Моя Княжна. Я тебя забираю

Елена Безрукова

— Это значит, что нашу усадьбу твой отец проиграл в карты. — А кто выиграл? — Елена от шока с трудом понимала, что происходит. — Барон Виктор Гинцбург. Раз бумага находится у него, — женщина вопрошающе глянула на мужчину. Он, всё это время молча наблюдавший за ними, кивнул: — Верно, Наталия Дмитриевна. Я пришёл предъявить свои права на это дом, княгиня. — Нам прямо сейчас нужно его покинуть, в чём есть, и уйти в метель, или всё же вы дадите нам время собраться? — Наталия Дмитриевна, я же не изверг. Я дам вам на сборы три дня. И у меня к вам предложение, — поднял голову Виктор. — Я оставлю этот дом в вашем распоряжении… При выполнение одного условия. Мужчина замолчал, глядя на Елену. Та смотрела то на мать, то на Виктора. Отец скромно молчал. — Вы отдаёте мне княжну.

5.

Спустя несколько дней к дому Орловых подъехала карета. Князья не ждали гостей, и Натали с удивлением вглядывалась в силуэт приближающегося гостя. Он был один и подозрения не вызывал.

— Впусти его, — кивнула Тане хозяйка.

Мужчина в зимнем одеянии вошёл в парадную. Услужливая девушка в простоватом платье горничной помогла ему раздеться и проводила в гостиную, где, высокомерно подняв голову, на диванах восседала княгиня Орлова. Она не стала вставать навстречу гостю.

Виктор вошёл в комнату, поправил свои волосы, растрепанные шапкой. Он поклонился женщине и почтительно поцеловал руку.

— Добрый вечер, княгиня, — улыбнулся он одними уголками губ.

— Приветствую, барон.

Она строго смотрела на него холодными серыми глазами, ожидая услышать цель его визита. Виктор не был желанным гостем и прекрасно это знал. Похоже, Елена и Натали Орловы были единственными в мире женщинами, на которых его чары не действовали.

— Присаживайтесь, Виктор Альбертович, — всё же воспитание не давало ей держать гостя на пороге, хоть и незваного. — Таня, сделай нам чаю.

Барон сел в предложенное кресло напротив дивана. Наталия Дмитриевна, подняв одну бровь, смотрела на молодого человека. Тот сел нога на ногу, руки положил на подлокотники кресла. Он будто у себя дома: уверенный, расслабленный.

— Вы, верно, хотите знать, зачем я приехал, княгиня?

— Не отказалась бы. Насколько я помню, приглашения мы вам не высылали, барон.

— Приходить в гости без приглашения — дурной тон. Но у меня есть веские причины.

— Позвольте узнать, какие?

— Я обязательно расскажу. Только для этого пригласите, пожалуйста, вашего супруга и дочь. Дело касается всей вашей семьи.

— Что-то случилось? — Натали внимательно и уже без былого высокомерия посмотрела в глаза молодому мужчине.

— Случилось, — кивнул он. — Но об этом я готов поведать при всех членах вашей семьи.

— Татьяна, — не отрывая взгляд от барона, позвала она.

— Да, Наталия Дмитриевна?

— Попроси спуститься к нам Олега Ивановича и Елену Олеговну.

— Поняла, хозяйка, — и девушка застучала туфельками по лестнице.

Потянулись неловкие минуты ожидания. Виктор о чём-то думал, сидя в кресле, и барабанил пальцами по подлокотнику. Наталия, обняв себя, ходила по комнате вдоль дивана. Её беспокойство нарастало с каждой минутой — почему-то ей казалось, что дело действительно серьёзное.

Первым спустился князь Олег. Увидев в конце лестницы барона, он стушевался, но, взяв себя в руки, дошёл до дивана. Гинцбург встал с кресла, приветствуя князя:

— Очень рад, Олег Иванович, — протянул он ему руку.

Князь, пряча глаза, быстрым движением пожал руку в ответ:

— Здравствуйте, Виктор… Альбертович.

Последней в гостиную вошла Елена в довольно милом, пусть и домашнем платье. Волосы собраны в косу, у висков выбились непослушные пряди, что придавало её виду ещё большую нежность и красоту.

