразлично, словно у меня болевой шок.

Несколько дней мы со Штормом скитались по свободным от жизни островам Карстака. Дракон ловил для себя рыбу, как чайка врезаясь в воду. Правда, добычей его обычно становились акулы и аллигаторы. Туша дракона — это не маленькая птичка, поэтому океан обрушивал на остров огромную, словно цунами, волну, оставляя на берегу шикарный улов и для меня. Мне оставалось лишь поджаривать рыбу и прочих морских жителей молниями, не забывая подкармливать электричеством и дракона. Меня до сих пор удивляла его природа. Шторм сам, разинув огромную пасть, мог выжечь грозовыми потоками весь остров, но всё равно постоянно требовал, чтобы я питала его своими. Наша с драконом связь от этого становилась только сильнее.

Мои дни проходили в познаниях неизведанных земель, а ночи в колыбели чешуйчатого тёплого тела Шторма. Я возненавидела сны. Каждую ночь они приводили меня к НЕМУ. Всё, что днём пряталось и забывалось, во снах выходило наружу. И каждый раз Шторм будил меня, вытягивая из кошмара, в котором я снова и снова слышала записи из ЕГО дневника, озвученные мерзким голосом Сары Пульсиль.

Я понимала, что, скитаясь по островам, могла убежать очень далеко, но, даже находясь в другой вселенной, от себя не спрятаться. Как бы я ни старалась, у меня не выходило оставить покалеченную часть души где-то далеко, ведь она, подобно скулящему псу на привязи, бежала за мной. В особенно невыносимые моменты я думала, что стоило принять помощь Алиандра, но потом одёргивала себя, потому что нет, не хотела участвовать в их жестоких играх нашими жизнями. Я буду сама выбирать свой путь и плыть свободно, словно облака по небу.

— Может, в Тарлион? — предложил Шторм, — если не хочешь в Париссандр.

Шторм знал, что Старксис даже не рассматривался. Этот город потерял флёр волшебства и стал для меня хрупким, как стекло.

— Шторм, в Тарлионе нет места для дракона и всё время быть там на виду я не хочу, — в сотый раз повторила я свои доводы.

В этом мире фамильяр стал для меня самым близким, я уже не представляла свою жизнь без него, и только за это могла сказать Алиандру «спасибо». Я знала, что Шторм хотел поговорить на неудобные темы, но не станет лезть, пока я сама не решусь. Он чувствовал любую перемену моего настроения. Мы с драконом будто на несколько лет повзрослели. Хорошо это или плохо — кто знает…

— Шторм, ты не спрашивал меня о том, что я услышала из дневника Джордана, — тяжело вздохнув, я решила начать разговор.

— Я тебя вообще ни о чём не спрашивал, — тактично проговорил он.

Да, за эти дни я многое передумала, но, наверное, пора поведать Шторму обо всём, что скрывалось в закоулках моей раненой души.

— Спасибо тебе большое за то, что ты позволил моим ранам немного затянуться, не бередя их. Шрамы от потерянных крыльев начали затягиваться. Наверное, иногда нужно позволять себе не думать ни о чём, чтобы очистить разум от накопившегося мусора. Сейчас я готова обо всём рассказать тебе. Только пообещай, что без моего разрешения ты никогда не навредишь Джордану.

— Заинтриговала, — хмыкнул фамильяр. — Обещаю.

Поведав дракону историю его создания, требование Алиандра и об услышанных отрывках из обгоревшего дневника, мне стало немного легче, ведь тяжело одной на своих плечах носить угнетающий груз.

Какое-то время мы просто молча смотрели вдаль на уплывающие облака осеннего неба, ловили взглядом охоту ловкой чайки и вдыхали запах соли и йода. Шторм первым нарушил тишину:

— Если он будет угрожать тебе, ты сама знаешь, ему не выжить, — многозначительным тоном предупредил меня фамильяр.

— Знаю. Шторм, как думаешь, стоит ли говорить Дориану, что он мой брат? — наконец-то у меня получилось собрать свои мысли и здраво рассуждать в сложившейся ситуации.

— А Эдриан? Он тоже твой брат, — напомнил дракон.

— Нет, Эдриан плевать хотел на то, что будет со мной, ему нужна лишь поддержка Халлса, — с обидой проговорила я. — К тому же, неизвестно, где он сейчас. Он может готовить ответную атаку.

— Тебе не интересно, что сейчас происходит в Париссандре и как живут твои родители?

— Халлс бежал, Сара дальше преподаёт в Академии, студенты учатся, родители… приёмные родители, занимаются государственными делами, Джей спасает мир от преступников. А Джордан… Он, вероятно, ищет другие способы править миром. Жажда власти в нём неискоренима. Такова его суть. Не помня себя и своего прошлого, он готов был идти ради этого по головам. И по сердцам.

— Я ведь чувствую, ты всё равно любишь его…

— Да, люблю, — с тяжёлым вздохом призналась я, — но это второстепенно. Несмотря на обман родителей, я их тоже люблю. Зато стала понятна причина многих вещей: холодность Миранды, нежная забота Питера. Я ему родная племянница, дочь его родной сестры Клары. Сестры… Моя мама. Родная мама, — повторила я, пробуя на вкус это осознание. — Я с детства только слышала о том, что у папы была сестра, но никаких подробностей жизни и смерти они мне не рассказывали. Шторм, почему мама стала любовницей короля?

— Тебе на этот вопрос сможет ответить только Питер, ну или Миранда Штерн.

Восемнадцать лет назад, когда королева ещё была жива, её муж завёл любовницу. Мне интересно, Дарелл любил мою маму или воспользовался ею? Что я — плод любви или ненависти? Мне хотелось рассказать Дориану о нашем родстве, но боюсь, что он воспримет меня как угрозу своему правлению. Да и кто захочет знать, что у его отца имелась незаконнорождённая дочь.

— Шторм! — вскрикнула я, заставив дракона поморщиться. — Джордан писал о том, что видел историю моего рождения из видения. Понимаешь? Видения! Алиандр тоже показал мне историю прибытия Падшего Ангела в наш мир в видении. А кто показал видение Джордану? Каллистрата? С какой целью? Она хотелось, чтобы он правил Париссандром? — Я пыталась сформировать свои предположения в какую-нибудь логичную теорию, задавая мучавшие меня вопросы вслух.

Душу царапнуло неприятное чувство. Ревность к богине? Я встряхнула головой, прогоняя эту чушь из мыслей. Нет, тут дело в чём-то другом. В том, что обычному человеку понять не под силу.

Забавно. Люди топчутся на этой земле, пытаются из себя что-то представлять, а кто-то властный, своей незримой рукой передвигал их, как фигуры по шахматной доске. Боги посчитали, что раз создали нас, то имели на это право?

Размышляя о двух Создателях, я всё больше приходила к поразительным выводам: Алиандр подарил мне дракона для того, чтобы уничтожить Джордана. Выходи, он защищает наш мир. А чего добивается богиня, которой я молилась всю свою жизнь? Какие преследует цели?

— Рейнхара, ты сейчас потеряешь мысль, которую хотела сказать, — напомнил о себе Шторм.

— Да, верно. Скажи, можем ли мы попробовать попасть в закрытый Царкс, минуя Старксис?

— С какой целью? — Этот вопрос прозвучал от внезапно появившегося гостя.

Я резко обернулась на звук, Шторм приподнялся на лапах. Перед нами стоял мужчина, которого я видела лишь раз в жизни, но запомнила очень хорошо. Его ни с кем не перепутаешь. Высокий царкс, в светлых просторных рубахе и брюках, босыми ногами направлялся в нашу сторону. Его длинные смоляные волосы собраны в низкий хвост, а чёрные раскосые глаза с интересом смотрели на нас.

— Царал, что Вы здесь делаете? — спросила я удивлённо. Неожиданное совпадение.

— Выгуливал своего шаркара и увидел вас. Твой дракон великолепен, Рейнхара, — с восхищением проговорил Кратор Малф.

— Благодарю, Царал, — вежливо ответила я, наблюдая за тем, как он внимательно осматривал Шторма, словно экспонат на выставке.

— Так что тебе нужно в моём государстве? — полюбопытствовал Царал.

— Простите. Мне жутко стыдно… — смутилась я, переживая о том, как много он услышал из моего рассказа.

В дальнейшем лучше телепатически общаться со Штормом, ведь лишние уши могут быть даже в таких пустынных местах.

— Нет-нет, не извиняйся! Я тебе уже говорил, что двери моей страны открыты для тебя и твоего дракона. Более того, я прошу стать гостьей в моём доме.

— Царал… — запнулась я, опешив.

Оглядывая босого мужчину в свободных светлых одеждах, я мысленно советовалась с драконом и с самой собой.

— Я разрешаю тебе обращаться ко мне по имени — просто Кратор. Договорились, Рейнхара? — С такой улыбкой ушлые торговцы на ярмарках безделушки втридорога продают.

— Хорошо, Кратор, — тем не менее, согласилась я, неуверенно произнося его имя. — Меня интересует лишь один вопрос, который я хочу задать Ульге. Я спрошу, и мы покинем Царкс.

— Старый медведь вряд ли поможет тебе — дух покинул его, — нахмурив брови, с грустью проговорил правитель Царкса.

Мне стало не по себе от осознания чужой смерти, но такова наша жизнь. По сравнению с парисами, оборотни и так жили намного дольше.

«Джордан был близок с ведуном, должно быть он переживает из-за этого… Стоп! Рейнхара! Какая тебе разница, что он чувствует?!» — одёрнула я себя.

— В Царксе есть и другие ведуны, — Кратор продолжал настойчиво уговаривать меня. — И не только они. Я сам смогу многому обучить тебя. Ваша связь с драконом может стать ещё более полезной, чём ты думаешь. — Царал вонзил в меня выжидательный взгляд.

— Что Вы имеете в виду? — С недавних времён я перестала любить загадки.

— Соглашайся, — оборотень проигнорировал мой вопрос. — Я гарантирую твою безопасность.

Поразмыслив, я решилась рискнуть, ведь кроме себя и Шторма мне терять нечего, а потерять нас не так уж и легко.