— Виктор Альбертович? — встретившись взглядом с бароном, она удивлённо вскинула брови и тут же нахмурилась.

Он поцеловал и её руку тоже, но приветствие происходило гораздо нежнее и дольше, чем с её матерью.

— Вы как всегда прекрасны, княжна.

Он не собирался выпускать её руки, заставив покраснеть перед родителями. В глазах полыхнул злой огонёк, когда Елена вытянула свои пальцы из его цепких рук.

— Что он здесь делает? — возмущенно обратилась она к матери, теперь уже её вгоняя в краску.

— Елена, не сейчас, — прошептала она ей. — Помолчи и сядь.

Девушка не стала спорить с княгиней и села на диван, настороженно глядя на гостя. Что могло привести барона в дом, где ему не рады?

— Итак, — Виктор снова по-хозяйски уселся в кресло. — Раз все в сборе, пора озвучить цель моего визита.

Мужчина внимательно оглядел всех троих и вынес свой вердикт:

— Судя по лицам, Олег Иванович вам ничего не рассказал. А он ведь в курсе. Да, Олег Иванович? И у него была масса времени вас предупредить заранее.

Женщины уставились на главу семейства. Тот хотел бы спрятать голову под ковёр, словно страус, но это неприлично… Поэтому он просто молчал, прижав кулак к щеке.

— Что ж, в таком случае эта обязанность ложится на мои плечи, — продолжил барон. Он достал бумагу, аккуратно свернутую и перевязанную лентой. — Это — закладная. Ваш дом находится в залоге. Бумага подписана князем Орловым Олегом Ивановичем. Прошу вас.

Он протянул документ Натали. Та, пребывая в шоке, машинально взяла протянутый свиток. Дрожащими пальцами сняла ленту и развернула свиток. Пробежав глазами несколько строчек, женщина уронила голову на руки, а бумага с шелестом легла на ковёр.

— Мама, — бросилась к ней девушка и прямо в платье уселась на колени возле неё. Одной рукой она обнимала мать, второй взяла с пола документ. Прочитала.

— Что это значит? — спросила несильная в юридических делах Елена.

Натали отняла руки от лица и сказала ей:

— Это значит, что наша усадьба нам больше не принадлежит.

— Как это? — не понимала девушка.

— Твой отец поставил наш дом на кон в казино. И проиграл, — голос её сорвался, слёзы бежали из глаз против воли. Женщина до последнего старалась держать лицо — какое унижение! Натали как раз всё прекрасно поняла.

— Кому же тогда принадлежит дом?

— Тому, кто выиграл партию в покер, я полагаю.

— А кто выиграл? — Елена от шока с трудом понимала, что происходит.

— Барон Виктор Гинцбург. Раз бумага находится у него, — женщина вопрошающе глянула на мужчину.

Он, всё это время молча наблюдавший за ними, кивнул:

— Верно, Наталия Дмитриевна.

— Что же, — вскочила на ноги Натали. От гнева она вся дрожала, голос её срывался. — Мне всё ясно. Вы пришли сказать нам убираться отсюда?

— Я пришёл предъявить свои права на это дом, княгиня.

— Нам прямо сейчас нужно его покинуть в чём есть и уйти в метель, или всё же вы дадите нам время собраться?

— Наталия Дмитриевна, я же не изверг. Я дам вам на сборы три дня.

— Очень благородно с вашей стороны, барон, — источала яд княгиня. — Спасибо, я тронута.

Она снова упала в кресло, вцепившись руками в подлокотник.

— Это ещё не всё, — произнёс Виктор.

— Есть что-то ещё? — повернулась к нему Натали. — Вроде бы больше отбирать у нас нечего.

— У меня к вам предложение, — подняв голову вверх, сказал Виктор.

— Слушаю вас, — еле сдерживаясь, ответила княгиня.

— Я оставлю этот дом в вашем распоряжении… При выполнении одного условия.

Мужчина замолчал, глядя на Елену. Та смотрела то на мать, то на Виктора. Отец скромно сидел в уголке и не собирался участвовать в разговоре.

— Ну, мы все с трепетом ждём, Виктор Альбертович, — обратилась к барону Натали. — Озвучьте нам уже ваше условие.

— Вы отдаёте мне княжну.